***
Капитан Роджерс многих утратил за свою жизнь. Сначала друзей отбирала беспощадная война, потом — он направил самолет в ледяные глыбы, спасая других и навсегда теряя любимую. Очнувшись, Стив долгое время боялся к кому-то привязываться — раны прошлого не спешили отпускать его сердце. Но однажды, сражаясь плечом к плечу со Мстителями, он впервые почувствовал, как одиночество на время отпустило свою цепкую хватку: Роджерс обрел новых друзей. Больше всего Стив общался со Старком. Несмотря на различие во взглядах, эти двое всегда готовы были жертвовать собой ради спасения других. Потом ему посчастливилось найти Баки. А позже появилась Морган… Та женщина, которую Стив не мог позволить себе потерять, как когда-то Пегги. Роджерс всегда боялся отношений. Он чувствовал себя угловатым болезненным мальчишкой, которой попросту не мог привлекать девушек. Когда Пегги обратила на него внимание, да еще и согласилась пойти с ним на танцы — Стив едва не ошалел от счастья. Но все закончилось быстрее, чем он думал: до танцев так и не дошло. Воспоминания о Пегги были единственным, что держало в сознании, когда его вытянули изо льда. С Морган он чувствовал себя так, как и почти сотню лет назад: смущался, сжимался всем телом, и не верил своему везению — дочь Старка могла выбрать любого другого мужчину, никак не его. Стив краснел до кончиков ушей, стыдясь своих мыслей, когда девушка облизывала губы или по-дружески прижималась к широкой груди. Только, когда в их неловкие попытки флирта ворвался Локи, Роджерс будто очнулся. Он пытался бороться за нее, образумить Морган и втайне надеялся, что та выберет его. Но, наверное, Капитан не так уж и хорош, раз девушка предпочла ему лживого подлеца. Он видел, как горели глаза Морган при виде трикстера, и каждый раз его сердце обливалось кровью. Когда Локи исчез, что-то внутри Стива впервые эгоистично запело. Вот его шанс — Морган полюбит его. Баки часто говорил, что девушки, особенно хорошие, в восторге от плохих парней. Такие как Роджерс, честные и добрые, становятся для них друзьями, но никак не любовниками. Стив больше не хотел быть просто другом, он хотел ее. Верил, что у него получится показать Морган, какой должна быть настоящая любовь. Ведь он очень настойчив и всегда доводит все до конца. Стив готов был простить ей многое: забыть о том, что она скрыла отношения с трикстером, что предпочла этого лжеца, что готова была шагнуть в бездну за безумным богом. После его исчезновения Роджерс по крупицам склеивал ее разбитое сердце, возрождая прежнюю Морган. Она закрывала перед ним дверь, прогоняя и плача, но Стив, сцепив зубы, возвращался вновь. Он обнимал ее, словно запуганного зверька, говоря какие-то банальности. Капитан понимал, что когда-то эта боль пройдет — кому знать, как не ему. Он готовил ей ужин, укутывал в теплое одеяло и прижимал к себе, когда та вздрагивала от кошмаров. Морган не признавалась, что ей снился трикстер. Капитан понимал, что где-то в душе девушки всегда будет жить образ обманщика, но Стив готов был это принять — в конце концов, у всех есть свои демоны. Его упорство было вознаграждено: перед ним не было больше затравленного взгляда, Морган становилась другой. Стив помнил их первую ночь, когда внезапный поцелуй перешел в близость. Память рисовала все до мельчайших деталей: как Морган, еще не проснувшись, прильнула к его губам, аромат ее кожи, смятение в глазах, сбивчивое дыхание… И как он впервые не смог противостоять своим желаниям. Возможно, Стив воспользовался ее порывом, и стоило сделать все иначе, только побоялся вновь упустить момент. Ему так хотелось быть желанным, что он позволил себе на миг стать эгоистичным. Морган всецело была его. Роджерс вновь ловил кокетливый, адресованный только ему взгляд, наслаждался временем, проведенным вместе — навязчивый призрак Бога Обмана растворился, словно ночной кошмар в лучах утреннего солнца. Но Капитану было мало. После семейного отдыха со Старками, Стив хотел сделать Морган предложение. Он считал, что так будет правильно. Пусть это старомодно, но ему хотелось заявить всему миру, что Морган — его женщина. Стив мечтал увидеть ее в белом платье, такую взволнованную и слегка смущенную. Представлял, как Тони подведет дочь к алтарю и вложит ее руку Роджерсу, отпуская какую-то ироничную шутку, чтобы скрыть свои переживания. Потом они произнесут священные клятвы и наконец-то станут семьей перед Богом и людьми. По возвращению с отдыха Стива срочно вызвали на базу. Бегло попрощавшись с Морган, он, как истинный солдат, поспешил по зову долга. Вернувшись, вместо долгожданных объятий его встретила тишина квартиры. Ее телефон был отключен, а Старк, казалось, игнорировал его звонки. Стив поспешил в башню: там застал почти вусмерть пьяного Тони, который едва ворочал языком. Все что смог узнать — Морган уехала. В тот момент его сердце замедлилось во второй раз, словно Стив вновь провалился в колючие ледяные объятья. Последующие разговоры со Старком были столь же успешными: мол, дочь уехала, сказала надолго, больше ничего не знаю.***
В квартире Роджерса зависла тишина. Наташа изучала содержимое стакана, пытаясь найти на дне подходящие слова. Обычно разговорчивый Сэм сейчас понуро молчал, уставившись на сжатые кулаки Капитана. — Нет, — Стив в отчаянье стукнул по столу. — Морган не могла просто исчезнуть. Она же не шпионка, а просто гражданская! Уверен, что Старк ей помог в этом. Только вопрос в другом: что случилось? Никогда не поверю, что Тони останется в стороне, если дочери будет грозить опасность. А он сейчас очень спокоен. — Угу, только не просыхает, — кивнула Наташа, плеснув еще в стакан. — Стив, а ты не допускал, что… ммм, — она подбирала слова, — Морган сбежала от тебя? Ну, знаешь, у женщин всякое бывает. — Тем более у таких, которые влюбляются в Бога Обмана, — пробубнел Сэм, но вмиг прикусил язык, встретившись со свирепым взглядом друга. — Морган бы мне сказала, — отчеканил Стив. — Она от тебя скрывала роман с Локи, поэтому я не была бы так уверена. Послушай, мы ее найдем, обязательно, но ты прав — Тони точно в курсе всего. Только почему молчит? — Ох, Стив, каждая вторая американка тайно молится на твой портрет, а ты выбрал женщину, которая постоянно куда-то ускользает. Что с тобой не так, парень? — Я не ищу легких путей, Сэм. Ты же знаешь. Неделей позже Наташа отследила звонки Пеппер по защищенной линии. Все они были на один номер. Шпионка не смогла с точностью определить сигнал: он терялся где-то в Европе, но сомнений не было — Пеппер общалась с дочерью. Дальнейший разговор с Тони все подтвердил — тот знал, где его дочь. Случилось то, чего всегда так боялся Роджерс: с ним все повторилось вновь — он терял друга и свою любовь, только теперь это все случилось в один момент.***
— Стив, не горячись ты так, оставь и нам немного работы, — кричала в наушник Наташа, видя, как напарник неистово крушит логово врага. Ответа не последовало. Только темная фигура исчезла оконном проеме, из которого минуту назад летели пули снайпера. Капитан Америка вновь вернулся в строй. С больным азартом он рвался на миссии, позабыв об инстинкте самосохранения. Стив надеялся, что мрачные мысли сгорят вместе с базами террористов. Вот только здания охватывало жадное пламя, сжирая все на своем пути, а воспоминания продолжали навязчиво приходить к Роджерсу в его коротких тревожных снах. — Так неправильно, Стив, — начала Наташа, когда они сидели в баре после очередной миссии. — Не нужно кидаться на гранату, если можно обойтись другими средствами, — она припомнила его геройство в тренировочном лагере в 40-х. — Миссии выполнены, на работе довольны, — сухо ответил Капитан, отпивая любимое пиво. — Ты будто решил испытать себя на прочность. Зачем вернулся в дело? Ты мог продолжать тренировать новобранцев, курировать миссии, а не подставляться под пули. Ты ведь говорил, как тебе опостылела постоянная война и хочется спокойной размеренной жизни, но при этом сам не пытаешься ее построить. Неужели на Морган свет клином сошелся? С ее уходом ты подписал себе смертный приговор или как? — Нат, это не твое дело. — Как раз мое! Я не хочу терять друга из-за того, что его переклинило! Стив молчал. Такие как он любят один раз в жизни: крепко, самозабвенно, преданно. Он родился дважды, поэтому у Стива было две любви — по одной на каждую жизнь. И каждый раз ему выпадало оставаться в одиночестве, что тогда, что сейчас. — Я солдат, Наташ. Я не знаю другого способа забыть о переживаниях, как война, которую так ненавижу. Наверное, мне повезло — обрел здоровое тело, выжил после смерти, пусть и очнулся в другом веке, нашел Баки, встретил Мстителей, почти неуязвим в бою… Но все это меркнет с тем, что я потерял: сначала Пегги, а теперь… Морган стала для меня последней надеждой на нормальную жизнь. Я хотел сделать ей предложение, мечтал о семье, детях. Мы представляли, как купим большой дом и, наконец-то, заживем обычной скучной жизнью. Я начал вновь писать картины, хотел сделать выставку. И вдруг она бесследно исчезает, причем по своему желанию. Как думаешь, Нат, я смогу после этого жить как прежде? — Тогда найди ее. Мы сможем выследить Пеппер — если она общается с Морган, значит рано или поздно решит проведать дочь. У Щ.И.Т.а есть возможность мониторить все аэропорты. Морган в последний раз видели в Хитроу, вероятно, и Пеппер отправится тем же путем. Прошло столько времени, уверена, что Старки уже не так сильно следят за своей анонимностью. Стив, ты должен принять решение — или найти ее и все выяснить, или забыть и жить дальше. — Ты права. Думаю, сейчас Морган будет легче выследить: кто-то в семье проколется. Стоит воспользоваться служебным положением и опробовать возможностями Щ.И.Т.а в своих целях. — За это и выпьем, — Наташа довольно отсалютовала другу стаканом.***
Наконец-то Локи почувствовал себя баловнем судьбы. Он шел по живому коридору, что образовали тысячи асгардцев, и видел восхищение в их глазах. Наряду с именем царя все больше слышалось благоговейное: «Локи!». Раньше трикстер мог только мечтать о любви своего народа — асы превозносили глуповатого, но доброго и открытого Тора. На Локи же всегда смотрели с опаской. Бросив попытки добиться признания, он решил стать таким, каким его видели: Богом Обмана, хитрым злодеем, чудовищем из холодного Йотунхейма. Время расставило все на свои места. Один ушел на покой, его кровный сын занял трон, а Локи стал правой рукой сводного брата. Он обрел власть над своими обидами — ему нужно было стать достойным поста великого советника. Спустя годы правления генералы увидели, что Тор — славный воин, но при этом напрочь лишенный стратегии и тактики. Локи же, казалось, порой читает мысли вражеских воевод, умело планируя наступления. Так было и с другими: главный казначей виделся с царем мельком, до того тому скучны были испещренные цифрами отчеты — расходная книга отправлялась прямиком в кабинет главного советника. Простые асы часто видели царя в городе — тот всегда был близок к народу. К нему смело обращались с вопросами и прошениями, ведь знали, что Тор поможет. Но, казалось, что со временем царь стал забывчив, толи утратил былой пыл — проблемы оставались нерешенными. Обращения же на имя великого советника не оставались без ответа. Локи давно понял — любовь народа изменчива, всех можно умаслить или купить — нужно лишь найти чем. Трикстера тешила мысль, что при желании он мог бы устроить переворот и, наконец, захватить власть. Но золотой трон уже не был столь привлекательным, да и царю нужно беспокоиться о репутации. Локи же мог решать дела любым удобным для себя способом. Бог Обмана продолжал шествовать по живому коридору с гордо поднятой головой. Их с Тором осыпали поздравлениями — братья вернулись, подавив восстание в Муспельхейме. Следующие несколько дней весь Асгард праздновал победу. Тор, сидя в компании друзей и сводного брата, вдохновлено рассказывал о славных битвах, параллельно опустошая бочки с элем. Локи расслаблено разглядывал толпу. Сегодня трикстера даже почти не раздражали громогласный голос Тора и его повторяющиеся истории. Внезапно в мыслях всплыли слова старухи-предсказательницы. Пожалуй, та была права: когда он смог простить Тора, усмирил свою гордыню, то наконец-то начал получать удовлетворение от жизни. Не это ли то благословение, о котором говорила ведьма? Трикстер своим трудом добился признания асов, которое едва не утратил, меряясь силами со сводным братом. Неужто, он смог разгадать загадку старухи? Единственное, что порой терзало бога — навязчивые сантименты. Кто бы мог подумать, что трикстера будет мучить вина? Да еще из-за смертной! Временами Локи снились тревожные сны: Морган, сидящая на столе, как тогда, в их последнюю встречу, и ее сказанное с отвращением «Ублюдок!». Потом она уходила, растворяясь в тумане и что-то прижимая к груди. Что именно было в ее руках трикстер так и не смог разглядеть. После одного из таких снов, Локи решил наведаться к Хеймдаллю. Неусыпный страж встретил триктера с привычным спокойствием. — Ваше Величество, Великий советник принц Локи, приветствую Вас, — страж почтительно кивнул богу. — Покажи мне Мидгард, Хеймдалль. Хочу узнать об одной смертной — Морган Старк, — в холодном голосе трикстера звенел весь лед Йотунхейма. — Где она, во здравии ли? Взгляд стража устремился куда-то вдаль. Спустя несколько минут раздался его глубокий голос: — В полном здравии дочь Старка. Душа ее спокойна, а мысль чиста. Дева сейчас сидит у камина, читает. — Скажи Хеймдалль, она ждет кого-то? — Не думаю, Ваше Величество. Выглядит, что дева очень умиротворенна и счастлива. — Спасибо, Страж, — трикстер поспешил прочь из обсерватории. Хеймдалль хотел было еще что-то добавить, но будучи прерванным богом, смиренно замолк. «Значит, счастлива», — подумал Локи с раздражением. Да будет так! Он надеялся, что разговор со стражем вернет спокойствие в его сны. Но теперь, бог эгоистично не мог смириться, что Морган не тяготится существованием без него. Неужели она так легко перечеркнула все чувства к нему? Хотя учитывая его последний визит… Почему Локи, Бог Обмана, должен думать о какой-то мидгардке? Она — всего лишь смертная, что умрет через каких-то 50-60 лет. Для трикстера эти годы пролетят, словно миг. То время, проведенное в Мидгарде, было лишь способом отвлечься — уже давно пора забыть о глупых сантиментах. Он — великий советник, что вершит судьбу Асгарда и остальных миров, а не влюбленный смертный парнишка. Бог Обмана заставил себя забыть о смертной. Морган перестала приходить к нему во снах, терзая своим осуждением. Лишь иногда ему снилась незнакомая юная дева — она смеялась, убегая и маня трикстера за собой. Локи не мог рассмотреть ее черты — лишь светлые волосы и зеленые глаза, так похожие на его собственные, но чуть темнее. У него было странное чувство, будто бы дева была ему знакома. Бог пытался догнать ее, что-то спросить, но тщетно — та ускользала, а вокруг продолжал звенеть колокольчиками ее смех.***
Стив в очередной раз повторял про себя координаты, присланные Наташей. Он так жаждал найти Морган, но теперь, когда шпионка, наконец, выследила ее, уже несколько дней не решался приехать в указанное место. Роджерс боялся, что вместе с этой встречей, ему придется лишиться последней надежды. Всю свою жизнь Стив смело бросался в бой: он никогда не прятался и в глубине души презирал тех, кто пресмыкался перед опасностью или действовал из тени. Сегодня же Капитан сам побывал на темной стороне. Ему не составило трудностей найти дом, где предположительно жила Морган: Наташа была точна в своих данных. Облачившись в просторную брезентовую куртку, чтобы не слишком отличаться от местных жителей, и натянув поглубже кепку, Стив прогуливался вдоль леска неподалеку. Как он и предполагал, вскоре двери дома отворились, и на крыльце возникла она. На несколько секунд Стив замер в оцепенении. После ему хотелось сорваться к Морган и схватить ее в объятья, чтобы убедить себя в реальности происходящего. Он уже подался вперед, но увиденная картина заставила не только остановиться, но спрятаться за ближайшим деревом: вслед за собой девушка выкатила на крыльцо детскую коляску. Горячая волна хлынула к голове Стива, заставляя того судорожно хватать ртом воздух. Казалось, что он вот-вот задохнется, будто его накрыл внезапный приступ астмы, как когда-то в юности. Спустя минуту Капитан зажмурился, стиснул зубы и со свистом выдохнул, возвращая контроль. Еще спустя несколько мгновений Роджерс набрался смелости и вновь посмотрел в сторону дома: по гравийной дорожке ступала задумчивая Морган, толкая впереди коляску. Порой она склонялась над ребенком, видимо что-то говоря и при этом продолжая медленно идти. Стив наконец раскрыл секрет Морган: та сбежала из-за беременности. Но кто же отец? Если это его ребенок — почему она исчезла? В следующий миг гнетущие мысли захлестнули разум Капитана: сомнений почти не было — отцом был Локи. Оставаясь незамеченным, Роджерс прокрался к дому. Зная, что без охранных штучек Старка не обошлось, он осторожно заглядывал в окна. Вскоре Стив был уверен — дом был пуст. Следующие несколько часов Капитан провел в арендованном автомобиле, пытаясь разобраться с увиденным. Его захлестывали противоречивые чувства: радость, что с Морган все в порядке, обида за ее исчезновение, ревность и злость за связь с трикстером. Роджерс в отчаянье схватился за голову, ероша пальцами в короткие волосы. Кто бы мог подумать, что их едва начавшаяся счастливая история закончится ребенком от другого? Стив не мог мыслить трезво: все чего хотелось — это вылить на Морган накопившуюся боль и обиду. Но даже этого он не мог позволить себе сделать. Ему больше нечего было здесь делать — он узнал все, что нужно. Стив вернется в Нью-Йорк и станет жить своей жизнью.***
Расположившись в любимом кресле и пользуясь коротким моментом тишины, Морган пила давно остывший кофе. Видео-няня молчала — у Ханны началось время дневного сна. Морган устало откинула голову на мягкую спинку: материнство с каждым днем давалось все тяжелее. Ханну последнюю неделю беспокоили прорезающиеся зубы, из-за чего та была нервной и мало спала. Поэтому такие редкие минуты спокойствия становились особенно ценными. Стук в дверь заставил Морган прерваться. Мысленно негодуя, она отправилась встречать незваного гостя. Через миг ей пришлось искать дополнительную опору, прислоняясь к дверному проему, поскольку внезапная встреча едва не лишила ее чувств. — Привет… — взволновано произнес он. — Знаю, нужно было предупредить, но боялся, что ты вновь сбежишь. Прости. — Проходи, Стив, — бесцветно ответила она, пропуская Капитана в дом. Несмотря на твердое решение вычеркнуть Морган из своей жизни, Роджерс с мазохистическим упорством мысленно возвращался к событиям той поездки. Он убеждал себя, что уехать было единственным выходом. Вот только врожденное стремление докопаться до истины теперь сыграло с ним плохую шутку: Стив терзался виной, что не поговорил с Морган прежде, чем покинуть Шотландию. Сам не желая того, он искал различные мотивы ее поступка. Вдруг Морган сбежала, потому что чувства к трикстеру были слишком сильны? А может, нахальный бог продолжает являться к ней, и сейчас они живут почти семьей? Но, что если все не так? Не в силах больше терзаться в догадках, Стив вновь отправился в Шотландию. В последний раз. — Ты все-таки меня нашел, — скорее себе, чем ему сказала Морган. — Будешь чай? — Я… Нет, не думаю, что это нужно. — Конечно. Ты ведь пришел за ответами, да? Где-то в душе чувствовала, что мы вскоре встретимся — ты ведь всегда все доводишь до конца, — она грустно улыбнулась, опуская глаза. — Знала, что приду, но совсем не рада. Не правда ли? Стив рассматривал Морган изучающим взглядом, сравнивая ее новую с той, которую когда-то знал. Сейчас движения девушки были слегка нервными, черты лица заострились, меж бровями залегла напряженная складка. Она выглядела усталой, будто несколько ночей провела без сна. — Нам нужно было поговорить еще тогда. Но я испугалась и позорно сбежала. — Чего ты боялась, Морган? Я всегда был на твоей стороне! — Стив непроизвольно повысил голос. — Шшш… Тише. Мы не одни. Ханна очень чутко спит. — Прости. У тебя есть ребенок. — Да, — Морган шумно выдохнула, собираясь силами перед непростым разговором. — Я боялась тогда твоей реакции: увидеть разочарование и осуждение. Но самое худшее — это если бы ты меня вновь простил. Какой я тогда была? Счастлива с тобой и одновременно носила ребенка от другого! Это же сюжет какой-то мелодрамы! — Ты могла все рассказать. Так сбежать было нечестно и крайне жестоко по отношению ко мне. — Знаю, Стив. Ты прав, как всегда. Прости меня, — она зашла за стол, который стал условной преградой между ними, и стала нервно заламывать пальцы. — И где же счастливый отец? — Наверное, в Асгарде, если не надумал захватить какой-нибудь мир, — попробовала пошутить Морган. — Значит, ему все равно на ребенка. Кто бы сомневался. — Я ничего не сказала. И не собираюсь. Не хочу, чтобы он вновь появился в нашей с Ханной жизни. Дочь узнает о нем позже, когда сможет понять. — Но ведь Старк может связаться с Тором. Думаю, даже такой, как Локи должен знать о том, что у него родился ребенок. Или это твоя месть ему за то, что он бросил тебя? — Стив, о чем ты? О какой мести может идти речь? Я не хочу, чтобы он сломал жизнь Ханне так, как и мне. Вдруг ему придет в голову забрать дочь в Асгард? — Мне казалось, что ты хотела продолжать обманываться и до последнего надеялась быть с ним. Даже, несмотря на то, что жила со мной, — Роджерс постепенно терял контроль над своими эмоциями. — Да, что ты знаешь, Стив! — по ее щекам потекли слезы. — Я хотела быть с тобой! Да, нас не сжигала безумная страсть, но мне и не нужна такая любовь, что уничтожает все на своем пути. С тобой я могла быть собой, чувствовать себя любимой и защищенной, наконец-то, мечтать о будущем. Я любила тебя, Стив, такой любовью, которую смогла бы пронести сквозь года. — И где же она делась? Что толкнуло тебя к нему в постель? — А не было постели. Он меня просто трахнул. Потому что так захотел, а, может, посчитал своей собственностью. Мне потом хотелось содрать с себя кожу, чтобы избавиться от его прикосновений. Я не могла тебе об этом рассказать: в душе чувствовала вину, за то, что недостаточно сильно сопротивлялась, не звала на помощь. Знаешь, до того момента я иногда думала о нем с теплотой, но ему удалось вытравить эти воспоминания. — Морган, как ты могла промолчать? Я так жалею, что не убил его еще в Германии! — Стив в отчаянье обхватил голову. — Поэтому и не рассказала. Не хотела, чтобы ты в это влез, не хотела видеть его вновь. Я решила стереть тот случай из памяти, потому что мечтала быть с тобой. А потом у меня случилась задержка. И я поняла, что должна буду во всем признаться: о той встрече с Локи, в своей лжи. — А если это был бы мой ребенок? — Я бы тебе сказала, как только узнала. Но у меня была уверенность, что отец именно Локи. — Мне трудно сейчас что-то говорить. Но я рад, что ты решила ее оставить: она не должна расплачиваться за своего отца. — Я тоже рада. Сейчас не мыслю своей жизни без нее. — Позволишь на нее взглянуть? — увидев сомнение в глазах Морган, он добавил. — После я уйду. — Конечно, она должна скоро проснуться. Ханна не заставила себя долго ждать и объявила об окончании сна громким криком. Морган поспешила в детскую, оставляя Стива внизу. Тот, не зная как себя вести, неуверенно переминался с ноги на ногу, ожидая встречи с ребенком. Он сам не понимал, зачем ему нужно было увидеть Ханну: убедится в том, что та дочь трикстера? Или, может, решить, смог ли ее принять как свою, если бы Морган осталась рядом? — Сейчас-сейчас. Я сделаю для тебя еду, малышка, — Морган на ходу пыталась утешить Ханну, которая в крике открыла свой еще беззубый рот. — Посмотри-ка, у нас гости, милая. — Привет, — он нерешительно взмахнул рукой, приветствуя Ханну. — Я Стив, друг твой мамы. Ханна замолкла, встретившись с небесными глазами незнакомца своими травянистыми. Ее подбородок едва подрагивал от недавнего крика, а крохотные пальцы были напряженно сжаты в кулачки. — Какая воинственная маленькая девочка, — тепло улыбнулся Стив, потирая сжатую ручку. — Мне нужно посадить ее на стул, чтобы сделать еду. — Я могу подержать Ханну, позволишь? — Почему нет? Кажется, вы нашли общий язык. Стив осторожно взял ребенка на руки. Ханна внимательно изучала нового знакомого, при этом постоянно оглядываясь на суетящуюся мать. Вскоре девочка была полностью увлечена игрой с Роджерсом, который смешно надувал щеки и корчил рожицы. Готовя еду, Морган мельком поглядывала на веселящуюся пару. Все казалось таким естественным: они, будто бы настоящая семья — отец играет с дочерью, пока мать накрывает на стол. Вот только это история не про них. — Готово. Ханна, пора ужинать. Ну же, дай Стиву отдохнуть, — Морган пыталась усадить недовольную дочь на стульчик. — Пожалуй, я пойду. Спасибо тебе за разговор, мне важно было все услышать. — Прости меня, Стив. Что не сказала тогда, — Морган закусила губу, пытаясь сдерживать вот-вот хлынувшие слезы. — Я понимаю. И ты меня прости, что заставил вновь все пережить. Если будет нужна помощь — звони, хорошо?***
Возвратившись в Нью-Йорк, Стив уже не был так уверен, что тот его визит в Шотландию стал последним. Теперь, когда все прояснилось, он смог почувствовать что-то большее, чем гнев и обида. Стив тосковал по тому ощущению дома, которое едва уловимо проскользнуло в уютной гостиной на другом берегу океана. Ему казалось, что на какие-то мгновенья они стали семьей — той, о которой так мечтал Роджерс всю жизнь. Ханна… Дитя смертной и бога. Сможет ли Стив когда-то полюбить ее, как родную? Или она станет для него вечным напоминанием о предательстве Морган. Да и можно ли назвать ту связь предательством? Морган говорила, что мечтала связать свою жизнь со Стивом. Хочет ли она этого сейчас? Готов ли он? Что, если для них не все потеряно? В любом случае, ему есть над чем подумать. Спустя неделю после визита Роджерса в доме Морган раздался телефонный звонок. — Привет, — отозвалась она, ожидая услышать голос кого-то из родителей. — Привет, Морган. Я не взял твой номер в прошлый раз, пришлось пробить по своим каналам. — Рада тебя слышать, Стив, — едва заметно скрывая дрожь в голосе, продолжила она. — Я много думал после нашего разговора. И сейчас прошу, ответь мне искренне на один вопрос: «Ты еще любишь меня?»***
— Мне пора, — девушка повернулась к Стиву, демонстративно целуя его в щеку. — Увидимся вечером. Не забудь, в семь — семейный ужин. — Конечно, милая, — Роджерс привлек к себе блондинку, крепко обнимая на прощание. — До свиданья, Локи, — она криво ухмыльнулась под стать богу и резко развернулась, удаляясь. — Что завел себе молодую ведьму, Капитан? — спросил трикстер, когда девушка скрылась в лифте. — Решил поразвлечься на старость лет? Не ожидал от такого праведника, как ты, — он довольно усмехался, поигрывая бровями. — Пойдем, поговорим, — они, наконец, зашли из коридора в небольшой кабинет. — Так почему «ведьму»? — продолжил прерванный разговор Капитан. — Я почувствовал, как от нее исходят тонкие нити магии. Да еще и эти зеленые глаза — точно ведьма! Как же так, Стив? Где же твоя правильность? Выбрал себе в спутницы девчонку! — Ее зовут Ханна, и она — наша с Морган дочь, — Капитан остановил беспрерывный поток сарказма, извергающийся изо рта трикстера. — О, ну…я рад за вас, — Локи немного запнулся, не ожидая такого поворота. — Все-таки завоевал ее сердце? Или она попыталась забыться в твоих объятьях? — события былого, так некстати вспылившие в памяти, разворошили давние обиды и наполнили трикстера новым потоком яда. — А еще Ханна — твоя дочь, — не обращая внимания на колкости бога, спокойно продолжил Стив. — После того твоего визита, за который мне до сих пор хочется тебя убить, Морган забеременела. Ты — биологический отец Ханны. — Ты врешь, Капитан, — прошипел Локи, чувствуя обратное. Он прикрыл глаза, пытаясь сохранить спокойствие. — Смертная не могла понести от бога! — Я бы не стал тебе лгать. — О боги! — трикстер на мгновение замолчал. — Но при этом соврал ей! Ты, конечно же, не сказал, кто ее истинный отец! — Локи гневно сжал кулаки, подаваясь к Роджерсу. — Чертов святоша! — Ханна все знает. Мы с Морган ей рассказали. А еще она знает, что я ее безгранично люблю как родную дочь. — Ложь! Никто не сможет по-настоящему полюбить приемного ребенка! И почему же она не подошла ко мне? Рассказали, какой я монстр?! — Ханна знала, что ты появишься сегодня. Уверен, она специально подошла в коридоре, ведь мы разговаривали минут десять назад. Мне кажется, что тот спектакль с прощанием был разыгран специально — тяга к театральности явно от тебя. Мы с Морган никогда не пытались тебя очернить: Ханна знала, что тебе пришлось вернуться в Асгард. Правда, когда выросла, то нашла информацию о Нью-Йорке и прочих делах. Думаю, сегодня она просто не знала, как себя повести — ведь ее отец внезапно появился спустя столько лет. Локи молчал. Он продолжал нервно сжимать кулаки, сверля взглядом пол. Все казалось нереальным — разве у него может быть дочь? Это просто насмешка судьбы — дочь Бога Обмана воспитал образец честности и благородства Капитан Америка! — Знаешь, самая большая, как мне тогда казалось, ошибка Морган стала для меня настоящим благословением судьбы, — Стив нарушил затянувшееся молчание. — Мне не сразу удалось простить вашу связь, но я понял, что любовь к Морган больше, чем обида. Как оказалось позже, сыворотка сделала меня суперсолдатом, но лишила возможности быть отцом. Возможно, только благодаря своему упрямству, я получил все, о чем мечтал — семью, любимую женщину и прекрасную дочь. Я видел, как растет Ханна, подхватывал, когда она делала первые шаги, слышал, как впервые сказала «папа». И пусть Ханна знает, что я не биологический отец, но именно меня называет папой. Мы с Морган прожили счастливую жизнь, воспитали прекрасную дочь. И, наверное, я должен поблагодарить судьбу, что ты так и не смог переступить через свою гордыню и не вернулся на Землю до сих пор. — Я готов тебе вырвать глотку, Капитан, за такие слова. Но не стану — ты все-таки воспитал мою дочь. Значит, она наполовину богиня. Я должен забрать ее в Асгард, там Ханна сможет развить свои магические навыки, — холодным тоном заключил трикстер, пытаясь скрыть бурю отчаянья внутри. — Думаешь, она согласится отправиться с тобой? Локи, она очень упряма, дай ей время. — Оставить ее состариться в Мидгарде?! — Ханна бессмертна. Тони, когда был еще жив, сравнил ее показатели с информацией, которую собрал по Тору — она почти идентична. — Будь по-твоему, солдат. Скажи Ханне, что врата Золотого Града для нее всегда открыты, я буду ждать ее. Когда решит, пусть просто позовет Хеймдалля. Знай, я это делаю только потому, что верю в твою честность, Капитан. — Я все ей скажу. Надеюсь, ты изменился, Локи, а если нет — то у тебя есть время. Теперь у тебя дочь — стань другим для нее. — Разберусь без твоих советов, Капитан. Давай быстрее решим наши дела, хочу поскорее вернуться в Асгард. Казалось, что за день, проведенный в Мидгарде, Локи постарел на несколько веков. Вся его жизнь сейчас разделилась на «до» и «после» разговора с Роджерсом. Ханна отчасти проживала историю трикстера: воспитывалась приемным отцом, в чужом мире. Вот только Локи сам бросил свою дочь, не ведая о ее существовании. Интересно, Ханна знает, как он обошелся с ее матерью, или та рассказала лишь первую часть их отношений? Сейчас трикстер ненавидел себя: из-за своей гордыни он потерял любимую женщину и дочь. Теперь Ханна зовет отцом Стива. Стоит признать, Капитан — просто счастливчик: он смог обмануть смерть и прожить счастливую жизнь. Наверное, это и есть благословение свыше. А Локи… Локи вновь проиграл Роджерсу.***
Прошло полустолетие с тех пор, как Локи был в последний раз в Мидгарде. Порой, он интересовался у всевидящего Хеймдалля о делах человечества: не покосила ли какая хворь, не разыгрались ли стихия или война. Раньше ему не было дела до никчемных мидгардцев — теперь среди них жила его дочь. Локи никогда не говорил никому о ней, боялся, что Тор под влиянием старейшин постарается лишить жизни дитя смертной и бога. Хотя трикстер был уверен, Хеймдалль знал о Ханне и следил за ней неусыпным оком. Небесное светило заливало своими лучами Золотой Чертог. Дело шло к обеду: слуги накрывали стол в трапезной, не спеша, неся туда яства. Локи задумчиво смотрел в окно, что выходило на сад, где степенно прогуливались придворные дамы. Внезапно ленивое времяпрепровождение трикстера было прервано: — Ваше Величество, некая дева из Мидгарда просит Вашей аудиенции. Говорит, что ей назначена встреча, — стражник склонил голову перед великим советником. — Пусть войдет, — с напускным безразличием отозвался трикстер. На самом деле его сердце пропустило несколько ударов, надеясь увидеть давно желанную гостью. Стражник поспешно скрылся. Через несколько мгновений в просторном зале раздались быстрые уверенные шаги. Локи напряженно выдохнул, поворачиваясь лицом ко входу. — Здравствуй, Локи, — раздался звонкий голос. — Ханна? Дочь моя? — Наверное, у нас в роду предначертано называть отцами других мужчин, не находишь? — на тонких губах зеленоглазой гостьи расплылась знакомая кривая ухмылка.