Путешествие, ставшее уроком

      В какой-то степени это можно было назвать фантасмагорией хотя бы лишь потому, что впереди шёл карлик или, точнее, гном. Разнесшийся же его крик, который некими урывками дошел до задних рядов, где была Эльза рядом с Нокком (плюсом её ещё скрывала одна из палаток), вызывал лишь это ощущение. Звание императрицы же больше внушало подозрений, чем законных оснований верить в такое. Ведь такой титул был не просто редкостью, а буквально чуть ли не мифологическим явлением? Хотя она вроде слышала про какую-то страну на западе, где как раз были императоры. Но сейчас это к делу не относилось.       Джадис можно было бы назвать странной, но если смотреть со стороны, то ничего такого девушка в ней не наблюдала. Может потому, что они были сильно похожи. Обе бледные, допустимо сказать белоснежные, явно гордые и знающие себе цену (королевскую осанку так просто никуда нельзя выкинуть, она выдает человека за километр), светлые волосы, неестественно выбеленные, но вот только взгляд глаз видимо различался, причём сильно. Потому что от Эльзы так не шарахались даже в тот день неудачной коронации, как сейчас старались подальше уйти от Белой Колдуньи. Так ведь и просто человека, даже с магией, не обзовут именно колдуньей. Всё же это слово несло больше негативный оттенок, чем положительный.       Она не видела из-за палатки реакцию Аслана, не видела реакцию семейства Певенси, но чётко могла предположить, что весь лагерь напрягся не просто так. Хоть и не вся армия собралась возле главной аллеи шатров, потому что показывать численность было бы явно глупо, но всё же, даже сидя внутри своих палаток, солдаты излучали явную злость и ярость. От этого вдоль позвоночника ощутимо пробегали мурашки.       А вот то, что платье тоже было белым… хоть это и был очевидный, казалось бы, фактом, но всё же как-то довольно неожиданно бил по внутреннему состоянию. И почему так даже объяснить было сложно. Может это был очередной факт, который по всем статьям совпадал? И от этого становилось как-то противней осознавать, что человек, идущий там, является всё же противником, хоть ты тресни. Это явно расстраивало. Особенно все те посылы, что кидала женщина, лишь появившись в этом месте. «Ты забыл законы», — слишком громкое объявление в сторону льва было тут же пресечено рыком, носившем в себе явные яростные нотки. — Не учи меня Тайной Магии, Колдунья. Она писалась при мне, — и вот тут стало, откровенно говоря, не по себе. Эльза, конечно, могла предположить, что лев гораздо старше, чем положено его виду, но, чтобы он стоял буквально у истоков Нарнии?! К такому жизнь не готовила. Хотя если Зима длилась вот уже сто лет, как она успела узнать, стоило ли предположить, что всё в этом мире являются долгожителями? Однако всё же… даже при таком раскладе невозможно стоять у самых истоков. Как же было сложно в этом новом для неё мире.       Звук извлекающегося из ножен меча просто было невозможно ни с чем перепутать, учитывая весь тот горький опыт жизни, что имел место быть. Даже несмотря на то, что он был чуть ли неимоверно тихим, но этого хватило, чтобы буквально встрепенуться всем телом и вцепиться взглядом в то, что происходило сейчас возле шатра Аслана.       Корона из льда смотрелась эффектно и это однозначно стоило признать, вот только слова, которые сопровождали это, осознание очень не радовали: «… и погибнет от огня и воды». Кровожадности ей явно было не занимать, потому что кто будет такие правила изначально закладывать для существования своей страны и мира? Или будет? Как же всё это было непонятно. Чёрт ногу сломит и в довершении на него ещё Земляной великан упадёт, чтобы наверняка пришибить. — Мальчишка умрет на Каменном столе! И ты не смеешь мне отказать. Так велит обычай, — после этих слов она медленно оседлала Нокка в желании оказаться сейчас там, но почему-то все движения были тягучими и неповоротливыми. Да и сам Дух словно замедлился в несколько раз, в нежелании оказываться сейчас перед какими бы они ни были очами Колдуньи. Не сейчас.       Поэтому когда Аслан приглашает главу противников в свой шатёр, она точно не успевает оказаться на нужном месте вовремя. Остается только замерев, остановив Нокка. Внутри поселилась дикая неуверенность от того, что делать дальше, ведь, собственно, на что может повлиять её появление среди всей этой толпы?       Ожидание всегда было самым безумным и тягостным для любого, но то, как реагировали эти дети, становилось еще больнее. Их было жалко, особенно младших, которые хоть и сидели довольно смирно, но Эдмунд довольно остервенело рвал руками траву, Люси же боязливо, с большим страхом в глазах, смотрела на своего брата. Внутри всё неприятно заскребло. Каким образом она успела подхватить это чувство ответственности за младших членов этой семьи, которых знала от силы несколько суток?       Нокк вопросительно повернул голову к ней так, что стал виден один из сияющих глаз. Дух чувствовал её неуверенность и нестабильность, поэтому сам не знал, что сейчас от него требуется. Кажется, эта дилемма могла зависнуть между ними ещё дольше, если бы голубые глаза краем зрения не заметили очередное яростное движение рук мальчика, судьба которого сейчас решалась в шатре льва. Внутри все тут же снова неприятно екнуло. Память услужливо подкинула несколько моментов собственной жизни, когда Эльза нуждалась в поддержке.       Пятки мягко нажали на ледяную корку воды, удерживающую тело Духа Воды в таком состоянии. Большего и не требовалось, напарник прекрасно понял, что нужно сейчас сделать, поэтому плавно тронулся с места.       Её появление из-за одного из временных строений вызвало явный шок среди представителей противоборствующего лагеря. Конечно, Эльза точно не знала все те легенды, сказания, или что бы тут ни было в Нарнии, но точно уже успела выяснить: многие знали про Духов Стихий, которые уже видимо очень давно тут не появлялись в качестве гостей. Поэтому Нокк начал пересекать небольшое пространство под полную тишину, нарушаемую лишь тихим шелестом травы под копытами.       Питер первый её увидел и чуть привстал, но опоздал, так как Эльза уже спешилась, однако по привычке оставила ладонь на шее Духа. Голубые глаза пересеклись с напряженными карими, принадлежащими Эдмунду. — Думаю, всё обойдется, — конечно, она старалась, чтобы голос звучал уверенно и немного непринужденно, но всё же её слова далеко не гарантия безопасности чужой жизни, ведь если она правильно расслышала, то измена тут каралась сильно, хотя, как и в любом королевстве. Или может ей сейчас было так противно из-за того, что к ответу призывали ещё почти мальчишку, по незнанию влезшего в переплет.             «Незнание не освобождает от ответственности», — слова отца пронзили мысли, заставляя внутреннюю бурю чуть прилечь. — Откуда Вы можете это знать? — Сьюзен взвинчена и сильно взволнована, что буквально отображается в её интонации и общем настрое. — Я сама была политиком некоторое время. Если вы действительно важны для Нарнии, то Аслан найдёт то, что можно предложить взамен жизни вашего брата. Главное лишь в том, чтобы Колдунья согласилась. Тут вопрос цены, - ее слова звучали слишком напыщенно и бездушно, но, увы, такова была горькая действительность. — Но что это может быть? — вопрос Люси в очередной раз попадает в цель. Девочка очень проницательна для своего возраста. — Тут я не могу ответить на твой вопрос. Я такой же гость Нарнии, как и вы. Не хотите прокатиться? — конечно, предлагать Нокка в качестве временной няньки не очень красиво с её стороны, к тому же учитывая буйный нрав келпи, который по легендам топил тех, кто скрывал правду, внушал некоторые опасения. Но он же сейчас был на суше и под её контролем. Ничего такого сильно выходящего из привычного ряда вещей не должно было произойти.       Или должно было. Дух не мог вместить на своем крупе сразу пятерых наездников, поэтому было решено, что двое самых младших проедутся вместе с Эльзой, а старшие Певенси потом смогут самостоятельно побывать в седле.       Эдмунд уже сидел на Нокке, когда Питер резко развернулся к шатру Аслана. Парень умудрился каким-то чудом услышать чужие шаги, но из-за его реакции заволновались все. Собравшиеся возле палатки снова оживились, поднимаясь со своих мест. — Предательница, — а вот такого Эльза просто вообще ни под каким предлогом не ожидала услышать. Особенно от человечка, ростом чуть ли ей не по колено. Гном яростно сверлил её глазами, но держался метрах в двух, опасаясь их, из-за понятных только ему страхов. — Простите, — от такого тона плохо знающие старшую дочь Агнарра люди и существа никак бы не среагировали, но вот министры Эренделла и многие подчиненные прекрасно научились различать определенные нотки на самых задворках голоса. Но дальнейшему разговору не совсем было суждено сбыться. Из шатра резко вышла Белая Колдунья, глаза которой были наполнены агрессией и затаённой злобой.       Джадис сначала медленно обвела взглядом своих воинов, потом чуть зацепила приверженцев Аслана, чтобы в самом конце, когда уже прозвучали слова льва о том, что та не претендует на кровь Эдмунда, буквально упереться в младших Певенси. Дети от этого буквально сжались и чуть ли не одновременно нахмурились, а после… — Дух, — если в Эренделле и в Зачарованном лесу люди относились с благоговением к этому статусу, то тут в зеленовато-серых глазах вспыхнула алчность с лёгкой долей опасения.       То, что атмосфера тут же поменялась было ясно, как и то, что Олаф состоял из снега. Не сказать, что все вокруг тут же замерли, просто Эльза как-то перестала замечать окружение, потому что старалась сейчас выдержать безмолвный поединок взглядов.       Кто-то когда-то сказал, что о людях судят по первому впечатлению. Так вот сейчас решалась судьба именно этого впечатления и дальнейшего мнения. Медленно светлые брови опускались вниз, образуя вертикальную морщинку. — Эльза, — голос Люси был напряжен, но явно это не сравнивалось с внутренним состоянием самой голубоглазой, но ведь это не повод отменять конную прогулку?       От лёгкого шевелениями пальцев магия мгновенно сорвалась с кончиков и по мысленному желанию стала собираться в определенную фигуру, которая с каждой секундой становилась всё отчётливее. Ледяная лестница должна была помочь десятилетней девочке забраться на Духа Воды, не заставляя Эльзу отрывать напряженного взгляда от Колдуньи. А сзади нарнийцы явно веселились от слов льва. Вот только Джадис с каждым мгновением мрачнела всё больше, стоило ей понять одну простую вещь: кому-то не требовалась помощь магического предмета. Это для неё могло значить лишь одно — противник сильнее.       Нельзя было сказать точно, являлся ли первый шаг Колдуньи неким отступлением или признанием чего-то, но это движения явно сбило образовавшееся напряжение именно между ними. Как же это неприятно становиться центром каких-либо разборок. Хотя фактически Эльза им не являлась, однако затерялась видимо не так далеко. — Что, если ты не сдержишь своё слово? — голубые глаза всё равно продолжали напряжённо отслеживать каждое движение, поэтому, когда раздался грозный рев льва, девушка от неожиданности сделала несколько шагов от источника шума и чуть ли не прикусила себе язык.       Громыхнувший дружный хохот нарнийцев с одновременным опусканием Джадис в свой переносной трон явно совпало с глубоким выдохом, от которого лёгкие, казалось, словно свернулись в кучку. В грудной клетке резко закололо, а потом воздух болезненно ворвался внутрь, заставляя чуть поморщиться и, наконец, отвернуться от Колдуньи, которая спустя несколько мгновений, словно каленое железо, приложила между лопаток Эльзы. Как-то ни с чем другим такой взгляд сравнить нельзя было.       «Предательница», — почему этот гном посчитал её таковой? Она же вообще ещё ничего не успела сделать такого, чтобы чётко обозначить свою позицию. Может, конечно, общение с Певенси являлось некой красной тряпкой, но с чего вдруг она была обязана примкнуть к стану Колдуньи? Или снова вышло ошибочное мнение касательно природы их магического дара?       Но, как бы то ни было, Эльза уже сделала выбор в пользу лагеря Аслана. Да, она не хотела принимать активное участие в открытом столкновении, ей бы больше нейтральное положение занять, однако она уже была вовлечена, так что выбор оставался невелик. Как и у Аслана, небольшое понурое поведение которого заметила лишь Люси.