Сто лет и ещё один день

..."Удар Бонарта рассек ему висок, щеку, губу. Кагыр выпустил меч и покачнулся, а охотник с полуоборота рубанул его между шеей и ключицей. Кагыр рухнул под ноги мраморной богине, и кровь, словно языческая жертва, омыла цоколь статуи"...   ..Мраморные губы богини изгибаются в едва заметной издевательской усмешке. Виковарец силится разглядеть черты её лица под обманчиво лёгкой вуалью. Узкие сероватые прожилки сливаются с ослепительной белизной камня, тускнея на фоне тонких карминовых струек, бегущих по округлым оголённым плечам статуи.  Кагыр отрешённо смотрит на брызги собственной крови, взгляд синих глаз туманится, подёргивается белёсой пеленой. Он может думать только о том, что Ей удалось убежать, спасись от костлявых лап Бонарта. Что он смог увидеть её в последний раз. Ему хочется крикнуть ей вслед, что ему жаль, что он не хотел пугать её на том тёмном речном берегу. Что все, чего он когда-либо желал, - это защитить её, пусть даже ценой собственной жизни... В горле болезненно булькает, мир начинает медленно темнеть...   - Какая вопиющая несправедливость, - хриплый, но мягкий, голос незнакомца отражается от низких сводов, обволакивает, успокаивает. - Такой молодой, благородный, полный мечтаний и надежд. Бесстрастная жестокость судьбы не перестаёт меня удивлять. Особенно в вашем случае, достопочтенный аэп Кеаллах.   Кагыр силится разлепить залитые потом и кровью глаза. Невыразительное, плохо выбритое лицо незнакомца улыбается, но глубоко посаженные глаза пронизывают насквозь. Виковарцу кажется, что странно учтивый господин копается в его внутренностях. Он чувствует, как леденеет позвоночник, как встают дыбом наспех постриженные волосы на затылке. - Не стоит так переживать, многоуважаемый не-нильфгаардец, - незнакомец небрежно облокачивается на стену, меланхолично глядя на струйку крови, медленно вытекающую из разрубленной вены в такт слабеющему сердцу. - Я знаю, каково это: желать недостижимого. Ведь даже окажись Она здесь прямо сейчас, вам вряд ли удастся растрогать её чем-то кроме предсмертного хрипа. А ведь всё могло обернуться совсем иначе, будь у вас немного больше времени… Кагыр болезненно закрывает глаза. Он видит листья молодого дуба, мерно покачивающиеся у него над головой. Острый камень больно упирается в спину между лопатками через тонкое покрывало. Корень под затылком слегка сырой и шершавый, он царапает саднящую кожу. Противно звенит комар у самого уха. Он переводит взгляд на белобрысую макушку, покоящуюся на его груди… Видение мутнеет, отдаляется, и ему хочется ухватиться за скользкие от росы корни, чтобы навсегда остаться в этой сладостной, несбыточной сказке. - У тебя ещё есть шанс всё исправить, - вкрадчивый голос незнакомца шипит над самым ухом. Носки его сапог стоят прямо в стремительно расползающейся луже крови. - Я могу помочь. За умеренную плату, разумеется. Кагыр не смеет верить. Умирающий мозг играет с ним безжалостную шутку. Он беспомощно смотрит на мраморную богиню, и видит бледное, улыбающееся лицо Цири. В огромных, широко распахнутых глазах сияют бешено кружащиеся звёзды далёких, неведомых миров. Виковарец болезненно стонет, едва заметно кивая наклонившемуся над ним незнакомцу. «Обманет» - тихо, но неумолимо шепчет он сам себе бескровными губами. - Обижаете, достопочтенный господин аэп Кеаллах! - чрезмерно учтивый господин разочарованно качает бритой головой. - Гюнтер о’Дим всегда выполняет условия контракта. Но из уважения к вашему благородному роду, я готов пойти на некоторые уступки. Как насчёт небольшой демонстрации того, что вы можете обрести, заключив со мной сделку? Кагыр поспешно моргает в знак согласия… …Он всё ещё чувствует тяжесть двух пепельных макушек у себя на плече, когда острая боль в разрубленной ключице возвращает его в реальность. Догорающий факел чадит, коптит отполированную временем кладку. Мраморная богиня кривит бледное лицо в издевательской усмешке. - Удовлетворены ли вы результатом, господин аэп Кеаллах? - пухлое лицо о’Дима расплывается в елейной улыбке, от которой у Кагыра сводит челюсть. - Желаете ли вы заключить со мной сделку? - Сто лет, - посиневшие губы едва шевелятся, но Господину Зеркало не нужно слышать, чтобы знать. - Сто лет и ещё один день с ней. - Вы хорошо торгуетесь, достопочтенный аэп Кеаллах, - глаза о’Дима сверкнули охотничьим азартом. - С вами приятно иметь дело. Пожалуйте контракт. Желтоватый от времени пергамент повисает прямо в воздухе, каллиграфические буквы плывут перед затухающим взглядом. Кагыр, не глядя, макает указательный палец в лужу застывающей крови и оставляет смазанный отпечаток под ровными, выписанными строчками. - Даже не прочтёте? - брови о’Дима впервые приподнимаются, изображая изумление. Голова Кагыра чуть заметно качается в отрицании. Ему не важно, что попросит странно вежливый господин. Ничто не имеет значения. Лишь сто лет и нескончаемо долгий день с его принцессой.