Чувства

      Он стоял на противоположно острове этажа, как всегда, в окружении компании студентов с разных курсов и групп. Те шумно что-то обсуждали, от чего их голоса сливались в единое пчелиное жужжание. Тэхен спрятался за колонной. И вздрогнул от звонкого уведомления телефона. Проведя пальцем по экрану, он увидел ряд сообщений от Чонгука. Ким с силой сжал телефон. Последнее пришло несколько секунд назад. «Занят, хубэ? Почему не отвечаешь?» Тэхен перевел взгляд на сообщения выше: «Прогуляемся после пар?», «Или много заданий?», «Ты с Хосоком?» Ким выглянул из-за колонны. Чон стоял, слегка откинув голову назад, покачиваясь из стороны в сторону, и прикрыв глаза, едва заметно улыбался. Черный свитшот, черные свободные джинсы, массивная обувь. Какая-то студентка протянула руку, чтобы смахнуть с плеча Чона несуществующую пыль и тот открыл глаза. Тэхен поежился. Взгляд Чонгука темный, недовольный, опустился на девушку, и тут же преобразился, перекрываясь улыбкой. Девушка прикрыла ладошками румянец. Ким невесело усмехнулся.       Спрятав телефон в карман пальто, Тэхен примерил расстояние от колонны до кабинета студенческой кафедры, подбирая момент, когда Чон отвлечется. Широко шагая и смотря только на нужную дверь, он повел плечом. Правая сторона лица, правый бок и все — от плеча до самых стоп — горело от фантома его взгляда. — Тэхен! Хай! — Хосок сидел за рабочим столом рядом с Юнги. Тот грыз трубочку, тянущуюся к американо в прозрачном стакане, и что-то хмуро вычитывал на экране ноутбука, — Ты не поверишь, что нам подкинула Нарэ! — Нарэ? — Тэхен оставил сумку с вещами у своего рабочего стола и накинул пальто на спинку стула. — Да-да! — Чон махнул рукой, призывая подойти, и развернул ноутбук к другу, — Она сегодня пришла, сверкала тут улыбочкой и говорит: «Чонгук попросил передать флешечку».       На экране высвечивался открытый файл со статьей. «Дискриминация» — Она вскользь упомянула, что в нашем университете есть личности, которые нарушают главные статьи законодательства из-за неприязни к чужой ориентации, — Юнги отставил свой напиток, беспроводной мышкой наведя курсор на другой файл с подписью: «Комментарии» и открывая его. Несколько видеозаписей выстроились в ряд, на одной из них Тэхен узнал лимонную макушку Хосока, лежащего на полу. На других, более низкого качества, жертвы — незнакомые фигуры, но лицо Дон Ука было видно в каждом из видео. — Это снято с того самого места, где стоял Чонгук! — ткнув пальцем в экран, Хосок затем захлопал в ладоши, — Амнистия этому говнюку! Мы так поняли, надо под чужими никами написать гневные комментарии и скинуть эти видосы. У Дону…? Дон Уну…? Короче, пизда этому уебку!       Тэхен осмотрел опухшую щеку друга, покрасневший нос и тронутые синевой костяшки. — Я не уверен, что это было и будет правильно, — молча Юнги поднял на него глаза, — А если бы это зашло слишком далеко? Если бы Дон Ук не остановился после пары ударов? Чон должен был пресечь это. И с чего Нарэ согласилась помочь? — Это он подал иск на нее. Но она, конечно же, не знала б этом, — вдруг выдал Мин, тут же затыкая рот трубочкой и принялся внимательно рассматривать Тэхена, раскачиваясь на стуле. — Да! — восторженно воскликнул Хосок, — Поражаюсь этому парню! As hard as nails! Подать на нее иск за кибербуллинг, а потом попросить написать статью про буллинг! Она сказала, что за это он поможет ей с судом. Чон расхохотался. — Кто еще в курсе, что это он подал иск? — Только мы втроем, — лениво ответил Мин, добавив: — И то потому что я вам рассказал. Чон не должен узнать. Ким ошарашено уставился на них. «Какого, блять, хрена происходит?» «Почему они так спокойны?» Хосок затих, когда Юнги задумчиво произнес: — Знаешь, Тэхен, я давно общаюсь с Чонгуком. Он не делает ничего без своей выгоды. Вот, думаю, в чем же она. — Тэ, — мягкий тон голоса и ласковое прозвище запустили реакцию крупных мурашек по всему телу, — Что-то не так? Почему избегаешь меня?       Тэхен развернулся. Черные глаза смотрели спокойно, волосы цвета нефти спадали на лоб, руки в татуировках, мощные плечи обтянуты тканью свитшота. Чонгук стоял, слегка склонив голову, неизменно улыбаясь. Ким смотрел в ответ. Дышать становилось тяжелее, сердце больно билось о стенки легких, гоняя кипящую кровь. Тэхен схватил Чона за руку, потянув его в неизвестном для себя направлении. Тот покорно следовал за ним, затем в два шага вырвался вперед и дернул в пустующее, небольшое помещение. — Ты! — начал судорожно Тэхен и запнулся, — Я! Почему…! — Тэ? — Чонгук сделал шаг ближе, обеспокоенно заглядывая ему в лицо. — Почему стоило тебе появиться в университете, и все пришли в это чертово движение?! — Чон опешил, — Почему стоило нам познакомится и после у меня не было ни одного дня без какой-то хуеты вроде специально подмены расписания от однокурсников, сваливания на меня тучи работы, смешков, слушков?!       В коморке слабо мигала единственная лампа, тускло освещая лица парней. Брови Тэхена сдвинулись к переносице, а нос слегка сморщился, как у агрессивного кота, щеки заалели, а вены на шее вздулись. Чонгук лишь молча стоял, широко распахнув глаза. — Почему страдают люди рядом со мной, почему я потерял столько друзей? Почему я участвую в этих скандалах?       Тэхен замолк, срываясь на тяжелое дыхание. От прыти с его плеча свалилась сумка, ударившись с неприятным треском об кафель. Ким вяло порадовался, что не брал с собой ноутбук. — И… С чего такая честь? С чего такое внимание? — заговорил он уже тише, — Сначала мы не здороваемся, не смотрим в сторону друг друга, а потом внезапно начинаем переписываться, гулять, шутить, как ни в чем не бывало, у нас появляются общие дела. Это новый вид издевательства? — Разве мы не говорили об этом? — Чонгук склонил голову на бок. — Ответь мне! — рявкнул Ким, сжимая кулаки и встречаясь с блеском черных глаз напротив. Картинка перед глазами смазалась и заалела, а по ушам ударил пульс. Делая стремительный выпад, он схватился за ворот свитшота Чонгука и со всей силы прошёлся кулаком по красивому лицу. Из горла вырвалось рычание. Чон запнулся, отклонился в сторону от него, ударяясь головой об край какой-то полки с моющими средствами, и прикрылся ладонями. С его носа капала кровь. Ким моргнул. Чонгук так и стоял. Осанка, легкая улыбка. Он спокойно проигнорировал слова Тэхена. — Почему ты перекладываешь ответственность за всех студентов на меня? Я не распространял о тебе слухи, я не угрожал людям расправой за то, что они общаются с тобой… — Если бы ты сказал, что терпеть не можешь животных, все бы согласно закивали. — Я вообще-то люблю животных, — буркнул Чон, сбивая с толку. — А людей нет! Я так часто видел это выражение презрения на твоем лице, а следом твою чертову улыбочку, которой все верят…! — Ты ошибся, — вдруг прервал его Чонгук, делая шаги ближе и притесняя к стене, — Мы постоянно смотрим в сторону друг друга. Ты ищешь меня в толпе, наблюдаешь за мной, пока я с кем-то разговариваю, наблюдаешь за тем, как я работаю, что делаю. Судишь меня. Меня, а не все этих… — он приблизился почти вплотную, обдавая горячим дыханием, омутом одеколона, заглядывая в глаза, — А я слежу за тобой.       Тэхен нервно сглотнул, пытаясь выставить руки в защите, но Чон стоял так близко, что вышло только отвести голову в сторону и сжать крепкие предплечья. Пульс бил по вискам, в горле, сердце лихорадочно стучало в груди. — Почему…? — задушено промямлил Ким, глядя искоса на Чонгука, что возвышался над ним, перекрывая свет лампы, от чего вся его фигура очерчивалась золотистой линией. Тэхен ахнул — Чон дернул его на себя и прижал крепко к стене, Тэхен было пытался отодвинуться, но был притянут сильной рукой обратно. Выставив колено между ног, Чонгук сковал, ласково обхватил его лицо ладонями и заставил смотреть только на себя. Ким смотрел. Блики в черных глазах влажно блестели и бегали по его чертам лица, по одежде, волосам и опустились на губы. — Потому что не могу не… — Чонгук задышал чаще. Грудь плотнее прижималась к Тэхеновой, живот к животу, бедра к бедрам. Он одурело повел головой, еще на миллиметры приближаясь к желанным губам, но остановился, словно на цепи. Тэхен судорожно вдохнул, забыв выдохнуть. Чон смотрел дико, возбужденно, хищно. И в животе бешено закрутилось. Искры обжигали, щекотали, кололи. Во рту сушило. Голову кружило. Тэхен жалко пискнул, когда Чонгук невинно провел носом по его скуле, роняя свою голову в изгиб между плечом и шеей. По коже прошлись мурашки, — Потому что ты мне нравишься.       Ким, пытаясь осознать слова Чонгука, упирался спиной в стену, чувствуя, что немеют ноги, низ живота и руки. Внутри все сладко стянуло. — Я… Я не п-по мальчикам… — Чон усмехнулся, обдавая шею Тэхена жаром дыхания, сместил голову, чтобы говорить и касаться его кожи губами: — Мне не нужно чтобы ты был по мальчикам, Тэ-Тэ, — Тэхен отзывчиво выгнулся дугой, не больно ударившись головой. Чон прохрипел: — Мне нужно чтобы ты был со мной.       Чонгук отстранился, убрал колено, но прижался только сильнее, от чего Ким невольно обратил внимание на бешенный ритм чужого сердца, в унисон своему, на жесткий ремень, на крепкую грудь. Их взгляды скрестились. Чонгук мягко провел большим пальцем по нижней губе Тэхена. — Давай встречаться.       Уже совсем не соображая Тэхен кивнул и отрицательно помотал головой одновременно. Чонгук тихонечко посмеялся, вновь приближаясь. Губы Чона нежно-нежно коснулись скулы Кима, пока тот, зажмурившись, не дышал. Затем виска, век, лба, кончика носа, но не губ. Тэхен, опустошенный и оглушенный, пришел в себя, когда почувствовал неприятный холод там, где стоял Чонгук. Остался только фантом ласковых касаний.