* * *
«Позже» наступило быстрее, чем хотелось Какаши, и далеко не в приватной обстановке. В тот момент он думал только о том, как глупо будет звучать причина его смерти: «Пытался использовать тренировочные печати в бою». Но у него просто не осталось другого выбора. Он исчерпал все запасы нормальных печатей и остального оружия и теперь клял себя за то, что купил всего лишь две пачки профессиональных печатей. Пока Какаши прыгал по деревьям, пытаясь скрыться от пары ниндзя-отступников, и одновременно рылся в сумке, он наткнулся на коробку тренировочных печатей. В почти кромешной темноте леса он покосился на иероглифы на этикетке. «Печати двойного взрыва», — гласила надпись. Какаши приподнял бровь. Так вот о чём болтала продавщица, пока он мысленно воспроизводил сюжеты Ича-Ича. Прежде он никогда не слышал о печатях, что взрывались дважды. Остальную часть этикетки полностью занимали написанные от руки ужасающе подробные инструкции. Почерк хоть и был аккуратным, но иероглифы оказались слишком мелкими для того, чтобы их можно было легко разобрать. Особенно пока уворачиваешься от чужого оружия и пытаешься не врезаться в деревья. «Это не игрушка», — начинались предупреждения. «Да вы, блядь, шутите», — подумал Какаши. «Перед использованием внимательно прочитайте инструкцию. Не используйте, будучи в состоянии опьянения. Не используйте в закрытом пространстве. Не принимайте внутрь. Берегите от маленьких детей». Какаши закатил глаза и в следующее мгновение увернулся от шквала сюрикенов. Кто вообще мог быть настолько туп, чтобы ему требовалось предупреждение «Не крепите на своё тело перед детонацией»? Неужели тот, кто создавал эти печати, считал всех шиноби детьми? Пришлось пропустить несколько предложений, прежде чем началось обычное руководство, — такое же длинное, как и предупреждения. Какаши кувыркнулся в воздухе, уворачиваясь от огромного огненного шара. Насколько понял Какаши, у этих печатей была своя трёхступенчатая система. Нужно было потоком чакры установить таймер внутри печати, активировать встроенное барьерное уплотнение, а потом установить внешнюю часть на детонацию. После первого взрыва барьерное уплотнение исчезало, и начинался отсчёт до второго взрыва. Это казалось даже… как-то продуманно. Если ему удастся заманить ниндзя-отступников на место первого взрыва, они вряд ли будут готовы ко второму. Конечно, лишь в том случае, если печать вообще взорвётся. Какаши всё ещё не питал на это больших надежд. Установка печатей заняла некоторое время. Как только он освоился, оказалось, что работать с ними не так уж трудно. Но всё равно хотелось бы для начала опробовать их в менее смертельной обстановке. После установки Какаши пришлось изловчиться, чтобы заманить противников в нужную сторону, но всё же ему и это удалось. Он запустил первый круг взрывов, мысленно благодаря Первого за то, что печати действительно взорвались. Ниндзя отпрыгнули в сторону. Какаши только этого и ждал — он подготовился к тёплой встрече, разумеется, с Катоном. Увидев, как Какаши выдохнул огненное марево, они отступили назад. Как раз вовремя — к началу второй волны взрывов. Когда с неба попадали щепки и куски обожжённой плоти, Какаши довольно улыбнулся. Тренировочные или нет, эти печати были потрясающими. Вернувшись в Коноху, всё еще в крови и грязи, Какаши первым делом навестил «Оружие Кодачи». Отчёт о миссии мог подождать, а это — нет. Кроме того, если он запоздает с отчётом, тот симпатичный чунин, дежуривший в вечернюю смену, будет в ярости, а Какаши нравилось, как тот выглядел, когда краснел и взволнованно его отчитывал. Какаши проигнорировал широкую улыбку Кодачи-сама, когда забрал оставшиеся печати. — Они довольно милые, да? Он был искренне согласен с ней, но не собирался в этом признаваться — не после того, как его обманом вынудили их купить. — Они вполне адекватные, — как можно более небрежно ответил он. А потом спросил, будут ли у неё еще такие печати. Взгляд, которым она наградила Какаши, не оставил сомнений в том, что ему её не одурачить. Он использовал оставшиеся печати в двух следующих миссиях.* * *
В следующий раз, когда он зашёл в магазин, Кодачи-сама непонимающе ему улыбнулась — словно понятия не имела, что он хотел, когда просил те самые печати. — Ах, ты имеешь в виду те, адекватные? — спросила она спустя пятнадцать минут туманных намёков. — Ага, эти. Я бы хотел купить ещё, пожалуйста. — Даже если они только адекватные? — Да. — Может, ты присмотришь что-то лучше, чем адекватные печати? — Нет, эти нормальные. Пожалуйста, продайте мне их ещё. — Извини, но я всё распродала, — доброжелательно улыбнулась она. — Другие тоже признали их… адекватными. Какаши хотелось взвыть. «Ну конечно», — закатил глаза он. — Как бы то ни было, у меня есть кое-что ещё, — продолжила она. — Хотя, возможно, они не соответствуют твоим стандартам. Бирка на этикетке этих печатей была ужасно длинной — длиннее, чем в прошлый раз, но Какаши сразу же узнал аккуратный почерк. Он скупил всю партию, даже не потрудившись уточнить, что делали эти печати. Какаши распаковал их дома — у него закружилась голова ещё на названии: «Взрывные печати с цепной реакцией и таймером». Он пробежался по знакомым нелепым предупреждениям, остановившись на новом: «Не использовать вместо туалетной бумаги. Не брать в кабинет Хокаге. Не использовать при расчистке болот». В очередной раз Какаши задумался о том, кто вообще считал такие предупреждения необходимыми. Инструкция оказалась такой же подробной, как и в прошлый раз. Хотя это было неважно. Какаши не терпелось опробовать их.* * *
— Где, говоришь, ты достал их? — спросил Асума спустя пять минут восторженного словесного потока Какаши о новых печатях. Какаши замер, слишком поздно осознав свою ошибку. Разумеется, любой нормальный ниндзя, услышав о подобных печатях, захочет их купить. — О, — начал он, пытаясь придать голосу беззаботность. — Очень жаль, но это была разовая акция. Больше они их не закупают. Асума и Куренай проводили его подозрительными взглядами. В следующий раз ему следовало бы прикусить язык.* * *
В другой раз, когда он пришёл в магазин, всё было распродано. Снова. И не осталось даже коробочки, чтобы хоть как-то унять разочарование. Когда Какаши, поникнув и шаркая ногами, покидал магазин, Кодачи-сама его окликнула. — Разумеется, мы ожидаем поставку к утру понедельника. После этих слов он решительно расправил плечи и оживился. Какаши не имел привычки приходить куда-либо вовремя, но ранним утром в следующий понедельник он как штык стоял у двери магазина, непринуждённо прислонившись к стене здания. В руках он держал книгу и всем своим видом пытался создать впечатление человека, который лишь по воле случая выбрал именно эту стену для того, чтобы прислониться к ней и спокойно почитать. И больше никакой причины для того, чтобы стоять тут. Только хорошая стена для чтения. Какаши не хотел заострять чужое внимание на том, что в магазине могло находиться что-то настолько потрясающее, что заставило его подняться ни свет ни заря и терпеливо ждать. А ожидание стоило того. Завезли не только по две упаковки каждого из предыдущих видов, но и третий тип печатей. Какаши скупил все. Если он будет так делать постоянно, может быть, никто больше не узнает об этих печатях, и он избежит любой конкуренции за них. Этот третий тип печатей не нёс летального исхода и содержал свои собственные предупреждения по той причине, что не выделял огня. Иероглиф со взрывом на них был заменён на свет и звук. Свето-шумовая печать для оглушения и дезориентации противника. Новые предупреждения включали «Не смотрите прямо на печать, даже если она не активирована. Используйте защиту ушей и глаз. Использование печатей без надлежащей защиты может привести к потере слуха…» и так далее. Замена взрыва светом и звуком показалась Какаши гениальной идеей. Он задавался вопросом, можно ли заменить взрыв на какие-то ещё варианты, но для этого нужно было переговорить с создателем печатей. А для этого нужно было его найти. С чисто профессиональным интересом, никак не связанным с гложущей его тайной личности мастера, Какаши как-то спросил о нём у хозяйки магазина. Она немедленно перестала улыбаться и взглянула на него с холодным подозрением. Больше она не была дружелюбной престарелой владелицей лавки — она была шиноби с десятилетиями активной службы за спиной. — Зачем он тебе? Какаши понял, что не добьётся от неё имени. Она будет держаться за своих поставщиков мёртвой хваткой, чтобы, не дай бог, их кто-нибудь не переманил. После некоторых уговоров она согласилась передать для мастера записку. Поэтому Какаши пришлось постараться, чтобы текст на клочке бумаги звучал ненавязчиво, но точно передал то, насколько потрясающими были эти печати и то, что, по мнению Какаши, можно было бы ещё в них улучшить, если мастер за это возьмётся. Долго ждать ответа не пришлось. В следующий понедельник его ждало гораздо меньше коробок, но зато там была одна пачка печатей, взрывавшихся не огнём, а молнией, и ещё одна очень интересная, обещавшая взорваться дождём кунаев и сюрикенов. К коробкам рядом с куда более длинным списком предупреждений, чем раньше, прилагалась короткая записка с благодарностью Какаши за поддержку и надеждой на то, что новые печати окажутся тем, что он искал. Мастер не смог проверить их в полевых условиях, так что просил Какаши по возможности оставить отзыв. Какаши немедленно занял ближайшее свободное тренировочное поле. Он даже не удивился, когда печати оказались такими потрясающими, как он и надеялся. В спешке он пропустил все предупреждения и чуть не получил кунаем в открытый глаз. Он не отошёл на положенное расстояние, но не стал упоминать об этом в ответной записке. Это просто привело бы к большему количеству предупреждений, а на этикетке и так едва хватало места для убористого текста.* * *
— Твои печати только что взорвались молниями? — спросил Тензо, пока они перепрыгивали с дерева на дерево, двигаясь в сторону Конохи. — Может быть… — дёрнул плечами Какаши. — Как ты сделал это? — Ма-а, ну, ты знаешь, — он постучал указательным пальцем по протектору на лбу. Как будто этим мог всё объяснить. Тензо нахмурился. Какаши знал, что тот не был столь глуп, чтобы повестись на это, но он не мог никому позволить касаться своими загребущими руками его печатей, даже если это был его обожаемый кохай.* * *
В следующей партии были печати, которые во время взрыва также активировали барьерное дзюцу, защищавшее детонатора. В предупреждения к ним добавилось кое-что новое: «Не использовать для оригами. Не делать из печати самолётики (если только это не нужно на битве). Не использовать как закладку и не сдавать в макулатуру». Некоторые предупреждения Какаши считал такими же креативными, как и сами печати. Какаши уже давно доверял своему мастеру, но это всё равно был прыжок веры — стоять посреди взрыва и надеяться на то, что всё сработает, как и было задумано, — что барьерная печать не подведёт. Но, как и раньше, всё сработало безупречно.* * *
Кодачи-сама всё никак не поддавалась на уговоры и подкупы Какаши и не раскрывала имени поставщика. У этой женщины была поистине железная воля. Хотя она всё же исправно передавала для мастера записки, и Какаши поймал себя на том, что теперь почти каждый день проходил мимо магазина, заглядывая туда на предмет новых печатей. Которых там не было и быть не могло. Печати поставляли только по понедельникам, но ответные записки Какаши получал почти всегда на следующий день за тем, когда он оставлял свои. Эти маленькие письма заполняли в его сердце дыру из-за отсутствия новых печатей, и Какаши ничего не мог с собой поделать — он приходил даже когда точно знал, что печатей не получит. Он всё ещё пытался выяснить личность мастера. Он был почти уверен, что это мужчина — об этом говорили почерк и формулировки фраз. Но помимо этих двух улик, у него было удручающе мало подсказок. Не помогало и то, что у Какаши создалось впечатление, будто мастер его знал. В некоторых записках он его явно дразнил. Какаши задавал наводящие вопросы, на которые мастер никогда не отвечал прямо. Когда он пытался задобрить или польстить мастеру, чтобы выманить у него хоть какую-то информацию, тот просто игнорировал эти попытки. Когда Какаши задал вопрос напрямую, мастер ответил. Честно. Но слова его были бесполезны. Однажды Какаши спросил адрес квартиры мастера, тот назвал улицу и номер дома оружейного магазина. Какаши застонал. Единственным человеком, живущим в примыкающем к магазину доме, была Кодачи-сама, она жила тут с тех пор, как оставила активную службу. И Какаши видел её почерк. Он точно знал, что она не подписывала этикетки к печатям и не писала ему записок. Они продолжили экспериментировать, и следующая партия печатей взорвалась землёй и ураганом. А через неделю в понедельник вместо печатей его ждала записка со смущёнными извинениями — в выходные мастер пробовал использовать водные печати, и они оказались таким же большим разочарованием, как он и думал. Так что, если Какаши вдруг нужны будут печати, основная задача которых состоит в том, чтобы превратить всё вокруг в мокрую грязь, он знает, куда обратиться. «А ведь я должен был справиться с водой гораздо лучше, чем с остальным» — это было странное заявление, и тем не менее Какаши не мог винить мастера в неудаче. Ему удалось создать печати с четырьмя из пяти элементов, и Какаши не знал ещё человека, который смог этого добиться. После провала с водой мастер вернулся к истокам, добавив к обычным взрывным печатям настраиваемый диаметр взрыва. С ними было так интересно возиться, что Какаши очнулся лишь после того, как впустую истратил половину упаковки, хотя ему и следовало приберечь их до миссии. Он сразу же отправился к отделу выдачи миссий и был рад увидеть там знакомого симпатичного чунина. Это оказалось приятным бонусом к и так потрясающему дню. Какаши подошёл прямиком к нему и попросил миссию, в которой с наибольшей вероятностью надо будет что-нибудь взорвать. Симпатичный чунин удивлённо моргнул и сложил губы в тонкую линию, но не так хмуро, как обычно делал, когда Какаши приносил ему запоздавшие отчёты по миссиям. Эта линия губ больше походила на я-очень-сильно-пытаюсь-не-засмеяться-над-старшим-по-званию. Этого было почти достаточно для Какаши, чтобы перевести чунина из разряда «симпатичный» в «до умопомрачения симпатичный». Он вручил Какаши миссию ранга B — ниже, чем он брал обычно, но беглый взгляд на детали подтвердил, что да — вполне вероятно, во время этой миссии ему придётся взорвать много вещей. Симпатичный чунин открыл рот, словно хотел сказать что-то, но потом передумал, закрыл его и качнул головой. На его щеках появился лёгкий румянец. Казалось, он задумался на мгновение, но потом будто взял себя в руки и произнёс дежурную фразу: — Будьте осторожны на миссии, Хатаке-сан. Какаши обворожительно ухмыльнулся и направился к выходу.* * *
Спустя несколько недель, когда в понедельник утром Какаши выходил из магазина с парой пачек взрывных печатей-гендзюцу, он подумал, что, похоже, влюбился. Ещё через неделю, когда он получил печати, создающие иллюзию взрыва вдали от реального, он понял, что влюблён на сто процентов. Он всё ещё даже не приблизился к тому, чтобы приоткрыть завесу тайны над личностью создателя печатей, но в то же время решительно настроился приложить для этого больше усилий. Пришло время устроить слежку за магазином. Мастер явно должен был часто там появляться, учитывая, с какой периодичностью отвечал на записки Какаши. Он занял пост на другой стороне улицы и приготовился ждать. Большая часть дня прошла скучно — вереница покупателей то входила, то выходила из магазина, и никто из этих людей не мог быть мастером — Какаши это точно знал. Кодачи-сама только что закрыла магазин на ночь, и Какаши приготовился признать поражение, но тут увидел, как симпатичный чунин из отдела выдачи миссий направляется вниз по улице как раз в сторону магазина. Но чунин не стал стучаться в запертую дверь — вместо этого он обошёл здание и постучал в дверь дома Кодачи-сама. Она высунула голову сквозь приоткрытую щель, а затем широко распахнула дверь, впуская чунина внутрь. Какаши не представлял, о чём эти двое могли говорить, но они не выходили из дома по крайней мере ещё в течение часа. После того, как чунин вышел, он не отправился куда-то ещё — он прошёл за здание. Сгорая от любопытства, Какаши последовал за ним. Чунин быстро взобрался по скрытой лестнице наверх, отпер дверь и зашёл внутрь. Спустя несколько секунд на втором этаже зажегся свет, и Какаши долю мгновения лицезрел убранство скромной квартирки, пока чунин не зашторил окно. Какаши моргнул. Над магазином была квартира. А он даже не знал. Голова закружилась. Квартира над магазином имела тот же номер, что и магазин под квартирой. Мог ли тот симпатичный чунин, что кричал на него за каждый небрежно заполненный отчёт, быть создателем самых лучших печатей? Он улыбнулся такой прекрасной возможности. Существовал лишь один способ узнать правду. Ему нужно было увидеть почерк чунина, и в голове уже созрел план.* * *
Какаши протянул самый жуткий отчёт о миссии, что он когда-либо писал. Симпатичный чунин дёрнулся от него, как от прокажённого. — Вам нужно переписать его, Хатаке-сан. Поля заполнены неправильно, почерк неразборчив. — Ох, я бы, конечно, мог, но, кажется, забыл, как это правильно делается. — Вы забыли как… как писать отчёт о миссии? — чунин уставился на него в замешательстве. — Ага, — весело подтвердил Какаши. Его план был идеален. — Сколько миссий вы завершили? — Несколько… — Несколько сотен? — Возможно. — И вы внезапно забыли, как заполнять отчёт? — Да. Можете мне показать? Не сводя с Какаши подозрительного взгляда, чунин очень медленно полез в ящик стола. — Вот образец, — он положил заполненный лист перед Какаши. — Это не вы писали? — нахмурился он. — Конечно, нет, этому образцу много лет. Какаши уныло побрёл к столам. Он не только провалил план по добыче образца почерка чунина, но и должен был теперь переписать отчёт.* * *
План Б состоял в том, чтобы не уходить из кабинета выдачи миссий, пока чунин что-нибудь не напишет. Люди постоянно сновали туда-сюда, и Какаши был уверен, что будет выглядеть не странно и вовсе не подозрительно. К сожалению, и этот план провалился, так и не начавшись. Чунина в принципе не оказалось в кабинете. Его коллега участливо поинтересовался, может ли чем-то помочь, и Какаши решил воспользоваться хотя бы этой возможностью. — За этим столом обычно сидит чунин со шрамом поперёк носа? — Вы имеете в виду Ируку? У Какаши наконец появилось подходящее симпатичное имя для симпатичного лица. — Ага, его. — Днём он работает в Академии. Какаши благодарно кивнул и направился к выходу. Найти хороший наблюдательный пост за классом Ируки не составило никакого труда. Доска за ним была исписана аккуратным почерком, который Какаши узнал бы с любого расстояния. Он ухмыльнулся. Наконец. У него было имя, лицо и адрес. И теперь ему оставалось только одно — решить, что со всем этим делать.* * *
На следующий день он стоял возле магазина с тщательно составленной запиской. Кодачи-сама окинула его подозрительным взглядом: — Любуешься видами в последнее время? Какаши нервно потёр шею. Он всегда подозревал, что эта женщина служила в АНБУ, но, судя по её умению пригвождать одним лишь взглядом, отдел дознания, возможно, был более вероятным вариантом. — Каковы ваши намерения, молодой человек? Какаши и сам не знал, какие у него намерения, но после непродолжительных размышлений он понял, что знакомство с Ирукой станет неплохим началом. С минуту Кодачи-сама, нахмурившись, изучала его, а потом, будто что-то для себя решив, припечатала: — Ужин в половину восьмого. Не опаздывай. И вот, внезапно для себя, Какаши оказался в столовой у Кодачи-сама, ожидая прихода Ируки. Тот появился спустя десять минут, и вид его округлившихся от удивления глаз стоило бы запечатлеть. Они так и стояли и молча пялились друг на друга до тех пор, пока Кодачи-сама не издала совершенно неубедительный вскрик. — Ох, я же забыла кое-что сделать в магазине. Вы, мальчики, начинайте без меня. Ирука знает, где тарелки. Она сбежала прежде, чем кто-либо из них успел открыть рот. Расставляя тарелки и раскладывая по ним заранее приготовленный ужин, Какаши и Ирука пытались вести неловкую светскую беседу. Наконец, уже сидя за столом и не в силах больше сдерживаться, Какаши выпалил: — Мне очень нравятся твои печати. Ирука вспыхнул, его щёки покрылись таким же румянцем, как когда он кричал на Какаши. Только сейчас это выглядело ещё прекрасней. — Спасибо. Я выучился технике у покойного мужа Кодачи-сама, и совсем недавно она позволила их продавать в своём магазине. Она прекрасно разбирается с оружием, но печатями всегда занимался её муж. Какаши кивнул. Оставался лишь один вопрос, мучивший его с тех самых пор, как у него в руках оказалась первая пачка печатей. — А зачем такие предупреждения? Ирука протяжно застонал и запрокинул голову. — Ради разнообразия тебе бы стоило прийти ко мне в класс, когда мы будем работать с печатями. Сразу всё станет понятно. — Твои ученики и правда делают всё это?! — И не только. Если честно, я очень боюсь за будущее деревни, — голос Ируки хоть и был раздражённым, но звучал даже с толикой гордости. Теперь Какаши тоже волновался о будущем деревни. Неужели кто-то из учеников пробовал подтираться печатями? Он не был уверен, что хочет знать ответ на этот вопрос. Они продолжили есть, постепенно узнавая друг друга лучше. Неловкость первого знакомства ушла, уступив место непринуждённой беседе. Кодачи-сама вернулась только когда тарелки уже опустели, и оба собирались уходить. Она посмотрела на них со слишком понимающей улыбкой. — Если вы двое поженитесь, только попробуйте не пригласить меня на торжество, — сказала она, прежде чем невозмутимо хлопнуть перед их носом входной дверью. Какаши остался стоять столбом и так же, как Ирука, удивлённо моргать. — Наверное, нужно попросить её быть нашей цветочницей, — спустя секунду выдал Какаши. Ирука покачал головой. — Она обсыплет нас горстью макибиши вместо цветочных лепестков. Какаши рассмеялся. — Звучит прекрасно.