Savage love

      Сигарета медленно тлеет, а после пепел слетает с кончика, растворяясь в потоке ветра. Пальцы слегка онемели от холода, но сейчас это было не столь важно. Слава делает очередную затяжку, а после достаёт свободной рукой телефон, тихо хмыкая себе под нос. Ему не привыкать к несобранности своего друга. Делает ещё затяжку, всматриваясь в немноголюдную улицу, пытаясь уловить хоть намёк на очертания фигуры Владимира. В кармане куртки начинает вибрировать трель телефона. Тушит окурок о стену, кидая в урну, а после вынимает мобильный. На экране высвечивается имя «Лёша» и Бустеренко слегка теряется. Принимает вызов, поднося аппарат к уху, чувствуя как руки почему-то начинают трястись. Ей богу, как первоклассница.       — Привет, ты не занят? — раздаётся по ту сторону мягкий голос Губанова.       — Пока нет, а что ты хотел?       Голос чуть хрипит от необъяснимого волнения. Вновь на миг поднимает глаза на дорогу, впервые радуясь, что его друг так не пунктуален.       — Ну как сказать, не то, чтобы это было слишком важно, просто решил поинтересоваться у тебя в одном вопросе. У меня сейчас довольно немало свободного времени, что не уходит на занятия, я наверное хотел бы вступить в какой-нибудь клуб, чтобы скоротать время. Не посоветуешь в каком будет интересно?       Безобидно хмыкает, невольно улыбаясь от невинности и простоты заданного вопроса.       — А к чём у тебя душа лежит?       Лёша задумчиво замолчал.       — Мне нравится пробовать всё новое, — сказал Губанов для себя, нежели для Бустеренко. — А ты в каких клубах состоял?       — Ну, когда я был только на первом курсе, то по своей глупости вступил в литературный клуб, но потом ушёл по причине сильной скуки. Хоть, я и люблю читать, но там была скука смертная, уж поверь мне на слова. Потом был ещё в спортивном клубе и мне там нравилось, но потом я понял, что это всё не для меня и больше никуда не вступал. Теперь предпочитаю сам себе искать занятия по интересу, а не дотошные клубы.       Он и вправду не любил групповую деятельность, отдавая предпочтение одиночеству, но в последнее время эти понятия с появлением Лёши стали уж слишком расплывчаты. Нет, Слава не жаловался, ему такое даже нравилось. Парень до сих пор с улыбкой на лице вспоминает их отдых на берегу озера. Тогда было так хорошо, что просто хотелось, чтобы этот день никогда не кончался. Иногда, в голове даже были мысли о том, чтобы вновь отправиться туда, вот только теперь возникла проблема под именем Вова. После их перемирия, Семенюк стал часто увязываться за Губановым, словно их перепалок никогда и не было. Тот по любому увяжется за ними следом.       — Ох, этим ты мне ещё больше запутал, — вывел его из раздумий голос Алексея, что тягостно вздохнул в трубку телефона.       — Давай сделаем так, я как освобожусь и найду свободное время, то мы вместе рассмотрим варианты и тогда ты решишь куда вступать.       — Да, конечно. Как по мне это будет более разумный вариант. Спасибо тебе большое за всё, что ты для меня делаешь, — чуть ли не пищит Лёша.       Внутри всё сжимается, стоит только услышать похвалу в свою сторону от этого человека. Глупо улыбается, радуясь, что тот сейчас не видит его лица.       — Тогда до скорого. Пока, — и отключается.       Даже после глухих гудков глупо пялится в экран телефона, лишь спустя несколько мгновений прячет его в карман кожаной куртки. Оборачивается когда слышит шаги позади себя, замечая Владимира, что шёл к нему навстречу, что-то спешно строча в мобильнике. Машет приветливо рукой, запихивая аппарат в карман джинс, пожимая чужую ладонь.       — Давно ждёшь?       — Прилично, — холодно отзывается Вячеслав, сканируя друга цепким взором, замечая яркий засос у того на шее.       — Пойдём для начала хоть кофе выпьем, — предлагает Семенюк, направляясь в сторону кофейни, что была в нескольких метрах от них.       Не перечит, молча следует за другом, со звоном медного колокольчика пересекает порог выбранного заведения. Здесь уютно и светло: небольшие столики из тёмного дерева и такие же стулья. Поодаль находится барная стойка, за которой находился их общий знакомый, что педантично начищал прозрачный высокий стакан. В нос тут же ударяет пряный аромат жареных зёрен и свежего молока. Подходят к стойке, обращая внимание парнишки демонстративным кашлем, заставляя того невольно вздрогнуть. Завидев своих новых знакомых, тот облегчённо вздыхает, со стуком ставя стакан на столешницу.       — Дрейк, не знал, что будущие рэперы у нас теперь подрабатывают в захудалых студенческих кофейнях, — язвит Вова, опираясь локтями на стойку, получая в ответ презрительный взгляд голубых глаз.       — Все великие звёзды начинали с самых низов. А вот если будешь язвить, то когда я стану знаменитым, то ни гроша от меня не получишь, — Денис скидывает руки нахала со стойки, протирая ту полотенцем, словно после чумного.       Шевцов уже и не обращает внимание на своё новое прозвище, что прицепилось к нему намертво после знакомства с этими двоими, особенно после того, как он им рассказал, что хочет стать известным рэпером. Вот теперь и кличут вторым Дрейком, ожидая с нетерпением восхождение величайшей звезды. Особо не жаловался, зная, что те не специально. Поправляет берет на свой макушке, отряхивая тёмный фартук, натягивая на лицо приветливую улыбку.       — Чего вам будет угодно?       Те заинтересованно переводят взгляд на табличку с меню заведения, выбирая себе напиток.       — Мне Ледяной Мокко и чизкейк с малиной, — просит Вячеслав.       — А мне Латте и тирамису.       Тот кивает, провожая своих посетителей взглядом, что заняли свободное место за столиком у окна.       С утра в кофейне обычно много народу, ибо именно в это время суток здесь собирается большая толпа студентов, что решили восполнить свой недостаток сна крепкой чашкой кофе. Да, с первого дня было довольно трудно привыкнуть к такому, но с опытом Денис стал, словно рыба в воде. Платили нормально — на жизнь хватало. Рабочий график был человеческим, из-за чего не возникало проблем с учёбой и пропусками. Иногда, даже возникали мысли о том, чтобы найти вторую подработку, ибо приходилось сильно экономить, чтобы ещё откладывать деньги на оплату обучения. За потоком привычных ему мыслей, автоматически уже делает заказ своих друзей, передавая поднос девушке-официантке. Та с лёгкостью забирает его, уходя в глубь зала.       Парни, сидящие за столиком вежливо улыбаются молодой официантке, что расставляла их заказы, а после пожелав приятного аппетита, растворилась в толпе. Вова делает глоток из своего стакана, радостно морщась.       — Давно мы так не сидели. Не кажется, что нужно почаще так выбираться? — отправляет в рот ложку с десертом, не обращая внимание на серьёзное лицо своего друга, что не притронулся к своему заказу.       — Я тебя позвал не для того, чтобы вместе сплетничать и кофе размеренно попивать, — холодно бросил Слава.       Семенюк выгибает бровь, но спорить не стал, демонстративно сложил руки на груди, словно готов был выслушать. Не дурак, и так понимает зачем сюда его позвали. Иногда, ему даже смешно становится от того, как его друг резко поменялся. Раньше в нём не было этой сентиментальности и излишней заботы о других. Ни о одном из своих бывших партнёров тот так не беспокоился, как о Лёше, хотя между ними ничего такого и не было. Вот чудак, проносится в мыслях. Такие перемены ему совершенно не нравились, но Слава будто их не замечал или предпочитал глупо игнорировать.       — Понимаю. Дай угадаю, это насчёт того новенького? — усмехается, веселясь с чужого хмурого лица.       — Какой сообразительный. Я знаю, что вы вроде заключили какое-то перемирие и теперь вы, словно друзья, — кривится на последнем слове. — И как бы это не было прискорбно, но я готов с этим смириться, но не из-за тебя, а из-за него. Да, мы будем вновь общаться как прежде, но ты же понимаешь, что всё изменится?       — Конечно, всегда мечтал о сексе втроём, — заливисто хохочет.       — Послушай меня внимательно, я готов терпеть все твои идиотские шуточки, но хоть одно слово в сторону Лёши и я за себя не ручаюсь.       — Естественно, но всё зависит не от меня, а от нашего общего друга.       Вячеслав молчит несколько мгновений, а потом резко поднимается со своего места, оставляя на столешнице пару купюр.       — Рад, что мы с тобой смогли договориться, — хлопает Вову по плечу, кивает на прощание Шевцову, а после покидает кофейню.

***

      Утро для Губанова началось просто чудесно. Он хорошо выспался, невероятно радуясь, что сегодня у него выходной. Вместо привычного похода в ближайшее кафе, парень решил наконец-то опробовать здешнюю кухню. Та оказалась не очень большой, но места хватало. Осмотрев холодильник на наличие хоть каких-нибудь продуктов его постигло разочарование. На полках было пусто, только несколько каких-то неизвестных ему баночек стояли на дверце, но он не решился трогать их. Но Лёша был невероятно благодарен Сергею, что встал также рано как и он, и самолично отправился в магазин с составленным списком покупок.       Пешков вернулся довольно быстро, нагруженный несколькими бумажными пакетами, гружёно ставя их на кухонный гарнитур. Так как Серёжа внёс немалый вклад в покупку и доставку продуктов, то завтрак Губанов готовил на двоих. Вот только в один момент ему захотелось пригласить ещё и Славу, но вместо приглашения начал плести ерунду про клубы. Такой непонятной тупости и робости он не мог дать логического объяснения, а словив непонятливый взгляд Пешкова, что взбивал яйца для омлета и вовсе спешно попрощался.       Завтрак был приготовлен довольно быстро, а главное очень вкусно. Омлет со свежей зеленью, пару бутербродов и горячий чай — были просто превосходны для их голодных желудков. После мойки посуды, Сергей покинул общежитие, решив скоротать свободный день со своими друзьями. Попрощавшись с другом и чтобы не тратить время попусту, Губанов затеял маленькую уборку в комнате. Протирая пыль на полках, Лёша понял, что одной влажной уборкой здесь не обойтись. Как итог, Алексей помимо уборки на стеллаже с книгами помыл ещё полы, перебрал шкаф, сложив всё аккуратно по полкам. Вопреки своему нежеланию, протёр полы и у своего соседа по комнате, поняв, что это будет логично, хотя там была уже не его территория.       Уставший и мокрый, отправился в душ, расслабляясь под тёплыми потоками воды, что смывали его недуг. Ближе к вечеру, наконец-то смог созвониться с Дианой, что была очень рада видеть его. Та уже во всю готовилась поступать сюда, решая между факультетом иностранных дел или юриспруденции. Помимо дел с учёбой Шевченко рассказала, что родители Губанова сильно скучают по нему и с нетерпением ждут его на зимние каникулы. Лёша был очень рад вновь слышать родной ему голос, с диким трепетом запоминая каждую деталь их разговора. Поговорили они больше часу, обсуждая последние новости, что происходили с ними. Прощаясь, Алексей с большой грустью понимал, что они ещё не скоро смогут увидеться.       Спустя час или даже больше, когда Губанов решал наконец-то лечь и отдохнуть, в комнату неожиданно ввалились веселые Слава и Вова, заставляя того изумлённо взирать на них. Было странно видеть их снова вместе, особенно после той стычки, но казалось, что они и вовсе про это забыли. Впрочем, это наверное было к лучшему, ибо тогда он чувствовал почему-то виноватым в их ссоре, а разрываться между ними было просто невозможно.       — О, как хорошо что ты сейчас не спишь! — воскликнул Владимир, нагло занимая место на кровати Губанова.       Хмурится, не понимая в чём дело.       — Прости, но ты что-то хотел, если нет, то я наверное с твоего позволения наконец-то лягу спать, — не очень приветливо говорит Лёша, потирая переносицу.       — Вот ты всегда такой злой? Я между прочим пришёл развеять твою скуку, то есть мы пришли, — кивает головой в сторону Славы, который наблюдал за ними, облокотившись плечом о стену.       Особо не обращает внимание на непрекращающийся трёп Вовы, растерянно смотрит на Бустеренко, что одарил его короткой улыбкой.       — Так что прекращай тут тухнуть и пошли с нами.       — Что? Куда? — непонимающе переводит взгляд на Семенюка, который уже чуть ли не с ногами залез на постель.       — Тут не так далеко есть отличный клуб, где есть прекрасная выпивка и громкая музыка.       — Что?! Клуб?! Ты в своём уме?! — возмущается Губанов, смотря то на одного парня, то на другого. Интересно было то, что Слава видимо против этой идеи особо не был.       — Обещаю, что если ты сильно налакаешся, то мы как истинные джентльмены отвезём тебя обратно.       Поражённо глядит на Вячеслава, что пристроился около него с другой стороны, слегка поглаживая по колени. Тело пробивает электрический ток, когда ладонь Вовы легонько поглаживает его плечо. Они, подобно змеям-искусителям смотрят долго и глубоко, не прекращая свои незатейливые движения рук, внушая спокойствие. Он не очень хочет идти в сомнительное заведение, но когда они находятся так близко, то все мысли разом улетучиваются. Дьяволы, проносится в голове.       — Соглашайся, будет весело, — призывно шепчет Слава, заправляя торчащую прядь чужих волос за ухо.       — Хорошо, но обещайте, что отвезёте меня обратно.       — Конечно, — хором.       Они поднимаются с постели, оставляя Губанова одного, давая ему время, чтобы переодеться. Тот вяло плетётся в сторону шкафа, но стопорится, когда открывает дверцу, не зная, что лучше подойдёт под такое мероприятие. Конечно, вряд ли брюки и белая рубашка будут смотреться там уместно, но и слишком ярко выряжаться тоже не к чему. Побывав в нелёгких раздумьях, останавливает свой выбор на простой белой футболке, зауженных джинсах и тёмной кожанке, которая уже больше года у него пылилась в гардеробе. Натягивает выбранные вещи, вытаскивая чёрные ботинки на низкой платформе с крупной шнуровкой. Делает привычную укладку, создавая слегка творческий беспорядок на голове. Забирает с собой ключи и телефон, а после спускается вниз.       Если так подумать, то это второй раз, когда они втроём куда-то ходят вместе. Спускается вниз, замечая Славу и Вову, что ждали его на широком диване, что-то бурно обсуждая. Поднимают голову в сторону Лёши, окидывая того оценивающим взглядом. Поднимаются с насиженного места, вместе выходя на улицу.       — Почаще надевай кожанки, они оказываются тебе очень идут, — бросает невзначай Семенюк, залезая на пассажирское сидение мерса Бустеренко.       Губанов хмыкает, занимая заднее сидение, а Слава за рулём. Заводит двигатель, а после выезжает на дорогу. Лёша откидывается спиной на мягкий диван, с интересом предвкушая предстоящий вечер.

***

      Дорога до назначенного места заняла не более полчаса. Клуб о котором говорил Вова находился в довольно людной улицей, что была погружена в переливающийся свет от фонарей, неоновых вывесок и громадных небоскрёбов. Паркуются около какого-то продовольственного магазина, вылезая из автомобиля. Губанов чуть ли не присвистывает, когда замечает в нескольких метрах от них высокое здание с неоновой крупной вывеской около входа, где столпилась толпа людей. Несмотря на большое скопление народу, Слава и Вова уверенно идут вперёд, утягивая за собой Лёшу. Протискиваются мимо шумящей толпы, оказываясь около секьюрити. Вынимают из кармана три переливающиеся карточки, мужчина одобрительно хмыкает и пропускает их внутрь.       Не спрашивает почему их так быстро пропустили, лишь ошарашенно осматривается вокруг. Челюсть чуть ли не встречается с полом от здешней обстановки. Всюду яркие огни и подсветка, громкая, но не неприятная музыка. Большой бар с многообразием алкоголя и всяких экзотических коктейлей. Много стеклянных столов, за которыми отдыхали группки людей, медленно потягивая разноцветные напитки из завитых трубочек. Всё было очень дорого и дико современно. Теряется, но крепкая ладонь Славы и Вовы, что держали его за руки не давали раствориться в толпе людей. Народу здесь было не так много, что было только на руку. Сюда пускали только по пропускам или заранее заказанным местам.       Уходят в глубь зала, проходя мимо металлических шестов на которых гибко и плавно выгибались и извивались красивые девушки и юноши в такт играющей мелодии. Их открытые части тела привлекали всеобщее внимание, но никто их и пальцем не трогал — не позволено. Оказываются около барной стойки, занимая место на мягких стульях. Парень, что был здесь барменом вежливо улыбается, предлагая многообразие напитков, половина названий которых Губанову и вовсе незнакомы. Заказывают одну пина коладу для Лёши и два мохито. Спустя несколько мгновений, бармен ставит три высоких стакана на столешницу, желая приятного вечера. Алексей неуверенно притягивает к себе свой напиток, слегка принюхивается, а после делает первый пробный глоток. Приятно жмурится, поражаясь нежному вкусу.       Пока парни отошли поздороваться с несколькими знакомыми, Губанов решил, что попробует ещё несколько коктейлей. Всего чуть-чуть. Наверное это и было его ошибкой, ибо уже спустя полчаса он ощутил какую-то ранее невиданную лёгкость в теле, а перед глазами всё слегка смазывалось. Болтая трубочкой в уже опустевшем стакане, парень скучающе осматривает людей, а после поднимается со стула, уходя в глубь зала. Протискивается мимо них, останавливаясь на танцполе, начиная плавно двигаться в такт музыке. Откидывает голову назад, делая легкие движения бёдрами, оглаживая тонкую шею кончиками пальцев. Ловит на себе множество заинтересованных взглядов, на что лишь игриво ухмыляется, продолжая двигаться под ритм.       Чуть ли не вскрикивает когда пара чьих-то рук умещаются у него на бёдрах, а другая на шее. Видит перед собой Вову, что нежно проводит пальцами по шее парня. Оглядывается назад, замечая Славу, который прижался к нему непозволительно близко, опаляя ушную раковину горячим дыханием. Они вместе неспешно двигаются под музыку, растворяясь в здешней суете. Откидывает голову на плечо Вячеслава, пока ладони Вовы свободно парят по его телу, пуская крупные мурашки. Прерывисто и сбивчиво дышит, желая ещё больше контакта их тел. Сам жмётся теснее, неосознанно потираясь задницей о пах Бустеренко. Тот сдавленно шипит, крепче цепляясь за чужие стройные бёдра. Вова осторожно ведёт кончиком носа по шее Губанова, улавливая тихие вздохи, которые граничат с еле слышными стонами.       — Лёша, ты пьян, — произносит на ухо Слава.       — Знаю, — словно в бреду шепчет в ответ Губанов, не прекращая двигаться.       Они встречаются взглядами, а после подхватывают под руки Лёшу, протискиваясь сквозь толпу людей, поднимаясь наверх. В таком состоянии этот парень может натворить много глупостей. Отделяются всё дальше от шумящей толпы, оказываясь на втором этаже, где их встречают множество комнат. Заходят в одну из них, закрывая за собой дверь, укладывая пьяного парня на широкую кровать.