Я проснулся.
Вот такой краткий ответ я напечатал и стал ждать когда Майкрофт мне позвонит или напишет. Было немного странно, но от мыслей о том, что я могу узнать о Майкрофте нечто новое, мне не становилось плохо. Это интриговало. Пока Холмс медлил с ответом, я сходил в душ, и потом стал исследовать дом. Просто решил заходить во все двери. Нагло, но… мне жутко хотелось. Начал я со столовой, в которой мы ели вчера. Помимо уже знакомых предметов я обнаружил смежную дверь. Долго не думая, я распахнул её и очутился в другой комнате. Первое, что мне бросилось в глаза — это беговая дорожка и ещё пара тренажёров. О, вот где Наше Правительство сжигает калории. Поел тортик и прямиком в соседнюю комнату. Ещё в этом помещении стояло большое коричневое кожаное кресло и столик рядом, на котором стоял поднос. Имелось несколько картин и лампы с серым абажуром. Я продолжил обзорную экскурсию дальше по коридору. На первом этаже всё было в том же стиле: лампы на небольших тумбочках, вешалка у входной двери, подставка для зонтиков, с потолка свисали лампы в охровых абажурах, окна с квадратными шпросами, слева ещё один коридор, много дверей, ведущих то в ванные, уборные, комнаты и кладовки. Кое-где даже стоят какие-то… пальмы? В общем какие-то растения. Окна прикрывали плотные шторы благородного красного оттенка. Сколько ж дверей. Мне даже стало как-то не по себе. Ещё один камин, над ним на полке располагались какие-то старинные предметы. И… кухня? Весьма просторно… Даже пустовато. Ну, естественно, Майкрофт тут почти не ест. Большой холодильник, скорее для вида. На нём на магнитах крепятся рекламки ресторанов с доставкой еды на дом. На небольшой полочке лежит стационарный телефон. Вижу эту картину: Майкрофт как всегда приезжает поздно, подходит к холодильнику, открывает его, вздыхает (потому что там пусто), а затем берёт один флаер и набирает номер, чтобы заказать покушать. Я находил удивительные вещи типа доспехов, картин с непонятными людьми (скорее всего предки, больно уж похож был один чел на Майкрофта), статуи людей на конях. Ох уж этот тёмно-красный ковёр в коридорах. Моё лицо то и дело мелькало, отражаясь от доспехов. Машина ждёт. Ага, ну ясно. Снова ехать на базу. Предполагаю, что меня сначала направят к врачам на осмотр, а потом прямиком к Стоун. В этом плане Майкрофт был предсказуем. Да, первым делом меня отправили в медпункт (когда врач спросил принял ли я таблетки, моё лицо окрасилось цветом ковров в доме Майкрофта), а после внешнего осмотра я пошёл на приём к мозгоправу. Но к моему удивлению место сеанса сменилось. Я сидел в её кабинете. Вот это подходит для психотерапии, а не та допросная каморка. Стоун поприветствовала меня улыбкой и вопросом о самочувствии. Я ответил, что мне лучше. - О чём хочешь поговорить? Ух, ты. Мне дают право выбирать. Я пожал плечами. Честно, я не хотел портить своё более менее хорошее настроение, лазя в подвал своей души. Знаю, нужно разобраться со всем дерьмом, пока хуже не стало. Но мне кажется, что нужно выдержать паузу. - Кто учреждает эти сеансы? - спросил я. Мне удобно сидеть в мягком кресле, вокруг картины и приятные оттенки. - Конкретно на этих настоял мистер Холмс. - ответила психолог, протерев свои очки. - Первые обязали члены совета, с которыми ты беседовал на собраниях. Ну, на беседу это было мало чем похоже. Вот слово «допрос» больше подходит. - То есть с точки зрения остальных членов, помощь психолога мне уже не нужна? И если бы не инициатива Майкрофта, то мы бы больше не встретились? - Я не знаю, что думает совет, но полагаю, что первые сеансы должны были нести лишь диагностический характер и лёгкую терапию, чтобы ты смог приемлемо вести себя на встречах. - Стоун закончила протирать очки и водрузила их обратно на нос. Её глаза немного засвечивали блики, отражающиеся от солнца в окне. Ответ психолога меня не удивил. Я знал, что представляю для этих высших инстанций лишь временную важность. И это заставило меня думать о том, что я буду делать в будущем. Что они сделают со мной? Очевидно, что до агентской деятельности меня не допустят. Хотя, оперативниками и не такие люди становились. Главное, чтобы было выгодно государству. - Кажется, я нашёл способ, чтобы спокойно спать. - резко перевёл тему я. Стоун подняла вверх брови и слегка улыбнулась. - Это просто замечательно. - искренне прозвучала она. - Это большой шаг. - Я использовал Ваш совет насчёт… - я стал трясти кистью, пытаясь найти подходящее слово. - ну, того что может противостоять образу моего дяди. - Я рада. - кивнула женщина. - Если это будет продолжать работать, то это можно назвать решением половины твоих проблем. На моём лице сразу отобразилась озадаченность. Решение половины проблем? - Образ твоего дяди, проецируемый паранойей и психозом - это просто реакция твоего организма на… назовём это стрессом от столкновения противоречащих друг другу идеалов. Чем сильнее и желаннее будет моральный идеал, тем больше ты сможешь контролировать аморальный. Ну, звучит вполне логично. И вполне применимо в моём случае. Если я буду стремиться быть как Майкрофт, то всё влияние Джима, которое он на меня оказал, исчезнет, и я буду как раньше. Только умнее. - Глупо. Глупо! Я сжал подлокотники. Мысли тут же разделились на два фронта. Теперь я уже понимал на какие. Одни раздражали идеей о том, что всё обыденное и людское – скука смертная. Эти мысли спрашивали какого чёрта я начал стремиться к образцу Холмса. С чего это вдруг я развернулся на сто восемьдесят градусов в противоположенную сторону? Джим был моим идеалом. Его поведение, вся его сущность, его идеи. Но причина почему я не стал как он… Во мне есть что-то, что я не могу преодолеть. Эмоции. Снова эти эмоции и чувства. Они уводят меня от мыслей о разрушении к чему-то другому. К жизни. - В последний раз Вы говорили о том, что мой дядя… стремится к смерти. – припомнил я. – Я тоже чувствую… - я запнулся. Не хотел ведь о плохом… Но видимо плохого тут больше, и его не избежать. – Иногда я тоже вёл себя безрассудно. Я принял яд, чтобы выполнить желание Джима. Я глянул на психолога. Та меня внимательно слушала. - Ты брал пример с него. – сказала она. – Хотел впечатлить. - Да. – вздохнул я, роняя взгляд. – Но к этому меня побуждали те же чувства. – о, теперь анализировать ситуацию было легче. Я прокручивал в голове старый фильм. – Те чувства, что он презирал. Может ли моё стремление к смерти быть на самом деле чем-то вроде… - я вдруг ухмыльнулся. – отчаянного стремления к чему-то живому, типа любви? Стоун понравился мой вопрос. Она слегка улыбнулась и положила руки на стол. Между пальцами крутилась ручка. - Иногда мотивы человека могут поражать. – сказала она задумчиво. – Одно ведёт к другому, другое к чему-то ещё. Это похоже на слои планеты. И все они укрывают сердцевину, ядро. - И что же в моём ядре? – осмелился спросить я. Стоун вглядывалась в меня, но не отвечала. Хочет, чтобы я подумал сам? - Я ведь задаюсь теперь этим вопросом. – пожал плечами я. – Кто я на самом деле? Хороший или плохой? - Это тебе решать. Я выгнул бровь. Разве это мой выбор? - Характер человека складывается из его воспитания, окружения и наследственности. Но то, каким ему быть, решает сам человек. Его действия – это следствие какого-то выбора. Я откинулся на спинку стула, устремив взгляд куда-то в пространство. О том же говорил Майлз Кингсли и что-то вроде имел в виду Моран. Я улыбнулся. Как забавно, что все твердили мне об этом, а я продолжал задавать вопросы. - Но на этот выбор могут влиять другие? – я скорее утверждал. – Джим вёл меня к своему, убеждая, что это единственный верный исход. - Однако, - вдруг снова растянула губы психолог. – Ты не послушал его. Я хотел. В какой-то момент я возжелал потерять способность к чувствам. Когда он начал крошить моё сердце. Стать монстром, или по-дядиному, высшим существом, было тем самым выходом. Если бы я его сделал, то спас бы себя от одиночества. Я моргнул. Да, мне стало бы ужасно одиноко, когда дядя отверг мои чувства. И мне было по началу. Страшно и одиноко. У меня перехватило дыхание от воспоминаний. И если бы не Майкрофт… Он вытащил меня из воды, он меня не бросил. Он меня спас. - О чём ты думаешь, Эдвард? – наклонившись ко мне, спросила Стоун. Я покачал головой. - Можешь поделиться своими мыслями. Сначала я пожал плечами. Эти мысли были хаотичные и новые, я только начал знакомиться с ними. Мне снова нужна помощь. - Вы сказали, что то, что спасает меня от кошмаров, может помочь мне и с другим. – упёршись взглядом в свои колени, выговорил я. – И что мне делать? - Для начала ответить на вопрос: «почему ты всё ещё думаешь о нём?». Я нахмурил брови. - Мысли о пережитой травме естественны, но их необходимо лишить силы, с помощью которой они влияют на тебя. – пояснила Стоун. – Они должны стать лишь воспоминаниями, уроком из прошлого. Я всё ещё советую тебе вернуть контроль. Я остался под впечатлением от нашей беседы. Многое стало ясно, но и вопросов достаточно возникло. Я направлялся в столовую, чтобы перекусить. Минуя коридоры, я думал о том влиянии, которое на меня может оказать Майкрофт. Когда я зашёл в переход между блоками, на пути возникла фигура. Мы оба опешили, встретившись вот так неожиданно в пустом коридоре. Гарви замер, вперив в меня взгляд. Я решил просто пройти мимо. Мы шли друг на друга, я специально устремил взгляд вперёд, игнорируя приближающегося мужчину. Мне не хотелось вступать с ним в какой-либо контакт. Хотя бы пока. Но когда мы поравнялись, Гарви вдруг сделал выпад, схватил меня и прижал к стене. Мой тело тут же среагировало на атаку: облилось потом и напряглось. Раньше я бы сразу пришёл в боевую готовность, отразил бы удар, выкрутился. Но сейчас я просто окаменел. На лбу Гарви билась венка. Он угрожающе свёл брови. Видимо, я реально представляю для него угрозу, несмотря на то, что я его ещё не спалил. Я медлил, потому что пока не разобрался в ситуации, но это нападение!… - Если ты хоть намекнёшь, что я… - Надо было убить меня раньше! – вдруг огрызнулся я. Моё тело обливалось потом и дрожало, но от стресса проступили первые признаки психоза. Моя агрессия возросла. В глазах Гарви я прочёл досаду. Боже. Он хотел это сделать. Хотел убить меня. Возможно, даже когда я был в больнице. Отрава в еде, медикаментах, доза не того препарата в капельницу… Все бы просто подумали, что я умер от полученных травм. И досадно никому бы не было. Почти никому. - Меня слишком хорошо охраняли, да? – растянул губы я, ощущая нарастающий звон в ушах. – О, как жаль, что не каждого здесь можно подкупить. Гарви резко отпрянул от меня, широко распахнув глаза. Он в смятении. Может, в отчаянии. Знает, что стоит мне лишь рот открыть… И ему кранты. Он быстро зашагал восвояси. Я поправил одежду и злобно ухмыльнулся ему вдогонку. Здесь я решаю, жить тебе или умереть. Стоп. Я схватился за голову. Что я несу? Нет, нет, опять. Снова Джим. В голове стали проноситься его слова, все пропитанные его идеологией фразы. Зря я им позволил это. В груди тут же завибрировала паника. Я чувствовал спиной его присутствие, а ухо обдавало его холодное дыхание. Я прижался к стене, хватаясь за ноющую грудь. Нет, нет, только не снова! Мой контроль действительно утерян... Кое-как вытянув телефон из кармана, я принялся писать Майкрофту.Ты где?
В Уайтхолле на конференции.А когда вернёшься?
Я не вернусь сегодня на базу. У меня встреча в Диогене. - Чёрт. - вслух выругался я, почувствовав, как ноги начинают неметь.Можно я приеду?
Куда именно?В клуб.
Майкрофт молчал какое-то время. Я не отрывал глаз от экрана, держась за последнюю надежду. После встречи. Я сообщу. Ладно, это уже хорошо. Но нужно как-то продержаться. Я снова посмотрел туда, куда ушёл Гарви. Мой злодейский запал прошёл, и теперь мне страшно. Что он может сделать? Есть мне совершенно перехотелось, поэтому я вернулся в свою комнату и нырнул под одеяло, чувствуя, как тело трясёт от холода. Мягкие простыни и подушка не успокаивали. Я был охвачен беспокойством, ощущением, что сейчас я умру. И у всего этого был источник. Он стоял прямо за мной. Поэтому мне было холодно. - Уходи. - слабо прошептал я. Он не ушёл. Тогда я принялся вспоминать Холмса по деталям. Особенно его искреннюю улыбку и ощущения от прикосновений. Вот к чему нужно стремиться. Оставь ад позади. Таблетки. Я резко вспомнил о них и тут же поднялся с постели, кидая боязливый взгляд в сторону. Таблетки покоились на столе, там, где я их вчера оставил. Но их нужно принимать вместе с едой. Я задумался. Меня тошнило, так что я не смог бы ничего в себя запихнуть. Твою ж на лево! Пришлось принять просто так. Весь набор по одной. А ещё я отправился в ванну, чтобы применить мазь. Совершив машинные действия, я понял, что мне стало лучше. Нужно чаще отвлекаться. Но как? Всё, что я могу делать — это ходить к Стоун и сидеть в своей комнате. Но что если я попробую выпросить билетик в спортзал? Сейчас середина дня, значит, кадеты Лиги сейчас на тренировке. Может после их занятия мне разрешат? Надо поговорить об этом с Майкрофтом. Но сейчас он занят. Чтобы ни о чём опасном не думать, я принялся перебирать вещи на столе, выкинул все вещи из шкафа, а потом сложил их обратно, перечитал записи в дневнике. Потом до меня дошло, что у меня есть телефон, и я включил комедию с Джимом Керри. Отлично, это должно помочь. Через какое-то время мне всё-таки захотелось есть, но я не рискнул идти в столовую, потому что сейчас легко можно было наткнуться на какого-нибудь тренера или кадетов в том крыле. Так что я проделал неблизкий путь до отдела с клерками. На их этаже был автомат с кофе, газировкой и перекусами. Не очень разумно, учитывая рекомендации врача, но выхода у меня нет. Я набрал себе шоколадных батончиков, чипсов, пару банок Спрайта и орешков. На пути в комнату, я был застукан одним из работников и получил вопросительный взгляд. Ну, сорян, чувак. Обкрадываю ваш отдел в первый и последний раз. Вернувшись в комнату, я устроил праздник подростка и стал поглощать всю кипу вредностей, изредка посмеиваясь над забавными сценами. Машина ждёт внизу. Было уже около шести. Я как раз закончил выкидывать мусор, состоявший из пустых пакетиков и банок. Отлично, я зарядился более менее положительной энергией, и Майкрофт сейчас окончательно меня разгрузит. Наверное. Понадеявшись на то, что после клуба мы вместе снова поедем к нему, я собрал рюкзак. На это раз взял сменную одежду и таблетки. Вот какой я ответственный молодец! Оставалось лишь дойти до парковки, залезть в нужную тачку и наслаждаться вечерним Лондоном из окна правительственной машины. Я выбрал долгий, зато безопасный путь через отдел кадров, и уже через пять минут сидел в знакомом автомобиле. Путь до клуба занял меньше времени, чем занял бы до Уайтхолла или Темз-хауза. Клуб Диоген был частным элитным клубом, который, если я всё правильно помню, основал вместе с кем-то сам Майкрофт. Главное правило — молчать. Я сначала подумал, что это шутка, когда впервые столкнулся с этой странной локацией. Но нет. Все члены правительства, выходящие в клуб, действительно сидят в креслах, читают Таймс, попивают чай в абсолютной тишине. Ух, адское для меня местечко. Но хорошо то, что там есть специальные комнаты, где можно открыть рот без страха быть изгнанным. Я бы назвал это место рассадником мизантропии. Даже цвет здания, — абсолютно белый, уже предупреждал прохожих о своей необычной составляющей. Я зашёл внутрь, представляющий из себя совершенную противоположность любому члену этого клуба снобов. Мужчина, стоявший за стойкой, видимо распорядитель, как только заметил меня, сразу приложил палец к губам. Я закатил глаза. Меня проводили в личный кабинет Майкрофта. Вообще-то, он проводил здесь много времени до всех событий. Теперь от него требуют большего внимания к внешней разведке. Но я даже рад, ибо иначе мне бы тоже пришлось тут часами торчать. Войдя в кабинет, я сразу устремил взгляд на Холмса-старшего. А точнее на его спину. Он стоял ко входу спиной, что-то перебирая на столе. Хлопок двери заставил его обернуться. Я сразу вспомнил ощущения, которые испытал в коридоре, и страх из-за Гарви, и мне вдруг почему-то захотелось стремительно уничтожить расстояние между нами и снова обнять его. Но это странное желание действительно было странным, поэтому я тут же подавил его и прошёл дальше в кабинет. Это помещение напоминало кабинет Майкрофта на базе, но там скорее преобладала эстетика какого-то бункера, а здесь всё напоминало кабинет премьер-министра на Даунинг стрит. Портрет Королевы прямо в центре стены перед рабочим столом, приятные бордовые шторы, позади меня шкаф с книгами и документами. Несмотря на то, что сам клуб мне не очень нравился, обстановка этого кабинета пришлась мне по вкусу. Холмс сел на своё место, и я присел на стул напротив него, а затем положил подбородок на стол, жалостливо глядя на политика. Тот листал документ, но вскоре его отложил. Я показушно вздохнул, пытаясь добиться непонятно чего. Майкрофт наконец-то посмотрел на меня, откинувшись на спинку и сцепив пальцы в замок. - Так что произошло? - поинтересовался он. Я пожал плечами, не зная, как точно описать свои ощущения и надо ли рассказывать обо всём… - Я был на сеансе со Стоун. - начал я, глядя на красный старомодный телефон на правом конце стола. - Всё было в порядке. - я поднял глаза на Холмса, ведь я всё ещё под впечатлением от того откровения. - А когда всё кончилось, и я уже шёл к себе, то мне вдруг стало… странно. - я не знал, понял ли Майкрофт о чём я, но тот как всегда выглядел всезнающим. - Почему ты не вернулся? - тогда спросил он. - К Стоун? - немного удивлённо уточнил я. - Не знаю. - теперь последовал вздох. - Она бы мне не помогла. - Но она же… - Ты понимаешь о чём я. - с напором оборвал политика я. Холмс расслабил напрягшийся лоб и кивнул. Я ещё раз рвано вздохнул и теперь разглядывал другой, чёрный телефон, на противоположенном от красного крае стола. - А ты что сегодня делал? — на автомате спросил я, чтобы развеять неприятную тишину. Глаза Холмса сразу наполнились воспоминаниями, он поднял их куда-то к потолку, как и брови. - Разбирал правительственный завал. - ответил он. Я понимающе мыкнул. - Интересно, он когда-нибудь разберётся?.. - скорее у себя спросил я, вспомнив лицо Джима, когда объявили о подвешенном парламенте. Послышался вздох Майкрофта. - Надеюсь на это. - произнёс он, уже глядя куда-то под стол. Я нахмурил брови, снова чувствуя, как во мне растёт волна сочувствия и такая же огромная волна желания помочь. Ещё один вопрос на засыпку: откуда это всё? - Это из-за проблемных выборов? - спросил я, отрывая подбородок от стола. - Не только. - ответил Майкрофт. - Всё началось с той кибератаки, учинённой твоим… - он обрывал свою реплику, кинув на меня осторожный взгляд. - Всё в порядке. - я старался казаться равнодушным, но внутри взорвался вулкан. Политик провёл пальцем по краю документа, на корке которого красным горело «Совершенно секретно». - Утекло достаточно важной и чрезвычайно секретной информации. - чуть понизив голос, рассказывает он, гипнотизируя документ. - Часть попала террористам и правительствам восточных стран. Это повлияло и на выборы. А кроме того появились новые дела, требующие внимания. - он поднял на меня глаза, и я понял, что он про мои показания на собраниях. - Кто бы мог подумать. Моё тело напряглось, а зубы сцепились в непробиваемую стену. И причиной была злость. - Я всё ещё не могу помочь? - серьёзно спросил я, глядя на Холмса из-под хмурых бровей. - Ты уже сделал всё, что от тебя требовалось. Пальцы сжались в кулаки. Но я ведь могу больше!.. - Тогда что совет решил насчёт меня? - наконец-то задал я волнующий меня вопрос. Холмс опустил глаза, секунда размышлений, глаза снова направлены в мои. - Тебя не допустят обратно. - сообщил политик. – Как минимум, потому что ты провалишь все тесты на психологическую пригодность. Я дёргаю плечами. Ожидаемо. Тишина длится некоторое время. - Было выдвинуто ещё одно предложение, - Майкрофт первым нарушил молчание. - что с тобой делать. - я выпрямился на стуле, готовясь услышать вариант. - Отправить тебя в специальный лагерь по исправлению опасных подростков в Бристоле. - Что?! - я распахнул рот от шокирующего контента. Холмс чуть пожал плечами, наклонив голову вправо. - Ты же не… - начал паниковать я. - Я не считаю эту идею разумной. - успокоил меня политик. - Это скорее навредит тебе. - Ага! - живо согласился я, стирая пот со лба. - Кто это вообще предложил? - Джон Гарви. - спустя пару секунд молчания, сказал мне Майкрофт. Я тут же реагирую на это имя, вспыхивая огнём ярости. Вот же сволочь! Он действительно решил избавиться от меня! Когда первый запал проходит, я начинаю активно думать. Если я его сдам, может подняться кипишь. Хотя какая к чёрту разница?! Он хотел убить меня. - Он сделал это, чтобы я не сдал его. – выпалил я, посмотрев прямо в глаза политика. Тот пару секунд соображал, а затем его глаза стали расширяться. - Что? - он отбросил своё ленивое вечернее настроение и пришёл в боевую готовность. - Не сдал?! - Он вроде как крыса Мориарти. – от выражения лица политика мне сделалось не по себе. Он разозлился и будто направил свой гнев на меня. Чёрт. Надо было сразу сказать о Гарви. Почему я тянул?! То ли у меня от недосыпа и стресса всё перемешалось в голове, то ли я побоялся поднимать кавардак, заявляя об этом прямо в присутствии всех членов совета, включая самого виновного… Да, знаю, я ступил. Надо бы это признать. И теперь, глядя на начинающего выходить из себя Майкрофта, я просто опешил. - Эдвард! - крикнул Холмс, пытаясь воззвать к моему сознанию. Но оно улетело в чёрную дыру. Озноб вернулся, комната замерзла, я терял поддержку Майкрофта, и монстр уже тут как тут. - Почему ты сразу не сказал?! – Холмс взял телефон. Раздаются гудки. Он звонит кому-то. - Я запутался. - стал оправдываться я. - В чём, бога ради?! - Во всём. - мой голос утонул в океане паники. Майкрофт тем временем уже говорил с кем-то через трубку. Назначил срочную встречу. Я услышал что-то вроде «Лангдейл», «Любовь», «Порлок». Ну вот, я снова накосячил. Политик повесил трубку, я открыл рот, чтобы выдать что-то вроде извинений, но Холмс стремительно поднялся из-за стола и широко зашагал к вешалке, с которой он снял зонтик. - Вставай! - приказал он растерявшемуся мне. Я тут же выпал из реальности и на трясущихся ногах поднялся со стула. Мир вокруг начал подозрительно мигать. Кажется, паника уже вызывает приступ. Холмс меня торопил. Я шагал по коридору, спотыкаясь обо всё подряд. Зрение то пропадало, то возращалось. Недавно съеденное собиралось вырваться наружу потоком непривлекательного ядовитого месива. Я залез в машину и вжался в сиденье. Холмс снова говорил по телефону. Говорил он всю дорогу до Темз-хауза. Мою голову заполняли кричащие вариации одного и того же голоса, требующие сделать нечто страшное с собой или с кем-то рядом, чтобы высвободить какую-то энергию. Она обещала мне спокойствие. Весь путь смазался в нечто неприглядное, и я потерял счёт времени. Скоро или по прошествии тысячи лет мы оказались в нужном здании, и уже быстро шагали куда-то. Я потерялся на пару мгновений, но в следующее обнаружил себя сидящим за каким-то маленьким столом. В глаза неприятно светил свет ламп, надо мной столпился какой-то народ. Я еле различил лица леди Смолвуд, мужика, который всегда подозревал меня в шпионаже, ещё нескольких знакомых персон. Все они о чём-то галдели. Я не мог сосредоточиться ни на одном из голосов. Мешало ужасное чувство жжения в груди. Майкрофт снова доверился мне, а я всё же утаил от него нечто важное. Теперь он меня точно оставит. - Нам нужна информация… где… связь не доказана… вашим… Джим Мориарти… — обрывки, которые я более менее различил, не дали общей картины, поэтому я продолжал молчать, ошарашенно оглядывая присутствующих. Голова кружилась. Нужно всё это закончить! Я решил действовать вслепую и, разлепив засохшие губы, выдал всё, что знаю. Но знаю я лишь факты. Я видел досье лорда Морана у Джима, слышал, что он говорил о Гарви, как тот повлиял на решение совета касательно меня. - Лорд Моран. - выдал я, слегка покачиваясь на месте. – Он тоже связан с… - меня тошнит. – Мориарти. На секунду воцарилась божественная тишина. Но лишь на секунду. Мне снова пришлось напрягать память и выдавать все факты связанные с этим уродом. Всё яркое, громкое, давящее. - Ты намеренно сокрыл эту информацию? - этот вопрос я чётко различил среди хаоса и поднял затуманенный взгляд. Разумеется снова тот мужик меня подозревает. - Нет… - слабо отозвался я. - Нет. Я просто… - я просто не могу сообразить, что сказать им. А если они сейчас решат, что я договорился с этими уродами? Решат, что меня всё-таки нужно отправить в тюрьму? На меня полились обвинения. Я опустил глаза на свои руки. Трясутся. Жутко трясутся. - Нет! - я вскочил со стула, глядя на психоделически искажённые лица присутствующих. - Я не имею к ним никакого отношения! – кричал я, борясь с желанием схватить стул и сделать что-то непоправимое. Но волна поднялась слишком высоко, она уже плескалась в горле. Я рванул прочь, чуть не снеся с петель дверь. Естественный свет заливал коридор. Я ошалело посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую. Контроль потерян. Я бежал в каком-то из двух направлений, пролетел через ступени, минуя двери и перекрёстки и чисто благодаря удаче выбежал к выходу. Меня никто не остановил. Улица набита людьми. Я следовал животному страху, убегая от чего-то абстрактного. Грубо врезался в прохожих и больно ударялся о неодушевлённые предметы. Всё раздражающе смазано, неприятно мигает и кружится. Я забежал на какую-то более менее тихую улицу. Красивые разноцветные дома, аккуратно припаркованные машины, лишь пара тройка прохожих с собаками и пакетами с продуктами. Я позволил себе наконец-то перейти на шаг, чтобы восстановить дыхание и попытаться прийти в себя. Каждая мышца подрагивала в перерывах между лёгкими судорогами, обещающими вскоре обернуться невыносимой мукой. Но вечернему воздуху удалось на секунду прорвать темное грозовое небо паники. Луч разумного пробился таки и пролил свет на штормовой океан. Первый вопрос: почему я так распсиховался? Малейшее волнение полностью выбивает меня из колеи. Второй вопрос: почему я снова в шаге от обморока? Нет поддержки со стороны Майкрофта, и я теряю связь с сознательным, давая бессознательному шанс на воцарение. Так, отлично, продолжай анализ… Я ощутил затылком холод. Странное покалывание предчувствия. Повинуясь интуиции, я повернул голову влево. За мной медленно ехала машина. Она не начинала набирать скорость и не тормозила, что означало, что меня преследуют. Можно было бы предположить, что это Майкрофт бросился меня догонять, но это была не правительственная машина. Другие номера, излишне затонированные стёкла… Из меня вырвался тихий отчаянный вскрик. Сердце тут же замолчало, а глаза бетонной хваткой вцепились в автомобиль. Я понял, что встал на месте, будучи не в силах двигаться. Чем дольше я стоял, тем больше воспоминаний мелькали перед глазами, тем сильнее становилось ощущение, что этот кошмар реален. И он совсем рядом. Вырваться из ступора мне помог гудок какой-то проезжающей мимо машины. Той пришлось объезжать подкрадывавшегося ко мне тигра. Я вздрогнул, а следующим делом сорвался с места и отчаянно стал передвигать ватными ногами. Это дело оказалось нелёгким. Я будто находился во сне, не мог в полную силу побежать. Тело хотело сдаться и рухнуть на асфальт. Добежав до конца улицы, я заметил на другой стороне выход, путь, ведущий прямиком к набережной Альберта. Совершенно ни о чём не подумав, я вперил взгляд в развивающийся Юнион флаг и шагнул на пешеходный переход. Но, не сделав и трёх шагов, я ощутил толчок, который заставил меня потерять равновесие. Я приземлился на пятую точку, уставившись на сверкающий перед чёрного Мерса. Ещё ближе. И снова меня накрыл ступор, но на этот раз я быстро с ним справился и вскочил на ноги. Блики от закатного света мешали понять кто за рулём и кто на заднем сиденье. Но я не хочу этого видеть! Я начал быстро пятиться назад, но взгляд не мог оторваться от машины, словно стоило мне моргнуть, и я бы оказался внутри. Нужно убираться отсюда, пока не… Раздался громкий нарастающий писк, а в следующее мгновение новый более мощный толчок выбил из меня все мысли. В голове начала расцветать ужасная невыносимая боль. Я ощутил как саднит тазовую кость и плечо, а после сразу понял, что лежу на асфальте. Запах прогретого солнцем асфальта, все токсичные пары впитываются в моё лицо. Я медленно поднялся, хватаясь за голову. В паре метров от меня встала серебристая Хонда с распахнутой водительской дверью. Мужчина растеряно смотрел на меня. Я понял, что по всей видимости, вышел на главную дорогу и меня задели. Дальше мой взгляд переместился на чёрный Мерс, который стоял на том же самом месте, но мотор подозрительно заурчал, готовясь к старту. - Извините, Вы в порядке? Боже, Вы выскочили прямо на… Я резко развернулся и без предупреждения ударил мужчину кулаком в лицо. Тот аж отшатнулся назад, ошарашенно глядя на меня и хватаясь за нос. Свет фар слепил мне глаза, яркие вывески сбивали с толку, звон в ушах не прекращался. - Сделай это. Тебе же всегда хотелось… Я схватил мужчину и жестко отбросил к его же машине, начав отвешивать удары. Огромный ком ярости, чего-то рвущегося наружу не дал мне остановиться. Я хочу убить его. Я хочу, чтобы это ушло из меня… Мерс остановился прямо за Хондой. Вся моя ярость рассеялась, когда задняя дверь распахнулась. Страх тут же разорвал солнечное сплетение, принялся рвать горло. Я отпустил мужчину и начал вновь бежать, что есть сил. ДАЛЬШЕ! БЕГИ ПРОЧЬ! ТОЛЬКО НЕ ОБОРАЧИВАЙСЯ! Я миновал пару улиц. Силы на исходе. Нужно отдохнуть. Но нельзя, иначе он поймает. Я нашёл альтернативу: забежал в какой-то закуток, увидел, что он ведёт в тупик. Здесь был лишь большой мусорный контейнер. Я ощутил себя загнанным животным, когда подбежал к грязному баку и спрятался за него. Руки в крови, голова гудит, а колокольный набат никуда не исчез. К тому же меня трясло от шока. Воздуха не хватало. Я задыхался. Я бы потерял сознание от переизбытка эмоций, если бы не услышал скрип тормозов, раздавшийся совсем рядом. Мои глаза широко распахнулись, я не мог сделать ни вдоха. Интересно, можно ли перепугаться ещё сильнее? Я начал инстинктивно вжиматься в стену, когда услышал звук медленно приближающихся шагов. Нужно быть тихим, но из моего рта поневоле вырывались непонятные междометия. Боль в сердце как красная лампочка предупреждала о превышении уровня стресса. Я понял, что скоро всё закончится, потому что либо я умру сейчас, либо спустя пару часов, истекая кровью в каком-нибудь подвале дома Мориарти. Шаги щекотали слух. Настолько он близко. Мои губы начали растягиваться в улыбке. Истерика готова сжать все мои кишки и следом порвать их, натянув до предела и дальше. Холодно. Чужая рука опустилась на моё плечо. И я взорвался. Мой крик и дикие махания руками в попытках отбиться. Стоп. Вдруг в поле зрения попал кончик зонта. - Майкрофт?.. - я поднял глаза на политика. Тот оглядел меня, широко распахнув глаза. - Эдвард, вставай, нужно уйти из этого места. - сказал Холмс, морща нос от отвратительного запаха мочи и гнили. Я силился встать, но мышцы не подчинились. Политик наклонился и схватил меня за предплечье, стараясь помочь подняться. Я потянул к нему руки, но он резко отпустил моё предплечье, схватив обе мои руки за запястья. - Боже, что случилось? Он с удивлением оглядел мои избитые в кровь костяшки и ободранные ладони. Затем его взгляд пополз дальше по моему телу и останавился на голове. Пальцы коснулись моих волос, оголяя разбитый лоб. - Машина... – только и произношу я. Больше Майкрофт ничего не сказал и не спросил, помог мне подняться и повёл к машине. Я еле переставлял ноги. Сквозь кашу в голове у меня пронеслась догадка, что сейчас меня снова повезут в медпункт. От этого меня накрыла жуткая тоска. - Майкрофт… - умоляющим тоном позвал я. - Пожалуйста… Холмс решительно направлялся к ждущей нас машине. - Пожалуйста… - снова попросил я. - Не надо на базу. Пожалуйста, отвези меня к себе. Пожалуйста. - я начал сопротивляться, тормозя процесс. Политик беспокойно нахмурил брови. - Тебе нужно к врачу. - твёрдо сказал он. - Нет, не нужно. – возразил я. - Меня чуть-чуть задели. Пожалуйста, я не хочу на базу. Пожалуйста. Я продолжал повторять это волшебное слово непривычно жалким для меня голосом. Холмс открыл мне дверь. Я умоляюще смотрел на него, отказываясь садиться. Мы глядели друг на друга, я с мольбой, он с сомнениями. - Ладно. - Холмс поджал губы. Я наконец-то ощутил надежду и залез в салон. Майкрофт сел следом, дав указания водителю. Машина тронулась. Я в безопасности. - Что произошло? – снова задал этот вопрос политик. Я держал грязные руки в воздухе, чтобы ничего не запачкать. - Он нашёл меня. - тихо отозвался я. Холмс тут же округлил глаза и приоткрыл рот. Я рассказал ему о черном Мерседесе, о том, что он преследовал меня, наехал на пешеходке. Выдал, что меня задела другая машина. Майкрофт слушал молча, а когда я закончил своё объяснение, он ушёл в какие-то свои обдумывания. Мне оставалось наблюдать за темнеющим небом. Когда мы достигли точки назначения, над головами уже сияли звёзды, а блеклый отзвук зари на горизонте собирался вот-вот исчезнуть. Мне не верилось, что меня снова спасли. Он был так близко. Но, как оказалось, Майкрофт был ближе. Первым делом Холмс и я пошли в ванную. - Сними грязную одежду. - сказал политик. Я неловко мялся, но всё-таки начал стягивать джинсы и испачканную в крови и всяком уличном дерьме спортивку. Холмс исчез на несколько минут. Я впервые почувствовал неловкость, оказавшись в одних трусах и футболке, которую вообще-то тоже следовало бы снять. Чтобы согреться, я открыл кран с горячей водой и сунул под него руки. Проникнув в раны, вода заставила меня зашипеть от боли. Кровь и грязь заструились по рукам, исчезая в сливе раковины. Намылив руки, я стал промывать ранки, прикусив губу. Майкрофт вернулся с ватой, пластырями, дезинфицирующим средством и без пиджака. Закатав рукава рубашки до локтя, он указал мне на край ванны. Я присел и поёжился от холода под пятой точкой. Теперь, сидя в приятно освещённой ванной, ощущая под ногами мягкий коврик, я мог спокойно выдохнуть. Холмс вылил на ватку жидкость и подошёл ко мне сосредоточенный и серьёзный. Когда его пальцы стали аккуратно убирать в сторону мои волосы, я ощутил, как подкатывает поток слёз. Меня остановила резкая боль от столкновения открытой раны и средства содержащего спирт. Пропитанная им ватка охлаждала раздражённую кожу. - Я бы и сам мог. - вдруг сказал я, всё ещё чувствуя непривычную неловкость. - У тебя руки трясутся. - просто ответил политик. И правда. Ладони расцвечивали неглубокие, но рваные ранки с выступившей кровью, а пальцы всё ещё подрагивали так, что если бы я взял чашку, полную чая, он бы тут же расплескался. Мне вспомнилось, как Майкрофт так же латал меня после колючего падения в бассейн. От этого воспоминания я неожиданно прослезился. Я был разбит и совершенно выбился из сил, а подобное проявление доброты и… о боже… заботы со стороны Майкрофта напомнило мне утешения от мамы. Холмс закончил дезинфекцию и прилепил пластырь на разбитое место. - Тебе невероятно повезло. - заключил он, поправляя свой жилет. – Могу ручаться, что пара сантиметров могли лишить тебя жизни. Я не нашёл, что ответить. Холмс подошёл к раковине и стал мыть свои руки. Я щупал пластырь на голове, привыкая к новому положению дел. Когда обследование закончилось, я перевёл взгляд на политика и обнаружил его с закрытыми глазами, упирающегося лбом в зеркало. - Это моя вина. - вдруг произнёс он. - Нет! - тут же возразил я. - Мне стоило сразу всё рассказать про Гарви и лорда Морана. К моему изумлению Холмс покачал головой. - Нет, я понимаю. Ты был в шоке. О боже. До меня вдруг дошло, что Майкрофт только что признал свою ошибку. А я не злорадствовал, а наоборот, хотел взять на себя всю ответственность за произошедшее. Поразительно. - Тогда это либо наша общая вина, либо ничья. - предложил компромисс я. Майкрофт выпрямился и слабо, но искренне улыбнулся. - Прими душ. - произнёс он, собрав кровавые ватки. Я кивнул и поднялся на ноги. Нужно взять из рюкзака чистую одежду… Сука. До меня дошло, что рюкзака у меня с собой нет. Кажется, я оставил его в Диогене. Из-за спешки и неожиданно случившегося допроса я совсем про него позабыл. Чё-ё-ё-рт. - Я оставил рюкзак в клубе. - тихо признался я, неловко глядя себе под ноги. - С одеждой и лекарствами. Сейчас Майкрофт вздохнёт и отвесит «комплимент» моей ответственности. - Я найду тебе что-нибудь. – услышал я его уставший голос. Мои глаза тут же взмылись к политику. Тот совсем не злился. Он спокоен. Я не нашёл, что сказать, кроме «Спасибо». Холмс кивнул и оставил меня одного. Я снял грязную футболку и отправил её к кипе таких же грязных вещей на полу. Включив душ, я встал под горячу воду. Та жалила порезы и нежила напряжённые мышцы. Примерно на середине моего отмывания от ужаса дня в ванной раздался голос Майкрофта. - Я оставил одежду на стуле у двери. - сообщил он и дверь щёлкнула. Я преисполнился благодарностью и быстро закончил смывать с себя гель. Вытершись полотенцем, я приоткрыл дверь и заметил стул, стоящий с другой стороны. Ага, вот и одежда. Это похоже на спальную одежду, в которой обычно спит Майкрофт. О, он дал мне свою одежду. Моё лицо сразу краснеет. Футболка мне приходится в пору, а вот клетчатые штаны длинноваты. Ткань текучая и мягкая. Выйдя из ванны, а затем из комнаты, я тут же столкнулся с Холмсом. Он оглядел меня и на его лице появилось нечто вроде лёгкой ухмылки. Я же ощутил, как снова горит лицо. Раньше меня бы это не смутило, но сейчас всё как-то странно по-другому. - Пошли в столовую. – пригласил политик. - Скоро привезут поесть. Я отправился вслед за ним. И вот снова большая комната со столом, доспехами и камином. Холмс указал на одно из кресел, сам же сел в другое. Я рад оказаться ближе к огню. Озноб то и дело возвращался даже после душа, а вместе с ним и отзвуки того волнения. Я инстинктивно забрался с ногами в кресло и обхватил их руками, уткнувшись носом между коленей. Дурацкое мешающее жужжание тревоги. Я слишком перенервничал. Мы сидим в тишине. Холмс как и я глядел на огонь. Моё тело периодически содрогалось. Отзвуки потрясения. - Выпей. – вдруг услышал я голос Майкрофта. Я повернул к нему голову и увидел, что политик протягивает мне стакан с небольшим количеством виски. Такой поворот меня удивил. - Ты же говорил, что нельзя. - припомнил я. Холмс слегка растянул губы: - Небольшое количество поможет расслабиться и успокоит нервы. - Это же миф. - заметил я. - Ну, - Майкрофт приподнял плечи. - как бы то ни было, коллективное бессознательное бесспорно действует. Я не нашёл аргументов против, поэтому принял стакан и принюхался. У Джима я пил виски, чтобы крутым показаться (знаю, я идиот). Сейчас я просто понадеялся на слова политика, поэтому залпом вылил содержимое в рот. Горько, но терпимо. Стакан я вернул Майкрофту и начал часто сглатывать, чтобы промыть горло. Снова воцарилась тишина. Я старался думать о чём-то отвлечённом, но образ тонированного автомобиля и открытой задней двери словно специально насылался в мою голову. А хуже делало моё воображение, дорисовывая то, чего не произошло. Но могло бы произойти. Что, если бы сзади на меня набросился кто-то, надел на голову мешок и запихнул в машину? Что, если бы с меня сняли мешок и первое, что я увидел, было бы лицо дяди? Его глаза, его улыбка, его безумные флюиды. И тогда он бы сделал одно из двух: убил бы меня или завершил мой переход. Я рвано вздохнул и поёжился, сильнее прижимая к себе колени. Нужно думать о хорошем. О том, что всё кончилось… Но вдруг это повторится? Что, если он будет преследовать меня до конца света? Я ощутил новые нотки паники от возможных предстоящих встреч подобного характера. Глаза медленно намокли. Отчаяние и усталость делали своё дело. - Что тебя успокаивает? - неожиданно спросил Майкрофт. - Ты. - тут же выдал я. Поспешность моего ответа стала для меня очевидной и я ощутил, как начинают гореть уши. Теперь мне стыдно не только потому, что у меня лицо всё мокрое. Но Майкрофт спокойно задал второй вопрос: - Что ещё? Я пожал плечами, принявшись капаться в голове. Сложно найти что-то конкретное. Хотя… - Ну, музыка. - это очевидно. Холмс перевёл взгляд на камин. Некоторое время тишина. - Попробуй это. – наконец-то сказал политик. Я перевёл на него взмокшие глаза, удивлённо смаргнув уже выступившие слёзы. - Включить музыку? – не понял я. Холмс кивнул. Я замялся от неуверенности. Не странно ли всё будет выглядеть? Хотя куда уж страннее. Я на грани ещё одного нервного срыва, так что терять мне не чего особо. Я достал телефон и принялся думать, что бы мне помогло. Вся музыка разделилась на два периода: до и во времена Джима. Ощущения и воспоминания навеянные любой песней из этих периодов мне сейчас не нужны. Это возымело бы обратный эффект. Сложно. Ох, хотя всегда есть такая песня, связанная с ранними годами, когда ты ещё не ловишь конкретные воспоминания и ощущения от прослушивания. У меня есть такая песня. Её слушала моя мама, когда мы сидели летними вечерами на балконе, наблюдая закат солнца. Она сказала, что под эту песню они с моим отцом танцевали на площади в Дублине. Для неё она имела эмоциональную силу, а для меня была просто песней. Может, сейчас я свяжу её с чем-то приятным и буду включать, когда будет гореть океан и небеса окрасятся багровым? Я положил телефон на подлокотник и вернулся к обниманию коленей. Холмс продолжал глядеть перед собой.Море шумит, как голова с похмелья, И ночь не приносит облегченья. Вдвоём лежим в кровати пустой, И прошлое нас покидает.
Я кинул быстрый взгляд на Майкрофта, чтобы считать его эмоции. Он так же безмятежен. Везёт ему с таким самоконтролем.Но в трудный час мы справлялись со всем. И в трудный час в суете проблем Мы вновь справимся с тобой со всем. Не мыслю жизни без тебя, Знаю, как этого мало. Если разверзнутся небеса, Найдётся способ вернуть всё обратно, Ради любви, ради неё одной.
Песня прекрасна. Текучая, мягкая, успокаивающая. Я почувствовал, что сделал правильный выбор. Начал согреваться. Огонь опустился жаром на тело.Ураган эмоций, Ураган эмоций, Ураган эмоций, Только не плачь. Здесь жарко как в пекле, Пусть сменится прогноз погоды. Здесь неспокойно и тяжко, Нужен дождь, чтобы смыть все невзгоды.
Я понял, что слегка поехала голова. От виски. Это заставило меня улыбнуться. Я машинально смотрел на Майкрофта. Его чётко очерченный профиль освещён тёплым светом, ресницы почти исчезают в нём.Ураган эмоций
Холмс повернул голову в мою сторону, и мы встретились взглядами. Мне тут же захотелось отвести свой, когда я ощутил смущение. Но голова такая тяжёлая, что мне не хватило сил, да и уже поздно.Ураган эмоций
Мои слёзы уже подсохли от жара огня. Щёки горят. От камина? От виски? От этой непонятной неловкости? Проходит добрых четыре секунды, но ни я, ни он не отвели взгляд.Ураган эмоций
Вдруг я ощутил, как дышу и как странно бьётся сердце. Не из-за страха, а от какого-то приятного волнения. Оно мне знакомо. Облегчение. Я чувствовал облегчение. Вот что я испытал после разговора с Майлзом Кингсли. Мне стало легче дышать. Это нечто противоположенное тому, что я переживал, когда задерживал дыхание, слышал «тудум-тудум-тудум» и оказывался на грани, на краю. Это нечто было тоже приятным. Оно гладило, успокаивало, умиротворяло.Только не плачь…
Песня кончилась. Я спрятал свой телефон в карман, а горящее лицо в колени. - Помогло? – поинтересовался Холмс. - Да. Действительно. Все плохие мысли как ветром сдуло. Мои мысли теперь заняты другим. Мы ужинали в тишине, а после на меня свалилась невероятная усталость. Чувство насыщения, выпитый виски и умиротворительное тепло тянули мои веки вниз. Заметив, что я в который раз зевнул и клюнул носом, Майкрофт закончил трапезу и, как я подумал, проводил меня к моей комнате. Но он открыл дверь в свою и кивнул, пригласив внутрь. Я получил сердечный скачок и новую дозу неловкого чувства. - Спасибо. - произнёс я, пройдя внутрь. Холмс закрыл дверь за нами, обошёл меня и зажёг свет. Я посмотрел на постель и увидел, что мои притащенные из соседней комнаты подушка и одеяло на месте. Пока я переваривал информацию, Майкрофт уже исчез в ванной. Теперь мне стало легче передвигаться, и я плюхнулся на постель. Звуки воды за дверью заставили меня подумать о… какое странное ощущение. Я почему-то накрылся одеялом с головой. Маниакальная улыбка и широко распахнутые глаза выдавали во мне сумасшедшего. Так, теперь я должен избегать не только мыслей о Джиме, но ещё и о голом Майкрофте за стенкой? Я не сдержал истерического смешка. На тумбочке у противоположенной стороны кровати зазвонил телефон. Кто-то звонит Майкрофту. Я высунул голову из своего кокона. Звонили настойчиво. Это не твоё дело. Я вздохнул. Но этот звук стал меня раздражать! Я перекатился на другую сторону и посмотрел на экран. Леди Смолвуд? Что ей надо от Майкрофта в такой час? Я нахмурился. Хочет спросить нашёл ли он меня после моего побега из Темз-хауза? Или сказать, что Гарви взяли? Как бы то ни было, мне вдруг захотелось поднять трубку и томно произнести: «Майкрофт сейчас не может подойти к телефону. Он пудрит носик в уборной». Из меня вырвался очередной смешок. Я перевернулся на спину, кладя голову на подушку Холмса. Ладно, не будем так делать. Это же плохо, а я итак в полной жопе. Но улыбка с моего лица не сходила до самого возвращения политика. Хоть мне и хотелось спать, но я не собирался вырубаться раньше него. - Тебе звонили. – сообщил ему я. Холмс сначала уставился на меня, словно впервые видит, но следом кивнул. - Спасибо. Телефон оказался в его руках, глаза бегали по экрану, брови нахмурились. Он вышел из комнаты. Я немного разочаровался. Ну, ладно. Пока Майкрофт беседовал, вероятно, с леди Смолвуд, я почти уснул. Когда матрас прогнулся, я ощутил знакомое волнение, но вместе с тем и чувство спокойствия. Холмс пожелал мне спокойной ночи и выключил свет. Я лежал с открытыми глазами, зная, что Майкрофт тоже не спит. Он сто процентов сейчас думает о том, о чём они со Смолвуд говорили. Я повернул голову и уставился в профиль Холмса. Глаза были открыты, и это меня немного напугало. - Всё в порядке? – осторожно спросил я. Голова политика развернулась ко мне. - Спи, Эдвард. Я сдвинул брови к носу, сжимая пальцами одеяло. Из меня чуть не вырвалось нечто вроде: «Не отталкивай меня», ведь мне хотелось помочь. Но я столкнулся с доводами в пользу молчания. Наверное, Майкрофт лучше знает, где я могу помочь, а где нет и куда мне стоит лезть, а куда не стоит. Однако, чувство какого-то долга не покидало меня. Я хотел нормально отблагодарить его за всё, что он для меня сделал, за всё, на что он пошёл, чтобы спасти меня. Это заставило меня снова взглянуть на Майкрофта. Тот по прежнему пялился в потолок. Не представляю сколько на нём лежит ответственности, сколько обязанностей. И он всё делает. Делает всё для страны. И даже находит время для меня. Поразительно. Есть ли у него время для себя? Какие у него увлечения? Какие книги он предпочитает? Может, у него даже есть любимый футбольный клуб. Я ничего этого не знаю. Знаю лишь, что он живёт один в этом большом доме и что у него есть родители, за которых он тоже, быть может, отвечает. Ещё Шерлок - тоже большая проблема, и целая страна. Я вдруг понял, что проникаюсь к нему уважением. О, взглянул бы прежний я на себя. Что бы я сказал? Уже не знаю. Не могу думать, как прежде. Я могу лишь ощутить восхищение, которое вызывают у меня поступки Майкрофта и сочувствие, которое вызывает у меня его личная жизнь. Я вдруг резко сел в постели, всё ещё цепляясь за одеяло. - В чём дело? - сразу спросил у меня политик. Я и сам не знаю. Просто мне хочется побежать куда-то, сделать что-то, но я даже не в курсе что. Поэтому я лёг обратно и отвернулся к окну. - Ни в чём. Спокойной ночи. - сказал я, сглотнув ком. - Майкрофт.