Совместное расследование

            Ацуши оглянулся, непонимающе смотря на Чую, который стаскивал с себя чёрные перчатки. Следующие пару секунд он стоял с сосредоточенным выражением лица, и внезапно вокруг него появилось слабое красное свечение. Акутагава же пытался внимательно оглядеть комнату. В дальнем углу валялся какой-то небольшой мешочек, над ним были еле видные надписи, скорее всего, на другом языке. Он рванул туда, но тут же почувствовал сильную боль в спине, в том месте, где в него попал стул. Он повалился на колени. — Акутагава! — крикнул Ацуши и подбежал к нему, но его настиг какой-то камень, попавший в ногу. Он обернулся туда, откуда прилетел удар и увидел Чую, за плечами которого летали несколько кирпечей, вырванных из стены за ним.       Рюноске попытался встать, но ему в плечо попал кирпич, прилетевший из-за спины Накахары. Он снова осел на землю и попыталя ползти к тому углу, где был мешочек. Накаджима понял, куда он хочет доползти и, опережая кирпичи, бросаемые Чуей, схватил мешочек из угла. Руку, в которую Ацуши переложил его, обожгла невыносимая боль и он тут же бросил мешочек куда-то в другое место. — Ацуши! Попробуй обезаружить Чую! Я прикрою! — крикнул Акутагава и буквально вскочил с пола, подлетая к Накаджиме сзади. Тот, недолго думая, кинулся на Накахару.       Чуя приложил руку к дверному косяку и с силой дёрнул: кусок дерева, вырванный из стены, теперь парил где-то над головой Накахары. В следующий миг он вскинул руку в направлении Ацуши, и несколько кирпичей вместе с куском косяка полетели в него. Рюноске молниеносно оттлкнул его и попытался отбить летящие кирпичи в другую сторону, но кусок дерева, летящий мимо, задел руку Акутагавы, где тут же появился глубокий порез и начал кровоточить. Рюноске сдержал крик и бросился на Чую, но когда он достиг его рук, неведомая сила откинула его к дальней стене. Он что-то сдавленно прохрипел и сполз на пол. Накаджима подбежал к нему, но оба тут же почувствали, что земля уходит из-под ног. Накахара подходил ближе к ним, а пол под ними задрожал и начал потихоньку проваливаться вниз. Ацуши быстро подхватил мешочек, валявшийся недалеко, и кинул им в Чую, однако тот хмыкнул и увернулся. Одной рукой он задел мешочек, и тот взмыл в воздух. Пол всё так же трясся, но теперь начал ощутимо проваливаться вниз. Через пару секунд они все уже летели вниз на проваливающемя полу на невероятной скорсти. Накахара твёрдо стоял на земле, а вот детективы немного подпрыгивали и подлетали вверх. Накаджима попытался схватиться рукой за стену, но только ободрал кожу и порвал перчатки. Акутагава, прислонённый до этого к стене, отполз подальше, потому что часть его рубашки сзади тоже уже была разорвана, а кожа покрыта обильными ранами. Следующие пару секнд Ацуши пытался схватить Чую, но тот старательно отпихивался ногами и отходил к задней стене. Но прошло немного времени, и Акутагава вдруг почувствал слабый толчок под собой. Скоро они упадут и остануться навечно погребены под обломками пола. Толчок. Пол замедлился. Ещё мгновение и…       Ничего не произошло. Они просто остановились между четырмя стенами. Накахара подлетел метра на четыре над полом и с громким криком влетел в него, проломив середину. Накаджима вскрикнул и начал падать, отчаянно цепляясь за уцелевшие края пола. К нему подполз Рюноске и схватил за руки, но только усугубил положение и вниз головой полетел вслед за Ацуши. Они летли всё дальше, резкие порывы ветра обдували лицо, и они невольно зажмурились. Чуя лишь отскакивал от одной стены к другой, направляясь вниз. Ещё каких-то пару секунд, и Накаджима ощутил тепло, исходящее снизу. Он заставил себя открыть глаза и с ужасом обнаружил, что под ними красная, нагретая до предела земля, в некоторый местах покрытая такой же красной травой. В следующий миг они почти достигли этой земли, но Накахара внезапно пролетел над ними и царапнул каждого по спине, после чего они с сильным рывком остановились в нескольких сантиметрах от земли. Акутагава, летевший лицом вниз, ощутил обжигающий жар, исходящий от кроваво-красной земли, и попытался встать на ноги или хотя бы отодвинуться, но та самая сила удерживала его в воздухе, заставляя вдыхать душный воздух и обжигать лёкгие. Через пару секунд эта сила отпустила детективов, и они рухнули на горячую землю.       Чуя вскинул одну руку вверх, и Ацуши тот час же рывком подняло на ноги. Он пошатнулся, но встал, схватившись за колени. Накахара поднял вторую руку, и Рюноске таким же рывком поднялся, пошатнулся и чуть не упал обратно. Их обоих тут же бросило вперёд, где Накаджима увидел несколько тёмно-коричневых, поросших красным мхом валунов, сваленных в одну кучу. Акутагава же рванулся в сторону Чуи, но его попытки тут же были присечены, потому что по его ноге ударило что-то, ощутимо более острое, чем камень. Он попытался посмотреть, повернув голову, но ему удалось только краем глаза уловить разбитое стекло, прилетевшее с другой стороны от Накахары. — Накахара! Хватит! — из последних сил крикнул Рюноске. — Я… я же знаю, что… это- Кха! Ты… — он кашлянул и выплюнул кровь. — Чёрт бы побрал вас и этого дряного Осаму! Он… Это он винов- А-А-А! — он оборвался на полуслове и взвыл, словно цепной пёс. — Он приволок сюда вас и всех этих…! Чтоб тебя, Дазай! — из глаз Чуи пропали зрачки, на руках и щеках появились странные красные узоры, а губы растянулись в кровожадной ухмылке.       Накахара рванулся вперёд и поднял одну руку вверх. Ацуши с трудом поднялся на ноги и кинулся туда, где увидел деревья. Странные красные деревья со свисающими с них лозами. Он схватил Акутагаву за руку и потащил туда. За ними гнался словно бы обезумевший Чуя, развивший огромную скорость. Детективы кинулись к деревьям и попытались спрятаться за ними. Накаджима с бешенной быстротой вскарабкался на дерево, за которым стоял, и показал Рюноске на Накахару, приближающегося к ним. Акутагава молча кивнул и спрятался за дерево, стоящее неподалёку. Когда Чуя подбежал достачно близко, Ацуши оттолкнулся от верхних веток дерева и спрыгнул прямо на него. Рюноске выбежал из-за дерева и бросился на обезумевшего с другой стороны, как раз когда Накаджима смог повалить того на землю. Они вместе попытались прижать его к обжигающей красной траве, но он вырывался и кричал, как будто от дикой боли. Чуя высвободил одну свою руку из хватки Ацуши, и на ней начал появляться какой-то тёмно-красный шар, с каждой секундой становившийся всё больше. Через несколько секунд шар стал просто огромным, и Накахара дернулся, направляя руку с шаром в сторону Акутагавы. Накаджима среагировал быстрее, поэтому поспешно ударил Чую по руке, и шар, улетевший к деревьям, взорвался так, что всех троих разом отбросило назад, туда, где ещё валялись обломки каменного пола.       Всё, что было дальше, Ацуши помнил смутно.       Острая боль по всему телу, сконцетрировавшаяся в голове; крик Чуи, разнёсшийся, казалось, на многие километры; незнакомые голоса, переговаривающиеся где-то вокруг; тихо сказанные Акутагавой слова: «Ну и куда мне с тобой?»; его холодные руки, перепачканные в тёплой крови; ноги, оторвавшиеся от земли… — Эй, ты, Накаджима! Эй, слишишь?! М? А… Аку, это ты… — Ты отключился прямо там, в этом пекле! Потом этот… Осаму, он появился и перенёс нас сюда! Сюда…?       Ацуши приподнялся на локтях и попытался оглядеться. Они с Рюноске были в маленькой комнате с кирпичными стенами, напроив детективов была небольшая арка. За ней была такая же кирпичная стена, на которой висело большое грязное зеркало в золотой раме. — А… Аку, ты… Ай! — он изогнулся от боли в спине, через пару секунд попросил Акутагаву сказать, что у него со спиной. — Она… ну, проще показать, наверное… — он помог Накаджиме встать на ноги и развернул его к зеркалу. На спине было несколько глубоких ран, плащ и рубашка прованы, кое-где небольшие куски кожи свисали с краёв ран. — Я… у меня не так много ран, так что… — Рюноске обошёл Ацуши, наклонился и, нащупав сзади его талию, закинул его себе на спину.       Накаджима хотел было возразить, но острая боль переубедила его. — Помолчи, у меня хотя бы не так изодрана спина.       Ацуши попытался оглядеться и увидел узкий коридор с такими же кирпичными стенами, по краям которого было ещё несколько арок. Между ними висели такие же зеркала. Акутагава прошёл к ближайшей к нему арке, слегка пошатываясь, и заглянул в первое зеркало. Сначала он не видел ничего необычного, но потом его волосы начали медленно выцветать и становиться белыми. Волосы же лежащего на его спине Ацуши стали чернеть, раны затягиваться, а одежда заштопываться. Плащ, накинутый сверху, превратился в самую обычную накидку, а на голове появилась шляпа, похожая на Чуену. Кровь и царапины исчезли с лиц обоих. На Рюноске же теперь было серое пальто, застёгнутое на все пуговицы, и чёрные, слегка мешковатые брюки. Выражение лица Акутагавы внезапно сделалось каким-то невинным, даже похожим на детский, непонимающий взгляд. Точт-в-точь как у Элис после вселения демона. Выражение же лица Накаджимы… оно стало кравожадным и жестоким. Совсем не свойственное ему выражение лица, он стал словно хищник, завидевший жертву. Словно тигр. — Накаджима, ты… тоже это видишь? — спросил Рюноске. — Что вижу…? — сонно отозвался Ацуши. — Что там такое? — он наклонился к уху Акутагавы и полузакрытыми глазами заглянул в зеркало. Там не было ничего необычного.       Лицо Ацуши из зеркала тоже опустилось, и губы его растянулись в странно-кровожадной ухмылке. Рюноске внезапно услышал шёпот Накаджимы из зеркала, лицо настоящего же не двигалось. — Ну, Акутагава, ты же знаешь, почему Гин ушла… Ты же знаешь, почему они умерли… Знаешь же, это твоя вина… Они все, все мертвы из-за тебя… И этот умрёт, и третьего ты похорнишь… — Н-нет! Нет! Прочь, уйди! — Рюноске развернулся и кинул Ацуши в зеркало напротив. Тот исторшно закричал, и из его ран ещё сильнее полилась кровь. — А-акутагава! Что ты… — Уйди. Вон отсюда!