Между сказкой и ужасом

Чтобы окончательно не раскиснуть в столь длительной поездке, мне понадобилось всего одно маленькое раскладное зеркальце в заднем кармане чёрных брюк. Я достала его и как можно аккуратней раскрыла, чтобы ненароком ничего не повредить. Мне было достаточно лишь мельком взглянуть на себя в отражении, чтобы недовольно поморщиться. Небольшие мешки под глазами и моё усталое выражение лица — признаки долгой, бессонной ночи. Из-за того, что нервничала, я смогла нормально поспать только под утро, когда до будильника оставалось часа два. Но то, как я сейчас выгляжу, заботит меня меньше всего. Прикрыв глаза и расслабившись, я ощутила еле заметное покалывание в своём правом предплечье. Тогда я попыталась схватиться за эти ощущения, словно за спасательный якорь, брошенный в море на помощь утопающему. Постепенно, покалывание превратилось в резкую боль на кончиках пальцев руки, держащей зеркальце. От сильной, но мимолётной боли, я чуть не выронила ценную для себя семейную реликвию. Когда всё прекратилось, я начинала медленно открывать глаза, уже зная, что меня ждёт беспроглядная тьма. В первый день ритуала я настолько сильно испугалась этого, что чуть не свалилась в обморок, всё ещё находясь внутри своего подсознания. Однако, с того момента прошло уже очень много времени. Бессчётное количество попыток привели меня к практически идеальному результату. Теперь, неподвижно стоя на месте и всматриваясь в темноту, я терпеливо жду несколько секунд. Я успела сосчитать до десяти, когда передо мной появилось что-то похожее на экран телевизора, а в нём — расплывчатый образ моего младшего брата, который через мгновение обрёл чёткость. — Эй, Со Дана! — радостно выкрикнул он моё имя, держа зеркало чуть поодаль от своего лица, будто это телефон. У меня потеплело на душе, когда я увидела брата, словно наяву. Конечно, на самом деле это было не так. Он — всего лишь проекция, а зеркало просто передаёт то, что запечатлело последним. — Открой и посмотри, когда тебе будет скучно. Можешь любоваться моим личиком сколько захочешь, я разрешаю! — провозгласил брат, гордо задрав голову. Его глаза буквально излучали искреннее счастье, да и сам он будто бы светился. Или это солнечные лучи, проникающие через окно школьного класса, создавали такую иллюзию? Я с усилием воли подавила смешок, который вызвал брат своим сумбурным поведением. Ведь пока нахожусь здесь, нужно проявлять минимум эмоций, иначе в реальности буду подобна кукле с одним лишь выражением лица. Но невозможно было не улыбнуться хотя бы краешком губ, смотря на весёлого и наивного братца. — Чонгук, ты что, совсем умом тронулся, с зеркалом разговаривать? Без этой дотошной дуры крыша поехала? — язвительно произнёс какой-то тип позади него. Оскорбляя меня, этот парень оскорбил и моего брата, ведь тот всегда принимал колкости в мой адрес, как в свой собственный. С лица Чонгука мгновенно исчезло любое подобие улыбки. Он уже не смотрел в зеркальце, опустив взгляд куда-то вниз. У него была одна привычка — проводить ладонью по волосам на лбу, как бы зачёсывая их назад. И делал он это исключительно тогда, когда раздражён или зол. Вот и сейчас он сделал то же самое. Я уже морально приготовилась смотреть на драку, когда связь неожиданно прервалась. — Снова тренируетесь, госпожа Со? Этот вопрос раздался эхом у меня в ушах, отчего я резко распахнула глаза. Делать так, конечно же, не рекомендуется, но что сделано, то сделано. Благо, я сдержала рвотный позыв, иначе мне пришлось бы отмывать салон довольно дорогой машины. Ведь водитель — не равно уборщица. Мой отец нанял его управлять машиной, а не чистить содержание моего «внутреннего мира». — Если и так видишь, то зачем спрашиваешь? Уверена, тебе известны последствия, — проворчала я, приоткрывая окно и делая глоток свежего воздуха. Легче стало однозначно. Но только физически. Я ведь провела ритуал, чтобы зарядиться энергией и уверенностью от своего жизнерадостного брата, но в итоге получила лишь неприятный осадок. Зачем эта невоспитанная жаба открыла свой рот? Только всё испортил. Да и теперь к моим былым волнениям прибавилось ещё одно. Я знаю, что Чонгука не побьют, но то, что он никого не побьёт – гарантировать не могу. Из-за этого у него сейчас могут быть проблемы, а я даже помочь не в силах. Сегодня днём он забирал моё зеркальце в школу, но, когда возвращал обратно, ничего не сказал. Значит ли это, что у Чонгука всё хорошо, или же он скрыл что-то от меня? — Прошу меня простить. Однако, мне также известно, что частые тренировки вредны для вашего здоровья, — сказав это, водитель бросил на меня многозначительный взгляд, а затем снова стал следить за дорогой. — Тебе мой отец рассказал, верно? Какой заботливый. Вот только, где была его забота, когда он, без раздумий согласился отправить свою дочь в школу для отбросов за, чёрт знает, сколько километров?! — внезапно вспылила я. От напоминания об отце в груди заклокотала недавняя, жгучая обида. Меня разозлило то, что он рассказывает про мои слабые места, пусть и не совсем чужим, но явно не являющимися частью семьи людям. Как-будто назло. Словно хочет, чтобы весь мир знал, куда ударить меня в случае чего. Именно эта мысль разжигала во мне ещё больший гнев. И не в силах его контролировать, мой рот раскрылся сам собой. — Я что вещь, от которой можно легко избавиться, и к мнению которой, можно даже не прислушиваться?! Выставил за дверь, как непослушную собаку, а сейчас, я уверена, сидит и радуется, что всё получилось так, как он хотел! Старый маразматик! Последнюю фразу я выкрикнула так громко, что аж закашлялась. Не имея более ни желания, ни сил кричать, я потихоньку начала успокаиваться, делая глубокие вдохи и выдохи. Так ведь нельзя. Водитель ни в чём не виноват. Это всё отец. Как только вернусь, выплесну на него всю свою злость, а сейчас нужно сосредоточиться на предстоящих проблемах, отодвинув все остальные на задний план. В том числе и мысли о Чонгуке, который, я надеюсь, сможет о себе позаботиться. — Извини. Эти слова предназначались не тебе. На самом деле, мне стало немного совестно за то, что извинилась я просто ради формальности, когда в действительности не чувствую и капли раскаяния. Но никто никогда не узнает об этом.

***

Спустя ещё несколько часов нудной и душной поездки, машина внезапно остановилась. Или не внезапно. Мне лишь показалось так, ибо где-то спустя час после моего нервного срыва на водителя, я задремала, время от времени подпрыгивая на месте из-за неровной дороги. Я лениво зевнула, потирая лоб одной рукой и, потянув за металлическую ручку на дверце, буквально вывалилась на улицу. Сильный порыв ветра подхватил мой сдавленный возглас и унёс его куда-то в сторону тёмного леса, которым была окружена вся территория школы. Как я и думала. Отсюда некуда бежать. Выпрямившись, я размяла затёкшие конечности, а потом с любопытством осмотрелась. Удивлённо присвистнула, когда заметила главное и самое большое здание здесь — школу. Должна признаться, что моё прежнее место учебы было намного меньше, хотя и выглядело посолиднее. А здешний запах напомнил мне о саде, где мы с Чонгуком иногда прятались от отца, который хотел нас отчитать за плохие оценки. Тут пахло почти так же. Запах леса мне представилось почувствовать лишь однажды, так как за город мы практически не выезжали, но я навсегда его запомнила. Здесь он ощущался очень слабо, поэтому мне захотелось побежать прямо в глубокую чащу, чтобы насладиться им в полной мере. Это было настолько спонтанное желание, что я даже опешила. — Школа Мёнсо, — гласила надпись на деревянной табличке, висевшей перед главным входом. Большими белыми буквами написали, чтобы все издалека видели. И ведь ни слова, что это школа для каких-то «не таких, как все» детей. Да и само название слишком простое. Впрочем, такой невзрачной школе в самый раз. Даже большой размер не укроет от чужих глаз недостатки во внешнем виде здания. Например, облупившаяся краска в некоторых местах или те же окна в потрескавшейся оконной раме. Возможно, есть что-то ещё, но я не собираюсь искать каждую неприглядность. И так ясно, что школу давно не приводили в порядок. А надо бы. Подойдя ближе к воротам, я с досадой оглядела забор. Острые чёрные наконечники, похожие на колья, так и намекали мне, что если я попробую сбежать, то, как минимум, вспорю себе живот. С моими-то навыками скалолазания такой исход был очень вероятен. Я тяжело сглотнула, осознавая, что все подростки здесь, словно птицы в клетке, которых выпустят только через три месяца. И я буду такой же. Запертая, оторванная от городской цивилизации, да ещё и с незнакомыми людьми под одной крышей. Чёрт знает, с какими психами мне придётся столкнуться в этой школе. Не просто же так они сюда попали. От этих мыслей я вся съёжилась, отчаянно пытаясь подавить стремительно нарастающую панику. Если я упаду здесь в обморок, или у меня начнётся приступ астмы, станет ли это оправданием вернуться домой? Может, отец сжалится надо мной? Но все мои надежды рухнули в тот момент, когда рядом с собой я услышала шаги и шум колёсиков чемодана. — Вот ваши вещи. Мне помочь занести их? — поинтересовался водитель, остановившись в метре от меня. Быстро же он их собрал. Бросив взгляд на чемоданы, я чуть не завыла в голос. Сколько бы я себе не внушала, что всё будет хорошо, мне становилось только страшнее. Чтобы не разреветься, я мысленно надавала себе десятки пощёчин, а рукой вцепилась в край серого кардигана, который накинула в спешке сегодня утром. Нервно прочистила горло и коротко произнесла: — Не нужно. Я сама. Увидев, как водитель с облегчением выдохнул, мне стало не по себе. Наверняка, за все эти десять лет я надоела ему гораздо больше, чем предполагала. Ну и ладно. Пускай на пару с отцом веселятся, что проблемная дочь будет отсутствовать несколько месяцев. Потому что позже я покоя им точно не дам. Мужчина поставил около меня два небольших чемодана, а мой рюкзак с личными вещами помог надеть на плечи. Затем быстрым шагом удалился к автомобилю, не сказав на прощание ни слова. Хлопок дверцы, звук мотора, небольшой ветерок, сопровождающий уезжающую машину — и вот, я осталась одна. Сильно сжав ручку чемодана, я тяжело вздохнула и толкнула плечом ворота, на которых, как ни странно, не было замка. Они легко поддались, поэтому я быстро оказалась на территории школы, и моего, так называемого, нового дома. Я не спеша зашагала ко главному входу, но не успела пройти и десяти шагов, как откуда ни возьмись, возле меня оказался парень. — Неужели ты собралась учиться прямо сейчас? Он возник так неожиданно, что от испуга, я чуть не уронила чемодан на землю. Но я несколько лет училась держать лицо на публике из-за отцовских встреч, поэтому теперь скрыть страх за маской безразличия — раз плюнуть. Я не остановилась, а продолжила идти с напускным спокойствием. Но мысленно я обматерила его, как следует. Идиот. Однако, хоть и мельком, но мне пришлось взглянуть на него. Не знаю почему, но я подумала, что он охранник. Крепкое телосложение, хорошая, спортивная фигура и высокий рост. Эти параметры помогли бы ему ловить воров или ещё кого-нибудь, кто осмелился бы полезть в эту школу с недобрым умыслом. Вот только его одежда совсем не соответствовала моим представлениям. Да и весьма дорогой аромат одеколона тоже. — А разве мне не нужно сначала уведомить директора о своём приезде? — спросила я, по прежнему не меняя курс направления. Парень ни на шаг от меня не отставал, даже наоборот, казалось, что он специально замедлил свой, чтобы идти в такт с моим. Конечно, с такими длинными ногами то... Покосившись на них, я снова окинула взглядом его обувь. Лакированные, начищенные до блеска чёрные мужские туфли. Не могу сразу сказать, какой они фирмы, но точно уверена, что стоят недёшево. Отпрыск из богатой семьи накосячил и теперь учится здесь? — В этом нет необходимости. Он уже в курсе, — расплылся в улыбке парень, демонстрируя свои очаровательные ямочки на щеках. Мой скрытый взгляд на его одежду, похоже, позабавил его. Своими словами он буквально вырвал меня из размышлений, в которых я строила всё больше и больше теорий. Я резко остановилась и развернулась к нему лицом. Невольно нахмурившись, посмотрела на школу, величаво возвышающуюся у парня за спиной. А именно — в окно на третьем этаже, из которого, как я думала, за нами кто-то пристально следил. Но с места, где мы стояли, понять так это или нет, было невозможно. — Меня зовут Ким Намджун и я староста твоего общежития. Приятно познакомится, — любезно произнёс он, привлекая моё внимание, и тогда, когда наши взгляды встретились, склонил голову в вежливом поклоне. — Так вот в чём дело, — немного удивлённо протянула я. Понятно теперь, чего он за мной таскается. — Я Со Дана. Взаимно. Поклонившись в ответ, я изобразила подобие дружелюбной улыбки, ведь с этим человеком мне всё лето жить под одной крышей. Не стоит заводить себе врагов в первый день. Намджун протянул ко мне руку, и я не сразу сообразила, что это было немое предложение помочь донести один из моих чемоданов. На этот раз я не отказалась, с неким облегчением отдавая ему тяжёлую ношу. Себе же оставила чемодан на колёсиках, ведь катить было гораздо удобнее, чем нести. Пока мы шли к моему общежитию, Намджун решил кратко ввести меня в курс дела. — При школе Мёнсо существуют всего три общежития. Между собой они ничем практически не отличаются, разве что внешним видом. Первое — «Тесс» то, к которому мы сейчас направляемся. Оно четырёхэтажное, как и остальные. Первый и третий этаж — общие гостиные. На оставшихся располагаются жилые комнаты. То есть, для второго этажа гостиная на первом, для четвёртого, соответственно, на третьем. Сделано это для того, чтобы не происходило путаницы и постоянных ссор. — Ссор? Хочешь сказать раздельные гостиные чем-то помогут от неадекватов, проживающих там? — скептически выгнула бровь я. На лице Намджуна проскочило что-то похожее на насмешку. И что это действительно была она, я убедилась тогда, когда Ким нагло проигнорировал мой вопрос. — У тебя будет своя комната, но с тобой на этаже будут жить пять человек, включая тебя. Всего комнат шесть. Бывает такое, что кто-то заселяется прямо во время учебного курса, так что ничего страшного. Как бы я не старалась показать себя с серьёзной, можно даже сказать угрожающей стороны, на случай, если кто-то надумает лезть ко мне, всё-таки радостно просияла, услышав два заветных слова. Своя комната! Я думала, у меня не будет никакого личного пространства помимо туалета, а тут такой сюрприз! Намджун же не заметил или сделал вид, но так или иначе на мою счастливую улыбку никак не отреагировал. — О, вот мы и пришли, — сказал он, когда мы, поднявшись по невысоким и широким ступенькам, оказались на крыльце. Я наконец вынырнула из своих мыслей и стала активно крутить головой из стороны в сторону, даже отошла на пару шагов, чтобы увидеть всё общежитие в цельной картине. Но на смену энтузиазму, пришло разочарование. Общежитие создавало такую же тоскливую и мрачную атмосферу, что и школа. Построено оно было из белого кирпича, потемневшего, то ли от времени, то ли ещё от чего. На первом этаже, с двух сторон от широкой двери, встроено по одному окну, весьма чистому и неплохого качества. На последующих этажах уже по три. «Тесс» — было написано маленькими красными буквами на пластиковой табличке, располагающейся с правой стороны двери. Намджун терпеливо ждал, пока я осматривала всё, что хотела, примечая разные мелкие детали, включая криво нацарапанную на одном из кирпичей, фразу «Бегите, пока можете». Это меня рассмешило. Бежать? А куда? В лес, к диким зверям? Я подошла ближе, надавила на железную ручку, отливающую золотым цветом, и дверь с противным скрипом отворилась. В нос ударил резкий запах краски, так что я рефлекторно поспешила захлопнуть дверь обратно, но Намджун не дал мне этого сделать. Открывая её нараспашку, он заставил меня прикрыть нос рукавом кардигана. Терпеть не могу этот запах. Заметив мою реакцию, Намджун поспешил оправдаться. — У нас тут недавно ремонт был. Извини, пожалуйста, — он неловко потёр шею рукой. —Скоро краска выветрится, а пока постарайся некоторое время не бродить по коридору. — И без твоих предостережений не стала бы тут появляться, — отмахнулась я, решительно проходя вперёд. Намджун, ничего не отвечая, закрыл за нами дверь. Я поспешила в общую гостиную, но парень придержал меня за плечо, останавливая. — Подожди меня минуточку. Мне нужно сначала выдать тебе пропуск. А пока, — Намджун повернул голову куда-то в сторону. Я проследила за его взглядом и увидела, как двери гостиной неожиданно распахнулись. Оттуда, неуклюже передвигаясь, выскользнул низкий мужичок и, заметив чемоданы в наших руках, засеменил к нам. — Отдай свои вещи ему. Он оставит их у тебя в комнате и уйдёт. Сказав это, Намджун передал один из моих чемоданов мужчине в руки, затем скрылся в своём кабинете, который находился слева, в самом конце коридора. А может, это был не кабинет вовсе, а личная комната. Он так быстро зашёл, что я даже рассмотреть толком ничего не успела. Я осталась стоять на месте, переминаясь с ноги на ногу и не зная, стоит ли делать то, что сказал Ким. В итоге, затянувшееся неловкое молчание, заставило меня сдаться и отдать мужчине свои рюкзак и чемодан. Он поклонился, пообещав, что доставит их в целости и сохранности, на что я лишь махнула рукой. Привалившись к стене, проводила его подозрительным взглядом и стала с минуты на минуту ожидать, когда выйдет Намджун. Этот парень пока не внушал особого доверия, пусть я и считаю, что мы чем-то похожи. От запаха краски мне становилось всё хуже. Если потеряю сознание сейчас то, скорее всего, уже не смогу закрепить за собой авторитет в этой школе. Тогда может подождать Намджуна на улице? Но этот вариант тоже отпадает, ибо когда я выходила из машины, сразу приметила затянувшееся тучами небо. Значит, дождя не миновать. Раздумывая, как же мне поступить, я по привычке полезла в задний карман брюк и вновь взяла своё круглое зеркальце в руки. Оно как талисман. Всегда и везде со мной. Внезапный сильный толчок в спину сбил меня с ног, и я в ту же секунду с грохотом распласталась по полу, как лепёшка из теста. Острая боль, пронзившая руку, на которую я инстинктивно попыталась опереться во время падения, заставила меня всхлипнуть. Вторая же крепко сжимала зеркальце у груди, тем самым оберегая его от поломки. Что-то мешало мне дышать: каждый мой вздох сопровождался тяжёлым кряхтением. От удара в глазах всё расплывалось, и я даже на мгновение забыла, где нахожусь. Когда едва различимый, хриплый стон раздался над моим ухом, я поняла, что произошло. Кто-то, видимо, слепой, раз врезался в меня, а теперь намеревается придавить своим весом. — Дышать… Не могу дышать… — прохрипела я, извиваясь как червь. Кто бы то ни был, но он меня определённо услышал, так как давление вдруг пропало, давая мне возможность сделать полноценный вздох. Пыхча, как паровоз, я перевернулась на спину и тут же наткнулась на взгляд карих глаз, обладатель которых, находился всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Парень удивлённо таращился на меня, явно пребывая в лёгком шоке. Значит, случайность. Ну или хорошая актёрская игра. Если это подкат такой, то нужно было к стенке прижимать, а не к полу. Но, сделав первое, он тотчас получил бы между ног. Пока паренёк находился в прострации, я решила не упускать возможность и детально рассмотреть его лицо. Первыми в глаза мне бросились его бледно-розовые губы. И всё потому, что в моём окружении с такими пухлыми, да ещё и так идеально подходящими к лицу губами, никого не было. Я невольно задумалась, какого было бы целовать их, но тут же погнала эти извращенские мысли прочь. Дальше моё внимание привлекли волосы, выкрашенные в светло-фиолетовый цвет. Не думала, что здесь разрешают такое самовыражение. Не знаю, сколько бы времени я потратила, продолжая восхищаться красотой этого парня, если бы меня не вернула в реальность болезненно ноющая правая рука. Вместе с тем я вспомнила, что всё ещё прижимаю к груди раскладное зеркальце. Нельзя, чтобы кто-нибудь его увидел, иначе будет плохо. Особенно мне. Я собиралась учтиво попросить парня подняться, но он опередил меня, встав, а затем протягивая руку мне, чтобы помочь. Точнее, я хотела думать, что это была рука помощи, поэтому немедля ни секунды, вложила свою ладонь в его. И в эти считанные секунды прикосновения меня будто током шандарахнуло — ужасная боль пронзила всё тело, заставив меня согнуться пополам. Я закричала от боли, но все звуки будто комом застряли в горле. В глазах начало расплываться и, не выдержав нагрузки, я рухнула на пол. Сознание плавно ускользало от меня и последнее, что я услышала — торопливо удаляющиеся шаги.