***
Через некоторое время рыцарь прибыл ко Дворцовым Садам. Верная лошадь Мильтона никогда не подводила. Даже тот неприятный инцидент с непонятным грубияном у позорного столба забылся — остался лишь осадок и напоминание напоследок в виде ещё свежего, чуть кровоточащего укуса на пальцах. Тут же его встретила служанка, на руках которой был уже готовый белый костюм. Видимо, туссентские вельможи привыкли видеть зайцев на изображениях исключительно белыми. Впрочем, многие праздники были поставлены таким образом — только по самым привлекательным и изящным интерпретациям. Люди всегда возводили всё в абсолют, и если им нужно сделать красивый праздник, то они без сомнений потратят на него так много денег и сил, сколько требуется для гиперболизированных и приторных традиций. Души у таких праздников практически не было, ведь в попытке показать своё богатство путём растрачивания средств они забывают о том самом удовольствии от самого процесса празднования. Для организаторов важно лишь получить больше связей и денег — такова их цель. Лично Марлей всегда думал для какой цели были нужны эти самые праздники, но пришёл лишь к выводу, что праздники у аристократии лишь оскверняют те самые моменты, когда люди должны радоваться. —Господин де Пейрак-Пейран!—Оптимистично настроенная служанка поприветстовала рыцаря.—Ваш костюм готов. Уверена, на гостей вы произведёте огромное впечатление! Это была красивая и молодая девушка, которая наслаждалась своим положением. А кто бы на её месте не наслаждался? Она живёт в тепле, ест вкусную еду — просто мечта для любой девушки. —Спасибо, милая дама..—Мильтон протянул свои руки, чтобы забрать свежесшитый костюм, но столкнулся лишь с пристальным взглядом на свою правую руку. Уж слишком странным казалась эта "рана".—Не волнуйтесь, всё в порядке. Просто был не осмотрителен, вот и получил укус дикого зверя. —Дикого зверя? Господин де Пейрак-Пейран, я всё понимаю, но вы же на службе.—Осуждающе посмотрела служанка на рыцаря, всё не отдавая ему костюм.—Досточтимая княгиня отправила вас за избавителем от Бестии, но не для посещения всяких.. Заведений! И ведь не моё это дело? —Это не женский укус! Клянусь честью!—Прервал Мильтон. Этот рыцарь настолько часто говорит "Клянусь честью", что это выражение уже перестало иметь какой-то вес. Впрочем, де Пейрак-Пейран ни разу не подводил свою честь.—Пока скакал сюда, я чуть было не влетел в позорный столб и не затоптал на нём старика! Я решил утешить его, дав конфету, на что он лишь укусил меня, как собака! Я думал ему показать прямо на месте, как нужно общаться с людьми, но я спешил. На роль Зайца должен быть выбран быстрый человек! —На позорном столбу? Старик? Аах, это ведь тот сумасшедший, которого забрали из "Куролиска". Он ещё ударил кого-то.—Проговорила дама. Слухи невероятно быстро разошлись.—Некоторые говорят, что за дело, но я думаю, что драться вообще не дело — пусть всё решат словами. Не нужно портить день обычным посетителям! —Истина! А сейчас, нужно приодеться.—Мильтон выхватил свой костюм. —Вам нужна помощь? Чтобы снять латы?—Спросила девушка. Та была немного удивлена резкостью де Пейрак-Пейрана. —Думаю да, да. Поможете мне? —Ну конечно! Это же моя работа, господин де Пейрак-Пейран!—Ухмыльнувшись, служанка направилась к ближайшей беседке. Людей было мало, а значит, можно и помочь снять латы, и обговорить обязанности зайца на играх.***
—Эх, Мильтон-Мильтон.. Как же так? Такая нелепая смерть.. Бестия заплатит за свои преступления, друг, не волнуйся.—Дамьен де ла Тур видел смерть. Видел, как она страстно целует и забирает с собой, куда-то. Мрачный жнец мог украсть уже готовых к встрече с ним, но мог и внезапно вторгнуться к тем, кто не был готов. Мильтон принадлежал к последним. Когда-то белоснежный костюм Зайца должен был смешить, но сейчас.. Сейчас он, покрытый чёрными пятнами запёкшейся крови, оставляет лишь горечь и тяжесть. Дамьен знал Мильтона, как и всех погибших рыцарей, но именно его смерть была такой неожиданной.—Не может быть, чтобы Мильтон был труслив! Бандиты боялись его сверкающих лат, он защищал Туссент, а за это он получил смерть в этом чёртвом наряде зайца! По всей видимости, Дамьен не мог полностью смириться со смертью своего друга, однако закалка гвардейца скоро даст о себе знать. Нужно похоронить Мильтона со всеми почестями, но до этого нужно осмотреть тело. Геральт не счёл нужным проводить осмотр усопшего — он знает кто убийца, а также его друга. Вопрос выхода на Детлаффа будет недолгим. Регис найдёт способ, чтобы добраться до него, но Дамьену или Анне Генриетте об этом знать не стоит. По крайней мере, пока что. В мертвецкой было сыро и холодно. Повсюду царил этот запах мертвецов. Тяжёлый, исходящий из каждого трупа. Процесс разложения начинается через несколько минут после смерти. Начинает собираться газ, который в последствии выходит через все доступные отверстия. И если этот запах на свежем воздухе можно уловить лишь вплотную у трупа, то в самой мертвецкой он был по всюду. Он цеплялся на всё — на одежду, на волосы, на кожу. Тело Мильтона было раздето, и лишь белая ткань скрывала наготу и лицо покойного. Стянув ткань по пояс Дамьен начал беглый осмотр. Не было ничего необычного кроме огромной раны в груди. Капитан гвардейцев не доверял ведьмаку, а когда умер Мильтон, которого должен был спасти Геральт, то и вовсе за человека слова он белоголового не считал. Де ла Тур не нашёл ничего интересного на теле. Тот уже успел упасть духом, как вдруг его взгляд упал на руку де Пейрак-Пейрана. Укус? Не похоже, что это сделала Бестия. Кому нужно было кусать рыцаря? В любом случае, укус явно сделан в этот же день, так может кто-то что-то видел? —Пусть ведьмак ищет Бестию своим способом, а я своим.—Проговорил Дамьен. Теперь же Бестия вызывала у него не только обеспокоенность за своё государство, нет! Он видел в этом и личные причины. Нужно было позвать свидетеля.—Служанку сюда! Гвардейцы сразу послушались приказа. Они и о слушаться не имели права — Дамьен сразу же их вздёрнет. Хотя, это слишком. Убивать за неповиновение или лень он не станет. Но пороть ещё как будет. Армию и нужно было держать в ежовых рукавицах, когда все остальные нужды удовлетворены. Дамьен прикрыл тело Мильтона, а в мертвецкую вошла служанка. —Господин де ла Тур..—Серьёзно произнесла она. Ей явно не хотелось находиться в этом холодном и странном месте, где так и пахло мертвяками и спиртом. Хотя, может, это был формалин?—чем я могу помочь Вам? —Расскажите мне всё, что знаете. Может, видели что-нибудь или кого-нибудь? А ещё.. Меня интересует укус на пальце у Мильтона. Кто это сделал?—По всей видимости, де ла Тур решил спросить всё разом. От этого напора служанка не выдержала, и уселась на ближайший стул, приводя мысли в порядок. —Господин де ла Тур, всё было как обычно.. Мильтон был радостный, как обычно, но очень волновался. Никого я не видела и ничего не слышала.. Простите меня.—С явной грустью и тревогой ответила она. Только запах заставлял её посильнее сжать веки.—А укус.. Мильтон сказал, что чуть не врезался в позорный столб с одним мужчиной. Он хотел извиниться и протянул узнику конфету, а тот, как собака, взял и укусил палец, а конфету выплюнул. Думаю, что он до сих пор там. Но я не понимаю, зачем вам это? —Это необходимо в деле Бестии. Ведьмак упустил её, и мне нужно найти её самому, да и к тому же помочь седому.—Дамьен явно недолюбливал ведьмака. Приехавшего сюда Геральта он хотел поставить на место, но и перечить княгине он не мог. Лучшим решением будет одновременно помогать ведьмаку и вести собственное дело.—Кем была эта.. Собака? —Господин де Пейрак-Пейран не говорил. Сказал лишь, что он кого-то напиминает. Ему в "Куролиске" рассказали о том, что видели кого-то у реки рядом с телом,—Девушка перевела дыхание и скрестила руки на груди.—но, если честно, я не знаю чем Вам это поможет. —Поможет, будьте уверены. Можете быть свободны. —Благодарю, господин де ла Тур.—Поднявшись со стула, служанка поспешила покинуть это неприятное место. Никому не нравилось находиться в мертвецкой.***
—Как это? Вы его отпустили?!—Недовольно спросил Дамьен. По всей видимости, его план рушился также быстро, как он думал закрыть дело Бестии. —Господин начальник, так надо было, как бы, отпустить. Он уже второй день в колодках стоял, позора на десять лет вперёд нахватался, типа.—Правдиво отвечал стражник.—Даже ночь стоял. Я уверен! —Врёшь. Товарищи твои уже сказали, что ночью ты не сторожишь, а спишь. Или по девкам ходишь. Порки хочешь?—Дамьен был сильно раздражён. Послать кого-то на это дело о розыске того самого свидетеля он не мог — не доверял. Могли спугнуть ценного свидетеля, а может даже и убийцу.—Если скажешь куда он пошёл, то избежишь наказания. Будет трудно сидеть после розг, солдат. —Господин начальник..—Явно хотел возразить гвардеец и пожаловаться на своё положение.—Но ночная смена, то бишь-то, не моя. Никак не могут найти замену, а я так устаю, типа, что на ногах стоять нормально не могу, типа!—Понимая, что это его явно не спасёт, гвардеец всё же вспомнил куда направился Шершень.—Пошёл он ,вроде как, к выходу из города. Наверное, в "Куролиск". Вечно в этом постоялом дворе, как бы, всякое творится. —Принял. Солдат, возьми сегодня отгул, тебе нужно быть в полной готовности. Хотя бы завтра.—Дамьен наконец отпустил его. Стражник же был рад, но показывать это капитану было опасно. Де ла Тур всегда был серьёзен. Даже больше, чем нанятый ведьмак. Бывалый вояка даже смеяться не мог. По крайней мере, такое ощущение он создавал. Вероятно, это и был его секрет по удачному управлению гвардейцами, хоть до воевод Нильфгаарда, государства, которое уберегает от смерти и войны Туссент, ему было далеко.***
Река. Именно сюда и сбросили тело графа де ла Круа. А совсем рядом с корчмой расположился какой-то лагерь, и его владелец либо был здесь совсем недавно, либо до сих пор сидит там. Видно, старик не сладил, либо знал что не сладит с людьми в корчме, потому и не воспользовался постоялым двором. Но если так, то зачем нужно было заходить туда? Ступая по песку Мильтон невольно вспоминал, как отсюда забрали тело. Порезанное на кусочки тело графа. Капитан гвардии так и не успел осмотреть его лично — опередил ведьмак, убивший бруксу. Дамьен чувствовал даже некое чувство стыда, что он не смог продвинуть дело дальше, и это самое дело поручили какому-то приблуде. Но нужно было держать голову чистой. И вот, наконец-то Дамьен добрался до палатки. В ней не было ничего особенного — на палках, взятых из леса неподалёку была накинута кремовая ткань. Самый простой способ сделать палатку. Правда, на кончиках были видны уже застывшие капли крови. Которые успели смешаться с грязью и песком. —Есть тут кто? Если да, то встань.—Более спокойным, но всё также громким голосом сказал Дамьен. Создавалось ощущение, что говорить тише он в принципе не мог. Такая высокая громкость в голосе была чем-то вроде.. Повседневной обязанностью. В любом случае, намного легче управлять людьми, если они тебя слышат, хоть в простых разговорах это откровенно вымораживало. —Встать? Больно нужно, я устал. А тебе что нужно, командиришка?—Из-за кремовой палатки показались сначала седые грязные волосы, а затем и само лицо. Улыбистое, будто бы не знающее грусти и печали лицо. А глаза могли докопаться до самой души, отчего становилось даже как-то страшно.—Ты пришёл ко мне, значит, есть дело. Так сядь и скажи мне, чего ты хочешь от странника? Или хочешь, анекдот расскажу? —Мне не нужны твои шутки, мне нужны ответы. Признайся, ты же зна...—Не успел закончить Дамьен, как его сразу же перебили —Ну украл я яблоко два года назад. Это было давно и неправда!—Марлей явно был настроен на позитивный лад даже в такой ситуации. Во время суеты капитан даже не успел подметить красные пятна на доспехе. Интересно, а он его, вообще чистит? —Какое ещё яблоко, безумец?—Ответил на слова Марлея нависший над ним капитан Гвардии.—Не до шуток — убили благородных рыцарей, и одного ты видел незадолго до его смерти, да и к тому же, тебя видел слуга в этой корчме, когда вылавливали тело графа де ла Круа. Я уже успел спросить об этом. Если ответишь на несколько вопросов, то будешь свободным, хотя по-хорошему стоит тебя задержать под замком. —Хочешь меня посадить в башню, как принцессу? Скажу сразу, характер у них бывает скверный и дикий. У меня такой же, так что лучше подумай дважды.—Марлей решил немного расшевелиться. Тот протянул руки и ноги, как бы потягиваясь. Характерный хруст не заставил себя долго ждать. Этот звонкий звук и ознаменовал выдох от удовольствия, а также приятные ощущения в руках и ногах.—Скажу тебе так. Мне в общем и целом всё равно на то, убили ли кого-то, распотрошили ли, или расчленили. Я и сам это делаю, братишка — ведь я наёмник. Ухватистый Шершень. Странник и все дела. Но тебе это вряд-ли интересно. Помощи ты можешь и не дождаться, если честно, так что давай на чистоту — даёшь мне цель, немного денег и интерес, и я буду твоим оружием смерти и "справедливости", если такая тебя интересует. Дамьен не мог подобрать слов. Попросту не мог осмыслить, что с ним, капитаном гвардии, обращаются как с обычным мальчишкой? Он должен ставить условия, а не Марлей — Марлей здесь лишь приблуда. —Утихомирь свой пыл, Собака! Из-за тебя убийца может остаться безнаказанным, и если ты не хочешь сам давать показания, то я их из тебя выбью.—Похоже, "Собака" теперь новое прозвище Ухватистого. Забавно. —Решил угрожать старику? И кто же такой смелый людей псинами зовёт? А вместо того, чтобы напасть ты продолжаешь разглагольстовать. Встречал я таких людей — они либо кормят червей, либо живут в доме уродов.—В данный момент Шершень не врал. Марлею никогда не нравились пустословы. "Зачем кричать, если есть кулаки?"—Хочешь решить всё так — пожалуйста. Я никогда не откажусь от дуэли. —Я — капитан гвардии Туссента, а какой-то проходимец хочет боя? Я даже времени на тебя тратить не буду.—Дамьен понимал, что он выиграет без особого труда. Он никогда всерьёз не воспринимал силу извне, считая себя лучшим. Ведь если бы было не так, то разве смог бы он поступить на службу капитаном? —Капитанишка? Скорее уж трусишка. Ну хорошо, тогда заставим пойти на дуэль.—Как всегда, Марлей считал себя победителем заранее. Такой оптимистичный настрой в купе с охотничьим азартом и явной зависимостью от адреналина сделали своё дело — в психологическом плане он был идеальным бойцом, который не боялся ни противника, ни своего же оружия. Встав с земли, Шершень подошёл к Дамьену, вглядываясь в его лицо. Ухватистый был совсем немного ниже оппонента, но это не помешало тому плюнуть в лицо капитана, а затем, пока тот ещё стоял в недоумении, вернуться к тому месту, на котором он сидел—Я буду тут же. Заранее скажу, настаиваю на дуэль со смертельным исходом в бухте влюблённых. Не опаздывай —Очень надеюсь, что ты падёшь от моего клинка, сволочь..—Прошипел Дамьен, в то же время вытирая со своего лица плевок. Не сказать, что он был трусом, но прямо сейчас заехать по морде.. Было бы слишком лёгким наказанием для этой собаки. Нужно преподнести ему урок. С этими мыслями Дамьен и покинул лагерь Шершня. Нужно было подготовиться к дуэли. Конечно, он мог пригласить и своих людей, и даже кого-то ещё, но превращать смертельный бой в театр он не хотел, также как и его оппонент.***
Утро. Как всегда отлично выспавшийся и улыбающийся Марлей ждал Дамьена на указанном месте. Сад Ллигад был особенно хорош в это время, если, конечно, исключить тот факт, что скоро прольётся кровь. Утреннее солнце отражалось в водной глади, оставляя золотую окантовку практически такого же цвета, как и доспех Марлея. Де ла Тур должен был появиться совсем скоро. И наконец, на горизонте замачил он — капитан гвардии в своём типичном доспехе. Без особой охраны, и лишь его секундант. В отличие от секунданта Марлея, тот был высокородным знакомым, но которому было, всё же, всё равно на исход боя. Он был не заинтересованным лицом. Такие и были нужны на роль секунданта. В шапероне и изящном расшитом жилете он представлял сторону капитана. На месте же Марлея был случайный посетитель корчмы — и такое могло быть. Никогда не учавствовавший в дуэлях даже в роли секунданта человек должен был просто провести небольшую беседу со вторым, но, по всей видимости, стороны к согласию не пришли. —Это ваш последний шанс решить дело извинениями и миром. Вы им воспользуетесь?—Спросил распорядитель у дуэлянтов. —Нет. —Нет. Одновременно выразились обе стороны. —Тогда я обязан зачитать условия поединка, кхм..—Прокашлял он, отпив воды из бокала. Рядом с ним стоял небольшой столик с пергаментом, на котором и были написаны правила.—Дуэль продолжается до серьёзной травмы или смерти оппонента. Сражение будет происходить с использованием собственного оружия дуэлянтов. У господина Дамьена де ла Тура — полутораручный меч и плащ. У господина Марлея, Ухватистого Шершня — сабля, дуэльный щит и кинжал. Поединок проводится в личной броне каждого из дуэлянтов. Перемещение ограничено яркими флажками. Если дуэлянта заставят отойти за них, поражение не будет засчитано. Проигрыш наступит лишь в том случае, если боец сбежал. Бойцы не ограничены в использовании посторонних предметов и вспомогательных средств. Дуэлянты имеют право пустить в ход руки, ноги и приёмы рукопашного боя, если будет необходимость. В случае поломки оружия дуэль приостанавливается до тех пор, пока второе оружие не будет выдано дуэлянту со сломанным оружием. Не распространяется на плащи, кинжалы и щиты. Победа наступает только в случае смерти или серьёзной раны одного из оппонентов. Категорически запрещены разговоры, оскорбления и прочие действия, которые не относятся к дуэли. Исключением являются выражения во время ударов, тоесть, непроизвольные. Дуэль проводится в связи с оскорблением второй степени. Господин Ухватистый Шершень, господин де ла Тур, прошу занять свои места. Десять шагов друг от друга. Дамьен и Марлей пересеклись взглядами. Они понимали, что уйдёт отсюда только один, ведь второй отправится на корм червям. Оптимистичные очи глядели в разозлённые. Соперники были равны. Относительно равны. Всего в оценивании бойца можно было выделить четыре ступени — физические данные, техника, тактика и психология. В технике, тактике и психологии Марлей превосходил своего противника: в то время, как Дамьен привык сражаться только с бандитами, у которых вместо мозгов ветерок, Шершень сражался практически против каждого типа бойца. Подобрать тактику будет не трудно. В технике превосходство было обусловлено тем, что Дамьен обучался по фехтбукам, да и в основном в бою. Марлей же имел связи и с магами, и с бандитами, и даже с одним из выходцев Востока. Психология заключалась в том, что Марлей не боится смерти и всегда в оптимистичном состоянии духа, но что до физической подготовки.. Тут всё просто — Дамьен сильнее, но неповоротливый. Шершень же наоборот, ловкий, но силы у него мало. Потому-то скимитары и кинжал — любимое оружие Марлея. Те встали спиной к спине. Одновременно начали движение, считая, сколько шагов они прошли. Наконец, остановившись на десяти, они обернулись. —Подготовиться к битве.—Провозгласил распорядитель. Марлей, неожиданно для всех, достал свой посох. Извилистое дерево оказалось сильным катализатором для чар. Казалось, что даже чародейки в обычных заклинаниях не могут сравниться с магией родного мира Марлея. Однако, мощные заклинания этого мира сотворить он не мог — не было в его жилах так называемой эльфийской крови. Протянув древко посох по всему клинку он покрылся.. Магией? Этой голубой чарующей магией кристаллов. Это заклинание он получил от великого волшебника Логана Большая Шляпа во время странствий в Архивах Герцога. Не нужно быть семи пядей во лбу, помня на тот момент Логан был мёртв уже несколько веков. Но кто же это был? Искривлённый временем Логан? Безумец, который надел на себя большую шляпу? Уж точно узнать это не получится, однако, главное сейчас то, что эта магия пробьёт любой доспех. Чуть позже Марлей приподнял свою маску, чтобы съесть что-то зелёное, что заставило его приободриться. Что же это? Распорядитель хоть и удивился, однако, возражать не стал. Магия попадает под "Вспомогательные средства", также как и это что-то зелёное, что напоминало какое-то растение. Дамьен уже стал сомневаться, но отступать он был не намерен. Тот решил сражаться честно. Марлей поклонился оппоненту. Такие обычаи были в его мире. Сначала поклонись, а потом начинай битву, не прерывая подготовки оппонента. Величайшая честь для нежити использовать своё проклятие именно так. Дамьен кланяться не стал. —Чтож.. Объявляю дуэль действительной. Начинайте бой. Секунданты, прошу документировать бой.—Заметив явную бедняцкую одежду секунданта Марлея, распорядитель добавил к своим словам оговорку.—Хотя бы одного из. Дамьен бесстрашно ступил первый. Марлей же остался на своём месте, сразу же готовясь к глухой обороне. Против противника с большим оружием отлично работала тактика вымораживания. Так противник выйдет из себя, и истратит всю свою выносливость. Кристаллы на кончиках лезвия приятно звенели с каждым шагом, будто бы красивые маленькие аккуратные колокольчики. Они могли сработать также как и выбивание из ритма противника, но Дамьен.. Он явно был другого рода бойцом. Тот кинулся в рывок, пытаясь задеть Шершня своим полутораручником. Фигура, которая неслась на старика, была больше похожа на быка, чем на человека. Казалось, следует уйти в сторону, то его и собьёт и порежет мечом. Марлей поступил по-другому и вместо того, чтобы уходить, он воспользовался своим небольшим ростом и кувыркнулся под лезвием клинка, оставляя Дамьена в недоумении. Почти сразу же капитану прилетел мощный удар в руку. Если быть точным, то в сгиб руки. Марлей пытался задеть тем самым нерв, однако, просчитался. Но даже так, Дамьен чувствовал жгучую боль и отток крови. Пластины у сгиба не было, поэтому скимитар без труда прошёл через кожаную куртейку. —Сволочь..!—Сорвалось с уст де ла Тура. Останется шрам. Решив не отставать, одной рукой капитан хотел опрокинуть клинок прямо на Марлея, но тот поймал его обратной стороной правой руки и щитом. Возжелав обезоружить противника, тот стал тянуть лезвие прочь из руки, однако, Дамьен тоже не отставал. Пнув старика в спину! Он свалился на землю, и еле как успев встать на одно колена а его маске прильнул клинок. Он прошёлся по ней, однако, сталь спасла лицо Шершня. Старик сразу среагировал на это, уйдя в ноги капитана гвардии. Дамьен решил пройтись клинком по спине Ухватистого, но вместо этого он лишь пускал искры от доспеха. Резко почувствовав боль в паху, де ла Тур будто бы потерял сознание на несколько секунд. В область паха, прямо в детородный орган был пущен кинжал. Ненамеренно. По крайней мере так казалось. Шершень сразу же вернул свой кинжал, теперь же повалив Дамьена на землю. Капитан терял кровь, но это не заботило ни распорядителя, ни секундантов. Похоже, Шершень успел задеть и что-то посерьёзнее. Марлей уселся на животе Дамьена, сжимая в руке кинжал для точных колотых ран. Пытаясь сопротивляться, мужчина заехал Шершню по лицу. Голова закружилась, а вокруг залетали чёрные звёздочки. Через несколько моментов придя в себя, он уже без труда отбил удар сначала кулаком, а затем и полутораручным клинком . В ответ на это гистальный щит въехал краем в крупный нос капитана дважды, разбив его. Состояние носа Шершня также было под вопросом, но под маской была кровь. —Ха-ха-ха..!—Посмеялся Шершень, положив ногу усевшись на корточки прямо над Дамьеном. Правой ногой он удерживал руку прямо на кисти. Воспользовавшись недоумением капитана стражи, помятый Шершень нанёс удар в подмышку. Кинжал прошёл неглубоко, хоть кольчуга и лопнула. Важная артерия повредилась. Это было видно по обильному кровотечению. Темноватая кровь обагрила как землю, так и одежду двоих дуэлянтов. Марлей не пощадит Дамьена. Такова его природа. Подобравшись поближе к голове, Шершень захватил его шею своими руками. Чем чаще двигался де ла Тур, тем сильнее шла кровь. Ухватистый душил его, закрывал глаза своей металлической маской, а руки не могли до него дотянуться, ведь их удерживали ноги Марлея. Подбородком он давил на глаз Дамьена. Потихоньку из него уходила жизнь, пока тут он не перестал дышать. Он не проронил ни слова. Марлей восторжествовал, наконец отпустив бренное тело капитана, встав на того правой ногой, будто над побеждённым зверем. Но тут, рука уже почти мёртвого Дамьена схватилась за упрятанную в латы ногу Шершня. Посмотрев на того со злостью, он наконец закрыл глаза, уронил голову и умер. Честная смерть для честного человека. —Дуэль окончена!—Прокричал распорядитель.—Победил оскорблённый господин Марлей. Сами боги ниспосл.. Не успел тот проговорить, как послышался топот копыт. Два всадника, и явно направлялись сюда. Каждый из влюблённых знал, что эта пристань станет на сегодня полем брани, ошибки быть не может.. —Дамьен!—Кричал издалека женский голос. Прекрасный и звонкий, но всё же отдающий какую-то стервозность в голосе, что присуща только королевским особам.—Дамьен..—Произнесла она лишь завидев Марлея. Посмотрев тому под ноги она увидела знакомое лицо.—Ты.. Ты.. Что ты сделал с ним?! Слезая с лошади, фигура в кожаной походной одежде наконец сняла свой капюшон. Волосы княгини были вложены в косы так, чтобы они не мешали глазам. Без характерной диадемы и величественной шевелюры было трудно узнать княжну Туссента. Рядом ехал белоголовый. Ведьмак, если судить по кошачьим глазам. Он также был откровенно удивлён смертью Дамьена. —...—Марлей молчал, хоть распорядитель уже окончил дуэль. Тот попытался назад, постепенно забирая с земли своё оружие. —Казнить его.. Четвертовать, колесовать, что похуже, но убейте его!—Рвала и метала княжна. По всей видимости, она не привыкла к тому, что у неё забирают то, что ей нравится. Пускай она даже и относилась к Дамьену как к собачке.—Какого дьявола тут творится?! Я же сказала — казнить! Хоть ты послушай меня, ведьмак! —Ваше Высочество, будьте рассудительны, я уверен, у них есть оправдание.—Как всегда трезво мыслил ведьмак. Казалось он был безучастным к этой ситуации. —Чтож это за проклятие настигло Туссент.. Влиятельные рыцари, теперь — капитан гвардии..—Анна Генриетта, как и любой правитель, конечно же будет опечалена, когда столько несчастий упадёт на плечи. В душе же она оставалась всё такой же девочкой, которая не хотела брать в голову причины поступков других людей. Есть только её решение и точка. Но сейчас её никто не слушал. —Ваше Высочество, дуэль велась по всем традициям и правилам. Господин Дамьен де ла Тур, уже почивший, был вызван на дуэль господином Марлеем, Ухватистым Шершнем за оскорбление второй степени.—Говорил распорядитель.—Обычно, дуэль за такое ведётся до первой крови, но оба секунданта настояли на дуэли до серьёзной травмы или смерти. Всё прошло в рамках закона. Секундант,—обратился распорядитель к представителю Дамьена.—предложите Её Высочеству запись о поединке. —Конечно,—проговорил секундант в дорогих одеждах. Пройдя за флажки, что обозначали границы арены, он решил протянуть пергамент, но Анна Генриетта лишь махнула на документ рукой. —Дайте-ка мне.—Попросил ведьмак. Секундант без особых проблем отдал тому запись. Внимательно её изучая, Геральт не нашёл к чему можно придраться. Всё было либо оговорено двумя дуэлянтами, либо сделано по-правилам. Правда, Геральт особо не разбирался в степенях оскорблений, а также в наказаниях.— Что значит "оскорбление второй степени"? —Это значит, что господин де ла Тур оскорбил лично господина Марлея словом. За это он и был вызван на дуэль, правда.. Такие дуэли зачастую идут до первой крови, повторюсь. Оба дуэлянта и их секунданты решили драться до серьёзной травмы или смерти.. Вы же уже прочитали это, верно? —За оскорбление? Не похоже на Дамьена, но если бы всё было не так, то он бы и вовсе не явился.. Может, была ещё какая-то причина?—Уже по привычке Геральт говорил свои мысли вслух. Анна Генриетта лишилась способности мыслить рационально. По крайней мере сейчас. —Верно. Была ещё причина. Но Дамьен заплатил мне мою цену. Я хочу помочь расследовать дело Бестии. И покончить с ней.—Вызвался наконец Шершень.—Я договорился с капитанишкой. Теперь я должен выполнить свою часть уговора. —Что..—Тихо прошептала Генриетта.