***
— Ты в своем репертуаре, Танька, — изрекла Склепова. — Только тебе так везет. — Отличное везение, — рыжая отсалютовала отражению бокалом. — За вечные проблемы на пятую точку! — Я в прямом смысле, — хихикнула подруга. — Вот, почему вредно крутить служебные романы, — поддакнула Катя. Вино было вкусным. Весьма... — У нас романа нет, но я согласна. Целиком и полностью! — Да, недурное винишко, — с уважением отметила Анна. — Только ты не думала, что планировалось, что пить его ты будешь не с нами? — О, я была в этом уверена. Но попойки с Бейбарсовым хорошо не заканчиваются! Особенно, если выключают свет, услужливо подсказала память. В дверь позвонили. Курьер Семен, ставший практически родным, привычно всучил Тане розу и огромный пакет с чем-то вкуснопахнущим. — Что-то новенькое, — пробормотала Таня. — Неужели Пуппер развивается… — А это не от Пуппера, — радостно возразил курьер. — Все, что от Пуппера было, мы с Вашей соседкой уже продали и распилили! — А, ну тогда до встречи! Розу — черную — Катя поставила в вазочку, а Анна тем временем вскрывала отобранный пакет. — О!!! Гроттерша, это шикарный мужчина… Шаурмечка… Картошечка… Соусы… Слух, я тоже готова побыть фиктивной невестой, за еду! — Ты же не собираешься это возвращать? — с надеждой поинтересовалась Катя. Склепова уже жевала. — Это моя моральная компенсация. Бейбарсов все время меня кормит, когда косячит. Идеальное начальство, если б не его загоны, наглость и родня, — равнодушно ответила рыжая и потянулась за телефоном. «Вина мало», — отправила она смску на номер шефа. Ранее она бы сказала, что обнаглела, но теперь нервы требовали основательного лечения: поэтому Семен вернулся пятнадцать минут спустя, еще с двумя бутылками и сырной нарезкой. Катя хлопнула глазами. — Тебе же на днях встречаться предлагали, — улыбнулась она. — Это не всерьёз, — отмахнулась Гроттер и отправилась за тарелкой. — Да-да… — хмыкнула Склепова. — Катюх! Если она не выключит защитный механизм, в психушку придется класть не только ее, но и нашего шефа. Или в ментовку сажать за изнасилование, потому что если я правильно расшифровала взгляды на оперативке, он уже на грани. — Мы вроде отказались помогать, себе дороже. Может, все же, попробуем? — Как? Запереть их в офисе? — рявкнула Анна. Дамы переглянулись. — Слушай, а идея ничего… Будем надеяться, до такого не дойдет. …После посиделки с подругами ей половину ночи ей снилась эротика с Бейбарсовым и его столом в главных ролях, в лучших традициях служебного романа. Все похабные мысли, старательно подавляемые, ее таки настигли, в связи с чем всю дорогу до любимой работы взгляд Гроттерша упорно прятала. Бурное оживление царило в офисе уже с утра. Все бегали, точно тараканы вокруг картонного домика; бегали, что-то таскали... — На кой черт нам еще две микроволновки? — не поняла Таня, когда ей предложили оную. — У нас же есть в обеденной… — Дядя распорядился облагородить рабочие места всем необходимым, и работу спихнул на Сашу, он же у нас специалист по закупкам на полставки — извращается, как может. У нас все куплено по акциям, — быстро пояснила Маша, на которую спихнули «всем по потребностям». — Самые выгодные условия. Тебе, кстати, еще один принтер не нужен? — Нет, но мне бы картридж запасной… — А, они у Ярослава стоят. Десять штук. Мимо, весело насвистывая, с огромной тележкой проехал один из охранников. — Это бумага на отдел, — быстро ответила Маша. — Сорок коробок?! — Дядя сказал, бумаги много не бывает. Таня икнула. Нет, насчет бумаги она была согласна... — А это еще что? Оказывается, главным грузчиком сегодня выступал Гуня, а рядовыми — его подручные амбалы, ласково именуемые им бабаями… — Помимо нужд отдела, Саша закупал унитазы. Нужно было десять, а привезли двадцать, и теперь наш завхоз не знает, куда их девать, поэтому решили пока в наш конференц-зал, там места много… — Какой, к чертям, конференц-зал?! — Таня даже подпрыгнула. — У нас там через два часа заседание… Стоп! У нас здание большое, неужели некуда поставить?!.. — Саша тоже так сказал, а Тарарахов говорит, во всех туалетах уже поменяли. — Мне плевать, что поменяли, я про то, чтобы вот этого барахла здесь не было! — рявкнула рыжая. — Загружайте в другое место! Представь себе встречу с клиентами с унитазами на заднем фоне!!! Гломов, все это слышавший, вздохнул и отдал команду тащить обратно. — А это что за вопли? — Абдулле привезли восемь шкафов в архив, — Машенька уже хихикала. — А… — Он просил два. После обеда ей принесли десять траурных черных роз, перевязанных двумя красными ленточками. Как выяснилось после, розы тоже заказывал Шурасик, у тех же поставщиков…***
Шеф сегодня уехал ни свет ни заря, и добиралась Таня самостоятельно. Заслушавшись разговором попутчицы с какой-то Сарочкой, она чуть не проехала остановку — впрочем, водитель, открывая дверь, даже не протестовал. Он тоже слушал про развод с Васей и интрижку с Сереженькой. При ее появлении в приемной разговоры ожидаемо стихли. — И что в этот раз пишет Грызиана? — удивляясь собственной реакции, спокойно вопросила девушка. Она уже к любому была готова, даже к апокалипсису. Толпу страждущих, толпившихся у ее стола, она благополучно обошла. — Да ничего. Просто вчера Кощеев и Калиостров продали свои акции твоему начальнику, а Скуратов — Поклепову, — сообщила Верка. — Так что кто теперь будет гендиректором, хороший вопрос. Э как. — Не хило, — пробормотала Таня. — А Бейбарсов что? — Ну, в конференц-зале заседание совета директоров, а потом будет собрание всего коллектива компании. Что-то, наверное, скажут. — Танюх, зря ты не согласилась, — хмыкнул Ягун. — Была б сейчас девушкой нового ген-дира… Упаси боже, подумала Гроттер. Вроде только привыкла с этому самодуру... — Э! Сюда. Вы думаете, я не проставил прослушку на конференц-зал? — в комнату ввалился Гуня, которому по ватсапу уже нажаловались. — Поставил и сижу тихо. Слушать будем с моего телефона. Я ж начальник службы безопасности. — Запись не ведется? — влез Шурасик. — Нет, я ж не самоубийца. Мое дело — безопасность обеспечивать, а не неприятности всем искать. — Как ты мог?! — моментально вспыхнула Гроттерша. — Это конфиденциальная информация! Мы же иногда и сделки обсуждаем… — Тихо! …— Мне неинтересно, — донесся с динамика голос начальника рекламного отдела. — Уверен, Глеб? — Мне нравится моя работа. И я ничего не планирую менять. — Можно узнать резкую причину продажи акций? — ехидно вопросил Поклеп. — Я был весьма удивлен звонку Скуратова. — Шантаж, — все тот же равнодушный холодный голос. — Пригрозил. Продали. — Почему именно сейчас? — Мне нравится девушка, которая здесь работает, — прозвучал ответ шефа, и в груди Тани что-то сжалось. — Хочу, чтобы она могла работать тут и дальше. Без сторонних угроз в виде враждебных акционеров. Я знаю, что пару месяцев назад, еще до меня, они интересовались ее личным делом. — Откуда такая информация? — Служба безопасности сообщила. Все покосились на Гуню. — Ну вот для этого и прослушка, — ответил гигант. — Я это еще тогда Одихматьевичу сообщил, но его через три дня убрали. А еще через неделю я каким-то мордоворотам физии начистил, на парковке. Они за Танькой следили. — А мне сказать не мог?! Таня чувствовала себя смертельно оскорбленной. — А ты ж баба, чего тебя волновать. Поэтому я шефа твоего тоже просветил. После того, как вас на юбилее застукал — решил, что не останется равнодушным. А до тех пор сам присматривал. — Это было пару месяцев назад… — На днях я вытащил из квартиры Гроттер пару жучков. Древних, как задница мамонта, но вполне рабочих. Ставили еще при ее отце. Гроттер нервно сглотнула. — Лео Гроттера кокнули не только из-за акций, — теперь в голосе шефа звучало раздражение. — Он слишком много знал про махинации. Раз они ее все это время слушали и не тронули, значит, уверены, что она безопасна. — Но они за ней следили. — Они до сих пор ищут кое-какие бумаги. — Что за бумаги? — голос Троилова. — Чем ты пригрозил? — Что отправлю в прокуратуру доказательства убийства Лео Гроттера, — услышала она сквозь туманную дымку. — Про автокатастрофу, экспертизу, показания свидетелей, данные счетов, доказательства мошенничества… Полный пакет. — И у тебя действительно есть эти материалы? — Недостаточно, чтобы посадить за убийство, — прозвучал равнодушный ответ. — Но достаточно, чтобы лишить всего. — Ты не боишься играть с ними, Глеб? Мужчина рассмеялся и пояснил, что в таком случае документы попадут в прокуратуру еще быстрее. — Ты хочешь власти или справедливости? — снова Сарданапал. — Ничего, кроме девушки. — Полагаешь, месть сделает ее счастливой? — Таня выше мести. — Хорошая девочка. И умная. Но не думал, то именно твои угрозы могут оказать ей вред? — Мы отвлеклись от проблемы, — снова Поклепов. — Почему же не скупили весь пакет? У вас с академиком теперь равные доли, как и у нас с Троиловым. — Чтобы вы меня точно не назначили козлом отпущения, править этой конторой. — Почему, Глеб? — Потому что мне нравится моя работа! — повторил шеф уже со злостью. — И нравится должность. — И секретарша, да… Развели здесь Санта-Барбару! Под счастливым взглядом Верки Таня отвернулась к окну. — Пост гендиректора оспаривать не стану, — завершил Бейбарсов. — Не хочу. От себя лично советую изыскать личные средства и начать скупать акции этих троих. Гарантирую, что в ближайшее время будет начата компания по подрыву их предприятий. — Зачем? — Таня мстить не хочет, но я не говорил, что не стану за нее. Подумав, Гуня выключил телефон. — Простите, ребят, но такое знать себе дороже, — виновато пробасил он. — Сенсация! — восхищенно прошептала Попугаева и… разрыдалась. — Вер… — Да об этом же никому не расскажешь… — всхлипывала сплетница. — Либо Бейбарсов уволит, он же тоже главный, либо бывшие акционеры кокнут… — А ты смотри на это иначе, — посоветовала первая красавица компании. — Такая тайна, и ты среди тех, кто свято ее хранит… Попугаева вдохновилась и перевела плотоядный взгляд на Гроттер, а за ней и остальные. — Мда, Тань… Знаешь, был бы бабой… — протянул Ягун. — Это любовь, — согласилась Маша. Гроттерша покачала головой. Ей снова захотелось сослаться больной, но… — А вообще, нам тебе многое надо рассказать, — протянула Катя. Собрания коллектива, ожидаемо, не было. Шеф вернулся через полчаса; еще полчаса спустя рыжая, наконец, решилась.***
— Это правда? — поинтересовалась Таня и заперла дверь, чтобы никто не мешал скандалить. Мужчина отложил бумаги и поднялся. Сама вежливость, подумала рыжая. В этом весь Бейбарсов: в сочетании безукоризненной вежливости и потрясающей наглости. — Что именно? Гроттер прошла в помещение и вперилась в него внимательным взглядом. Ей требовалось кое-что уяснить. — Что хотели «посмотреть на меня в неформальной обстановке», вот и предложили финансистам, Ягуну, Кате и Гломову с Анькой отдохнуть за Ваш счет. Бейбарсов усмехнулся. — Правда, и что с того? — И специально устроили командировку? — Да, — еще один честный ответ. — Хотел побыть наедине. — И таскали с собой не просто так? — Да. — Квартира рядом… — Да. — И… — На все вопросы «да», — оборвал Глеб, медленно приближаясь. Ей хотелось слышать лично; слышать то, что она так старательно игнорировала. — И зачем? — сглотнув, выдавила рыжая. Губы шефа тронула саркастическая усмешка. — А неужели не ясно?.. Гроттер выдохнула: этот мужчина ее бесил. До ненависти. До белого каления. И сдерживаться она больше не могла… В рот впились жёстким, жадным поцелуем, и Таня остолбенела от такого напора. Когда же она пришла в себя, то обнаружила, что сидит на столе, с задранным сарафаном, что пуговицы спереди практически полностью расстегнуты, и втиснувшийся между бедер Бейбарсов уже воюет с застежкой лифчика — в то время как ее пальцы рвут ворот черной рубашки. — Вы не ответили, — пробормотала она и повторила. — Зачем?.. — А Вы подумайте, — шепнул он на ухо, — зачем мужчина будет ездить к женщине чинить замок, таскать ее всюду, куда можно, покупать квартиру рядом, знакомить с мамой… Последняя пуговка на сарафане прыгнула куда-то на ковролин, и в следующую же секунду ее лишили этого одеяния, а затем — еще одного, и еще. В спину упирался дырокол, под голову попала стопка с отчетами за последний год, но неудобств Таня не испытывала — лишь адовый голод. Новый поцелуй, от которого окончательно рвёт крышу, резкий наполняющий толчок и невольный стон Гроттер — и ни с чем несравнимое ощущение наполненности. — Знаешь, как давно мне этого хотелось? — раздраженно вопросил шеф, продолжая выбивать стон за стоном. — С первой встречи лишь одно желание… Содрать те чертовы тряпки, распустить уродство на голове… Думал, если рядом будет самая обычная манерная красотка, будет проще не отвлекаться на неординарность, но нет же! Я ухаживал, как мог. Цветы дарить пытался, но ты неромантична от слова «вообще»… Пытался соблазнить, не верила. Кормить пытался… Только еда до тебя и доходит. Да с тобой о еде говорить можно больше, чем о любви! Потому что кое-кто просто боится! — Этика… — К чертям и этику, и эстетику, Таня, — выдохнул шеф. — Впрочем, выглядишь сейчас чертовски эстетично. …Сколько прошло времени — пять минут или вечность, она не поняла, просто бессильно обмякла, а спустя несколько секунда мужчина выплеснулся ей на живот и устало уткнулся лбом в тонкую ключицу. Оба тяжело, прерывисто дышали и обменивались сумасшедшими взглядами. Гроттер стёрла холодную испарину и покосилась в сторону; взгляд уперся в зеркало, после чего рыжая вывернулась из его рук и бросилась собирать одежду. — Таня… Она не слышала. Прямо на рабочем месте. Они… Нарушение норм корпоративной этики, разврат, глупость, думала девушка, пытаясь привести себя в порядок. — Гроттер, — как-то угрожающе повторило начальство, но она уже шмыгнула из комнаты и схватила сумку. — Маша, — в коридоре она наткнулась на девушку. — Посиди в приемной, мне… Мне дурно! Очень дурно, подумала Феклищева, созерцая криво застегнутый сарафан, распухшие губы и лихорадочный блеск в глазах. Едва она оказалась в приемной, дверь в кабинет любимого родственника распахнулась, и на пороге возник злющий до одури Бейбарсов. Мрачный взгляд, которым он одарил двоюродную племянницу, весьма ясно сообщил, что видеть он хотел кое-кого другого. — Дядя… — Меня ни для кого нет, — рявкнул Бейбарсов. — Все перенести на завтра. Сарданапалу напиши, что… Да никому не пиши ничего, я просто занят! — А… Дядя спешно застегивал рубашку, демонстрирующую на воротнике след помады. — Вот… весело блин, — буркнула Феклищева. — У нас проект горит, уже звонили, а эти двое… Пятнадцать минут спустя открывшаяся дверь снова хлопнула об стену. — Вот ЦэУ, — Глеб бросил перед ней стопку исписанных листов. — Собирай рабочую группу и завтра с утра доложиться! Я по делам. Машенька скорбно кивнула. — Угу. По делам… — едва шеф и по совместительству любимый дядя удалился, она потянулась к трубке. — Ягун… У нас аврал, бери все по Пупперу. Бейбарсов? Его нет, он по делам ушел. Таня? Таня тоже по делам. Вернее, ей дурно. Да, они разродились. Откуда я знаю, родит или нет, они оба упертые, как бараны… Яр, пошли в приемную! И Анну с Катериной захвати… Яр! У него столько же акций, сколько у нынешнего… Да, я мелкая зараза! Да, погуляем на их свадьбе потом… Года через три… Да, не раньше. Маша отключилась. — Все правы. Служебные романы не доводят до добра, — глубокомысленно изрекла девушка. …Катастрофа. Это просто катастрофа… Шмыгнув в квартиру, Таня сползла по двери и схватилась за голову. Молодец. Она просто молодец. Час назад переспала со своим начальником, прямо на рабочем месте. И вот как теперь, простите, работать?! Никак. Куда… Опыт у нее есть, рекомендации можно у Черноморова попросить… Написать задней датой, и… Нет, увольнение не спасет, осознала Таня, вспомнив, что шеф проживает за стенкой. Ее вообще ничего не спасет, он же теперь почти на равных правах с Черноморовым! Тем более, он открыто признался, что к ней неравнодушен намного сильнее, чем кажется. Гроттер выдохнула и попыталась успокоиться. А впрочем, зачем куда-то бежать… Ну переспали, и? Они взрослые люди, такое бывает. Это естественные физические потребности… Он же сам говорил, что их отношения нельзя испортить сексом… И про чертов стол тоже говорил, и что… Вашу мать, он еще и серьезен был! Все это время был более, чем серьезен, а она отчаянно старалась не замечать. Душ избавиться от эмоций не помог; напротив, в голову постоянно лезли неправильные мысли. …Звонок в дверь. Один, еще один… Он так долго может звонить, понимала Таня, стоя около двери. Ладно. Взрослые люди, в конце концов... — …Почему сбежала? — спросил Бейбарсов и, не дождавшись Таниного ответа, втолкнул ее вперед, захлопнул дверь и попросту вжал в стенку. — Я не считаю, что… — выдохнула она, с трудом отстранившись от жадных губ, но закончить ей не дали: полотенце осталось в прихожей, а Бейбарсов уже тащил ее по направлению к спальне. — Я считаю, — перебил тот. — И все же… — протестовала Таня, воюя с ремнем на брюках. Да пофиг. Ей не хватило. Ощутив на груди жадный не то укус, не то поцелуй, Таня хрипло застонала: руки, прижимавшие ее запястья к простыне, вес мужчины… Сумасшествие. Никто не делал для нее больше, чем он. Никогда не делал. Никто о ней так не заботился, не думал, не… Не имел так же качественно, вынуждена была честно признать Таня. Губы — сладкие, жадные, вкусные, наглые, бесцеремонные… Руки — сильные, страстные… Стон. Звук врезающихся друг в друга тел… Снова стон. Рык. Бесконечное множество одних и тех же движений. Невысказанные слова… Мысли. Никакой романтики — романтика была раньше, а Таня ее не замечала; теперь же сплошное желание, рывок за рывком. ...— И как мы теперь вместе будем работать? — поинтересовалась Таня много времени спустя. Уже стемнело, а они из постели так и не выбрались. — Как раньше. Все и так давно уверены, что мы спим. И не так обидно теперь. Рыжая вспыхнула. — Ты же подтвердил, что между нами ничего нет! — А все равно никто не верит, — ухмыльнулся Глеб. Упаковка презервативов закончилась как-то слишком быстро. — Да подожди ты! — выдохнула она, когда поцелуи начали спускаться все ниже и ниже. — Я не согласна! — Разве? Глеб оторвался от того, чем в данный момент занимался, и в показном удивлении приподнял бровь. — Да не об этом! — покраснела рыжая. Корпоративную этику они сегодня уже нарушили, какая разница, как еще нарушать. — Ты о чем? — О ЗАГСе и твоей маме. И тетушках. Нет, нет и нет! — Нет, так нет, — изрек Глеб прежде, чем вернуться к занятию. — С ЗАГСом не тороплю. С мамой поговорю. С тетушками поговорит мама. Рабочие будни, к слову, со следующего дня стали намного разнообразнее. То, что их отношения изменились, тайной ни для кого не стало, и все благодаря Бейбарсову, безукоризненная вежливость которого перешла на совершенно новый уровень… Впрочем, нет, никто не подкалывал; успокоились даже Верка с ее ненаглядной подругой Дусей. Припятская, нашедшая себе новых жертв, тоже молчала. Дверь машины ей теперь открывали постоянно; передвигаться на маршрутке категорически запретили. На обед тащили в кафе и откармливали так, что Таня начала бы задумываться о сохранении фигуры, если б все калории не теряла ночью. Цветы — присылали; шоколадок же у нее в какой-то момент скопилось столько, что тумбочка перестала закрываться… Но, несмотря на личные симпатии, ничто не мешало шефу и дальше заваливать ее неподъемным количеством работы. К слову, по ночам он тоже работал — сделал себе дубликат от ее квартиры, чтобы иметь возможность удаляться ночью. На взгляд Тани, у них сложились идеальные отношения, когда никто ничего не требует. Она все еще поражалась, как бесцеремонно Бейбарсов вломился в ее жизнь, как легко перестроил ее по собственному разумению. Как просто обаял друзей, как устроил в отделе диктатуру, распространяемую на всю компанию… Впрочем, все, и правда, осталось по-прежнему, разве что настроение благодаря регулярному сексу стало лучше. — Мне кажется, эти отношения не приведут ни к чему хорошему, — снова призналась девушка. — Шеф и секретарша — это классика, но это неправильно. Сегодня утром, полгода спустя, стало известно, что троица акционеров, наконец, попала в руки правосудия и огребла еще и конфискацию имущества. Таня эту новость восприняла совершенно равнодушно; на вопрос «как» Бейбарсов пояснил, что Попугаева неожиданно написала заявление на увольнение и теперь готовится к открытию своего детективного агентства. Вскрылось достаточно много грязи; Гроттер не вникала, ей было мерзко. Что случилось за эти полгода?.. Проект Пуппера, как и кучу остальных, сдали; правда, он все еще пытался слать розы и конфеты. Под влиянием Глеба, вливавшего часть инвестиций от европейских проектов, «Тибидохс» постепенно выходил за границы рекламы и расширял сферу своей деятельности, превращаясь в крупнейшее пиар-агентство. Несмотря на то, что официально «рулили» по-прежнему Черноморов с Горгоновой, серым кардиналом стал Бейбарсов, а Гроттер, соответственно, его кардинальшей. На работе они порой спали во всех смыслах этого слова, потому что засиживались до трех ночи, и возвращались разве что из-за Виолетты. Ситуация начала выравниваться еще через месяц, когда штат расширили, Таню повысили до должности заместителя отдела рекламы и связей с общественностью — головного отдела фирмы, а на ее должность перевели Машу. Получив возможность уходить с работы вовремя, она не знала, что делать с этим внезапно свалившимся на нее временем… — Ягун, где материалы?! Новая должность позволяла ей строить всех и вся, что Гроттер и делала. — Склепова, фото?! — Маша, концепцию!!! И аналитиков мне собери! — Вызови Припятскую!!! Когда ее вопли смешивались с воплями Бейбарсова, начинался полный кипиш. Случалось такое достаточно часто, несмотря на то, что оба стремились к дисциплине и систематизации; от увольнения их сотрудников удерживали лишь чрезвычайно высокие зарплаты и система поощрений отгулами. — Таня, проект! — Маша, бумаги!!! — Что с поставщиками… — Где смета?! — Бейбарсов, где договоры?! — Гроттер, срочно… В один из таких дней, в который все ушли вовремя, подруги уволокли ее по магазинам: заставили купить семь новых деловых платьев (зарплата позволяла) и так активно зазывали в кафе, что в голову начали лезть подозрения. Подозрения укрепились, когда телефон Анны неожиданно звякнул и та, вскочив, завопила, что дома ее заждался Гуня, хотя три минуты назад клятвенно орала про девичники. Катя, мило улыбнувшись, смылась следом. Квартира встретила ее тишиной и идеальным порядком, точно тут побывала клининговая компания, а ведь девушка отчетливо помнила и про немытые окна, и про вещи на столе, и… Да, клининговая служба здесь, определенно, побывала, как и бригада строителей: в стене, отгораживающей ее обиталище от обиталища Бейбарсова, красовалась огромная ровная арка. — Это еще что?.. — пробормотала рыжая. — Ты бы все равно отказалась ко мне переехать, — отозвались из квартиры шефа. — Поскольку этот дом для тебя очень важен, я просто решил вопрос с максимальным удобством для обоих. Последняя стадия офигевания перешла в ярость. — Я тебя убью!!! — завопила рыжая, когда перед ее очами возникла брюнетистая сволочь. — Кстати, новый кухонный гарнитур привезут завтра. У меня кухня раза в два побольше, поэтому заказывал на свою, — флегматично отозвался Глеб. — Обещал же. А из твоей можно сделать бар. — А… Схватив со стола минералку, девушка с наслаждением опустошила бутылочку и швырнула ее в ловко увернувшегося шефа. — Мы просто работаем и спим!!! Глеб кивнул и отложил ежедневник. — А еще ужинаем, завтракаем и проводим вместе время. Так что арка — отличное решение. — Верни стенку!!! — надрывалась Гроттерша, переходя уже на ультразвук. — Зачем? — «искренне» не понял мужчина. — Как ты вообще… — Деньги. Сказал, что ты моя невеста, и доплатил, чтобы не уточняли… Взгляд наткнулся на две огромные коробки, оставленные у ее дивана. — А это что? — не поняла она. — Ты же просила сковородку. — Одну, а не два набора! — Алекс заказывал. — Я вас всех ненавижу, — сообщила рыжая и отправилась за валерьянкой. Нет, это же надо… И Склепову с Лотковой она прибьет, за компанию. Сговорились, ироды. Перед ней поставили стакан сока и поцеловали в макушку. — Пожаришь на ужин стейки? Стейки в холодильнике. Приправы куплены, в твоем шкафчике. Соуса… — Я не… — Картошку почистил. Таня подняла страдальческий взгляд на мужчину. — Глеб, мы просто спим. Я не хочу с тобой встречаться, и жить вместе тоже не хочу, — выдала она. — Потому что всегда буду ожидать на пороге твою маму, только и желающую, что утащить в ЗАГС!!! — Гражданский брак ее тоже устроит. Для нее главное — определенность. — БЕЙБАРСОВ!!! Верни мою стенку!!! Мужчина отобрал у нее разделочную доску и убрал на место. — Мясо уже разделано, мож… — Да я тебя приложить хочу, а не мясо разделывать!!! По батарее постучали; Таня, в совершенстве знающая азбуку Морзе, расшифровала нечто вроде «долб***ы», «заткнитесь, придурки» и «вые*** ее уже»: снизу, подсказала память, жили два брата-моряка. Вот и пригодилось, подумала она, а мама говорила, что она ерундой мается… — Из твоей двушки со временем сделаем детскую и библиотеку, — проинформировал мужчина. — Из кухни, повторяю, бар. Два туалета никогда не помешает, с твоей ванной вопрос решен, а у меня отличная душевая. Хорошо, что гостиные граничат, это расширяет зону отдыха. Но, если хочешь, можем скупить две квартиры сверху и прорубить лестницу. Да, со временем скупим. — Мое мнение тебя не интересует вообще? — устало вопросила рыжая. — Отчего нет? Интерьер продумаешь сама, у тебя отличный вкус. Идеальный мужик, мелькнуло и тут же исчезло на задворках сознания. Мимо, весело фыркая, проскакала выбравшаяся с клетки Виолетта. — Но ты же сам говорил, что я ходячее бедствие! — взвыла Таня. — Стихийное! — У каждого свои недостатки, — ухмыльнулся Бейбарсов.ЭПИЛОГ
— Нет, мама, — покачала головой рыжая. — Мы пока не собираемся жениться. Вздохнув, Аида Павловна пропустила еще пару стопок коньяка. Она сегодня ночевала у сына и любимой невестки, никак не желавшей становиться мадам Бейбарсовой или превращаться в мадам Гроттер. — А может… Тетушки смерили друг друга мрачными взглядами. — Татьяна, мы хотим… — Нет, вашу пластику мы рекламировать не будем. И никаких фондовых рынков! — отрезала рыжая. — Поищите себе других идиотов. А лучше откройте школу моделей и кружок финансистов. И вам будет хорошо, и нам спокойно! Дамы переглянулись. Момент, в который девочка превратилась в наглую стервочку под стать их племяннику, они упустили. Но идея была хороша. — На школу и кружок я даже распоряжусь дать пару анонсов, — смилостивилась Таня и принялась кромсать пирог. От пирога оторвал телефонный звонок, и, пока девушка орала на подчиненных, тети оперативно смылись писать бизнес-проекты, чтобы и на них снова не рявкнули. — А что изменится? — поинтересовалась Аида. — Этот же вопрос мне задал Глеб, укладывая в постель. Нет! Ваш сын и так испоганил мою жизнь, — изрекла рыжая и налила себе бокал винишка, больше было нельзя — с утра встреча с инвесторами. — Не надейтесь, что он сможет поганить ее официально. Нет, нет и нет. Мамзелькина-Бейбарсова тихо вздохнула. В ее голову только что пришла замечательная мысль снова прокрасться в спальню сожителей и проколоть все презервативы… Про таблетки она даже не думала. Поворот ключа, скрип открывающейся двери… Задержавшийся на работе Бейбарсов в традиционном извинении вручил ей букет черных роз и коробку с пирожными и, пока ему грели ужин, коротко рассказывал о планах. — С вашей работой я внуков не дождусь, — обиженно сообщила свекровь. — Мы хотим детей, — к ее полной неожиданности, ответил сын. — Но немного позже. — А свадьба? Свадьбу хоть сыграйте!!! Таня поставила перед ней еще одну бутыль коньяка. — Мы сами разберемся. Спасибо, мама. Наши планы на жизнь строго распределены. И не надейтесь на толпы гостей, лебедей, голубей и ор светской хроники! Если мы распишемся, никто об этом не узнает. Аида окончательно сникла и удалилась баюкать коньяк. Ну и дети пошли... Совсем не берегут материнское здоровье! Пара трудоголиков переглянулась. — Чем займемся после ужина? — мурлыкнуло любимое и любящее начальство. — Квартальным отчетом? — предложила она. — Ты, я, постель, вино и... отчет. — Пойду ноутбук в спальню занесу, — согласился мужчина.