Я ощущаю смысл начала, Начало конца. Для страха нет пищи. Так что смотри внимательно, Как тогда, когда ты…
Капли дождя смывали с земли боль и слезы, страх и ненависть. На это потребуется много сил и терпения. И сейчас казалось, что надежды не осталось никакой. Никто не сможет забыть того, что произошло. Что изувечило землю, проникло в самые потаенные глубины сознания и вырвало, вынесло наружу самое сокровенное. Вынесло и затем растоптало мощью металла и смерти. За запахом металла смерть следовала по пятам. Запах крови — смерть. Патроны разного калибра — смерть. Машины, сотканные из металла — смерть. Небо плакало. Оно проливало килотонны холодного дождя, но он не освобождал землю от крови и ненависти, боли и страданий. Да, кровь впитается в почву, а раны затянутся. Но невидимые следы всего этого навсегда останутся осязаемы. Словно невидимая рука дотронется до освежеванного тела — резкая боль, непрекращающаяся, неугасаемая.Сжег меня заживо, Отправил в пламя И смотрел, как я умираю, Сгораю заживо. Как воскресаю на твоих глазах.
Пустота… Именно она останется в сердце навсегда у тех, кто потерял в этой войне не только кров и землю, но и друзей, знакомых, близких… Любимых. Многие потеряли любимых. У кого-то только все начиналось, кто-то прожил годы, завел семью, смотрел в будущее широко открытыми от счастья глазами. Потеря истинного… Того самого, кого приготовила для тебя Судьба. С кем тебя свели Боги. Ваша встреча может показаться совсем банальной, но это только так на первый взгляд. На самом же деле это все те же происки Богов. Когда вы сталкиваетесь плечами на улице и извиняетесь друг перед другом. Или находите друг друга, стоя на рынке по разные стороны прилавков. Поначалу вы смущаетесь и не понимаете, что происходит. Но со временем все идет своим чередом, копится, как снежный ком. И вы оба понимаете — вы созданы друг для друга. Инта понимал это как никто другой лучше. Виаш был для него не просто братом-близнецом. Он был его опорой, возлюбленным, истинным, единственным. Тем, ради которого он бы сил своих ни на что не пожалел. Они могли быть просто братьями. Могли оказывать друг другу всяческую поддержку, однако каждый бы пошел своей дорогой. Но они поняли, что созданы друг для друга. Это нечто более глубокое, чем братская дружба. Это чувство, когда понимаешь, что не хочешь никого другого, кроме него — своего единственного. Когда хочешь лицезреть лишь его улыбку, слышать лишь его голос, держать лишь его руку и провести жизнь лишь рядом с ним.Нет причин для слёз, Мне нечего прощать. Страдание мое благословение, Со смертным грехом живу я.
Оттого больнее расставание. Это было не то расставание, когда разумные понимают, что их сказка окончена. Когда чувства остывают, и двоим пора стать по отдельности. Нет. Это было расставание, когда один просто ушел. Оставил другого в полном одиночестве, бросил на произвол Судьбы наедине со всеми чувствами и воспоминаниями. С побледневшего лица стекали дождевые капли. Остекленевший взгляд был устремлен в небо, туда, где грозовые тучи заволокли пространство, лишив землю возможности впитать в себя последние солнечные лучи. Казалось, что сейчас взгляд вновь оживет, и Виаш проморгается от капель дождя и посмотрит на своего возлюбленного так тепло и горько, словно хотел, чтобы слова извинения возникли именно у него во взгляде. Но нет… чуда не произошло. — Виаш… — послышался севший от рыданий голос. Сосущая пустота внутри Инты распространялась внутри него все сильнее и сильнее. Ему бы разозлиться на Виаша, на то, что он распростерся по земле, так нелепо уйдя от него. Оставил его одного. Бросил на произвол Судьбы.Так СОЖГИ меня заживо, Отправь меня в пламя. Смотри как умираю, Сожги меня заживо И смотри, как воскресаю я.
Внутри все разрывалось, и это было так болезненно, что казалось, будто боли еще сильнее просто не существует. А дождь все тарабанил по листьям, по земле, по остывающему телу и по Инте. Который сидел рядом со своим любимым посреди поля, в самой гуще событий. Война не была окончена. Но для Инты окончено было все. Он не слышал разрывов снарядов, выпуска залпов боевой магии. Не слышал рева драконов, которые стремились сбить в почерневших небесах противника, но сбивали их самих. Он не слышал ничего. Даже того, как где-то вдалеке Ррон еще пытался прорвать недружное шествие боевых машин и наконец пробиться к своим ребятам. Все, что сейчас существовало для Инты, это его любимый единственный брат. Которого у него отобрали. В момент очередной магической вспышки рядом с безжизненным телом что-то блеснуло. Инта отнял руку от лица и всмотрелся в пространство около груди Виаша. И уловил легкие магические всполохи. Словно тоненькая паутинка, из самой груди Виаша тянулась магическая нить. Нить его оборвавшейся жизни. Она мотылялась на ветру и мокла под каплями дождя, то блекнув, то вновь слегка вспыхивая. С каждым мгновением она становилась все короче и короче. Инта ухватился за эту нить, и его тут же прошило магическим разрядом, похожим на удар тока. Но это было другое ощущение. Словно ниточка защищалась. Инта не знал, что делать. Но действовал машинально. Пальцы перехватили самый кончик нити и удержали ее, пока пальцы второй руки медленно скользнули по ее поверхности почти до самой груди. Перед глазами вспыхнула вся прожитая жизнь. Мгновения напоминали перемотанную пленку, и Инта понятия не имел, что такое видеопленка, но ассоциации в голове возникли. Картинки жизни Виаша мелькали так быстро и хаотично, что Инта остановил свои пальцы. Мгновение рождения… Они были такими маленькими, такими незащищенными. Одни против целого враждебного мира, который мог поглотить их и перемолоть в мясорубке так и не начавшейся жизни. Но они смогли, они выстояли, обрели себя, друзей, семью. Обрели друг друга. Пальцы медленно скользнули дальше, от груди. Нить натянулась и слегка дрожала. Инта просматривал всю жизнь Виаша. Он не знал, сколько на это ушло времени. Не знал, жив он сам или уже нет. Он неотрывно заново переживал жизнь Виаша вместе с ним.Отправь меня в пламя… Смотри, как горю… Отправь меня в пламя… И наблюдай…
Пальцы остановились на одном особенном для него моменте. Виаш пытался посадить саженец яблочного дерева. Они находились на заднем дворе их дома. Стояла жаркая пора, и дети отсутствовали, так как убежали на реку купаться. Братья были дома только вдвоем. — Подашь мне лопату, Инта? Я никак не могу вырыть поглубже рукой, — раздался голос Виаша. Он держал саженец и смотрел на своего брата. Смотрел и улыбался. Его лицо было перемазано землей, как и рабочая одежда. Капли пота блестели в лучах жаркого солнца на его лбу и висках. Наверняка пересохло от жары во рту. Но он улыбался. Виаш улыбался, глядя на Инту и держа это дерево, которое за годы выросло и давало немалый урожай всей их семье. Инта зацепился за это воспоминание и уже не чувствовал, как по его щекам не прекращали течь слезы. Он не слышал звуков войны, не видел погибавших товарищей и спешащего к братьям Ррона. Он затерялся в воспоминании из жизни Виаша. Растворился в нем. До самого момента, когда его собственное сердце остановит ток крови по телу, лишившись возлюбленного.СОЖГИ меня заживо, Отправь меня в пламя, Смотри, как умираю. СОЖГИ меня заживо И смотри, как воскресну.