***
Взмах, второй, третий. Ветки кустов с громким шелестом падали на землю. Никогда ещё Вэнь Ксия не бежала так быстро. В висках стучала только одна мысль только бы успеть, только бы пёс не добрался до Джии-цзе и Господина Вэй. И ведь тот, кто выпустил пса, словно бы выбрал самое удачное время. Праздник Середины Осени. То есть в то время, пока все заняты праздником, никто даже не заметит, что пропажи второй дочери Хозяйки Ордена Ян и старшего ученика Ордена Юньмэн Цзян. Вэнь Ксия помнила о том, что лес кишел ловушками, которые были ещё со времён Столетней войны, а потому старалась тщательно их избегать. Только бы Фань Ваньюй успел бы добраться до дядюшки Лю и поставить его в известность о том, что кто-то ходил на псарню. И причём эта псина сейчас рыщет по лесу. Об охотничьих собаках Ян Шоушана Вэнь Ксия знала только от дядюшки Лю, но вживую их никогда не видела. Опасность среди них представлял пёс по кличке Гунню Тоу — Бычья Голова. Он так вообще никогда не оставлял в покое свою жертву, будь то лисы, змеи-измерители или же, элементарно, лесные коты. Это ещё больше подстегнуло старшую советницу как можно быстрее бежать на помощь. Но тут случилось то, что не входило в планы Вэнь Ксии. Совершенно не смотревшая под ноги, она даже не заметила вырытую яму. Опомнилась только тогда, когда нога нащупала воздух, и девушка с криком провалилась в яму. Больно ударившись о дно ямы, Вэнь Ксия какое-то время пролежала на животе, а, придя в себя и морщась от боли, с трудом поднялась на ноги. Повезло, что ни одну конечность не сломала, разве что ссадину на щеке заработала. Не сказать, что яма глубокая, но поверхность находилась на таком расстоянии, что попробуй Вэнь Ксия подпрыгнуть, она бы не дотянулась. А Бяньфу, как на грех, она выпустила из руки, и теперь меч покоился совсем рядом с кустарником. И как бы Вэнь Ксия не пробовала выбраться из ямы, ничего не выходило. И какой только недоумок её тут вырыл? Для какой цели? А, впрочем, какую бы цель горе-охотник не преследовал, но пребывание в этой ямы играло не на руку Вэнь Ксии. И, если старшая советница ещё какое-то время тут просидит, то Джие-цзе и Господину Вэй точно будет крышка, как только одичавший и злющий пёс до них доберётся. — Мне бы только выбраться из этой ямы, и тогда я в рот поимею того, кто её вырыл! — в сердцах выругалась Вэнь Ксия. — Ну-ну-ну, а ещё говорила, что это у меня грязный язык, — хихикнул кто-то откуда-то сверху. Вэнь Ксия задрала голову и, к своему удивлению, увидела Фань Ваньюя, вооружившегося луком и стрелами и держащего в руках верёвку. «Что за непослушный мальчишка?» — подумала про себя Вэнь Ксия, а вслух воскликнула: — Дурак-ребёнок, я тебе где сказала быть?! — А ты как яму не заметила? — вопросом на вопрос ответил Фань Ваньюй, привязывая к дереву один конец верёвки, а другой сбрасывая девушке. Схватившись за верёвку, Вэнь Ксия стала быстро подниматься по ней вверх. А там, когда она почти достигла поверхности, Фань Ваньюй уже протягивал ей руку, чтобы помочь подняться. Не успела старшая советница встать на ноги, как тут же набросилась на брата: — А теперь повторяю вопрос: я тебе где сказала быть? — Так меня дядюшка Лю отправил. Он же когда про собаку услышал, сказал мне, мол, я сейчас пойду проверю псарню, а ты пока помоги Вэнь Ксие. И что я должен был делать? Я обратно в поместье: лук и стрелы забрал, и верёвку заодно прихватил. Вот, как знал, что пригодится. Вэнь Ксия подняла с земли Бяньфу. Фань Ваньюй же во все глаза разглядывал лохматую, перепачканную сестру, обратил внимание на ссадину на её щеке. Видно, сильно приложилась. — С этим разобрались, — сказала Вэнь Ксия, — а кто яму вырыл? — Яобэй вырыли. Сказали, что монстра хотят поймать. Ян Бэй и Ян Яо! Ну, конечно! Вечно от этих близнецов проблемы! Но учинить над ними физическую расправу она ещё успеет. — Как только спасём Джию-цзе и Господина Вэй, я убью близнецов, и в этой же самой яме закопаю. И только потом уже откопаю и снова убью, — и с этими словами Вэнь Ксия сорвалась с места. — Ты же их в рот хотела поиметь, — усмехнулся Фань Ваньюй, вспомнив угрозу старшей сестры. — Сделай вид, что не слышал! — крикнула уже на бегу Вэнь Ксия. Фань Ваньюй бросился следом за ней.***
Когда Джия вылетела к лесному озеру в одном сапоге, Вэй Усянь уже её ждал. Он к тому времени едва успел вздохнуть свободно, и поначалу даже напрягся, едва услышав шум, но успокоился, стоило только девушке показаться. — Собака… Где она? — спросил юноша, приближаясь к Джие. — Усянь-сюн, подожди, — Джия остановилась рядом с ним, — дай мне… отдышаться… Вэй Усянь терпеливо ждал, когда девушка приведёт дыхание в норму. Бежать ей пришлось дольше, ведь к озеру вела самая короткая дорога, по которой как раз и бежал юноша. А ведь Джия даже сапогом пожертвовала, только бы отвлечь пса. — Из всех псов почему именно Гунню Тоу? — вопрошала про себя девушка. — Что это за собака такая, что ты её так боишься? — рискнул спросить Вэй Усянь. — Охотничий пёс моего дяди Ян Шоушана. Самый агрессивный и опасный пёс. Когда мне было пять лет, кто-то точно так же, как сейчас, выпустил его. И пёс напал на меня, когда я сидела у потухшего костра. И посмотри, чем обернулась эта встреча. Джия сняла с левой руки перчатку, демонстрируя Вэй Усяню чешуйки на своей ладони. — Я обожглась о головню, — продолжала девушка, — и, если бы дядя А-Хэй не спас меня, то я бы сейчас перед тобой не стояла. — А те чешуйки, которые у тебя на спине? — А это случилось тоже в пять лет, только я спала в это время. Проснулась от того, что что-то мне спину обожгло. До сих пор не знаю, кто это сделал, а, главное, как. Больше Вэй Усяню от Джие добиться не удалось. Осталось только понять, как избавиться от пса, если он вдруг объявится на поляне. — У Гунню Тоу есть какие-нибудь слабые места? — Я не знаю, — честно призналась Джия, — только Ян Шоушан мог с ним совладать. Теперь его уже об этом не спросишь. Это ещё повезло, что тут деревья есть, можно залезть и подождать помощи там. Но если Гунню Тоу загонит нас на открытое место, мы покойники. И только она это произнесла, как ветки кустов раздвинулись, и на поляну с громким рычанием вышел Гунню Тоу с сапогом Джии в зубах. Пёс медленно приближался к юноше и девушке, те же пятились от него в сторону деревьев. Сигналом к бегству послужило то, что Гунню Тоу выплюнул из пасти сапог. — Лезем на дерево! — скомандовала Джия. Беглецы, недолго думая, залезли на первое попавшееся дерево. И очень вовремя, потому что Гунню Тоу тут же кинулся на них. А так теперь он злобно лаял, злясь, что добыча, только оказавшаяся в его лапах, вновь ускользнула. — И как нам от него избавиться? Что ему от нас надо? — в панике спрашивал Вэй Усянь. — Ему нужна я, — сказала Джия. Девушка отчаянно думала, что бы такого предпринять. Вечно сидеть на дереве они не могли. Гунню Тоу мог караулить их до самого утра или до тех пор, пока их в поместье не хватятся. Вопрос только, когда. Ждать было нельзя. Джия полезла за пазуху и достала пачку огненных талисманов. Когда случались ночные охоты, девушка носила их с собой. Так было и в этот раз с расчётом на то, что может кто-то из гостей вздумает поохотиться. Мысль была ясна: поджечь один из талисманов, а затем бросить его в ближайшее дерево, чтобы дым от огня смог привлечь внимание адептов, которые бы догадались выйти в лес. Да, в плане было много осечек, но попытаться стоило. Джия подожгла один из талисманов. А Вэй Усянь всё это время не спускал глаз с лающего Гунню Тоу, а потому заметил, как при виде зажжённого огонька пёс вдруг прекратил лаять и замер. В этом что-то было, а потому, внимательно осмотрев дерево, юноша заметил несколько шишек. А вот и решение собачьей проблемы. Вэй Усянь сорвал две шишки и протянул одну из них Джие. — Подожги шишку. Джия только хотела выбросить талисман в соседнее дерево, замерла. Со страху девушка туго соображала, а потому, покосившись сначала на Вэй Усяня, потом на шишки в его руках, недоумённо спросила: — А зачем? — Да затем, что я понял, в чём слабость этого пса. Он боится огня. Выбора не было. Надеясь, что план Вэй Усяня сработает, Джия поднесла талисман к шишке. Шишка загорелась. Пёс внизу проскулил. А Вэй Усянь поджёг вторую шишку и и одну за другой бросил прямо в пса. Если первая шишка попала по носу пса и тут же отскочила, то от второй Гунню Тоу увернулся. От разгоревшейся травы пёс отскочил подальше. Джия во все глаза наблюдала за тем, как скулит пёс. Она зажгла ещё один талисман и сказала: — Усянь-сюн, дай мне ещё шишку. А Вэй Усянь только этого и ждал. Джия точно так же подожгла сорванную шишку, и юноша тут же бросил её в пса. Гунню Тоу никак не ожидал, что добыча даст отпор, а потому скулил в бессильной злобе, глядя на верх. Но разгоревшееся пламя от горящих метательных снарядов пугали пса ещё больше, вынуждая его отступать. «Птички» бросались горящими шишками до тех пор, пока пёс не убежал, скрывшись среди кустов. Дождавшись, когда перепуганный пёс скроется из виду где-то вдалеке, только тогда юноша и девушка смогли вздохнуть свободно и спустились вниз. Призванный Джией дождь загасил оставшееся пламя. — Кажется, отбились, — вздохнула Джия. — Кто бы мог подумать, что этот пёс может испугаться огня, — произнёс Вэй Усянь. — Вернёмся в поместье, предупредим мою матушку, она ведь не знает, что пса выпустили. Вэй Усянь только кивнул и мельком бросил взгляд за плечо Джии. Вдруг он прищурился, едва услышав треск. В кустах что-то шевельнулось, и слишком поздно Вэй Усянь увидел выбежавшего из куста Гунню Тоу. С криком «Берегись!» он отпихнул Джию в сторону, а сам не успел вовремя отскочить, а только закрыл рукой лицо, когда прыгнувший Гунню Тоу сбил юношу с ног. Джия, одуревшая от осознания того, что пёс никуда не бежал, а только притаился в ожидании, когда «птички» спустятся с ветки, даже не смогла вовремя среагировать, чтобы вскочить на ноги и протянуть Вэй Ину руку, и вместе с ним снова залезть на дерево. Подняться Вэй Усянь тоже не успел. Он только перевернулся на бок, когда Гунню Тоу почти мгновенно вгрызся в его руку. Крик боли огласил поляну, а следом закричала опомнившаяся Джия. — А-СЯНЬ! Схватив попавшуюся ей на глаза палку, девушка резко вскочила на ноги и бросилась на Гунню Тоу. На первом ударе палкой по холке, пёс сильнее сомкнул челюсти: он не собирался выпускать добычу. Второй же удар пришёлся на морду, и Гунню Тоу разомкнул челюсти и обратил внимания на Джию. Та, держа в руках палку, заняла оборонительную позицию. Пёс приготовился напасть в тот момент, когда прямо в морду откуда-то со стороны кустов вылетел камень. Крики Вэнь Ксия и Фань Ваньюй услышали, когда вышли на поляну. Вернее, сюда девушку привёл младший советник, стоило ему только учуять запах горелых шишек. На замечание о том, что пахнет палёным, Вэнь Ксия как всегда ответила: «Я всё равно не чую!». И теперь же старшая советница, бешено вращая глазами, спрашивала: — Ну и где они?! Неужели опоздали?! А именно этого Вэнь Ксия боялась больше всего на свете. — Твою мать, Ксия-цзе! — выкрикнул Фань Ваньюй, указывая куда-то в сторону. Вэнь Ксия, ровно как и Фань Ваньюй, впервые увидела Гунню Тоу вживую, и теперь в её глазах потемнело. Пёс, терзавший руку Господина Вэя, Джия-цзе, бросившаяся на пса с палкой. И только на втором ударе зверь потерял к Господину Вэй интерес и вернулся к Джие-цзе. Фань Ваньюй, не долго думая, поднял камень и бросил его в пса. Камень попал в точно ему морду. Этого Джие-цзе хватило, чтобы, воспользовавшись тем, что пёс отвлёкся, бросилась к Господину Вэй. Стараясь не тревожить покалеченную и истекающую кровью руку Вэй Усяня, Джия осторожно поднимала его на ноги, а потому она не могла видеть, что происходит позади неё. Она думала об одном, нужно было переждать на дереве, а они, обрадовавшись, что опасность миновала, спустились. Видимо, Джия плохо знала Гунню Тоу: он никогда не оставит свою добычу в покое. Палку выбрасывать девушка не стала на случай, если пёс ещё нападёт, а пока что нужно было бежать отсюда как можно скорее. Пока Гунню Тоу будет занят кустами, откуда был брошен камень, у Джии и Вэй Усяню будет несколько мгновений форы. Главное, успеть добежать до поместья. Но, как оказалось, камень отвлёк пса лишь ненадолго. Как только до него начало доходить, что добыча вновь ускользает, он решил предпринять последнюю попытку, чтобы довести дело до конца. Разогнавшись, Гунню Тоу прыгнул… …а следующее, что услышали Вэй Усянь и Джия, был скулёж пса и свист стрелы. Они боялись обернуться, но желание узнать, что произошло, заставило их повернуть головы. Там неподалёку от них лежал Гунню Тоу со стрелой в боку и перерезанной глоткой. Напротив него застыл Фань Ваньюй с луком в руке, а Вэнь Ксия вытирала с лезвия Бяньфу кровь. На земле валялась отрубленная лапа. Как оказалось, старшая советница отрубила её, когда пёс прыгнул, и одновременно выстрелил Фань Ваньюй. А когда скулящий и раненный Гунню Тоу оказался на земле, вот тогда Вэнь Ксия его и добила. — Этот зверь должен был быть заперт в псарне! — негодовала Вэнь Ксия. — Лун Му Великая! — в свою очередь ахнул Фань Ваньюй, заметив, что случилось с рукой Вэй Усяня. Сам же юноша покачнулся и чуть было не рухнул на землю, если бы Джия его не удержала: — А-Сянь, А-Сянь… Только не теряй сознание. С этими словами Джия развязала пояс ханьфу, после чего, взяв у Вэнь Ксии Бяньфу, разрезала с его помощью подол, и принялась перевязывать ими окровавленную руку. Тут однозначно нужна помощь лекаря. — В поместье, — скомандовала Вэнь Ксия, — немедленно! — А как быть с псом, точнее с трупом? — спросил Фань Ваньюй. — Оставим здесь, — был ответ, — тем более дядюшка Лю, как ты говоришь, уже знает, что один пёс сбежал.