Глава от лица Ромы:
Слёзы в глазах - для того, чтобы вернуть. Я не могу быть ближе, и ты знаешь об этом. На полпути оставить просто, Замкнуть, прогнать холодом воспоминания лета... И нет светлого в нас - в принципе, не было. Чувствую: на ресницах соль, слова в куплетах... И даже если над нами смеётся небо, Моменты за монеты, ведь я не знаю, где ты - В полусумраке городской тоски таешь ты, как и я, Питаясь дымом. Пускай душа снова рвётся на куски, Ты не моя. Свобода правит безумным миром... Песни в плеерах - мы курим под них, Когда бесит быть кем-то для других, А иногда оно жаждет и рвётся наружу, - Ты набираешь номер: "Мне плохо. Ты нужен."
Потолок. Вот она, грань этой чертовой комнаты. Этот долбанный потолок столько раз видел, и столько же скрыл. Мне почему-то стало не по себе оттого, что скоро всезнающая совесть сожрет меня с потрохами за наказание Ники. А как же мне нужно было поступать, а? Она сама напросилась, да! Я едва выбрался из капкана воды окружавшей меня, и еле дополз до кровати, чтобы немного отдохнуть. Кто думает, что так просто жить с таким характером, так я обломаю вас всех – ни хрена подобного. Упорность дала силы, выдержку и приглушила чувство вины, но никак не совесть. Эту проклятую заразу, не дававшую мне спокойно жить. И вот в такой не стойкий период она дала про себя знать. Убил бы, но не могу. Для этого есть одна единственная причина: в этот раз она оказалась права, хоть я и не хотел признавать сей факт. Даже если бы проводились пытки, я ничего не сказал бы, даже словом не обмолвился на счет своей неправоты. Было невыносимо знать, что девушка, которая мне нравится, но так упорно отрицает свою симпатию ко мне, висит вниз головой на балконе. Пусть мы с ней и не ладим в последнее время, доводим, друг друга до сказа, но это все было мелочью. Тяжкий вздох вырвался с грудной клетки. - Блин, ну и за что мне такое наказание? – спросил я сам у себя. Глупо полагаться на то, что скоро все станет таким как должно быть. Воображение упорхнуло неизвестно в каком направлении, да так, что потом приходилось одергивать себя. Ведь не пристойно рисовать в мыслях полуобнаженную девушку (а слаще так вообще обнаженную), которая, растянувшись на изумрудных простынях, пьет молочный коктейль (сам не знаю, почему молочный, но так вот представилось), и тоненькие ручейки текут по ее подбородку. Глаза сверкают, как неоновые лучи, губы изогнуты в искусной улыбке, да такой что чуть не выскакиваешь из штанов. Ох, ну куда меня несет? Дурак я, вот и все. Она же ненавидит меня, а я схожу с ума по ней. Бля, ну что мало девок вокруг, или ты монах? – опять вопрос к самому себе, на который ответ ясен, но не охотен. - Сколько же она там висит? – задумчиво вспоминаю прошедшее время. И тут доходит, что слишком долго. Около семи часов, и это просто губит мое самочувствие. – Дубина, лучше бы сам туда взвесился, а не хрупкую и нежную девушку предпочел мучить. Я по быстрому добрался до балкона и, перегнувшись через него, заметил отсутствие девушки. - Черт, - злость на эту паскуду начала перевешивать беспокойство. Рыча непонятные слова, спустился на первый этаж и застал совершенно неприличную картину: Ника лежала на диванчике раскинув ноги, а на ней «царствовал» никто иной, как Макс, друг которого сейчас не станет! На ходу, разминая кулаки, я уже приготовился к мести этому гаду. - Ну, ты у меня сейчас попляшешь! – прорычал неизвестно откуда злой голос, и только спустя несколько секунд понял, что это мой собственный голос. Схватив парня за плечи, одним рывком оттянул его от Ники и потащил за собой. Он попытался вырваться, но нет. Моя железная хватка никому не давала шансов на побег: ни девушкам, ни парням. В школе у меня даже была кличка – железный кулак. Смешно? Хм, если бы так было на самом деле. Все парни боятся связываться со мной, а это так скучно – получать все, что хочешь без борьбы. - Отпусти меня, Рома, пожалуйста! – проскулил Макс, как будто какая-то дворовая шавка. - Нет. - Отпусти! - Нет. - Почему? Я же ничего плохого не сделал, просто поцеловал девушку… - И помог ей сбежать. Глаза этого придурка стали такими, как два блюдца из-под корма для собак. Вот дебил, он даже не догадывается о том, что я собираюсь сделать с ним. В голове крутилось столько пыток, что просто выбор был огромен. Вдруг меня прорвало на смех. Глупость какая, ведь никогда еще не испытывал столь откровенной радости от предстоящего события. - Рома, не пугай меня так! Мне уже страшно…. – он начал оглядываться по сторонам, не понимая, что происходит. – Рома, пожалуйста, поверь, между нами ничего не произошло. Она ведь спала… - Спала? – вот это повергло в шок. – То есть, ты гомодрил чертов, пытался изнасиловать ее во сне? – он ничего не ответил, потому и пришлось схватить его за плечи и встряхнуть, что есть мочи. – Отвечай! Я тебя спрашиваю или не тебя? «Сезон монстров в самом разгаре» - промелькнула едкая мысль, опаляя все мое существо. Наверное, в этот самый момент я и выглядел как самый настоящий динозавр из «Юрского периода». Такой же страшный и угрожающе опасный. - Знаешь, что я с тобой сделаю? - Нет-т-т, - прохрипел Макс. Снова этот смех, который был уже больше похож на смех злого гения. - Трындец тебе! Вот что тебе грозит. - Да неужели? А ты знаешь, что тебе будет за это? Мой отец сделает из тебя котлету, а потом подаст на стол в качестве гарнира. - А вот это вряд ли! Потому что ты скоро сам станешь такой же котлетой, о которой говорил. - … - молчок. Вот свинья, правильно делает, что еще пуще не злит меня. Вот уже мы оказались на кухне. Мне стало жаль такую красивую обстановку. Не хотелось пачкать кровью мебель и плиту. Эх, но все-таки придется жертвовать чем-то. Увы, этим чем-то и станет наша с Никой кухня. Привязав этого ублюдка к стулу, я поставил кастрюлю с водой на огонь. На вторую конфорку упала сковорода. - Эй, что ты собираешься делать? – истерически завопил Максим, видя, как я достаю нож. – Положи его на место… - захлебываясь собственными словами, причитал паренек. – Рома… - взвизгнул он девчоночьим голосом, таким же тоненьким и протяжным. Потирая руки в предчувствии чего-то нового, я начал воображать, как крошу на сковороду свинину, а потом залива ее кровью этой свиньи. Нож все еще находился в моих руках. Задумчиво повертев его в руках, задумался о том, что хотелось бы съесть на ужин. Мм, пожалуй, самой вкусным из предстоящих блюд будет лазанья со свежим мясом. «Джек Потрошитель возвращается в новом обличии!» - проржал голос, всегда напоминающий о том же неизменном чувстве сладости, когда испытываешь свое превосходство над другими. «Словарный запас закончился?» Скорее всего, да. Так оно и было, потому что слов для передачи всех нахлынувших чувств просто не было. - Я, наверное, дурак, если верил наивно в то, что мы друзья… - бросок ножом вверх. – Странно, но мне не жалко того, что скоро тебе будет плохо. Совсем не жаль… - Ром, мы ведь и вправду друзья. Я даже не знал, что вы вместе… - Но ты знал о моих чувствах! – гаркнул так, что чуть не порезал ножом руку. - Друг… - он не успел ничего сказать, так как к его горлу было приставлено лезвие кухонного ножа. - Не смей меня так называть! - Но ведь… - Никаких «но»! - Ты был моим другом от детского сада, а теперь решил променять меня на какую-то девицу? - Сначала подумай над тем, что ты только что сказал, а потом говори такие вещи. - Ты что с дуба рухнул? Какого черта ты стал вести себя как законченный маньяк? - А ты не думал о том, что я и был маньяком все эти годы. - Нет… ты не мог. Ты просто не такой, я знаю! Из груди вырвался смех. Казалось, что в эту самую секунду все изменилось, при чем в худшую сторону. - Хочешь узнать, как я накажу тебя? - Честно говоря, не очень горю желанием. Его тон, глаза, поза, в которой он сидел на стуле выражали испуг. «Неужели я настолько страшен? Неужели, я превратился в монстра, такого же, как в фильмах про убийц?» - спросил сам себя. «Нет, нет, и еще раз нет!» - А я, пожалуй, покажу тебе, но чуточку позже. Направившись к холодильнику, бросил «холодное оружие» через плечо в настенную доску для дарца. Мишень была поражена с молниеносной скоростью, и теперь стальное лезвие торчало из самой середины круглой мишени. - Ой, бля… мне точно пришел конец… - простонал Макс. Ну, вот честно, его поведение напоминало скуление собаки или же вечное нытье малолетней девочки. - Хватит ныть! – приказал ему, доставая с холодильника: свежую курицу и еще много чего другого для ужина. - А что ты хочешь видеть в этот момент? Чтобы я так мило сидел, раздвинув ноги, ждал пока ты не отрежешь мне яйца? Вот это мой друг, такой же придурок и вечный бабник. Ему вот всегда было важнее его достоинство, а не что-то другое. Даже не знаю, что будет, когда один из парней его пассий лишит его достоинства. Наверное, с ним станет такое же перевоплощение как с дикими котами, которых кастрировали. Он станет ласковым, нежным, и покладистым… Блядь, о чем это я думаю? Ни за что не соглашусь на такие каторги. Даже в таком отчаянном состоянии! Он ведь мой друг, и не важно насколько сильно занесло его в этот раз. По-правде говоря, вся эта злость начала утихать и я начал приходить в себя. Пусть даже в тот самый момент я думал о том, чтобы убить его, но сейчас понял насколько это опрометчиво. Хах, а ведь и вправду нужно что-то придумать. Для наказания у меня было много способов, но ни один не врезался бы в память этого оболтуса настолько, что он больше не подходил к «моей» Нике. Урок номер один: никогда не думай о том, что может быть потом! Так я и поступил. Бросив на сковороду сливки, предварительно залив их водой, повернулся к другу и улыбнулся. - Ты чего скалишься? Скотина, ведь ты меня только пугал! Да? – и вправду маленькая девочка в розовых колготах. Мне предстал эдакий образ Макса одетого в девичьи вещи: розовые колготки с маленькими кроликами, поверх колгот надета юбочка до колен того же цвета. Вместо рубашки и водолазки под ней надета блузка нежно персикового цвета. Слегка длинноватые волосы завязаны в два хвостика по обе стороны головы, и на этих хвостиках как-то глупо красовались банты. Не те, что носили красавицы старшеклассницы, а те, что были у маленьких девочек с огромными щеками и ногами, как у бегемотов. На ногах красовались маленькие туфельки издевательски смешного цвета, которого опять-таки было слишком много. Угадайте теперь какой это цвет? Кто крикнул розовый? Все дети, вы угадали! Это тот самый ужасный розовый цвет. Эх, стало невыносимо стоять лицом к Максу. Хотелось кататься по полу, да так чтобы смех было слышно по всей округе. Вот бы удивились люди, услышав такой хохот. Но скажите мне, кто бы не засмеялся от такой картины? Вы, или вы? Нет, так вот почему я еле стоял на месте, пытаясь скрыть свое настроение. Итак, нужно отвлечься. Чтобы такого сделать? О, точно! Я вспомнил. Нужно немного проучить эту занозу в заднице, чтобы больше не лез к чужим девушкам (по крайней мере, к Нике). Подойдя почти в плотную к Максиму, я со всего размаху ударил кулаком по его смазливому лицу, а потом еще раз, но уже с другой стороны. Он сплюнул кровь на пол и посмотрел на меня такими глазами, что просто кот в сапогах отдыхает. - Ром, ты вообще умом тронулся? – спрашивает Макс. Не поверите, он мне вопрос, а я ему ногой между ног зарядил. Согнувшись пополам, он начал стонать от боли. - Ах ты, скотина такая, дайка я выпутаюсь из этих веревок, так сразу сверну тебе шею, падло ты эдакое. Я истерически заржал. Стало невыносимо держать в себе это чувство, засевшее очень глубоко, и сидящее так на протяжении нескольких минут. - Омлет готов, - взвыл он. От этого замечания я начал кататься по полу от хохота. Знали бы вы, как невыносимо сдерживать себя. - Омлет… ахах, омлет… - мой кулак начал свою траекторию, и непроизвольно выбивал чечетку. - Дебил! Хватит, это не смешно. - Еще как смешно. Ты даже не представляешь насколько это… хих, невыносимо смешно. - Я думал, что ты мужик, а ты оказывается баба. Мужик мужика понял бы, а ты ржешь, оттого что мне нестерпимо больно. - Да я понимаю, просто никак не могу забыть одну очень веселую картинку. - Какую? И давай неси мне лед, а то я уже не чувствую низ живота. - Тебе лучше не знать, - резко, но со смешком ответил я, доставая из холодильника компресс изо льда. Протянув его другу, обернулся в сторону гостиной. - Она и вправду не спала с тобой? – почему-то этот вопрос грыз меня на протяжении нескольких лет, и не давал покоя даже сейчас. - Вообще или сейчас? Метнув грозный взгляд в сторону Максика, произнес пересохшими от злости губами: - Вообще. - Ох, друг, я-то не спал с ней, но вот другие… просто не уверен в том, что может быть, она сохранила себя для такого рыцаря на беленькой метле, как ты. - При чем здесь метла? Да еще и белая? - А ты не понял намека? – закатил глаза к потолку парень. – Белы ведь цвет девственности. А ты у нас… - Все-все, я понял. Не нужно объяснять больше ничего. Я и так все понял. И да, я не девственник, и никогда им не был. - Ахах, это я прекрасно понял, и даже то, что ты никогда не хранил ее для будущей жены. - А зачем она моей жене? Как по мне, так мужчина должен уметь удовлетворить собственную супругу в первую брачную ночь, а не в карты с ней играть. - О, да. Вы точно не будете в карты играть. - Заткнись уже. Лучше помоги мне придумать, как насолить этой мегере, при этом нормально поставив на место. Она что-то в последнее время начала слишком часто возникать по всяким пустякам. Друг сделал задумчивое выражение лица, и при этом для пущей убедительности подпер рукой голову. - Знаешь, - начал лениво протягивать слова он. – Мне кажется, что чем больше ты ее достаешь, тем больше она привязывается к тебе. И поверь, скоро она не захочет менять тебя на кого-то другого. Стоит поманить ее рукой, как Ника окажется рядом, и сразу же исполнит любую твою прихоть, не зависимо от ее контекста. - Думаешь? - Знаю. Стало как-то не по себе. Черт, а ведь почему я раньше не додумался до этого? Дурак, наверное, вот и все. Хотя, почему сразу же дурак? Раньше у меня не было такой девушки, и вот набираюсь опыта по новой схеме. Обольстить, покорить, а до того разозлить. - Макс, ну вот почему в твою тугую голову приходят умные идеи на уроках и контрольных? - Наверное, по той причине, что я не очень люблю ломать голову над той или иной задачей не получая при этом ничего кроме тупой оценки, которая мне потом нафик нужна не будет. «Тугодум!» - вынес вердикт я. Хоть и нельзя говорить о друзьях плохо, но в этот час я так и делал. Вся эта тупая ситуация доводила меня до некого исступления. И тут вдруг я вспомнил об одной важной детали – о сливках. - Вот черт! Одноклассник засмеялся: - Горе-повар, развяжи меня, и мы уже что-то придумаем на ужин. - А кто сказал, что ты остаешься на ужин? - Это сказали тебе испорченные сливки, и при этом без моего участия в этом процессе. И что оставалось делать, как не развязать его. Когда последняя веревка упала на пол, Максим ударил кулаком мне в живот. - Скажи спасибо за то, что я не ударил тебя ниже пояса, как это сделал ты. - Спасибо… - прокряхтел я, пытаясь восстановить дыхание. Ставший на этот вечер шеф-повар Максимилиан, колдовал около плиты несколько часов, в то время как мой желудок уже успел переварить себя, и вновь продолжать свои процессы. Но скажу по правде, это того стоило. Мой друг сотворил чудо из ничего. На столе стояли куриная отбивная в клюквенном соке, бульон из грибов и овощей, сырная запеканка и, вуаля, десерт: «Клубничная поляна». От такого разнообразия еды слюнки катили лавиной. - Макс, ты просто, мм, гений! – промямлил я, запихивая новую порцию курятины. - Не преувеличивай. Когда с едой было покончено, то мы еще какое-то время сидели за просмотром фильма ужасом. На том же диване что и Ника, но при этом подвинув ее «холодное тело» в сторону. Как не странно, но она не проснулась. Когда мой закадычный дружбан ушел, взяв на руки соседку отправился на второй этаж Идя по сходам, и не смотря ни на что кроме красивого лица девушки, чуть не полетел вниз, обратно к началу движения. Было бы смешно, если я упал, вновь, к подножью лестницы, да еще и чтобы меня придавила к полу такая «ноша». Перспектива так себе, скажу я вам. Так вот, через несколько минут, а именно такое долгое время я пытался затащить это создание в ее комнату. И, в конце концов, удалось, не смотря на ее протесты, размахивания руками (в сонном состоянии). - Упертая девчонка, - «моя девочка». Улыбка не сходила с моих губ, когда укладывал ее в постель. Она сладко потянулась и, обвив руками мою шею, притянула меня к себе. «Вот это поворот событий» Что мне оставалось делать, как не пристроится на ней. Мои губы слегка прикоснулись к ее нежным губкам. Они были такими сладкими, как спелая вишня, и такими же пьянящими. Не хотелось отрываться от них ни на секунду, не хотелось отпускать ее из объятий никогда. Проведя кончиками пальцев по шелковистой коже, я почувствовал, как неистово забилось сердце в грудной клетке, так как будто там жила маленькая птичка, которая не хотела пребывать в неволе, и жить на воле. Порхать с другими и петь песни о любви. - Какая же ты… моя… - не сдерживаясь, прошептал я в ее губы. Стройное тело манило своей кошачьей грацией, а плавные изгибы требовали внимания. «Даже не удивительно, что она уже могла иметь парня. Я бы точно согласился лишить ее девственности!» - промелькнула плотоядная, шаловливая мысль. Одернув себя от такого поворота мыслей, выпутался с ее объятий, и принялся снимать с нее одежду. Это была самая сладостная и самая изящная пытка в моей жизни, но в то же время такая болезненная и безответная, что просто хотелось выть от накопившегося напряжения. Укрыв ее обнаженное тело одеялом, уже собирался уходить, как услышал глубокий выдох: - Рома… У меня как будто крышу снесло, и вот теперь хотелось сорвать еще не один поцелуй, а миллиарды, и даже больше. Не ограничиваться обычными касаниями, а бурей, которую разбудит страсть в ней. Но я как благородный «монах», скинул одежду и пристроился около нее, отмечая при этом, насколько тесно она начала прижиматься ко мне. Спокойное дыхание и размеренное подымание ее грудной клетки говорили о том, что она сейчас спит, а не дразнит меня. - Как же я переживу эту ночь? – спросил сам себя, но ответить не смог, так как эта бестия положила голову мне на грудь. Веселая ночка предстоит стойкому воину по имени Ромео. Неожиданно для самого себя и для организма уснул крепким сном. Во сне мне снилась она – Ника. Такая таинственно красивая и непорочно нежная. Сон был таким стремительным, что я даже и половины не успел запомнить. И вдруг, это чудесное видение оборвалось неистовым криком. - Что случилось? – вскакивая, закричал и я. - Ты! Ты подлая скотина, что ты здесь делаешь? - То, что и ты – сплю. - Какого черта? - Самого обычного, - улыбнулся я, предвкушая пылкую ссору. Наши глаза встретились, и в них пылал огонь оттого, что каждый хотел перетянуть канат правды на свою сторону, не отпуская врага, и добиваясь от него признания своей правоты. - Что же, это будет интересно, - хмыкнул я, смотря на злую особу по другую сторону кровати. – Ну же, давай, начинай. И тут произошло то, чего я никак не ожидал, вообще.