Snow-covered valley.

Прошерудив свой письменный стол, Антон находит нужные тетради на сегодняшние занятия и небрежно запихнул их в портфель не глядя. Погода сегодня стояла особенно кусачей. Жульку было не видать. Оно и к лучшему. В такую погоду даже хозяин на улице собаку не оставит, а Жуля сама себе хозяйка, она все понимает. Задумчивую харю Антона внезапно окотило ледяным комом. Он не сразу понял в чем дело, но как только приспустил оправы понял, что к чему. Кто-то точно в цель зарядил в него снежком. Да не абы куда, а именно четко в лицо, заразы. Простояв в недоумении еще с несколько секунд, парень уловил сзади шаги, а позже определил, кому они принадлежали. Послышался надрывисто истеричный смех Бяши. Рома словно вынырнул изо спины, преградив тропинку Антону, но тот и не спешил уходить. — Твою мать, ну и зачем? — Антон свёл брови к переносице и сердито очищал линзы от прилипшего снега. — Да ладно тебе, Антошка. — Рома с интересом наблюдал за действом Тохи. — Охладить. — Четко я ему вмазал, на. — Самодовольно выпалил Бяша. — Вот прикинь, если бы ты ему очки подбил и осколки выколупали бы ему глаза. — Рома оскалился и наблюдал за реакцией Антона. — А они растеклись бы лицу и он даже не смог определить, что это был Бяша и дать ему пизды! Бурят скривился от неприятной картины, непроизвольно вырисовывая все подробности. Он представил все подробно и в деталях. — Рома, Андерсон по тебе плачет. — Огрызнулся Тоха. — А по тебе кто? — Рома подошёл чуть ближе, надеясь на то, что Антону станет некомфортно и тот запутается в своих же словах. — Ты. — Улыбнулся Тоха и ни разу не пожалел о том, что сказанул. Рома как-то замялся и поджал нижнюю губу, словно обижаясь. Данная эмоция была совершенно не свойственна брюнету. Антон опешил, подумав, что сказал лишнего и сделал шаг к Роме. — Обидел, Тош! — Рома драматично прислонил тыльной стороной ладони лоб. — Сука, ну зачем же ты так шутишь? — Он скорчил максимально несчастное лицо, отчего даже Антон не выдержал и издал лёгкий смешок. Идти в школу не хотелось, и черт бы побрал Тоху за его мысли вслух. Рома подхватил такой ход событий и было решено прогулять сегодняшние занятия. Присев на какую-то лавочку, Бяша и Рома уже помирали без никотиновой дозы. Ей Богу, словно младенцы. Отбери у них соску и, наверное, получишь пизды? Антон смотрел на их действо сверху вниз, так как предпочел не отмараживать почки ледяной скамьей. Когда Рома был погружён в свои мысли, всегда казалось, будто Пятифан в самом деле прошел войну и после каждого напоминания о ней ловил флешбеки, уходя в себя. Да еще и с таким, сука, лицом. А с каким? Антон почему-то глядел заворожено исключительно на Ромку. Бяша его никак не интересовал. Он ему казался простым парнем. Простым, но по факту частично похожим на Рому. Когда Пятифан неожиданно поднял взгляд, сердце у Антона ушло в пятки, но глаза не опустил. Рома словно в душу глядел. Тоха обомлел. Бяша даже представить не мог, какой у него под боком происходит накал страстей. Ему вообще было все равно и он смотрел в противоположную сторону, очередной раз затягиваясь. А Рома все равно взгляд не отводит, немного прищуривался. Каким же это интимным моментом казалось Антону. Позже блондин сдался и перевёл взгляд на Бяшу, делая вид, что тот гораздо интереснее. Он уже докурил. Таким макаром они и провели пол дня. Когда начало темнеть, было принято решение разойтись, и как обычно Рома и Тоха направились в одну сторону, оставив Бяшу где-то уже позади. Подходя к дому, Тоша подумал о том, что был бы не против прогулять с ними уроки снова, выпадя ему эта возможность. — Слушай, зайдёшь может? Отогреешься, у тебя уши краснючие. — Антон и сам не понял своей необходимости прикоснуться к лицу брюнета. Рома потупил взгляд, не зная что ответить и как реагировать. Бурно реагировать не стал, но все же согласился. — То. — Оля вылетела из неоткуда и с разведённым руками. Она словно проглотила последние слога, увидев перед собой незнакомого мальчика. — Ша. — Саркастично дополнил Ромка, сам смутившись её. — Ого! Ты друга привел! — Оля потеряла весь интерес к персоне брата и принялась пожирать глазами гостя. — Можно я с вами поиграю? Можно? Антон кое-как оторвался от сестры и протолкнул Рому на второй этаж. — Ты извини, у меня сестрёнка просто почти никого не видит. — Тоше было неловко. — А сестра то на тебя похожа. — Рома стал другим человеком в этих стенах. — Прям копия. — Да уж. — Петров замялся. — Тош. — Антон покосился на Ромку. Тот никогда его так не называл. — Помнишь, ты говорил, что с ума сходишь? — Рома потупил взгляд вниз. — Че? — Антон удивился. Вмиг все его спокойствие рухнуло и камень с плеч вновь взобрался на привычное место, накручивая страшное. Он стал серьёзно переживать за друга. Только Тоха хотел сказать, как дверь предательски отворилась и прервала беседу. Ромино испуганное лицо надо было видеть. Тот чуть ли не подпыгнул. — Ну Антон, разве так делается? Почему не сказал что к нам гости придут? — Карина приветливо улыбнулась. При посторонних она становилась слишком добродушной. — Мы с папой до города и обратно, проследите за Олей в таком случае. — А, ну. — Антон опять ни бэ ни мэ. — Да, понял тебя. — Ну в самом то деле, надо было заранее хоть сказать. Перед самым отъездом узнаю. Чай на столе, мальчики. Не натворите ничего и Олю не пугайте. — Мама как обычно раздала указания и после зова отца снизу благополучно смылась. — Ой бля. — Стыдливо прикрылся Антон. — Ты чего? — Рома убрал руку Тохи, что заслоняла ему обзор на краснючее лицо. — Да мама как всегда. — Тоша закатил глаза. Несчастная лестница проскрипела, а Антон недовольно морщился. Ненавидел он этот скрип. Как только девочка увидела две фигуры, она тут же преградила им путь. Оля уже решила все за мальчиков и усадила их с собой на диван, смотреть очередное неинтересное фуфло, как подумал Тоха при первом же взгляде на заставку в проигрывателе. Рома же не стал прирекаться, хоть и желания не было от слова совсем. Он словно загипнотизированный глядел в железный ящик, пытаясь найти момент чтобы потрепать немного сонного Антона за плечо и сообщить о том, что ему уже пора. Девочка давно уснула, а Антон продолжал бороться со своим сном, не желая оставлять гостя в одиночестве, но и нужных слов для разговора подобрать также не мог. Поэтому невозмутимо делал вид что ему очень интересно наблюдать за летающим логотипом DVD. Вдруг Тоха прочувствовал, как в его волосы зарылись пальцами. — Интересно тебе? — Рома совершенно невозмутимо пялил в ящик. — Домой мне нужно. Антон выпроводил Пятифана и пожав тому руку на прощание уже было хотел зайти обратно в тёплое помещение, как вдруг почувствовал что его тянут за запястье. — Постой со мной, пока курю. — Рома снова натянул привычную гримассу недовольства и хмурости. Было впечатление, словно дом Антона портал в другую параллельную вселенную, в которой Рома — обычный подросток без намёка на какие-либо проблемы. Антон неуверенно кивнул, хоть и понимал, что при любом раскладе предпочтёт остаться подольше. Блондин лишь молча наблюдал за тем, как Ромка, очевидно от нервов, перекатывает во рту сигарету из стороны в сторону, выпуская сизый дым, не прикасаясь к фильтру руками, спрятав их в карманах. Потеряв Антона из виду, Рома приостановися и проанализировал свое состояние. Судорожно выставив свою руку перед собой он осознал, насколько же соскучился по тактильности. В счет «чесание кулаков о лица в порыве ярости» он не брал. А трогать волосы Антона- совершенно другое. Трогать его волосы приятно и не отвратительно, в отличие от превращения ебал в кровавое месиво, посредством хаотичных ударов этими же руками. Отмахиваясь от навязчивых мыслей, Рома просто сослал все на тактильный голод. У него довольно-таки продолжительное время не было девочек и как следствие: бабочек в животе при одном только упоминании имени любимого человека. У девочек вон, ресницы какие пушистые, черты лица аккуратные. Поговорить с ними можно. Ну, например. Пятифан вновь замялся. Да обо всем можно, в самом-то деле. А у Антона ресницы ещё пышнее, оказывается. На свету их не видно, они словно сливаются с пространством. А вот разглядывая его профиль, освещенный светом монитора, можно заметить. — Твою мать. — Рома резко притормозил, и осознав свое положение рванно выдохнул. — Как же заебало. Мальчик оперся о дерево, ведь от обиды земля вылетала из-под ног. — Что я, сука, такое? Ромка пытался прийти в себя перед приходом домой. Не так его воспитывал строгий отец. Не для этого он учил его всему, что знал сам. Отец — главный пример и путеводитель. Отрекнешся от него и считай ты пропал. Потому что без отца ты ни в чем разобраться не в силах. Отец обо всем знал, к чему и как найти подход. А если не знал, значит, ситуация эта глупа и неверна. Потому что отец знал все. Его так учили. У Ромы вновь начался тремор, а взойти на порог дома стало невыполнимой задачей. Рома трусом никогда не был, поэтому он сплевывает и уверенно отрывается от холодной коры промерзшего дерева. Все же Рома хотел спросить у отца, почему же в чужой квартире он чувствует себя как дома значительно больше, нежели в своем, родном доме. Рома усмехнулся. Спросив он в самом деле такое — остался бы без зубов. Так отец учил.