***
— Почему я не могу пойти в школу? — спросил восьмилетний У Се у служанки, что в тайне от всех играла с ним и иногда — как в эту ночь — читала сказки перед сном. — Я не знаю, У Се, — ответила она с грустной улыбкой, закрывая книгу. — Не понимаю, что происходит в этом доме и очень сильно хочу уйти, но разве я могу оставить тебя одного сейчас? — Не оставляй меня! Мальчик резко схватил её за руку и несильно сжал двумя руками. Он смотрел на неё большими, полными боли и страха глазами, каких не должно быть у ребенка в его возрасте. Женщина лишь накрыла его руки свободной рукой и улыбнулась не произнося и слова. Она не могла остаться с ним навсегда. У Се понимал это, поэтому он был готов, когда месяц спустя завтрак принесла ему совсем другая женщина и во все последующие дни тоже. Но это знание не спасло его от боли, которую он чувствовал, когда от тебя навсегда уходит дорогой сердцу человек.***
Окончательно мир У Се перевернулся в двенадцать лет, когда в доме отмечали какой-то большой праздник о котором он не знал. У Се сразу сказали чтобы он даже не думал выходить из своей комнаты, потому что ему не понравятся последствия, что будут ожидать его, если он посмеет ослушаться. Даже без такой угрозы он и не планировал выходить, только вот это не значило, что к нему было запрещено входить. У Се проснулся, когда кто-то открыл его запертую дверь ключом. Обернувшись он увидел человека, которого видел очень редко. У Эрбай — его дядя, что вечно ходил со свитой за спиной и всегда смотрел сквозь У Се, будто мальчика для него не существовало. Он попытался найти руками выключатель на стене, но У Се опередил его и включил лампу, что стояла на прикроватной тумбе. — Не спишь, — немного заплетающимся языком сказал он, когда увидел, что У Се сидел на кровати и смотрел на него. — Я спал, — тихо ответил он наблюдая, как мужчина пошатываясь медленно побрел к его столу, что был завален учебниками и исписанными тетрадями. Дядя упал на стул и глубоко вздохнул, отвернувшись спиной к племяннику. Он взял одну из тетрадей и открыл первую страницу. Он грустно улыбнулся, когда вместо размашистого и неаккуратного почерка встретил красивый и ровный. Каллиграфический. Совсем, как у него самого. — Знаешь, У Се, — тихо начал он, закрывая тетрадь и убирая её на один из учебников. — Завтра я могу не вспомнить об этом разговоре, но ты — запомнишь на всю жизнь. Я расскажу о том, что скрывает от тебя наша… семья. Эрбай повернулся к нему и усмехнулся. У Се всё ещё сидел на кровати и смотрел на него без тени страха, словно его не пугает его незваный ночной гость в виде дяди, который всегда его игнорировал. Словно он не боится того, что узнает через пару минут. Эрбай усмехнулся, потому что знал, что совсем скоро увидит неверие и, возможно, панику на лице племянника. Таким же равнодушным он не останется точно. — Ты веришь в мистику? — Не знаю, — пожав плечами спокойно ответил он. У Се не знает, как он может ответить на этот вопрос ещё, потому что чтобы быть в чем-то уверенным, нужно видеть это хоть раз в жизни, а в стенах его комнаты никогда никакой мистике не было. Если, конечно, приход дяди нельзя было назвать таковым. — Много-много лет назад расхитители гробниц нашли под землей огромные бронзовые врата. Никто даже предположить не мог кто и когда их там построил. Расхитителям казалось, что за вратами были скрыты несметные богатства и они много месяцев всеми силами пытались их открыть пока однажды они не открылись сами. Как ты думаешь, что за ними было? Эрбай скрестил руки на груди и больше не казался таким пьяным, а У Се пытался переварить всё сказанное дядей, что после непродолжительно сна казалось немного сложным. — Ловушка? — все же предположил У Се, понимая, что не догадается. — Да, — тихо рассмеялся мужчина. — Но на самом деле я не знаю, что за ними находится. Когда врата открылись расхитители увидели, как оттуда в странном золотистом свечении вышел человек, — Эрбай нахмурился. — Или не совсем человек, потому что как только они увидели его — испугались и побежали к выходу, только он был закрыл. От смерти тех расхитителей спас клан Чжан, который и закрыл проход к вратам, чтобы монстр не сбежал, а спустя некоторое время, когда люди узнали секреты врат и клана — был заключен договор. Договор между девятью кланами по которому каждый в отведенное для него время должен был отправить своего человека за эти врата, обрекая его на десятилетнее существование без возможности выбраться оттуда. А итогом для этого человека всегда была смерть. — Почему вы рассказываете это мне? — не понимал У Се. По его спине прошел холодок, когда в его голову пришла одна мысль, но он тут же отмел её не представляя, что такое может быть возможным. — Ты был рожден, чтобы стать тем самым монстром, — вставая со стула сказал Эрбай, настолько серьезно, что У Се не смог бы рассмеяться и подумать, что всё это сказка или неудачная шутка, которую придумал его дядя. — Потому что клан У входит в те девять семей и когда тебе исполнится двадцать — ты пойдешь к тем вратам. — Это… — Правда, которую мы скрывали от тебя. Поэтому ты не можешь жить так, как обычный человек. Ты должен дожить до двадцати и выполнить миссию для которой и был рожден. У Се считал, что когда он вырастит — никто не сможет удержать его в этом доме и он наконец-то сможет увидеть мир, но оказывается у него нет даже шанса это сделать. Его жизнь закончится даже нормально не начавшись. Его судьба с самого рождения была предопределена его кланом. В глазах людей он — не человек, а монстр из врат. У Се двенадцать и сегодня он узнал, что через восемь лет его заточение в этом доме закончится и начнется новое, которое приведет его к неминуемой смерти.***
У Се пятнадцать, когда дверь в его комнату неожиданно открылась и на пороге появился странный мужчина в немного порванной и грязной одежде. Он осмотрел комнату и нахмурился, когда встретился взглядом с пустыми глазами подростка, что лежал на кровати и только повернул голову в сторону гостя. — Меня зовут У Саньшэн, — произносит он делая маленький шажок вперед и вздыхает, когда замечает, что от его ботинок, которые так же были все в грязи, остался большой отпечаток. — Я — твой дядя, У Се. Мальчик смотрит на него ещё пару секунд и ложится на другой бок, спиной к странному мужчине. Он не хочет его слушать. Никого в этом доме. Саньшэн устало трет переносицу. Он знал, что будет трудно, потому что никому из живущих не пожелаешь такую судьбу, какой была у этого ребенка, но именно поэтому он и пришел, чтобы это изменить. И пусть он знает, что устного ответа он не добьется, так как племянник перестал говорить с кем-либо несколько лет назад, ему будет достаточно одного кивка, чтобы осуществить свой план. — Я хочу забрать тебя отсюда, — сообщил он, надеясь, что за этим последует хоть какая-то реакция, но ничего не было. Ребенок даже не шевельнулся. — Правда, если ты хочешь уйти из этого дома — я заберу тебя прямо сейчас, — он подошел к кровати и увидел, что У Се закрыл глаза. Саньшэн не мог представить, что творилось в голове этого ребенка. — Знаешь, я тоже когда-то был заперт в этом доме и сбежал, когда мне исполнилось восемнадцать. Мне хотелось посмотреть на мир, а когда я сделал это — нашел свое призвание. Каждый мой день наполнен каким-то маленьким или большим приключением, даже сейчас, когда я спустя столько лет вернулся домой… когда узнал, что у моего старшего брата родился не один ребенок, а два и его удерживает моя сумасшедшая мать… У Се резко раскрыл глаза и уставился на Саньшэна, словно видел перед собой не человека, а призрака. Не единственный ребёнок? Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но в итоге закрыл и опустил голову так ничего и не произнеся. — Спрошу ещё раз, У Се и на этот раз я хочу услышать ответ. Ты хочешь сбежать из этого проклятого дома? — мужчина протянул ему руку и мальчик схватился за неё, как за спасательный круг и сел на кровать. — Хочу… — Тогда приготовься, потому что прорываться к выходу мы будем с боем, как и всегда. Я обещаю, что научу тебя выживать и бороться с этим миром, чтобы никто не смог решать за тебя твою судьбу. Саньшэн широко улыбнулся ему и осторожно поднял на руки. Он ещё раз осмотрел комнату, думая, что возможно У Се хочет забрать что-то с собой из этой комнаты, но в итоге усмехнулся, понимая, что это глупо. Когда-то давно он тоже думал о том, что возьмет с собой. Когда-то живя в этой комнате восемнадцать лет он пообещал себе, что никогда не вернется сюда и оставит всё позади вместе с вещами, что дала ему его ненавистная семья, а теперь он нарушил своё обещание, но не жалеет об этом, потому что У Се всего пятнадцать и у него не было таких друзей, как у него, которые и помогли ему с побегом. — Пан Цзы, ты всё слышал? — Да, Босс, — раздался ответ из наушника. — Начинаем? — Конечно. Повеселись там! — Иначе не бывает.