Сладкий запах лилий калла

- Мастер Рагнвиндр, но более выгодных условий Вы не сможете найти! - мужчины засуетились, когда почувствовали, что выгодная сделка может вот-вот сорваться, и стали перекладывать какие-то бумаги, стараясь всучить договор и перо в руки молодого мастера. - Я вроде ясно выразился, что "Рассвет" не будет с вами сотрудничать, - молодой человек принимает протянутое пальто из рук Эльзера и, накинув его на плечи, направляется к выходу. - Всего доброго. Дилюк покидает номер в отеле "Гёте", где проводил переговоры с новыми, но - увы! - не состоявшимися партнёрами. Невыгодные условия для Рагнвиндра вынудили дать категоричный ответ - "нет". Дилюк прекрасно понимал, что оставшиеся за закрытой дверью "взрослые дядьки" перемывают ему все косточки, но молодому владельцу винной корпорации в Мондштадте было абсолютно всё равно. - Мастер Дилюк, почему Вы отказали им? - поинтересовался Эльзер, открывая перед своим господином тяжёлую входную дверь. На улице уже вторые сутки шёл дождь, заливая каменные мостовые и зелёные клумбы, окрашивая вечно яркий город в серый. Быстрым шагом мужчины добрались до ожидающей их у входа кареты. - Они почти банкроты. Сами ничего предложить не могут, зато готовы высосать из нас все деньги, - проговорил молодой человек, рассматривая скользящие в окне пустынные улочки. - Вы стали разбираться в бизнесе? - Ничуть. Просто обратился к своим осведомителям. Мондштадт - город свободы и вина, а Дилюк - новый король без короны. Отец умер полгода назад оставив весь бизнес зелёному юнцу, который не интересовался изготовлением вина. Сердце стремилось покорять другие высоты, например, прославиться как доблестный рыцарь, защитник своего города. Дослужив до капитана кавалерии, Рагнвиндр даже ни разу не сходил с товарищами пропустить бокальчик вина, от вида которого его воротило. Но смерти близких людей перечеркнули всё. Мечты о рыцарской славе разбились на мелкие осколки, впиваясь в мягкую податливую плоть сердца. Полностью разочаровавшись в рыцарях, он ушёл со скандалом, бросая шеврон капитана на стол магистру. Было противно иметь что-то общее с кучкой трусов, не способных защитить мирных жителей и собственных сослуживцев. Убиваться горем Дилюку долго не дали. Уже через неделю в его спальню ворвалась Аделинда, хорошенько встряхнула молодого мастера, всучила документацию в руки и посадила в кабинете разбирать. Дилюку давно не было так стыдно - он ощутил себя снова маленьким мальчиком, который отказывался делать уроки, а главная горничная также стояла над душой и тщательно следила за выполнением. Пришлось брать себя в руки ради оставшихся дорогих людей. Всерьёз Рагнвиндра до сих пор мало кто воспринимает, хоть и молодой человек неплохо изучил тонкости винного дела. Ему потом и кровью приходится доказывать и поддерживать авторитет винокурни "Рассвет", держать планку, что была при его отце и стремиться ещё выше, поэтому он тщательно выбирает партнёров по бизнесу, боясь необдуманным шагом разрушить всё, что когда-то было дорого его родителю. Все палки, что вставляют ему в колёса конкуренты, он безжалостно ломает, привлекая к помощи большую сеть информаторов, полученную во время службы и после. Летние грозы. Городские лавочки закрыты - в такую погоду собаку на улицу не выгоняют, что уж говорить о походах за продуктами. Работают только таверны и рестораны - в них рыцари и заядлые пьяницы пропивают свои деньги. Проезжая мимо Дилюк чувствует запах жаренного мяса и вина. Его вина. В "Кошкином хвосте" и "Хорошем охотнике" подают его вино. Не самое лучшее, конечно, иначе в "Долю ангелов" бы никто не заходил, но с их владельцами приятно иметь дело. Особенно с Маргаритой. Женщина при встрече кидает на него недвусмысленные взгляды, предлагая сделать сотрудничество двух самых известных таверн в городе ещё более тесным, на что Дилюк лишь морщится. Заводить отношения он не собирался, а от настойчивых фанаток, следующих за ним по пятам, его и вовсе воротило. Мысли об отношениях вызывают неприятную тупую боль где-то в области сердца. У него была пара, но... обстоятельства сложились так, что теперь он одинок, причём совсем. Рагнвиндр не заводит даже временные связи на одну ночь или для приятного проведения гона. И так разбитый после смерти отца, он потерял ещё одного дорогого человека, зато получил огромный груз ответственности на свои плечи. Но Рагнвиндры так просто не сдаются. Рано или поздно завести отношения придётся. Аделинда уже во всю подсела ему на уши, уверяя, что ему нужна пара, которая будет следить за хозяйством, да и самим мастером, который любил уходить в работу с головой. А ещё кто-то должен следить за ней, потому что сам он пока что очень плохо справляется со своей ролью. От омег отбоя нет, все - мужчины и женщины - ведутся на красивое лицо и солидное имущество. Всем нужны лишь деньги и власть, которых у семьи Рагнвиндр достаточно. Несмотря на шаткое положение молодого главы, в большинстве случаев уважением он пользуется. Но Дилюку не нужны они все. Он не уверен, что сможет снова полюбить также сильно, как любил когда-то. Его сердце было отдано одному единственному человеку, с которым он перед большой статуей Барбатоса поклялся быть до конца, пока смерть не разлучит их. И она разлучила, и Дилюк не был уверен, что хочет повторения, что его израненная душа переживёт ещё одну потерю. Осматривая пустынные мокрые улицы, Дилюк не замечает ни одного рыцаря. Погода не шепчет, но когда она останавливала злодеев, замышляющих что-то нехорошее. Никогда. Ордо Фавониус всё больше напоминал сборище бездельников, не способных защищать столь чудесный город. Посты и патрули стали редким явлением, а вот громкий смех и пьяные байки о подвигах доблестных рыцарей из таверны звучали всё чаще. Это всё больше доказывало виноделу, что он поступил правильно, пусть и тяжесть на сердце всё ещё ощущалась. Карета выехала через главные ворота, покидая город. Дышать будто стало легче. Город давил, частенько подкидывая воспоминания, где он был счастлив: каждая улочка, каждый фонарь и скамейка имела отголосок того прошлого, что никогда уже не вернуть. Окрестности Мондштадта привлекают больше, будто настоящая свобода как раз в этих зелёных лугах и лесах, а не в душных каменных стенах. Дождь продолжал барабанить по крыше кареты, а плавные покачивания убаюкивали. Дилюк решил воспользоваться возможностью и вздремнуть в дороге. Дома его ждала стопка неразобранных бумаг, а завтра - смена в таверне, поэтому нормально выспаться у него возможности не будет. Он лишь прикрывает глаза, как сонная дымка окутывает сознание. Дилюку снилось озеро в Спрингвейле, вдоль берега которого росли лилии калла. В камышах квакали лягушки, утки пускали рябь по водной глади, а на противоположном берегу из леса вышел попить воды кабан. Сама вода была приятно прохладной. Картина была умиротворённой, дарила спокойствие в смятённой душе. Вздохнув поглубже, Дилюк уловил сладкий запах лилий, который ударил в голову. Картина сменилась. Теперь он на берегу реки возле винокурни. Вдали шумит водопад, а в небе кричат чайки. Солнце не видно - погода стоит пасмурная, но дождя не намечается. У самой кромки воды растёт одинокий цветок: мокрый бутон покачивается от дуновения лёгкого ветерка, источая приятный сладкий аромат. Почему именно лилии калла? Дилюк не может понять, почему ему снятся именно эти привередливые цветы, растущие только возле водоёмов. В голову, как назло, не приходит ни один человек, который любил лилии калла. Его пара отдавала предпочтения одуванчикам, а сам он больше любил траву-светяшку. В подростковом возрасте он ходил с отцом на охоту в Вольфендомский лес, где среди вековых деревьев они могли несколько часов выслеживать кабанов. Возвращались частенько затемно, когда солнце уже окончательно скрывалось за горизонтом, а лунный свет слабо проникал через пышные кроны деревьев. Тогда трава-светяшка, будто волшебная река, освещала им путь прямо к дому. Эти цветы завораживали Дилюка, напоминая ему звёздное небо, только то, к которому можно прикоснуться. Так почему лилия калла? Из сна Дилюка выдернули резко. Карета с силой дёрнулась в сторону, отчего молодой мастер ощутимо стукнулся головой. Послышался скрип и ржание лошадей, а затем глухой стук, и всё затихло. Дилюк болезненно застонал, потирая ушибленное место. Кое-как вылезая из кареты, он ощущает, как быстро под дождем намокают волосы и одежда. - Что случилось? - Рагнвиндр обращается к кучеру, пытающемуся успокоить лошадей. Животные били копытом о землю и громко ржали. - Мастер! Какой-то бродяга неожиданно на дорогу вышел, чуть ли не под самые копыта! Благо вовремя я успел сообразить, а то худо было бы! - кучер кивает куда-то на противоположную сторону кареты, и Дилюк недолго думая обходит её, не замечая увязающие в грязи ноги. Фигура человека лежала как раз в этой дорожной грязи и не шевелилась. Дилюк, ощущая тревогу, поспешил проверить состояние пострадавшего и оказать первую помощь. Это был парень, на вид совсем юный, но точный возраст определить было сложно из-за налипших на лицо синих волос и скрывающей половину лица грязной повязки, сделанной из подручных материалов. Внешность у парня была необычной - таких людей в Мондштадте и Ли Юэ Рагнвиндр не встречал. Но он отбросил это в сторону: сейчас не важен цвет кожи пострадавшего, а его самочувствие. После осмотра Дилюк сделал вывод, что кроме сломанной ноги и ссадины на лбу серьёзных наружных травм нет, но его беспокоило тяжёлое дыхание пострадавшего. Он наклонился к нему прислушиваясь и замер. Сквозь запах сырости проступал другой, необычно контрастирующий. Пахло лилиями калла. Пахло омегой. Дело было плохо. Омеги просто так под колёса карет не попадают. Замужняя омега из дома в такую погоду не выйдет - муж не отпустит. Да и незамужняя тоже не выйдет. Конечно же Дилюк подумал про вторую половину омег, которых и в Мондштадте было предостаточно. Встречались они на улицах города редко, и чаще обитали в публичных домах и тавернах. Разумеется, в "Долю ангелов" они тоже заглядывали, и первое время Дилюк их даже выгонял, но потом привык, ведь они по-своему, но приносили доход. Некоторые посетители хотели не только провести вечер за бутылкой чудесного вина, но и получить приятное продолжение. Тут-то распутные омеги вступали в игру, завлекая в свои сети подвыпивших посетителей. Особо щедрые частенько покупали своим новым "собеседникам" выпивку, поэтому Дилюк им не мешал, забирая свои заработанные деньги. В таком бизнесе ведь это нормально. Однако даже они в такую погоду не будут пытать удачу на дороге, да и этого омегу он видел впервые, а его экзотическая внешность наталкивала на неприятные мысли. Ещё и этот запах... Совпадение? А бывают ли такие совпадения? Дилюк качнул головой, ощущая, как влажные пряди бьют по лицу. Он подумает об этом позже, а пока нужно что-то сделать. Молодой человек обернулся, встречаясь с встревоженным взглядом с Эльзером, который также вышел проверить, что же произошло. Выглядел он напуганным, так что Дилюк поспешил его успокоить: - Он жив, Эльзер, просто без сознания. Помоги мне, нужно доставить его в собор, - мужчина кивнул и поспешил помочь своему господину. Казалось, что он успокоился, но Дилюк видел его трясущиеся от волнения руки. - Осторожно, у него сломана нога. Говорить этого не стоило, потому что Эльзер затрясся ещё сильнее. Кое-как они погрузили пострадавшего в карету. Промокший и перепачканный в дорожной грязи он выглядел как выброшенный на улицу щенок. Кожа была ледяной и покрылась мурашками, незнакомца трясло от холода. Дилюк завернул его в свой плащ, дабы хоть немного согреть. Конечно, промокший и тяжёлый плащ был не самым лучшим вариантом, но от обносков незнакомца, которые сложно было назвать одеждой, Дилюку стало даже зябко. Не менее зябко было и в соборе. Из-за погоды прихожан почти не было, только сёстры исправно вели службу, молясь своему богу. В крыле, где находился госпиталь было неуютно, от каменных стен будто шёл холод. Не помогали согреться даже зажжённые свечи. Их света и тепла было недостаточно. Единственный плюс - в помещении было сухо. В такой ситуации правильней всего было обратиться к Барбаре. Девушка, несмотря на юный возраст, была очень талантлива в целительстве, и с любым тяжёлым недугом шли к ней. Но Дилюк будто чувствовал, что к Барбаре ему нельзя. Сознание трубило, что что-то не так, и вовлекать в это Гуннхильдр он не мог, как и других служительниц церкви. Кроме одной. Рагнвиндр точно знал, кто сможет помочь, кому можно довериться. И придётся отдать всего одну бутылку хорошего вина. Розария ворчала, что её "уклонение от исполнения обязанностей монахини" грубым образом прервали, но за компенсацию в виде одуванчикового вина, она принялась оказывать помощь пострадавшему. Дилюк в это время отдавал поручения Эльзеру. Чтобы тот вызвал завтра Чарльза на смену, потому что в свете сложившихся обстоятельств молодому человеку придётся остаться и разгребать последствия. И чтобы объяснил ситуацию Аделинде, которая скорее всего волнуется, что их долго нет. И пусть о ней позаботится. Сам Дилюк собирался заночевать в соборе, или на крайний случай - дойти до таверны. Также распорядился насчёт кареты на завтрашний полдень. Мужчина кивал, показывая мастеру, что все поручения ему ясны и понятны. Попрощавшись с Дилюком, он лишь бросил короткий взгляд на пострадавшего, прежде чем уйти. Дилюк позволил себе тяжело выдохнуть, скрывая лицо ладонями. Кончиками пальцев он надавил на глаза, ощущая неприятное напряжение, отдающееся легкой болью. Устал. Ещё и эта авария, которая совсем спутала все карты молодого мастера. - Выглядишь не лучше этого паренька, мастер Дилюк, - сестра Розария могла бы подкрасться сзади незамеченной, если бы не тихий цокот её каблуков. Девушка зацепила зубами фильтр сигареты и, встряхнув руками, стала шариться по карманам. - Как он? - Дилюк понял, что она ищет, поэтому извлёк из кармана свою пачку и зажигалку. - В соборе запрещено курить, сестра. Тем более в госпитале. - На улице дождь, если ты не забыл, - Розария ловко парировала, прикуривая от чужой зажигалки. Дилюк последовал её примеру. Дым наполнил лёгкие, а затем вышел тонкой струйкой, возвращая тяжёлой голове долгожданное спокойствие. Если их поймают - обязательно отчитают, как нашкодивших детей, но для Рагнвиндра это была меньшая из проблем. - Будет жить твоя омега. Я его переодела, раны обработала, ногу перевязала. Только вот... не расскажешь, что произошло? - Парень выскочил под карету. Подробностей не знаю, не видел. Однако он легко отделался, а то ведь насмерть можно было, - молодой человек затянулся. Пальцы от этих мыслей слегка подрагивали. Он мог убить человека. Косвенно, конечно, но суд на это даже не посмотрит. Отвечать придётся по всей строгости, а в тюрьму Дилюку ну никак нельзя. - Можно было, - согласилась монахиня, тоже делая затяжку. Так они и курили в тишине, слушая лишь тихое сопение пострадавшего и стук дождевых капель о стекло. Докурив, Розария высунула руку в окно, туша окурок о мокрую стену, а затем просто выбрасывая его. Дилюк поступил также, но окурок бросил в карман. - Почему о помощи ты попросил меня? Знаешь же, что Барбара лучше в этом разбирается, - бета первая прервала молчание, бросая заинтересованный взгляд на собеседника. - Не могу вмешивать её во всё подряд... - Она была бы рада помочь. Ты же знаешь. - Всё равно нет. Дилюк сложил руки на груди, в ожидании, что дальше скажет монахиня. Та не торопилась продолжать разговор. Заправив прядь волос за ухо, она снова подошла к раненному. Тот лежал неподвижно, лишь хмурился во сне. - Кажется, я догадываюсь, почему ты не хочешь вмешивать Гуннхильдр. У этого омеги знак "Бездны", Дилюк, он меченный. - Так и знал, - сквозь зубы выругался Дилюк, сжимая в руках рукав рубашки. Ещё там, на дороге, он почувствовал, что что-то не так. Не может омега просто так свалиться из ниоткуда. Была кроме "замужних" и "распутных" ещё одна группа омег, о которой Дилюк даже думать не хотел. Омеги, что живут в домах знатных людей на правах "игрушек для плотских утех". Сексуальное рабство. Формально - это было запрещено на всём континенте, но на самом деле всё закрывали глаза. Никто из Правящей Семёрки не пойдёт против знати, а многие из них и сами имели нескольких наложников. В высших кругах бытовало мнение, что это - признак достатка. Семья Рагнвиндр могла себе позволить подобную прихоть, однако ни Крепус, ни Дилюк не считали это морально этичным. Дилюк, проработавший много лет в ордене рыцарей, так совсем был подкован в этом. Он считал это отвратительным и низким, бесчеловечным. Хотя тут он кривил душой, всё же от сексуального рабства проституция ушла не далеко, а он её никак не пресекал, и даже позволял в своей таверне. На мгновение стало тошно, но он быстро выбросил это из головы. - Скорее всего он в бегах, Дилюк. А ты знаешь, что с такими нужно делать. Дилюк прекрасно знал. Нужно было первым делом доложить в Ордо Фавониус, чтобы рыцари занялись поиском хозяина сбежавшего. Рагнвиндр совсем не хотел этого делать. Просто не мог. - Бегут ведь не от хорошей жизни. Сдавать парня не хотелось. Сотрудничать с рыцарями тем более. - А если он принадлежит кому-нибудь из мондштадской знати? У тебя будут проблемы, - Розария не пыталась вразумить его, направить на правильный путь. Она была не совсем обычной монахиней, и что-то Дилюку подсказывало, что служба не приносила ей радости от слова совсем. Бета сбежала бы при первой возможности, только вот никто её отпускать не собирался. Здесь её приютили когда-то, а после - заставили вернуть долг за доброту. Даже её проделки в виде курения в соборе, распития спиртного и увиливания от обязанностей не приносили плодов. Сестру наказывали, но не выгоняли. Дилюку в некоторые моменты было жалко её, но Розарии его жалость была не нужна, поэтому в открытую он её и не высказывал. Дилюк не знал, как бы поступила сестра на его месте, но сейчас она лишь говорила о возможных последствиях, которые явно оборачивались не в пользу Рагнвиндра. - В Мондштадте не осталось знати, способной позволить себе подобное, - Дилюк снова кривил душой. Он давненько не выбирался в свет и мало имел представления о том, что происходит в высших кругах. Но кое-какую информацию добывали информаторы. - Лоуренсы? - Почти банкроты. - Гуннхильдр? - Дилюк вздрогнул, однако быстро покачал головой. - Нет. Я знаю их слишком хорошо. Точно нет. - Сам магистр? - Ха! Если бы это был омега самого магистра, уже бы весь Мондштадт стоял на ушах и искал беглеца. У Розарии закончились аргументы. Она подняла руки в примирительном жесте, мол "с тобой бессмысленно спорить, мастер". - Так что ты будешь делать? - Возьму ответственность. Всё же из-за меня он в таком состоянии, поэтому мы позаботимся о нём, пока он полностью не поправится, - Дилюк снова протёр глаза. Хотелось спать. Время было позднее, он уставший, а погода так и шептала шелестом дождя, что стоит урвать пару часов сна. - Оставлять его здесь нельзя - подставляю под удар тебя и других служительниц. Завтра заберу его на винокурню. - Хорошо, а дальше что? Что будешь делать, когда он поправится? - Розария не обладала той чуткостью, что присуща другим сёстрам, однако состояния своего единственного курящего товарища заметила, и порыскав в шкафу, протянула сменный комплект одежды. Дилюк благодарно кивнул. - Пока не знаю, - он правда не знал, но собирался действовать, как его учили - по обстоятельствам. - Да поможет тебе Бартобас. Дилюк искренне ей улыбнулся.