***
Последние дни протекали в атмосфере полной беззаботности. Раздавалась тихая музыка, плещущаяся вода в бассейне ласкала слух, коктейли оставляли кисло-сладкий привкус на языке и слегка хмелили голову. Морган называла подобные вылазки «глотком богатой жизни». Они собирались всей семьей, снимая виллу на каком-то дорогущем курорте. Теперь кроме нее и родителей здесь был Стив. Сейчас мужская половина компании отсутствовала, отправившись в город. Морган и Пеппер в это время нежились под лучами послеобеденного солнца на лежаках у бассейна. Завершив ни к чему не обязывающие разговоры, подталкиваемые выпитыми коктейлями, женщины зацепили личные темы. — Мам, ты для меня герой. Не представляю, как вы с папой столько лет вместе. — Я сама не знаю как, родная. Нас многое связывает и самое прекрасное — это ты. Я всегда любила Тони, хотя порой это было против здравого смысла. — Но и папа тебя всегда любил до безумия. — Да, любил. Но это его мало останавливало. Исследования, Мстители, спасение мира, управление компанией… Он всегда был в центре внимания. В какой-то период другие люди были ему важнее семьи. Бывали весьма безумные дни. Думаю, что многого я до сих пор не знаю. Хотя это и хорошо. Порой для счастливой жизни лучше быть в неведении. Но это в прошлом, мы с этим справились. Ох, Морган, ты уже взрослая и понимаешь, как в отношениях бывает все не просто. Но хорошо, что Стив не такой. Лучшего мужчину я бы и желать тебе не стала, — Пеппер ласково посмотрела на дочь. — Да, Стив идеален. Настолько, что я порой чувствую свою неполноценность, — девушка тяжело вздохнула и потянулась за коктейлем. — Идеальных не бывает, Морган. Но он — определенно хороший выбор. — Стив бывает слишком категоричен. И меня до одури доводит его сдержанность, которую он проявляет, несмотря на его достаточно вспыльчивый характер. Хотя, наверное, я придираюсь. — Ты его любишь? — Да… определенно, да… Но… — Морган не знала, стоит ли развивать эту тему. Да и нужные слова застряли комком в горле. — Но не так, как бы хотелось? — Пеппер понимающе сжала руку дочери, наклонившись со своего лежака. — Не знаю, мам. Порой мне кажется, что все хорошо. Но иногда хочется выть, уткнувшись в подушку. Это сложно. — Кто он? — Ты о ком сейчас? — Кто он — тот, кого ты не можешь отпустить? — Никто. Это я просто загоняюсь. Нужно быть просто со Стивом, мы будем счастливы вместе, — голос Морган стал тверже, как будто этими словами она убеждала себя в правильности решения. — Знаешь, я думала, он тебе уже сделает предложение, учитывая его старомодность, — Пеппер вопросительно посмотрела на дочь. — Я не хочу замуж, мам. И Стив об этом знает. Это не ко времени. Не хочу этой шумихи в прессе, подготовки к свадьбе, размашистых гуляний — только при мысли об этом - голова кругом. А папа не упустит возможности организовать свадьбу единственной дочери так, чтобы весь мир обзавидовался. — Эх, значит, в подвенечном платье мы тебя не скоро увидим, — Пеппер грустно вздохнула, хотя вышло слегка театрально. — И судя по всему, внуков тоже не видать. А у вас получились бы красивые дети, — она мечтательно улыбнулась. — Уже сейчас вижу белокурых голубоглазых малышей. — Мааам, ну прекрати, а? Тем более голубой цвет глаз и светлые волосы — рецессивный ген, доминируют более темные оттенки. Видишь, у вас с папой родилась же не голубоглазая блондинка, как ты, а я, перенявшая старковскую внешность. — О, ты точно дочь Тони, узнаю его саркастичную занудность. А еще ты у нас красавица! — заключила Пеппер и начала была говорить о чем-то другом. От настигнувшего в следующий момент озарения Морган содрогнулась. Последние несколько недель были сумасшедшими — она, как заведенная, каждый день металась, решая дела компании. Да так увлеклась, что упустила одну маленькую, но очень важную вещь. И разговор с Пеппер не сразу, но заставил вспомнить о неких проявлениях женского организма, которых не наблюдалось вот уже дней десять. — Мам, ты не против, если оставлю тебя ненадолго? Хочу выбраться в город. — Так срочно? Папа со Стивом, наверняка, еще там. Позвони им, пусть привезут, что нужно. — Хотела присмотреть Стиву подарок, ну, знаешь, что-то романтичное. Когда еще выпадет такая возможность? Ведь будь он здесь, то уже бы выспрашивал, куда я отправилась одна… — Морган на ходу придумывала причину, по которой ей нужно было так спонтанно отправиться в ближайшую аптеку. — Конечно, милая. Но почему-то у меня складывается впечатление, что ты что-то скрываешь.***
Не в силах больше сдерживать беспокойство, Морган зашла в первый попавшийся ресторанчик. Заказав чашку кофе, она отправилась в туалет, внешне пытаясь не выдавать своего состояния. Тихий щелчок щеколды в кабинке — и Морган рывком раскрыла сумку, в которой лежали несколько тестов на беременность. Те минуты ожидания казались вечностью. Два теста лежали на коленях, гипнотизируемые ее взглядом. Через миг в глазах защипало, и по щекам потекли слезы. За какие-то минуты ее жизнь круто изменила свое направление. Оба теста синхронно показали один результат: «Беременна». «Черт, черт, черт!» — в голове пронеся поток ругательств, и Морган до боли закусила губу. Она со всех сил пыталась сохранить самообладание, чтобы не залиться соленым потоком прямо в кабинке туалета. Но это выходило весьма скверно — ведь по щекам заструились слезы. «Стоп!» — приказала сама себе девушка, взывая к рациональной части сознания. Ну почему те несколько раз, когда у них случился незащищенный секс, привели к этому? Стив всегда был осторожен, но, как оказалось, этого было мало. Хотя все решаемо: она может стать матерью либо же остановить все это. Конечно, с последним Стив не согласится — он давно уже стремился к семейной жизни, в которой дети были неотъемлемой составляющей. Так что как минимум один человек будет рад этой новости. Да и родители тоже, хотя теперь Старку придется повременить с передачей компании ей. Но сейчас в голове вспыхнула догадка, которая переворачивала все с ног на голову. Морган судорожно хватала воздух, пытаясь справиться с нахлынувшими воспоминаниями: обжигающие поцелуи, длинные пальцы, сжимающие ее бедро, кривая ухмылка на бледном лице и зеленые глаза полные похоти и злости. Те картинки, которые она пыталась стереть из памяти, поставив точку в этой истории. Но недалекое прошлое с треском настигло ее — что, если тот раз был «тем самым»? Больше Морган не сдерживалась. Она просто уронила лицо на колени, и, продолжая сидеть на крышке унитаза, сжалась и вздрагивала в немой истерике. Больше ничего не будет, как раньше. У нее больше нет шанса на спокойную жизнь. Она должна обо всем сказать Стиву. Так будет правильно. Нужно набраться смелости и во всем признаться. И тогда все будет кончено.***
На золотом троне, украшенным диковинной резьбой, восседал царь славного Асгарда. Подпирая широкий подбородок рукой, он пытался внимать докладу своего главного советника и, по совместительству, сводного брата. На его лице читалась крайняя скука. Тор то и дело едва сдерживал унылые зевки. Когда трикстер закончил свой доклад, царь радостно оживился. — У кого-то есть дополнения? — обратился Тор к остальным присутствующим чиновникам. И не услышав ни единого звука (ведь кто захочет поправлять Бога Обмана?), бегло добавил, — Тогда все свободны. Трикстер передал документы помощнику, который поспешил удалиться вместе с остальными вельможами. В тронном зале остались только братья. — Локи, твой доклад, как обычно, очень точен и емок, — похвалил советника царь. — Но не мог бы ты делать его более кратким? Ну или хотя бы не таким заунывным? Я едва не уснул на троне, брат! — и он шутливо хлопнул трикстера по плечу, что тот слегка пошатнулся. — В следующий раз добавлю несколько баек, как ты любишь. Иль тебе по душе танцовщицы и шуты? Я бы и их мог позвать, дабы скрасить твою скуку, мой царь, — ехидно отозвался Локи. — Ну, что мне поделать, если моя суть — это бравые дела, а ты, брат, можешь дать толк бумагам. Поэтому, мы так хорошо правим Асгардом, в единстве, как и хотела наша матушка, пусть в Вальхалле будет ей мир! — Да, Тор, именно по этому, — Локи скривился, словно отведал вина из зеленого винограда. Тор все также продолжал быть уверенным, что Золотой Град продолжает цвести, в основном, благодаря «бравым» делам. — Ох, брось ты все о делах, да, о делах. Сейчас бы развеяться. Может, на охоту выедем? Иль присоединимся к походу на Южные берега? — Тор уже мечтательно поглаживал бороду, прищурив глаза. — А как насчет махнуть в Мидгард? Интересно, что наш друг Старк еще изобрел? Поражаюсь фантазии этого человека. — По-моему, у Старка тебя больше привлекает местный алкоголь и свободные до твоих россказней уши, — Локи недовольно скрестил руки на груди, слегка склонив голову набок. — Ну, алкоголь там тоже неплох, чего скрывать, — широкая улыбка отразилась на лице Громовержца. — Кстати, зря ты в последний раз так быстро убрался назад. Мы славно повеселились с Тони и Брюсом. — Я слишком ценю свое время, — фыркнул трикстер. — И коль это все, то я, пожалуй, вернусь к своим обязанностям, — не дожидаясь ответа Тора, Локи резко развернулся и направился прочь из зала. Уже, будучи у себя в кабинете, бог устало прикрыл глаза, опираясь руками на блестящую поверхность стола. Картинки из его беспокойных снов, словно проклятье, вновь настигли трикстера, вытянутые из сознания словами Тора. Та смертная оставила выжигающий, будто пламя Суртура, след в его холодном сердце. Память то и дело рисовала девичье тело, испещренное следами его грубой ласки, и приоткрытые, искусанные губы, на которых застыло стоном его имя. Но Локи знал, что все это временно. Государственные дела и юные асиньи в его покоях быстро излечат не вовремя ожившее сердце. А в Мидгард он вернется только лишь, если все же решит убить одного очень упрямого капитана. Но марать руки из-за смертной? Это безумно даже для его трикстерской натуры. Одно лишь терзало бога. Несколько недель назад он прибыл с дипломатическим визитом в Альвхейм. И местный государь решил оказать небывалую честь асгардскому советнику: удостоить визитом к придворной ведунье. Даже Тор не удостоился подобной привилегии. Правда, ведьма лишь на словах была придворной — ее скромное жилище находилось где-то таинственных рощах Альвхейма. Добраться можно было только посредством портала, который открывал королевский маг. И, несмотря на то, что «кабинет» прорицательницы существовал в виде полуразрушенного деревянного домика, к ней не стеснялись наведываться альвхеймские венценосные особы. Локи не мог упустить такого случая. Хоть он и не надеялся на милости судьбы, но был не прочь узнать о ее планах на его жизнь. Тем более, не будь он Богом Обмана, если не попытается использовать предначертанное в свою пользу. Тогда портал перенес его прямо к порогу обветшалого домика. Он открыл скрипящую дверь, и, оставив за ней придворного мага, вошел внутрь. В углу на широкой скамье сидела старая женщина, перебирающая травы за грубо вытесанным столом. Ее бесцветные глаза слепо смотрели куда-то в пустоту, а скрюченные годами пальцы заучено вязали пучки засушенных растений. — Гость из Асгарда, — раздался ее мелодичный голос, который больше подошел бы молодой женщине, а не старухе. Она улыбнулась, не поворачивая к нему головы. — Пришел узнать, как обвести вокруг пальца судьбу, Бог Обмана? Локи ухмыльнулся. Старуха была слишком прозорлива. Он не стал ни соглашаться с ней, ни отрицать — лишь продолжил внимать ее словам, стараясь не смотреть в пугающие глаза. — Мне давно уже являлись видения о твоих деяниях, асгардец. Вот все-то ты стараешься учесть и предугадать. Но выпустил ты из рук то, что вознаградит тебя. Сам сотворил и сам утратил благословение свое. — Я так и не смог бы стать царем, если ты об этом, ведьма. Да, у меня была возможность побыть в этой роли, но все продолжали видеть на этом месте Тора. Так что пришлось отказаться и довольствоваться званием главного советника. Но я доволен, — Локи горделиво поднял острый подбородок. — Мальчишка, — улыбнулась ведунья, наконец, поворачивая голову в его сторону. — Все меряешься силой с братом. Не о том толкую, совсем не о том. Коль сможешь унять свою гордыню и постигнуть силу прощенья, то, может, еще настигнешь свое благословение судьбы. А теперь иди, мне больше сказать нечего. Локи попрощался, но провидица, казалось, уже забыла о его присутствии и вновь стала методично вязать пучки трав. Та встреча оставила больше вопросов. Старуха казалась сумасшедшей. Но, неужто королевские особы Альвхейма столько веков бы оберегали тайну нахождения полоумной ведьмы? Нет, было что-то, что трикстер упустил, но, к своему сожалению, так и не мог понять что именно.***
В делах сердечных Стив Роджерс никогда не был экспертом. Скорее его можно было назвать полным профаном. Если на войне Капитан был суперсолдатом — не только сильным и выносливым, но и хорошим стратегом с неординарным мышлением, то на любовном фронте он чувствовал себя все тем же сопляком, который раз за разом терпел поражение. Стив постоянно ловил на себе взгляды, стоило ему появиться на публике — вожделенные, завистливые, благоговеющие, восторженные. Даже, учитывая то, что последние годы он больше занимался тренировкой новичков, а не руководил спецоперациями, слава американского героя не оставляла ни на миг. Но все это было не тем. Жизнь Капитана Америки была блестящим фантиком, фальшивой сказкой. Он был просто Стивом. На работе — капитаном Роджерсом. Но никак не звездой. Та роль, которую так рьяно навешивали СМИ, пресс-служба Щ.И.Т.а была ему чуждой. И сейчас Стив наслаждался относительным спокойствием вокруг своей персоны, хотя и вынужден был каждый раз посильнее сдвигать на глаза кепку, желая незамеченным пройтись в супермаркет. Он хотел стабильности хоть в чем-то. И, казалось, обрел ее. Тихий островок размеренной жизни в небольшой квартирке посреди шумного Нью-Йорка. С той, что так любила прятаться в его больших объятьях. С девушкой, которую, казалось, знал, как себя. Только по одной улыбке или нервному движению пальцев, Стив мог угадать ее мысли. Но после того случая с трикстером что-то в ней надломилось — родилась другая Морган, глаза которой были наполнены отчаяньем и отчего-то страхом. Та, что научилась прятать свою уязвимость за напускной улыбкой или поджатыми губами, когда кто-то пытался залезть в душу. Но рядом с ним она оттаивала, становилась похожей на себя прежнюю, доверчиво прижимаясь щекой к его груди. И Стив верил, что наконец-то урвал у судьбы и для себя немного счастья. Стив никогда не признается, как испугался, когда Морган, вернувшись домой, едва не сбила его с ног своим грубым напором страсти. Тогда в ее взгляде вновь ожило что-то пугающе искалеченное, что он пытался заглушить в ней своей любовью. И как после сердце пропустило удар, когда Морган еще храня на себе его запах, с какой-то болезненной нежностью касалась кончиками пальцев засушенного цветка. Стив и не догадывался, что она его сохранила. Зачем? В память о другом? Об их разрушительной привязанности? Или как немое напоминание о своей ошибке? Он знал, что что-то изменилось. Даже, несмотря на то, что Морган стерла в пыль тот памятный цветок. Не терпящий лжи, Стив тонко улавливал ее душный запах. Возможно, стоило все оборвать и просто исчезнуть. В Щ.И.Т.е будут в восторге, если Капитан Америка вновь решит занять свое место в великой миссии по спасению нации. Но Стив так цеплялся за картину счастливой размеренной жизни, что, наверное, впервые в жизни готов был закрыть глаза на возможный обман. Ему не единожды говорили о том, что он слишком категоричен: ведь жизнь состоит не только из черного или белого — в ней масса других полутонов. Возможно, пришло время, когда капитану Роджерсу нужно пойти на уступки? На «семейном» отдыхе Стив чувствовал себя счастливым. Хотя все и было достаточно странным. Несмотря на то, что они со Старком давно оставили все распри в прошлом и дружили уже не один десяток лет, совместно проведенные выходные — это нечто новое. Но рядом была Морган — беззаботно улыбающаяся, нежащаяся под солнцем в своем новом купальнике или мирно спящая на его плече. Ему нравилось ловить ее игривый взгляд, шептать что-то на ушко, уличив момент, когда Старк и Пеппер отвлекались на свои дела. Но больше всего Стив ждал того времени, когда дверь их спальни, которая, благо, находилась в другой части дома, закрывалась. Когда Морган нежно проводила тонким пальчиком по его шее, опускаясь к груди, и запечатывала на губах невинный поцелуй. В тот же миг на его коже высыпали мурашки, Стив прикрывал веки с длинными трепещущими ресницами и, делая вдох, старался хоть немного унять бешено стучащее сердце. Морган улыбалась, наслаждаясь его реакцией, и, наконец, полностью отдавалась в его власть. Это было прекрасное время. Казалось, что все проблемы были оставлены за высоким забором огромной виллы, хозяевами которой они стали на несколько дней.