Stay Young

Осень 1988 года-зима 1989 года

Джонни тяжело вздохнула, предчувствуя очередные проблемы на головы свою и Майкла. Звонки не прекращались. Она пыталась убедить Майкла найти время проследить адресаты звонков, и через некоторое время он согласился, замечая странность — Пола звонила только из Лондона, пока они находились где угодно во время гастролей, в Штатах, в Канаде, в Южной Америке. Она дивилась, почему эта женщина рушила свою жизнь, а заодно и остальным. Почему она не могла просто остаться в стороне и не претендовать на того, кто уже давно выбрал другую. Казалось, это походило немного на фильм ужасов, но кто говорил, что жизнь — это простая сказка? Но потом она стала замечать еще гораздо больше странностей в поведении Майкла: он предпочитал проводить время либо с ней, либо в одиночестве, практически не общался с остальными друзьями по группе или уходил от их разговоров, не решаясь находиться в их компании. Джонни вечерами спрашивала, что же с ним происходило, а он лишь мило улыбался, пуская все свое очарование для нее, чтобы отвлечь хоть на какое-то время. И ей он тоже никогда не отвечал, приходилось звонить Тине. Но его сестра также ничего не знала, предполагая, что, возможно, ее брат опять переживал за Ретта, который влип в очередные неприятности теперь в бизнесе, поэтому не хотел этим ни с кем делиться. Словно он стал совершенно другим человеком. Майкл снова заговорил на привычном ему австралийском сленге, вел себя как и обычно, хотя пик славы давил на них все сильнее и сильнее, чем когда-либо. INXS становились большим мега-хитом, который того заслуживал. Тина так же, как и Джонни, была крайне рада узнать, что Майкл познакомился и даже подружился с Боно, что они проводили довольно много времени за обсуждениями, пока группа находилась в гастролях. А там уже дело дошло и до номинаций на премию «MTV Video Music Awards», где два хита обеих групп были представлены. Майкл ликовал, когда их группе досталась награда, но сам вечер не предвещал ничего хорошего. Ведущие даже умудрились допустить шутку, мол, новая или старая это группа. Джонни все это время находилась рядом, поэтому она хотела, чтобы ничто не беспокоило его. Однако, опять говоря о брате, тот устроил ему небывалый бардак. — Ты уверен, что он пригласил столько народа? — спросила она, держась за его руку, пока они сидели рядом за столом, и понимала, что больше не может там оставаться. — Да, но это ничего страшного. Главное, что здесь еще и Ричард появился, Ретт может хоть к черту идти, — шепотом ответил Майкл, смотря на нее из-под полуопущенных ресниц. И вечеринка затянулась уже в отеле, несмотря на все желание уйти, Джонни оставалась рядом, пока ее не начало раздражать поведение младшего брата Майкла, который пытался всячески всех задержать, говоря, что у его компании друзей еще достаточно много подарков и сюрпризов, приготовленных для них всех. В первый раз за все это время она не сдержалась, стирая пальцами с век слезы, выходя на улицу, когда ее опередил Майкл, пытаясь узнать, почему она решилась уйти. Он выглядел хорошо подвыпившим, а еще этот шум влиял на него так, словно он уже находился под кайфом, но она не была уверена. — Да что с тобой происходит?! — спросила она, вырываясь из его хватки, уже на ходу ловя такси. — Ты сам не свой. Я уезжаю в другой отель, если хочешь, то можешь найти меня там, но не в компании друзей твоего брата. — Крошка, останься, я еще даже не попробовал кокс, который там сегодня предлагали, — начал он, снова притягивая к себе. — Что?! — Да брось ты, как будто не знала, что и такое бывало. Я обещаю, что мы надолго не задержимся. — Нет! — Джонни, пожалуйста… — Ни за что! — Ты ведь не бросишь меня одного здесь, так? Он знал, о чем ее просил, поэтому она недолго думала, молча кивнула, давая себя вытянуть из такси и пойти снова к отелю. Они оставались в номерах, пока все не разошлись. И вместо игривого настроения, снова наступила депрессия. Майкл ходил из угла в угол, измеряя комнату шагами, хватался за собственную голову и совершенно не обращал никакого внимания на Джонни, пока она гадала, почему же его поведение так быстро изменилось. Она боялась, что это все могло привести к еще большим удручающим последствиям. И ее предчувствия полностью оправдались — Майкл ни с того, ни с сего кинулся к балкону, пытаясь залезть резко на ограждения и прыгнуть вниз. Глаза Джонни в шоке раскрылись, когда она понимала, что у нее всего лишь было несколько секунд, чтобы все остановить. Она схватила его за штанину брюк, прося, практически умоляя не делать этого, подумать о том, что он пытается оставить позади себя, и это подействовало. Он спустился прямо к ней в руки и зарыдал, пока она пыталась собрать всю свою волю в кулак и самой не дать лишнего повода для эмоций, продолжая его обнимать и молча слушать его рыдания. Она шептала ему наставительные фразы, пыталась убедиться вернуться обратно в номер и наконец-то поспать, и эти слова чудом подействовали, потому что после этого Майкл спал очень долго и крепко, словно какой-то груз с его плеч резко упал, оставив его с облегченной душой от терзаний. После этого случая, они решили больше не возвращаться к этой ночи, а Майкл особо много не говорил о своем брате, предпочитая постоянные звонки собственной сестре. Он, благодаря усилиям Джонни, снова стал покупать редкие картины в Эл.Эй., как, например, «Девушку Варгаса» за 1940 год, а также рукописную поэму, написанную Ленноном, за которую он отдал немалую сумму. Однако он не жил в этом большом городе, а значит, эти вещи не могли с ним быть постоянно. В итоге, Майкл просто пришел к выводу, что он транжирил деньги на хорошие произведения искусства, но счастья они ему никакого не приносили, поэтому он все сложил в кладовку, быстро забывая о своих недавних приобретениях произведений искусства. — Мне они ни к чему, — сказал он Джонни, однажды вечером, когда они остались одни. — Ты слишком много теряешь, поверь мне, — Джонни легла подальше от него, не желая больше ничего говорить. — Сомневаюсь в этом очень сильно. Джонни не нравилось внимание других женщин, которые постоянно липли к Майклу, не нравилось, что он мог с ними кутить, пока она оставалась в отеле и оставалась в неведении, но никогда не пыталась навязать ему свое мнение или же убедить его бросить все. Она не была ему ни женой, ни матерью его детей, ни сестрой, он оставался вольной птицей, даже будучи с ней в отношениях. И Джонни это прекрасно понимала. Не могла ничего от него требовать, таков был стиль жизни всех тех, кто вовлекал себя в музыкальную индустрию. Она лишь молчала и продолжала верить, что между ними все не стало слишком плохо. По крайней мере, конец сентября прошел относительно спокойно, когда они покидали наконец-то США, чтобы отправиться в Японию, а потом снова в Австралию. В октябре Майклу позвонила Тина, сообщив, что у Келла начались проблемы, поэтому он должен был поговорить со своим отцом и урегулировать пару важных вопросов. Конечно, не оставалось особо много времени во время гастролей, чтобы обращать свое внимание на подобное, но он, несмотря на все трудности в бывшем браке его родителей, созвонился с ним, сразу же решаясь отдать немалую сумму денег, чтобы покрыть все финансовые трудности в кампании отца. С этим вопросом он подошел крайне щедро. Остаток тура проходил на этом фоне относительно легко и хорошо. Джонни отмечала вновь в нем перемены, однако не понимала, что творится с ним на самом деле. Стал меньше проводить с ней время наедине, больше где-то в одиночку. В его глазах постоянно подразумевалась грусть, либо Джонни и вовсе не могла прочитать ничего по его лицу, словно Майкл оставался безэмоциональным. В начале ноября группа решила устроить большую вечеринку, зная, что в это время в Австралии будет слишком много народа, и в клубах этой страны не нужно надевать особый дресс-код или делать кучу приглашений, чтобы побывать на закрытом вечере. В то же время туда приехала и Тина. Она издалека наблюдала за братом и Джонни, понимая, что между ними словно черная кошка пробежала, словно они казались оба двумя незнакомцами друг для друга. И все же, несмотря на все свои переживания, она увидела в толпе парочку, которую мало предполагала тут увидеть. Ее дети их любили. Джейсон Донован и Кайли Миноуг стояли в толпе, потом танцевали и шутили вместе. Она казалась такой хрупкой, такой маленькой на фоне мужчины, что выглядело это так, будто он ее вскоре сломает от таких крепких объятий. Однако Тина никак не решалась подойти к ним, пока они продолжали о чем-то бурно спорить. Тине хотелось провалиться сквозь землю, когда она упомянула, что является сестрой Майкла и что ему нравилось их шоу. И она ушла с горящими щеками, чувствуя взгляд Кайли в поисках Майкла по всей комнате. Было странно, когда в следующий раз она увидела Кайли почти перед самым Новым Годом в той же самой комнате на вечеринке, но уже одну. Она не подходила к Майклу и не пыталась с ним познакомиться, но после этого Тина получила довольно много звонков от разных девушек, которые хотели познакомиться бы с Майклом. Только от Кайли она получила такой искренний ответ на ее просьбу познакомить их, потому что ей хотелось обсудить творчество, что Тина просто не могла ей отказать. Это было так прекрасно, если бы Майкл в такие времена завел себе еще друзей, с которыми он мог бы все делить, как с Джонни. Однако и Майкл на Новый Год потом делился впечатлениями, будто видел очаровательную светленькую крошку у себя на вечеринке, которая пыталась кого-то отыскать взглядом, но явно смущалась сделать что-либо еще. Когда Тина ответила ему, кто же это был и ее намерения, на лице Майкла расцвела искренняя улыбка, которой его сестра так давно не видела. А вот Рождество за несколько дней до этого проходило в более скромной и домашней обстановке. Мать Майкла сняла небольшой дом для Джонни и Майкла, чтобы они все там смогли встретить праздник вместе. Каждый приехал с большой кучей подарков, и Майкл был впечатлен мольбертом и принадлежностями для рисования, которые подарила ему Джонни, так как он всего лишь вскользь как-то упоминал, что ему хотелось бы начать рисовать и делать картины, если бы ему это удалось. Он же ей подарил несколько вещей для нового гардероба, Майкл в принципе любил покупать для нее новые вещи, видя свою женщину в том, что ему очень слишком нравилось. И это Рождество было действительно хорошим. Приехали родители, Келл и с его женой, его мать, Ретт и Тина оставались рядом, Его мать подарила аккуратную украшенную булавку, которую позже он отдал Джонни, считая, что ей она окажется куда нужнее. За день до этого Тине и Ретту пришлось покинуть их дом слишком скоротечно после следующей картины, которую они наблюдали в доме Майкла: Джонни пыталась готовить, стараясь не спалить всю кухню, вся загорелая, в красном мини-платье, которое еле прикрывало все, что нужно, а со стороны наблюдал за ней Майкл, облокотившись на столешницу, пока Джонни наклонялась, чтобы поставить блюда в раскаленную печь. Майкл явно наслаждался видом, изредка прикасаясь к Джонни, вызывая у нее дрожь или смех, иногда руками, иногда губами, никто их не видел и не слышал, поэтому они даже не знали о приезде его семьи. От такой идиллии они решили сразу же покинуть брата, не стараясь и дальше ему мешать даже со стороны. Все казалось прекрасно и радостно, что Джонни улыбалась мягко на следующий день, когда все расходились по своим комнатам, радуясь запланированным местам на Граунд-шоу, в котором выступала сама Грейс Джонс. Однако с шестью ВИП-местами они не могли провести всех, кто хотел там побывать. — Придется встретиться с мисс Джонс. Думаю, она вполне войдет в положение, что сможет нам выделить пару билетов на это зрелище, — ответил шепотом Майкл, притягивая к себе Джонни, когда они остались одни в гостиной. — Ты же не думаешь, что она такая стерва, что никого не пропустит? Тем более, ей на руку, если придет еще больше народа. — Да, но для начала, чтобы было больше народа, нужно ее в этом убедить. Навыки для этого у меня есть, внешность, от которой все сходят с ума, тоже есть. Что еще надо? — Не играй тут со мной, Майкл, или я за себя не ручаюсь. В тот вечер он лишь рассмеялся, перекатывая ее на спину, хоть и понимая, насколько неудобным оказывался диван. Он продолжал быстро все делать, снимая с них одежду так, чтобы потом они не искали ее по всему этажу, а его губы никогда не покидали ее тела и кожи, продолжая то мягко целовать, то грубо, гранича с той самой призрачной тенью безумства, после которой уже не было пути назад. Джонни нравилась эта черта его характера, когда он от несколько застенчивого превращался в раскрепощенного и смелого мужчину. Ему не надо было раздеваться на публике или же соблазнять глазами, чтобы получить любую девушку с концерта. Его неуемная харизма, мистическая аура, окружавшая его, творили из него в самые лучшие времена настолько привлекательного мужчину, что иногда, даже редко возникали сомнения на сей счет. Это были славные каникулы дома вдали от толпы, от безумия и славы, но вместе с этим посещение публичных мест означало лишь то, что его все будут узнавать. В той самой комнате после шоу Грейс он видел в толпе светловолосую девушку, которую, кажется, уже где-то видел. Она мелькала перед его взглядом так мимолетно, что Майкл не особо мог различить ее лицо или ее глаза. Все, что он помнил, оставалась ее лучезарная улыбка, которой она одаривала остальных людей, образовывавших толпу вокруг нее. Возможно, эта девушка действительно знаменита. Возможно, она являлась певицей, писательницей, моделью, может быть, актрисой. Если бы он мог увидеть больше, он бы наверняка ответил, кто эта незнакомка. И все же несмотря на все эти «но», глубоко внутри он желал увидеться с ней, даже если это будет очередная мимолетная встреча. Позже, конечно, он удивился, когда Тина ответила ему, что одна из незнакомок искала с ним встреч. Зная уловки сестры и ее игры в своеобразные шарады, он уже и не думал, что сможет узнать ее имя, однако через ее агентов и знакомых Тина назвала наконец ее. Это была Кайли Миноуг, молоденькая актриса из мыльного шоу для подростков, как он любил выражаться. Она также умела петь, насколько ему было известно. Но такая юная, такая наивная, возможно. Не хотелось портить то, что в ней имелось. Майкл оставался уверенным, что она бы не смогла с ним долго ужиться. Она — не Джонни и даже не Мишель. Он вообще мало представлял, кто мог бы с ним долго продержаться. — Ты шутишь? Это правда она? — спросил Майкл, изредка поглядывая на Джонни, которая вальяжно лежала на диване и наблюдала за какой-то передачей по телевидению. — Да, братец, и я не щучу. Она просила твой номер телефона сама, но потом, видимо, решила сменить тактику и обратилась через своих помощников, если бы я вдруг решила ей отказать, — по словам сестры Майкл понимал, что та улыбается на том конце провода. — Тина… — Тебе решать, я могу отдать ей твой номер либо проигнорировать ее окончательно. — Пожалуйста, дай мне минуту на размышления хоть. — Ты и так уже знаешь ответ. — Тогда зачем спрашиваешь моего разрешения? — спросил он, не сводя глаз с Джонни. — А ты как думаешь? Джонни сейчас рядом с тобой? — Да, — как-то несколько нервно это прозвучало с его стороны. — Ну вот видишь, ты сам мне дал ответ, тем более, мне не хотелось бы, чтобы ты причинял ей боль только потому, что опять ввяжешься в очередной роман. Вскоре они уехали снова в Штаты, оставшись на время в Малибу, потом отправились в Эл.Эй. для церемонии награждения Грэмми вместе с Тиной Тернер. Майкл хотел сольный альбом, несмотря на весь успех группы, хотел, чтобы он мог сделать это все вместе с новым другом Олли, который нашел ему немало там редких и весьма красивых гитар. Ричард помогал разруливать большую часть вопросов. Но вот с Джонни иногда казалось, что кошка черная пробежала между ними. Все стало несколько странно, запутано. Он так до сих пор и не решался позвонить Кайли, но его часто обуревало желание сделать это. Долго боролся с собой, прежде чем пойти на очередной рискованный шаг. Но после месяца в Америке, большие проблемы возникли между ним и Крисом Мерфи. Даже Тина никак не могла повлиять на брата — ему просто перестало нравится то отношение, с каким относился к нему их менеджер группы. Ему не нравилась его сольная карьера, не нравилось, что хотел принимать решения без остальных участников группы, даже отказал для фотосессии для одной обложки. На этом фоне Майклу нужен был своеобразный побег, и он отчаянно искал то, что помогло бы ему справиться со всей этой ужасающей рутиной. Долго ждать не пришлось, когда он все же записал номер Кайли и решился сам первым ей позвонить. Она искала с ним встречи, но не решалась позвонить… Что же это значило? Неужели он ее так сильно не привлекал, что она не хотела набрать номер и поговорить с ним? Стеснялась его? Боялась чего-то? В его голове роилась сотня вопросов, ведь женщины никогда с ним не имели особых проблем, если они страстно желали получить хоть немного его внимания. Гудки шли долго, пока на той стороне провода не послышался сонный женский голос. Майкл уже и совсем забыл, что между ними была разница в часовых поясах. — Да? — заговорила Кайли, и Майклу однозначно уже нравился этот ангельский голос. — Не беспокою? — Майкл решил для начала не представляться, ожидая ее реакцию. — А кто беспокоит, если не секрет, в такое позднее время? — Ты искала со мной встреч, не так ли? Просила даже номер у моей сестры, — Майкл на минуту замолчал, и это время казалось целой вечностью. — Майкл Хатченс для вас, мисс Миноуг. — О боже, я никак не думала, что мне позвонят вообще когда-либо первыми, — она тихо рассмеялась, и в его голосе не слышалось больше усталости. — Я Кайли. — Знаю, мне моя сестричка уже все успела разболтать. Итак, почему же ты так хотела со мной познакомиться? — зазвучал он игриво. — А для этого нужны были особые причины? Ты мне нравишься, и я видела тебя дважды в комнатах у Грейс, поэтому решила в конце концов попросить номер у твоей сестры, которой я как-то подписывала автограф. — Вот как? Для моей племянницы? — та лишь рассмеялась в знак подтверждения. — Кайли, я мог бы еще часами тут говорить, но у меня есть заманчивое предложение отложить разговор хотя бы до послезавтра, когда я вернусь в Австралию. Возможно, мы могли бы даже встретиться, если расписание нам позволит. — Я должна поговорить со своим агентом, но это крайне заманчиво звучит. — Тогда мы договорились? — спросил Майкл, слыша как входная дверь открывалась, а это значило, что Джонни уже возвращалась домой. — Разумеется, Майкл. До скорого, — она положила трубку, и у Майкла возникло странное желание, поскорее набрать номер снова. Возможно, все еще не так плохо? В конце концов, начало восемьдесят девятого года было весьма хорошим. Всем оно пошло на пользу, кроме, конечно, момента с сольным творчеством. Джонни поддержала эту идею, но Майкл сомневался, делали ли она это искренне. Теперь все его мысли занимала только новая незнакомка. Знаменитая незнакомка, если быть точнее. Что-то могло из этого получится? Могли бы они встретиться в скором времени? Как обойти Джонни, чтобы она ничего не заметила? Майкл терялся в догадках, однако не хотел, чтобы его надежды так скоро исчезали. Если у него все получится, то этот союз с Кайли мог бы быть крайне воодушевляющим. Майкл в последний раз посмотрел на Джонни, прежде чем начать собирать вещи перед скорым отъездом. Что бы ни было дальше, ничего не имело такого значения, как предвкушение от новых эмоций, которых ему стало так не хватать. В конце концов, шоу нужно наслаждаться до победного.