***
Без каблуков Эола больше не равняется ростом с кавалеристом. Альберих доброжелательно хмыкает и, прямо как малышку Эмбер, решает потрепать девушку по голове, (наверное, это рефлекс) на что ему отвечают фырканьем и впихивают обувь в руки. — Пришлось постараться, чтобы поискать сапоги твоего размера, — комментирует Лоуренс, хитро улыбнувшись, — Сделайте сюрприз мастеру Дилюку, капитан. Иначе я тебе отомщу. Ах, эта хитрая девушка обо всем точно знала. Ничего не подозревающий Рагнвиндр уже заканчивал работу, поблагодарив всех Семерых за то, что сегодня не было никаких подозрительных крио-мечников, копейщиков и анемо-лучников в зале бара. Спокойная жизнь, размеренный вечер, заканчивающийся на приятной ноте одиночества. Он старательно протирал бокалы перед следующим рабочим днем, облегчая работу завтрашнему сменщику-бармену, стоя ко входу в Долю Ангела спиной. За спиной послышался стук высоких каблуков и мужчина закатывает глаза, глубоко вздыхая. — На сегодня мы закрыты, леди, приходите завтра утром, — будничным, ничего не выражающим тоном говорит Дилюк, даже не собираясь посмотреть кого там вообще нелегкая принесла. — Леди? — знакомый насмешливый голос заставляет обернуться. Секунда, две, Дилюк явно выпал в культурный осадок со внешнего вида кавалериста. Нет, он выглядел как обычно развязно, но сегодня вечером как-то по-особенному. Отсутствовала излюбленная накидка с белым мехом, на нем легкая рубашка, которая едва ли прикрывала грудь, излюбленные узкие брюки и… сапоги. Высотой по икры, плотно прилегающие к ногам и на прилично-высоком каблучке. Со шпорами. Вау. Из-за такой обуви и без того высокий Альберих казался теперь еще выше, чем он есть. Напряженные мышцы ног смотрятся рельефно и красиво, а сам мужчина самодовольно и соблазнительно, впрочем как и всегда. — Во имя Семерых, Кэйя, — устало потирает переносицу Рагнвиндр. Винодел исподлобья смотрит на капитана, мысленно отмечая, что ему, кажется, такой его образ даже каким-то боком приходится по душе. Да будь он хоть в мешке из-под картошки, все равно выглядел бы чудесно. Взгляд скользит с самых носков сапог до макушки мужчины. Ни одной приличной мысли. Черт. — Сюрприз, — смеется Альберих, садясь за барную стойку, — Плесни-ка мне Полуденной Смерти. Дилюку не остается ничего, кроме как выполнить просьбу запоздалого клиента.***
Они и раньше с Кэйей не гнушались прибегать к играм. В основном ведомым был как раз он, наслаждаясь своей подчиняемой позиции и позволяя отыгрываться на себе всеми возможными способами, но сегодня он уговорил Рагнвиндра на нечто новенькое. Красноволосый сидел в ногах капитана, с заботливо завязанными за спиной руками. Щеки его раскрасневшиеся, а взгляд молчаливо испепеляющий. Даже если бы он хотел закончить эту унизительную игру, Дилюк бы не мог. Они все обговорили заранее и такой поступок будет для гордого аристократа сродни с тем, чтобы признать себя проигравшим. Альберих же, кажется, нет, он полностью наслаждался такой картиной. — Будь хорошим мальчиком, Дилюк, — бархатным голосом мурлычет Кэйа. От такого тембра у Рагнвиндра идут мурашки по спине. Раньше он и не знал, что капитан может говорить таким голосом. Видимо, происходящее ему более чем нравилось. — Не заставляй меня ждать, — он закидывает ногу на ногу, теперь та оказывается на уровне лица винодела. Предварительно, конечно, капитан отстегнул шпоры. Никто ведь не хотел пораниться? Прикрыв глаза, Дилюк прислоняется к гладкой фактуре обуви, трется о нее щекой некоторое время. Кожа сапог холодная и приятная на ощупь, словно обувь только-только из мастерской. Дилюку нравилась эта фактура. Думая о ней, он старается перебить противоречивые чувства на счет того, что ему предстоит сделать. Он отстраняется и поднимает глаза на возвышающегося мужчину и облизывает губы. Странным образом этот жест уже заставляет сердце Альбериха забиться чуть чаще. Приблизившись, красноволосый целует носок сапога, мягко, почти невесомо. Он продолжает раздавать поцелуи по форме носка, поднимается чуть выше к лодыжке, там же оставляет последний смазанный поцелуй. — Молодец, — слышно как дыхание Альбериха сбилось, — Хороший мальчик. Он с нетерпением стискивает ткань брюк. Как же чертовски возбуждало видеть Дилюка у себя в подчинении. Как он чуть ли не на ступень ниже, как он неохотно, но подчиняется. Обычно, опять же, на его месте сам Кэйя и он не против, но это наблюдать было выше всех наград. — Открой рот и высунь язык, — Дилюк игнорирует просьбу, морщась, но Кэйа повторяет свою просьбу, уже куда более требовательнее и с нажимом, — Я сказал, открой рот. Мужчина неохотно подчиняется, чувствуя как кровь приливает к щекам с новой силой и утыкается злым взглядом в пол. Кэйя долгое время не позволяет закрыть ему рот, отчего слюна скапливается и капает прямо на кожу сапог. Слышится удовлетворенный вздох. Альберих облизывает губы и вновь командует: — Слизывай. У Дилюка перехватывает дыхание. Он поднимает взгляд на Кэйю и видит поистине завораживающую картину. Мужчина сидит, вцепившись ногтями в подлокотник кресла, весь раскрасневшийся, тяжело дышащий и возбужденный донельзя. Казалось еще немного и его хватит мандраж. Ах, значит, вот, что ему нравится. Дилюк пропускает смешок. Даже не в доминантном положении он может довести Кэйю до ручки и это радовало. Дилюк аккуратно приближается к влажному сапогу и широким языком проводит первый мазок по обуви, слыша при этом как дыхание становится еще более рваным и прерывистым. Он методично вылизывает обувь, плавно приближаясь к пятке и каблуку по боковой стороне сапога. Своеобразный символ подчинения — он видит, что этот символ пришелся мужчине по душе. На бронзовой коже алые пятна от возбуждения, плавно переходящие с щек на шею. Грудь вздымается часто-часто, Кэйя дышит ртом. Рагнвиндр смотрит на капитана исподлобья, но так, словно это не он сидел сейчас в ногах, а наоборот . И этот взгляд прошибает Альбериха насквозь и он прикрывает рот. — Хватит. Он резко опускается к мужчине, обхватывает ладонями чужое лицо и утягивает его в поцелуй. Получается мокро и грязно, оба задыхаются от того, насколько же все это было спешно и грубо, словно у обоих в миг лопнуло всякое терпение. Дилюк принимает это за маленький жест о том, что их игре пришел конец и сжигает веревку на своих запястьях. Рагнвиндр запускает ладони под рубашку Кэйи, задевая грубыми мозолистыми пальцами вставшие, болезненно возбужденные соски, и ему в ответ стонут в губы. Руки у него горячие, поэтому каждый раз словно желали спалить партнера к Бездновой матери. — Кто из нас теперь должен быть хорошим мальчиком? — рычит красноволосый и впивается зубами в оголенную смуглую шею. Он опускается ниже, оставляя укусы и синяки от засосов по всему торсу капитана, но целится ниже. Конечно не заметить насколько сильно возбудился мужчина, было бы просто преступлением чести капитана кавалерии. Должно быть, сейчас брюки причиняли тому такой дискомфорт, что невозможно было терпеть, но Кэйя не жаловался. Что ж, значит его стоит наградить за такую выдержку. Красноволосый высвобождает чужой член и спешно проходит языком по всей длине от основания до головки. Капитан был весь мокрый, и мужчина не удерживается от язвительного комментария. — Ты такой мокрый, словно сучка в течке. И все из-за того, что я вылизал эти чертовы сапоги? — Кэйя в ответ пристыжено скулит. Аловласый задерживается на некоторое время, пробуя на вкус предэякулят и стоны Альбериха. Тот стискивает алые волосы, кажется, до побелевших костяшек и откидывает голову назад. Дилюк несколько раз проходится ртом вверх-вниз по члену, плотно прижимая к нему язык, чтобы как следует увлажнить слюной, хотя это не казалось необходимым. Он расслабляет гортань и позволяет члену проскользнуть глубже, да так, что практически утыкается носом в лобковые волосы Кэйи, обхватив его бедра и вовсе закинув ноги на плечи. Винодел стонет и вибрация горловых связок проходится по члену внутри глотки. Альбериха прошибает мелкой дрожью. — О, архонты, Л-люк! — бессвязно бормочет мужчина, когда Рагнвиндр начинает двигаться, — Какой ты неве... а! невероятный! Награда не длится долго, содрогнувшись всем телом, Альберих излился горячим семенем прямо в горло партнера, издав протяжный стон. В конце концов, до этого он порядком возбудился, поэтому так долго продержаться не смог. Он продолжает стискивать чужие волосы и пьяно улыбается, когда Дилюк решает посмотреть на него. — Наверное мне стоит купить себе пару сапог на каблуке, — заключает Альберих, на что слышит бурчащее «Заткнись». — Что? — Заткнись Кэйя, я еще не закончил, — громче добавляет мужчина. Дилюк ловким движением стягивает со стройных ног, затем также спокойно снимает с капитана штаны.***
Альберих влетает в Долю Ангелов как ошпаренный, на скорую руку заказывает первый пришедший на ум напиток и громко выпаливает, уткнувшись руками в столешницу: — Восхищаюсь вами, женщины! — начинает эмоционально, — Я заработал себе как минимум три мозоли и чуть не переломал ноги пока бегал по заданиям. А вы еще и умудряетесь драться на каблуках! Розария ухмыляется, мол, хоть кто-то в этом мире признал эту мощь, а Эола позволяет себе даже посмеяться. Успокоившись, она обращается к бармену: — Мастер Дилюк, как потанцевали? — на нее с удивлением устремляются три глаза, один из которых принадлежит кавалеристу. — Не понял? — Ну, я отправляла к Вам Кэйю с «сюрпризом» еще когда он мучался с обувью. Альберих начал то бледнеть, то краснеть, в то время как бармен, с самым спокойным лицом во всем Тейвате, протирал поверхность барной стойки. — Замечательно, капитан, в жизни так не танцевал.