Месть демона

С начала первых тренировок Столпов уже прошло три месяца. За эти три месяца истребители пролили много пота и крови, буквально пытаясь не умереть во время тренировок. Некоторые даже подумывали уйти, но быстро отказывались от этой идей. Если они уйдут, то все старания Столпов пойдут на смарку и в последней Битве участвовать будет некому. Такие мысли служили мотивацией для мечников и мечниц, заставляя их идти дальше. Столпы тоже не отставали от своих подчинённых. Когда все Истребители были заняты с кем-нибудь из них, обычно застревали не больше, чем у трёх столпов, остальные пятеро тренировались. Кто-то между собой, кто-то один. Столпы также были взволнованны – за все эти три месяца не было ни одного нападения демонов на человека. Словно они все исчезли разом. И было всего два предположения – Кибутсуджи убил их всех или собрал из них армию. Да и Камадо вызывал у них некий страх и подозрения. С каждой неделей от него чаще стали чувствовать демоническую ауру, из-за чего опасаются его и готовы убить в любой момент, когда Демон проколется. На веранде, в тени крыши и высоких деревьев, сидели Узуй и Камадо. На теле первого было много ушибов после спаринга. У второго их было поменьше. В основном его тело усеивали небольшие покраснение от солнечных лучей. — Танджиро, можно было и не так больно! — недовольно говорил столп Звука, мазью обрабатывая ушибы. — Извини, — сказал Камадо, пустым глазом разглядывая землю. — Извинения не приняты! — Тенген закончил и убрал мазь, крепко обнимая за плечи столпа Луны. — Получишь их только после того, как поужинаешь с нами, — столп резко обернулся. В доме были его жёны. Они тихо что-то обсуждали, нарезая овощи и мясо. Шиноби отвернулся от девушек, обратив серьёзные глаза в землю. Непонятные предчувствия угрозы его сильно напрягали и волновали. И не от Камадо, как многих столпов, а от чего-то другого, более опасного и страшного. Оно наблюдало за ним и всеми другими людьми в Корпусе. — В последние дни я ощущаю на себе чужой взгляд, — серьёзно говорил Узуй, вернув взгляд на Камадо. — Вот как сейчас: чувствую, что кто-то стоит и смотрит мне в спину. Камадо промолчал, уже зная, о чём идёт речь. Он тоже чувствовал взгляд Первой луны за спиной и слышал его голос: — Какие красивые у него жёны, — резко одна из девушек вскрикнула, порезав палец. Танджиро и Тенген сразу обернулись. — А кровь ещё и очень сладкая. Столп Луны видел демона рядом с Сумой. Девушка взяла палец в рот, пытаясь остановить кровотечение. Камадо понял сразу же, что Кокушибо подтолкнул руку куноичи к ножу. — И когда ты снимешь эти Блеклые бинты? — Узуй вернул голосу бодрость и веселье. — У меня полно Ярких повязок и если хочешь, могу одолжить одну. — Нет, — Камадо притронулся к правой половине лица, оглаживая бинт. — Рана слишком уродлива и будет заметна под обычной повязкой, — шиноби уже хотел было возмутиться, но столп прервал его: — Да и не хотелось бы забирать ещё одну особенность у тебя. Нам не нужны одинаковые повязки. — Хм... Разумно, — Тенген потерел подбородок. — Ладно, тогда пусть всё останется так. Блеклость и Яркость должны быть рядом. Камадо улыбнулся словам столпа. За эти три месяца он один из немногих, с кем ему удавалось поговорить. Агацума и Хашибира он активно избегал, изредка встречая их на своих тренировках. Первый тоже не особо горел желанием говорить, поэтому как можно скорее пытался уйти. Второй был куда настойчивей, требуя поединка, который в ту же минуту кончался одним ударом в живот. Незуко так вообще не видел все три месяца. Танджиро не знал, как она выглядела сейчас. Обычно девушки становились краше во время беременности. «Лекарство не навредит ребёнку»? — спросил он однажды у Тамаё, наблюдая положительную реакцию в крови сестры. «Не навредит, — Тамаё закрыла колбу крышкой. — Главное, чтобы она выжила после родов. Дети, рождённые от инцеста, очень сильно влияют на мать. Да даже если и выживет, то будут проблемы со здоровьем и у неё и у малыша, — женщина подняла укоризненный взгляд на Камадо. — Не стоило действовать так опрометчиво, — она приблизилась к нему, заглядывая в его глаза. — Теперь у неё будет масса проблем». Тамаё... За эти три месяца сердце привязалось к ней так сильно, что начал ревновать её ко всем. В особенности к Юширо, часто бродяшим рядом уже с его женщиной. Однако демонесса быстро успокоила столпа, воспринимая демона, словно сына. Она тоже любила его. Сказала ему это в лицо в одну из совместных ночей: «Всё произошло слишком быстро, — говорила Тамаё в его объятьях. Снова они в той тёмной маленькой комнате. — Я даже не успела осознать, когда полюбила, Танджиро, — она прижалась ближе к нему, расположив голову на его плече. — Однако теперь ты заставляешь страдать меня... Ты скоро умрёшь или потеряешь контроль над собой, — голос её дрожал, а на глазах наворачивались слёзы. — Давай умрём вместе... Я не сказала об этом никому, даже Юширо, — Камадо опустил взгляд на женщину, внимательно слушая. — Я должна буду убить Кибутсуджи... Вколю ему яд и умру»... «Я смогу это сделать за тебя, — сердце столпа сжалось до боли. — Я убью Кибутсуджи»... «Неизвестно, когда он нападёт, — Тамаё взяла Камадо за руку. — Но если до твоей смерти, то тогда умрём вместе. Я начну, а ты закончишь». Камадо хотел отговорить её, но не смог – Тамаё поцеловала его в губы, не позволяя заговорить. В тот момент он ощущал слёзы на своём лице. «Не отговаривай меня, прошу... — Тамаё прижалась к нему всем телом, вытирая слёзы о его грудь. — Слишком быстро всё произошло! Моё израненное сердце не выдержит твоей смерти! — она подняла заплаканные глаза на Камадо, заглядывая в его единственный глаз. — Прошу, просто дай мне умереть вместе с тобой»! Танджиро встал на ноги, подбирая рядом свой пиджак и клинок. Узуй сразу понял, куда направлялся Камадо. Для многих это уже не было секретом. — Ты идёшь к той женщине, ведь так, — столп Звука встал на ноги, разминая плечи. — Как-то ты зачастил к ней... Неужели влюбился? — Камадо никак не отреагировал, чему Узуй улыбнулся. — Значит да. Сердце колотится быстрее обычного, — Тенген приблизился, потрепав Камадо по голове. — Не волнуйся! Та женщина всё равно станет человеком к концу, как и твоя сестра. Будешь жить с ней счастливой жизнью, — шиноби развернулся и пошёл в дом. — На этот раз прощаю, можешь идти. Камадо кивнул и пошёл к дому Бабочки. Сердце болит и колотится не только от безумной любви. Демонические клетки каким-то образом подсказывали ему, что сегодня случится нечто очень страшное.

***

Незуко молча сидела у окна, из тени любуясь солнцем. Было тяжело оторваться от такого зрелища, как обычное дневное светило. Камадо видела его много раз, будучи человеком, но сейчас, после почти трёх лет без такой простой вещи, она не могла оторвать от него взгляда. — Незуко, можешь помочь, пожалуйста, — попросила Рука с улицы. — Нужно взять из дома ещё один таз с вещами. — Да, Рука-сан! — окликнулась Камадо, сразу вскакивая на ноги. Последний месяц она жила в доме семьи Ренгоку. Она не знала, для чего глава Корпуса отправил её сюда. Не знала, что вообще происходило вокруг. Не знала, как там её любимый брат. Незуко лишь могла наблюдать за хмурым лицом отца семейства, который о чём-то старательно думал. Почему-то в такие моменты, когда Шиджуро злился, Камадо подозревала о чём-то плохом. За пределами стен двора точно решались какие-то вопросы и проблемы, в которых она участия не принимала. — Спасибо тебе, Незуко, — Ренгоку улыбнулась ей, продолжая развешивать вещи. Камадо встала рядом с женщиной и взяла простынь, пытаясь повесить её на верёвку. Девушке нравилась Ренгоку. Она была добра и строга с ней, словно мёртвая мать была рядом. Рука смогла заменить её очень быстро. — После нужно будет приготовить ужин, — про себя говорила Ренгоку, повесив последнюю вещь. — Я помогу, — сразу ответила Камадо, хватая второй таз из рук женщины. — Извините. Ренгоку улыбнулась и пошла следом за девушкой. Ей она нравилась. Такой доброй и чистой души она не видела уже много лет, особенно у демонов. Рука уже воспринимала Камадо дочерью, как и её муж. Незуко смогла завоевать их сердца своей простотой и разговорами обо всём: о её семье, о всяких забавных и не очень ситуациях и о брате. — «Танджиро Камадо, — вспомнила женщина, стоя у стола рядом с девушкой. — Шиджуро рассказывал о нём... Мальчик, ставший столпом за восемь месяцев карьеры истребителя, — Ренгоку нарезала овощи, пока Камадо мясо. — Она слишком часто о нём говорит и словно... Влюблена в него, — Рука вздрогнула от такой догадки, но всё указывало именно на такое. — Сёстры не говорят о братьях с таким огнём в глазах, не вздыхают, как влюблённые девушки при их упоминании... Что-то не так, — женщине очень сложно судить про всё это. Она не видела столпа Луны лично, чтобы думать о таком, но всё равно строила догадки. — Надеюсь, всё это мне просто кажется». Обед уже стоял на плите и должен был быть готов примерно через два часа. Камадо удалилась в выделенную комнату, чтобы уединиться. Она села на стул у окна, снова наблюдая за солнцем из тени, держась за живот. В последние дни она ощущала себя странно и, когда поняла всё, очень обрадовалась такой новости. — «Интересно, у нас будет сын или дочь? — Камадо погладила ещё не выросший живот. — А какие имена мы им дадим»? Время близилось к вечеру. Незуко и вся семья Ренгоку уже ужинала за одним столом, каждый о чем-то думая. — «О чём же думает Ренгоку-сан? — спрашивала Камадо, наблюдая за хмурым выражением лица мужчины. — Что-то случилось»? Так солнце уже ушло за горизонт, уступая небо луне и звёздам. Наступило время демонов.

***

Во дворе поместья Убуяшики было тихо и спокойно. Лишь две старшие дочери играли в мяч, высоко подбрасывая в небо. Отец семейства лежал на футоне рядом с открытой верандой. Жена сидела возле него, ожидая, когда мужу понадобится помощь. Резко во дворе оказался высокий мужчина. Кибутсуджи внимательно разглядывал своего врага, чувствуя отвращение к нему. Через бинты можно было увидеть заражённую кожу, из язв шла кровь. Вид был отвратителен. Однако прародитель не долго смотрел на Убуяшики, обращая внимание на двух девочек. Их лица не выражали каких-либо эмоций, но Мудзан чувствовал от них страх. Они боялись его, но всё равно играли в мяч, пытаясь не обращать на него внимание. — Мудзан... — прокряхтел Убуяшики, пытаясь сесть на футон. — Почему ты медлишь?.. Сейчас ведь идеальный момент, чтобы убить меня... Кибутсуджи услышал слова главы Корпуса, но взгляд его всё ещё разглядывал детей. Хоть это и дочери его врага, а смотреть на них было больно. На их месте он сразу же воображал свою и ужасался. — Так значит... Я был прав, — Кагая выплюнул сгусток крови себе на колени. С каждой секундой ему было всё хуже. — Ты ведь любишь свою дочь, Мудзан?.. — Кибутсуджи сразу вернул взгляд на Убуяшики. — Ты на их месте представляешь свою, из-за чего не можешь убить их. — Я до безумия люблю свою дочь, — ответил Кибутсуджи, хмурясь. — Будь уверен – их жизни будут сохранены. — И ты не боишься? Они ведь могут помешать тебе в будущем, — ещё один сгусток крови, только на пол. — Не помешают. Я об этом позабочусь, — Кибутсуджи вернул взгляд к играющим детям. — А твоя дочь человек, верно? — прародитель кивнул. — Она твоя родная дочь? — с удивлением спросил Кагая, не ожидая подобного. — Моя дочь родилась человеком, — Мудзан вновь смотрел в пустые глаза Кагая. — Однако с небольшим дефектом – она не может гулять под солнцем. Кожа начинает гореть и обростать язвами, — взгляд демона поднялся на небо. — Когда я смогу захватить Незуко, то это не будет проблемой. Моя семья останется со мной. Саё, наконец, сможет гулять под солнцем Убуяшики улыбнулся этому. Перед ним стояло не ужасное существо, желающие только смерти и разрушения, а человек, любящий свою семью. — Что станет с Первой высшей луной? Он ведь любит Мицури, как свою родную дочь, — Кибутсуджи опустил взгляд в землю. — Сохраню ему жизнь, — прародитель сделал шаг к Убуяшики. — Такой псих, как он быстро найдёт замену. Его сердце не может жить без этого, — Кибутсуджи уже стоял на веранде. — Это благодарность ему за встречу с Рей. Всё-таки именно он заразил меня Человечностью. Рука Кибутсуджи тянулась к лицу Убуяшики. Вот-вот главный враг всей его жизни умрёт... — Спасибо тебе, Мудзан, — Кагая улыбнулся, поднимая голову к прародителю. — Рад, что ты стал человеком хотя бы сейчас...

***

Танджиро и Тамаё гуляли по лесу молча. Женщина крепко сжимала руки в кулаки, держа небольшой шприц с лекарством. Уже несколько дней, как оно создано и проверено, но отпустить до сих пор не могла. Ждала каждый день прихода Кибутсуджи. — Незуко сможет выжить? — с беспокойством спросил Камадо, крепко сжимая рукоять клинка. — Да, к утру она станет человеком, — ответила Тамаё, хватая столпа за руку и переплетая пальцы. — Всё будет хорошо. — Не знаю, Тамаё, — Цугикуни крепче сжал её ладонь. — Я не могу... Эта сила уже просит её выпустить... — истребитель схватился за ухо левой рукой. — Прямо сейчас... Уничтожить всё на своём пути... Тамаё остановилась вместе с истребителем, встала напротив, поглаживая его лицо. Глаз дрожал то ли от безумия, то ли от страха и шока. Каждый день Камадо говорил странные вещи. Про голоса мёртвых, про безумные образы и Тысячный сон из тысячи... — Тамаё... Кто я?.. — женщина обняла Камадо, слушая бешеный ритм сердца. — Танджиро Камадо... Мичикацу Цугикуни... Кокушибо... Я не понимаю... Не знаю!.. — столп обнял демонессу в ответ, крепко сжимая ткань её кимоно в руках. — Не знаю! Не знаю. Не знаю... Тамаё взяла лицо Камадо в свои руки, опуская его взгляд на себя. Глаз всё ещё дрожал и смотрел уже с отчаянием и непониманием происходящего. — Вы кто?.. — голос резко изменился, став мягче и добрее. Лицо избавилась от морщин и выражения ужаса. — И где я сейчас нахожусь? Лицо столпа изменилось: стало злее и высокомернее всего на секунду. Такое было заменить сложнее всего, так как появлялось очень редко. После этого Камадо вновь стал прежним: подавленным и отчайным человеком. — Тамаё... Завтра... Завтра. Завтра. Завтра! — повторял истребитель, прижимаясь к женщине ещё ближе. — Умру... Или потеряю контроль... Смогу ли я убить Кибутсуджи?.. — в голосе было много сомнений. Тамаё положила голову на плечо истребителя, пролив две слезинки на ткань его формы. Камадо сейчас в неуравновешенном состоянии. Настроение часто менялось, появлялись суицидальные мысли или же о уничтожений и пожираний всего живого. Говорил о мертвецах, о Тысячном сне и его ужасах, о теле, которое постепенно перестовало его слушать. «Что такое Тысячный сон»? — спросила она однажды, когда удалось успокоить столпа. «Сон?.. Сон. Сон. Сон... — Камадо секунду смотрел на неё пустым взглядом. — Тысячный... Все девятьсот девяносто девять прокручиваются на огромной скорости... Но я вижу. Всё вижу и слышу... — лицо сморщилось в отвращений. — Хруст костей, поедание младенцев из живых матерей, крики... Крики, крики... Много криков и лиц мёртвых»... — Ты человек. Ни Танджиро, ни Мичикацу, ни Кокушибо, — Тамаё отстранилась, заглядывая в левый глаз столпа. — Человек, способный сам выбрать себе имя. Слова женщины привели Камадо в чувства: глаз не дрожал, лицо стало спокойным. Танджиро вздохнул, чувствуя в воздухе запах... Запах существа, которого он так ненавидел... — Мудзан, — вены на лице вздулись от ярости. Столп уже готов был сорваться с места, но Тамаё не отпустила его. — Мы умрём вместе, — демонесса повела Камадо за руку прямо к дому главы Корпуса. — Я начинаю, ты заканчиваешь, — голос женщины тоже был полон злости и ненависти. Они быстро поднимались на гору, пробираясь через лес. Тамаё крепко сжимала руку любимого человека и лекарство. Сейчас тот момент, когда все Истребители, наконец, смогут отомстить, уничтожив объект Ненависти, который так много боли принёс в этот мир. — «Почему никто не объявляет тревогу? — Камадо вытащил клинок из ножен. — Неужели он появился только сейчас»? Вороны закаркали о нападении на дом главы Корпуса. Совсем скоро прибудут Столпы и начнётся самая кровопролитная ночь в жизни всех истребителей. Взрыв. Поместье было уничтожено вместе с жильцами: Кагаей, Амане, Ничикой и Хинаки Убуяшики. Кибутсуджи был рядом, прямо на пепелище всего этого, пытаясь залечить раны от взрыва и шипов в теле. Тамаё резко вырвалась вперёд, отталкивая столпа назад. Она чувствовала, что тот хотел сделать также и забрать лекарство. Он хотел нарушить клятву и умереть одному. — «Мы умрём вместе, Танджиро, — Женщина использовал магию крови, обездвиживая Кибутсуджи. — Вместе». Удар, пробивший тело демона насквозь. Лекарство-яд уже в теле прародителя. — Тамаё?! — Кибутсуджи ничего не успел сделать, как ему сразу же отрубили голову и руки. «Дыхание луны одинадцатый стиль: Радужный полумесяц» Камадо резко оказался сзади прародителя, вертикальными ударами лишая рук и головы. Взгляд его был пуст, клинок буквально светился алым. — Мы умрём вместе, Мичикацу, — говорила женщина, обращая взгляд на столпа. — Люблю тебя. Мудзан быстро отрегенерировал тело, пытаясь поглотить Тамаё в своё тело. Взгляды Кибутсуджи и Камадо встретились. Оба сейчас были переполнены Яростью и Ненавистью, готовые уничтожить друг друга. — Не жалей меня! Атакуй в полную силу! — Ярость тут же сошла на нет и вернулось отчаяние. — Убей меня вместе с ним! Камадо стоял, не смея пошевелиться. Слова и её страдающие выражение лица не давали ему нормально вздохнуть. Только когда почувствовал быстрое приближение чёрных цепей, Цугикуни сделал вдох. «Дыхание луны пятый стиль: Одинокая луна в бесконечной ночи Авичи» Отразил магию крови и пошёл в атаку. Камадо сейчас должен вернуться к тому состоянию, которое считается нормальным. Игнорировать мертвецов, их запах, их внешний вид и слова. Он должен сосредоточиться только на Кибутсуджи и его уничтожении. Столпы тоже прибыли. У каждого выражение ужаса и гнева на лице. Смерть Убуяшики Кагай сильно потрясла их, заставляя двигаться ещё быстрее. — Кибутсуджи, — Ямамото никогда прежде не видел такого строения тела. Вены на его лице вздулись от злости, но столп быстро избавился от неё. Он не мог позволить себе злиться. Всё Столпы атакавали, вкладывая в свои удары всю Ярость и Ненависть. Глаза всех буквально горели этими чувствами. — «Уничтожу, — Шинадзугава оказался рядом с демоном один из первых. Перед его глазами буквально была чёрная пелена, позволявшая видеть только Кибутсуджи. — Сожгу»! И вот, клинки уже готовы изрезать тело Мудзана на части. Демон не паниковал, улыбнувшись злорадной улыбкой. Резко под ногами столпов появились открытые сёдзи. — Надеялись загнать меня в угол! Не выйдет, Чёртовы истребители! — кричал Кибутсуджи, осматривая всех в поле видимости. — Я устрою вам настоящий ад! Все вы будете уничтожены! Столпы и Кибутсуджи провалились вниз, в крепость Бесконечности. Все истребители оказались там, буквально в пасти дракона. Война приближается к концу.