***
— Стой! — кричит Сергей. — Подожди! Куда ты? Он бежит среди костров. Преследует Птицу, а тот мелькает где-то впереди, среди всполохов огня. — Остановись! Птицу уводит его всё дальше от костяной горы. Сергей окончательно теряет его из виду. Останавливается, осматривается — вокруг огонь, и ничего кроме. Он не может даже вернуться — не помнит, с какой стороны пришёл. Птица бросается на него со спины. С криком Сергей падает на живот, пихается локтями. Птица позволяет ему перевернуться на спину и пригвождает за плечи к земле. — Попался! — торжествующе провозглашает он. — Ну уж нет, — хмурится Сергей. Собирает все силы и толкает Птицу, спихивает с себя и сам наваливается на него сверху, давит руками ему на грудь, чтобы не двигался. Птица улыбается, берёт его когтями за запястья и легко отводит от себя его руки. Сергей теряет равновесие и падает на него, а Птица переворачивается, снова прижимая его к земле. — И снова попался, — говорит он. Сергей дёргается, но вырваться не может, и затихает. — Ладно, — отвечает он. — Сдаюсь. Ты поймал меня. Птица нежно улыбается и наклоняется к его лицу. Их пальцы переплетаются. Они почти целуются, но Сергей внезапно отворачивается. — Нельзя, — шепчет он. Птица недовольно хмурится. — Мы ушли достаточно далеко. Ему нас не достать. Сергея это не убеждает. Ему всё равно страшно. Олег за год этот страх ему так глубоко вбил, что теперь, кажется, ничем его не вытравить. Но Птица хочет попытаться. Сергей мнётся. Ему и страшно, и хочется. — Один раз, — шепчет Птица прямо на ухо. — На несколько секунд. Он не увидит. И Сергей сдаётся. Он поворачивает к Птице лицо, а тот целует его. Чувство единения двух половин ощущается облегчением, уютным теплом и безграничной свободой. Сергею кажется, что в его руках весь мир. Ему хочется раскрыть крылья и лететь. Небеса зовут его, высота манит. Этих секунд катастрофически мало, но они и без того рискуют. Птица всё ещё над ним, они смотрят друг другу в глаза, и Сергей внезапно даже для самого себя говорит: — Я знаю, как нам сбежать. Птица удивлённо распахивает глаза: — Как? — А затем читает всё по взгляду своего человека, слышит его мысли и растягивает губы в жуткой улыбке: — Мы в тебе не сомневались. Мы попробуем. Обязательно попробуем.***
Олег отпирает дверь, открывает её осторожно, держа ружьё наготове — думает, что злопамятный Птица может напасть, но натыкается взглядом на огромную угольно-черную покрытую перьями спину. Зверь лежит посреди комнаты, спиной ко входу, занимая собой почти всё пространство. На Олега он даже не реагирует, хотя наверняка слышит. Да что там — запах чует ещё на подходе. — Обиделся? — спрашивает Олег. Ответа не получает. Проходит в комнату, осторожно движется мимо громадной чудовищной туши. — Ты получил по заслугам. Зверь раздражённо бьёт по полу крылом. Олег останавливается. Гадает, кто из них двоих сейчас перед ним. — Перья гуще, чем я помню, — говорит он. — Твои крылья выросли. Олег протягивает руку, чтобы коснуться колючего от перьев бока. Зверь тут же вздрагивает, подскакивает на лапы и шарахается к противоположной стене. Натыкается на тумбочку, с грохотом переворачивает её, роняет на пол лампу, разбивая плафон. Под когтями хрустят осколки пластика. Зверь жмётся к стене, пытается закрыться крыльями. Это Сергей. Птица бы скорее руку ему откусил, а Сергей боится. Олег смотрит на его лапы и не видит ни следа от полученной вчера травмы. Это удивительно и капельку страшно — как быстро это чудовище способно восстанавливаться. — Тише, — говорит Олег. — Не бойся. У меня нет желания причинять тебе вред. — Сергей ему не верит. Олег пробует иначе: — Я вынужден был защищаться. Чудовище внутри тебя… Глаза зверя вспыхивают. Олег слышит, как этажом ниже начинает неистово свистеть внезапно закипевший чайник. — Третьего не звали, — хмуро замечает он. Но уже поздно — зверь выпрямляет лапы, распахивает крылья и кажется ещё громаднее, чем есть. Олег подбирается, наставляет на чудище дуло ружья. Он изо дня в день живёт в ожидании, когда в их общую голову придёт мысль, что вырвать себе свободу можно не уговорами и пустыми угрозами, а силой. Олег не ожидает, что случится это именно сегодня, и он думает, что, возможно, не готов. И всё же он примет этот бой. Зверь сгибает передние лапы, напрягает мышцы и прыгает. В узкой комнате сделать это тяжело, он со скрежетом сдвигает кровать и едва не роняет зеркало. Олег стреляет. Попадает в правое крыло, ломая перья и загоняя дробь под кожу. И тут же получает раненым крылом по лицу. Обломки перьев царапают его щёку, капля крови зверя смешивается с каплей его крови. Олег быстро перезаряжается, целится вновь, напряжённый и разгорячённый желанием биться, но чудище, кажется, больше не настроено продолжать бой. Оно просто ложится на пол, вытягивая раненое крыло, кладёт голову на передние лапы и закрывает глаза. — Что? — оторопело спрашивает Олег. Он держит зверя на прицеле ещё с минуту, затем опускает ружьё. Чудище больше не реагирует на него. Тогда Олег просто разворачивается и выходит, крепко запирая за собой дверь. Раз так, то пусть остаётся без завтрака. И без обеда, возможно, тоже.***
Царапина на щеке горит, не переставая. Олег начинает думать, что Сергей и Птица его отравили. Он не боится смерти, давно уже не боится, но долг, который он выдумал сам для себя, добавляет ему желания всеми силами цепляться за жизнь. Он обливает царапину антисептиком. Прячет ключ от комнаты Сергея, чтобы после его смерти никто случайно не смог её открыть. Знает, что это бесполезно — Сергей может выбраться через окно, но с подстреленным крылом улететь будет тяжело. Олег надеется, что дробь не даст крылу залечиться так же быстро, как и лапе. Ещё Олег перекрывает канализацию и газ, а в единственном графине с питьевой водой разводит такую дозу снотворного, которая свалила бы и слона. Он закрывает все окна и запирает все двери. Он верит, что сумеет задержать зверя взаперти как можно дольше, даже если умрёт. К вечеру Олег уверяется в том, что с ним точно что-то происходит. Жар от царапины расползается по его телу, концентрируясь в груди, в центре, там, где, как считается, находится душа. Он хочет подняться наверх, к Сергею, схватить его, не важно, за что — перья, волосы, и силой выбить из него признание, что он сделал. Потому что Олег не чувствует себя умирающим. Это что-то другое. Он уже бросается к лестнице, когда его тело внезапно отказывает. Ноги немеют, и он падает лицом вниз. Пытается пошевелить хоть пальцем, терпит неудачу. Его разум всё ещё бодрствует, но тело парализовало. Против воли Олега накрывает паникой — он боится беспомощности. Зрение тоже отказывает, перед глазами темнеет. — Вставай, — внезапно слышит он. — Эй, не лежи на костре. Олег вздрагивает. Он снова может двигаться, и резко подскакивает, шарахается назад. И падает в огонь. Пламя стеной поднимается вокруг, но Олег не чувствует жара. Словно оно иллюзорное, несуществующее. Игра его воображения. Со второго раза он поднимается на ноги и поражённо осматривается. Он не в доме. Вокруг него пылают десятки, сотни костров. Под его ногами мертвенно-чёрная земля, над головой багряное небо — ни солнца, ни облаков. А перед ним… Сергей. И ещё один Сергей, но жуткий, с пылающими глазами и покрытый мантией из чёрных перьев. Они стоят спиной к спине и держатся за руки. Тонкие человеческие пальцы и жуткие длинные когти переплетены. Олег сразу понимает, кто перед ним, но оружия у него больше нет, и защищаться он может только кулаками. — Получилось, — говорит Сергей, а его лицо выражает восторг. — Сработало! Птица кивает. Он сверлит Олега взглядом, будто надеется прожечь в нём дыру. Но Олег уже уяснил, что в этом мире, где бы он ни находился, пламя не причиняет вред. — Добро пожаловать, — говорит ему Сергей. — Ты у нас в гостях. Мы просто решили, что достаточно погостили у тебя. Поэтому пригласили к себе. — Зачем? — спрашивает Олег. — Чтобы сожрать твою душу, — шипит Птица. Сергей недовольно косится на него и бьёт локтём. — Чтобы заключить с тобой договор, — говорит он. Хмурится, глядя на Птицу. Тот закатывает глаза, но не спорит. — Какой? Сергей шагает к Олегу, отпустив руку Птицы. Олег видит, как Птица сперва резко дёргается за ним, стремясь схватить вновь, но тут же замирает и возвращается на место. И только смотрит на Олега со злобным прищуром. Сторожевой пёс, но пернатый. Сергей подходит к Олегу вплотную и кладёт руки на его плечи. — Нам надоела вся эта неопределённость. Птице не нравится, что ты держишь меня взаперти, а я… я просто хочу, чтобы это закончилось. Хоть как-нибудь. Поэтому мы решили, что подчинимся тебе. — Олег неверяще поднимает брови. Сергей морщится. — Да, подчинимся. Но при одном условии. — Ты пройдёшь испытание! — вклинивается Птица. — Ты докажешь, что в тебе есть сила держать на цепи таких, как мы! Олег мягко берёг руки Сергея и снимает со своих плеч. — Я и так держу вас взаперти, — замечает он. А потом вспоминает — нет, не держит. Раз Сергей сумел выбраться полетать, то никакого контроля больше нет. Птица этим мыслям вторит, посмеиваясь, а Сергей качает головой. — Ты держишь нас насильно. А так мы станем добровольно твоими. Отбросим мысли о мести и будем жить, послушные тебе. — Конечно, ты можешь отказаться, — разводит руками Птица. — И тогда мы отпустим твою душу обратно. Ничего не изменится. — Мы перегрызём тебе глотку. — Птица. Пожалуйста. — Что?! Почему ему можно… Олег нервно трёт переносицу и думает. Эти двое затащили его в непонятный мир, и это не сон — Олег с детства дружит с оборотнем-чудовищем, ему не привыкать к мистике вокруг себя. Что за испытания они ему подготовили? Больше всего на свете Олег жаждет вернуться. Без своего ружья он чувствует себя беззащитным, и это отвратительное чувство. Он не хочет ни во что играть ни с Сергеем, ни с Птицей, он хочет лишь, чтобы они успокоились и жили, как люди, раз уж им так сильно захотелось стать людьми. — Думай быстрее, — подгоняет его Птица. Олег бросает на него хмурый взгляд. Он никогда в себе не сомневался, он прошёл через огонь и свинец, выжил и даже не тронулся рассудком. У него нет причин сомневаться в себе сейчас. — Что за испытание? — спрашивает он. — Всего одно, — отвечает Сергей. Он отходит в сторону и показывает рукой позади себя. — Видишь ту гору? Олег смотрит вдаль и действительно видит очертания высокой горы. Что-то в её облике напрягает его, он присматривается и тихо матерится под нос. Это гора из человеческих костей. — Это все ваши жертвы? — Нет, — вертит головой Сергей. — Мы их в основном придумали. Позаимствовали эту идею у… — Птица делает огромные глаза, и Сергей резко замолкает. — …Не важно. В общем, как ты верно заметил, Олег, это гора из костей. И мы там живём. Тебе нужно добраться до неё. — И только? — интересуется Олег. — Звучит слишком просто. — И только, — кивает Сергей. — Доберись до горы, залезь на самую вершину — и мы твои. — Есть ли у меня ограничение по времени? — Никакого. Ты можешь блуждать хоть год, хоть два. Снаружи пройдёт несколько часов. Олег смотрит на Сергея. На ухмыляющегося Птицу. На гору, величественно возвышающуюся вдалеке. Он медленно и тяжело выдыхает, хотя уверен, что не обязан дышать. И говорит: — Хорошо. Я согласен. — Чудесно! — хлопает в ладоши Сергей. Птица тут же оказывается рядом с ним и подхватывает его на руки. Сергей цепляется пальцами за густые перья на шее, а Олег с трудом подавляет желание приказать им немедленно отойти друг от друга. Это всё ещё не в его власти, но скоро будет. Птица взмахивает огромными крыльями, и они поднимаются в воздух. — Мы будем ждать тебя на вершине горы, — говорит Сергей. — Удачи, Олег. Я в тебя верю. — А мы — нет, — мерзко шипит Птица. Бьёт крыльями по застывшему воздуху, поднимаясь выше, и устремляется в сторону горы. Олег провожает их взглядом, пока чёрный облик не превращается в едва заметную точку, а потом и вовсе не исчезает. Он не так наивен, как они думают. Олег понимает, что прогулка не будет лёгкой, но он готов рискнуть. Там, в реальной жизни, он рискует своей шкурой изо дня в день, на протяжении года. И если есть хотя бы один шанс держать эту тварь в узде, он схватится за него и уже не отпустит. Поэтому Олег уверенно шагает по направлению к костяной горе, но внутри, мысленно, готовится к худшему.