Забудь меня, если сможешь

— Эй, — неожиданно раздается тоненький женский голос, приглушенный дверью кинозала. Рон резко отрывается от ручки двери, которую только что намеревался открыть, и одним движением руки по инерции хватается за кобуру пистолета. Бросая на меня хмурый озадаченный взгляд, парень аккуратно достает оружие, и мы вместе улавливаем приглушенные шаги за дверью кинозала. — Эй, мы видели вас в супермаркете, — вновь раздается незнакомый женский голос уже чуть ближе. — Эбби, прекрати! — шипит в ответ второй голос, более грубый, и я предполагаю, что он принадлежит мужчине. — Пошли в укрытие… — Нет, Чак! — отдергивает Эбби и повышает голос так, чтобы люди в радиусе нескольких миль услышали ее слова. — Прошу вас, нам нужна ваша помощь! — Эбби, черт возьми! Ты совсем не знаешь их! — сердито проговаривает Чак, следуя за ней по пятам. — Пожалуйста, прошу вас, мы в отчаянии! — молит девушка, обводя кругами холл кинотеатра. Ее голос дрожит и ломается на последнем слоге. — Я больше не могу так жить! Я… я прошу не за себя… Мы с Роном обмениваемся неоднозначными взглядами, и я крепче сжимаю бейсбольную биту в руках, кивая в сторону двери. Парень медленно нажимает на металлическую ручку и не спеша толкает дверь вперед, продолжая удерживать пистолет перед собой. Осторожными неторопливыми шагами мы вступаем в просторы полуосвещенного холла кинотеатра с разбросанными яркими киноафишами. Осколки разбитого стекла от аппарата для приготовления сахарной ваты трескаются под давлением ног, оповещая о нашем визите всех в радиусе нескольких шагов. — О, боже… о, боже… — со вздохами радости к нам бросается девушка с азиатскими корнями лет тридцати. Тяжело дыша, одной рукой она придерживает выпирающий низ живота и быстрым шагом направляется в нашу сторону. — Пожалуйста, не убивайте нас… мы не… мы не зараженные… мы не зараженные… я бере… Из-за сильной отдышки она делает небольшие паузы, за короткое время пытаясь восстановить дыхание. Краем глаза я улавливаю как Рон крепче стискивает пистолет, по-прежнему направляя ствол в ее сторону. — Эбби! Нет! — восклицает какой-то парень с миндалевидными глазами, поверх которых накинуты очки прямоугольной формы с серебристой оправой. Он быстро подбегает к девушке и хватает ее за руку, намереваясь отвести ее от нас как можно дальше. — Они убьют тебя, неужели ты… — Я так больше не могу, Чарли! Хватит! — кричит она сквозь слезы, моментально одергивая его руку. — Пожалуйста, помогите, я вас прошу… нет, умоляю… — Мы не хотим вас убивать, — звучит стальной голос Рона справа от меня. Он продолжает хмуро оглядывать азиатскую парочку. — Если у вас имеется оружие, будет лучше если вы прямо сейчас выложите его. Эбби бросает растерянный взгляд в сторону Чака и тот ловит его, приподнимая перед собой руки в сдающейся позиции. — Мы не умеем пользоваться оружием, мы простые… — В таком случае мы будем вынуждены обыскать вас, — твердо сообщает Рон, и, упаковывая оружие в кобуру, кивает мне в сторону девушки. Немедля, за считанные секунды подхожу к дрожащей от страха Эбби и грубо ощупываю ее на наличие различного вида оружия, которое так или иначе сможет причинить вред нашей группе. Ее испуганные темные, практически черные глаза нервно скользят по моему лицу, раненой ключице с запекшейся кровью на замотанном платке, и вновь возвращаются к глазам. Я слегка приподнимаю ее толстую длинную косу из темных волос и краем глаза наблюдаю, как Рон бесцеремонно продолжает обыскивать юношу. — Ничего, — сообщаю я, заканчивая обыск. — Тоже, — следует незамедлительный ответ от повстанца. Он мельком оглядывает воздушное белоснежное платье с рюшами, обрамляющее выпирающий живот девушки, и всей пятерней взъерошивает волосы. — Какой срок? — Я не… я не знаю, — растерянно отвечает она, и уголки ее губ изгибаются в нервной улыбке. — Наверное, пять… или шесть месяцев, не больше. Нам нужна помощь доктора, я ведь даже не знала, что… — Как давно вы здесь находитесь? — перебивает Рон, направляясь к выходу из кинотеатра, и я шагаю вслед за ним, боковым зрением наблюдая, как парень с девушкой торопливо догоняют нас. — С самого начала… с того, как все… — начинает Чак, запинаясь на каждом слове. Он нервно поправляет серебристую оправу очков без особой на то причины. — Мы просто… спрятались здесь на время, но… испугались покинуть торговый центр, а потом узнали, что Эбби… — Почему не подошли к нам раньше? — вновь задает вопрос Рон, спускаясь по застывшим во времени ступенькам эскалатора. — Вы ведь видели нас в супермаркете, так? — Да мы… мы просто боялись к вам подходить. Вы размахивали оружием, бросались друг на друга, распивали алкоголь, и я… просто не решился, — признается он, пытаясь подавить нервную дрожь в голосе. — Не решился? А может струсил? — с издевкой произносит Рон, продолжая невозмутимо идти вперед в сторону супермаркета. — У тебя не хватило смелости просить о помощи, когда твоя женщина беременна и может родить от стресса буквально в любой момент? Не хватило смелости защитить ее и ребенка? Чарльз нервно сглатывает, вновь поправляя оправу очков с прямоугольными линзами. — Вообще-то я не это имел… — Чак не такой… он не убийца и не сможет дать отпор вооруженным людям, — тут же встревает Эбби, защищая парня. — Он всю жизнь проработал программистом и не особо умел контактировать с людьми, поэтому… — Неважно, кем он работал до эпидемии, — твердо проговаривает Рон, неожиданно останавливаясь на пол пути к супермаркету. Его невозмутимый взгляд направлен в черные глаза девушки. — Важно то, кем он является сейчас. Сможет ли выжить, прокормить близких, а главное сможет ли защитить их при любой возможности. Позади раздаются щелчки затворов. — Какого черта, Рон? — с презрением бросает Джеймс, удерживая пистолет на уровне вытянутой руки в сторону азиатской пары. — Притащил каких-то бедолаг? — Нам не нужна еще парочка голодных ртов, — хмуро добавляет Роберт, устремляя дуло винтовки в сторону ребят. — Своих хватает. — Спокойно, — предупреждает Рон, вскидывая руку. — Они без оружия, девушка беременна и им нужна наша помощь. * * * — Так ты доктор? — осторожно интересуется Эбби, удобнее усаживаясь на кресле. Выпирающий живот девушки не дает полноценно расслабиться, поэтому она устраивается полулежа, широко раздвигая ноги перед собой. — Мне послышалось… то есть, показалось, как вы об этом вскользь упомянули. Рон коротко кивает, продолжая перебирать сумки с оружием вместе с Сэмом. — Вот только я не специализируюсь в акушерстве, — невзначай бросает он, перебирая патроны. — В неонатологии тем более. — Думаю, нам уже повезло, что мы натолкнулись на человека, который так или иначе имеет представление о том, что находится у нас внутри, — с нервной улыбкой сообщает Чарльз, мягко поглаживая девушку за руку. — Чувак, мы несколько месяцев прожили в этом аду, и благодаря музам мы прекрасно понимаем, где и с какой стороны что находится, — ухмыляется Сэм, перезаряжая автомат, и краем глаза я замечаю, как азиатская парочка нервно вздрагивает. — Я могу прямо сейчас выстрелить тебе в живот и попасть в левую почку, даже не прицеливаясь. Чарли и Эбби обмениваются тревожными взглядами, в которых буквально читается их сожаление о том, что они вышли на контакт с незнакомцами. — Вы называете их музами? — удивляется Чак. — По-моему, логичнее называть их бывшими. То есть… они же бывшие люди… как-никак. — Я думал бывшие это те, кого ты не хочешь вспоминать даже в худшие моменты жизни, — усмехается Сэм. — Хотя согласен, это одно и то же…б — Официальное название вируса — Клио, — невозмутимо сообщает Рон, не обращая внимания на шуточки приятеля. — Поэтому мы называем их музами. — Мы даже не знали, что этому страшному вирусу успели дать название… — тихо произносит Эбби, нервно перебирая пальцы с неровно отросшими ногтями. — Вам еще о многом предстоит узнать, поэтому советую не расслабляться, — предупреждает главарь повстанцев, пуская на парочку хмурые взгляды. Наблюдая за парнями, перебирающими остатки патронов, и улавливая тихий шепот со стороны Ханны и новеньких ребят, я постепенно проваливаюсь в сон. Не имею ни малейшего понятия сколько я сплю и какое сейчас время суток, но, когда до моего плеча неожиданно дотрагивается чья-то рука, я резко вздрагиваю, распахивая глаза. Перед взором всплывает бледное и сосредоточенное лицо Питера. Я приподнимаюсь с положения полулежа на плетеном кресле, и оглядываюсь. Вокруг господствует лишь тишина, время от времени прерываемая тошнотворным гудением флуоресцентных ламп, то потухающих, то вновь пробуждающихся тусклым светом. Все члены группы мирно спят: Грейс с детьми занимают две качели-кровати для сада, Ханна с новенькими ребятами расположились в трех спальных мешках, Рон и Сэм устроились на плетеных креслах с оружием в руках, время от времени пробуждаясь для разведывания обстановки. А Джеймс и Роберт, судя по всему, отправились дежурить вход в торговый центр и патрулировать весь первый этаж. — Мне нужна твоя помощь, — тихо произносит Питер и осторожно оглядывается на спящих ребят, опасаясь разбудить. Я оглядываю его лицо с нездоровой бледнотой и в глаза мгновенно бросается морщинистый лоб, покрытый небольшими испаринами. Потрескавшиеся шершавые губы плотно сомкнуты в одну линию, а руки намертво приклеены к карманам темных брюк, не смотря на свежую рану. Несколько раз он сглатывает слюну, мельком оглядывая всех присутствующих в отделе «все для сада и огорода», и я замечаю, как он с трудом пытается скрыть мелкую дрожь во всем теле. Незамедлительно поднимаюсь с кресла, беру в руки бейсбольную биту, и Питер тут же молча выводит меня из супермаркета. Пару минут мы в полной тишине идем в общественный туалет на первом этаже. Парень медленно подходит к белоснежным раковинам, руками опирается об каменную тумбу, и бросает взгляд черных глаз на мое отражение в зеркале. Пару минут он выжидающе смотрит из-под ресниц, время от времени отводя хмурый взгляд, но вновь возвращается к моему отражению в одном из многочисленных зеркал уборной. Его руки дрожат, челюсти крепко сжаты, и я всем нутром ощущаю его лихорадку на собственном теле. — Финч, — наконец произносит он, нервно сглатывая. — Не думал, что когда-нибудь скажу это, — Питер делает паузу, сражаясь с телом и разумом, а я не могу понять его истинные эмоции: он зол, ненавидит всех или ему попросту страшно? Парень процеживает последние слова сквозь зубы, разворачивается ко мне лицом и приступает разматывать окровавленную тряпку на поврежденной ладони, обнажая свежую рану. Я невольно делаю шаг назад, когда взгляд цепляется за кровавый след от челюсти на его ладони, соседствующий огнестрельным ранением. Он выстрелил себе в руку, чтобы скрыть укус?! Дрожащей рукой Питер проводит по волнистым черным волосам, и его лицо искажается в горькой улыбке, граничащей со скорбью и диким сожалением. — Ты должна убить меня.