Медовые бабочки

Легкое колыхание маленьких лужиц и небольших озер — Сяо видел, как облака пришли в движение и холодный западный ветер понес их к солнцу, на встречу приключениям. Очень красиво: мертвое море, хранившее жизни множества архонтов, проглатывало солнце, как-будто где-то там, на линии горизонта, был огромный солнечный рот, ненасытная пасть, которая каждый день съедала по одному маленькому солнышку. Сяо в задумчивости поскреб пятнышко засохшей крови на маске — она была теплая, нагретая вечерним солнцем, и пахла мягкой травой. Сяо уснул в кустах. Он не хотел спать, но бодрствовать хотелось еще меньше, так что хорошенько притаившись, Якса сделал то, что умел делать с лучше всего — спрятался от всего мира на маленьком островке, которых вблизи Ли Юэ было бесчисленное множество, и крепко уснул. Спать крепким сном за эти столетия он с трудом научился, но сны уже тысячелетиями не посещали его. Жалкое зрелище. Итэр часто трепался о том что ему снится. Какой-то непонятный бред, где он находит говорящего Лавачурла и спорит с ним о том, сколько звезд на небе, или воспоминания из детства, где маленькая Люмин отбирает у него спелые закатники. Это очень смешно и вероятнее всего так же неправда — если верить словам Итэра, детства у него с сестрой либо не было, либо закончилось там же, где и спокойная жизнь Сяо — несколько тысячелетий назад, причем в другом мире, но Итэр с завидным упрямством пытался убедить всех вокруг себя в том, что он обычный путешественник, разыскивающий сестру. Сяо еще не разобрался, храбрость это или тупость, но зная эту неугомонную блондиночку, вероятнее всего, и то другое. По-хорошему надо было вернуться на постоялый двор, но Сяо упрямо не хотел туда возвращаться. Наверняка Итэр с этим маленьким карманным помощником крутятся вокруг двора как ищейки, у которых, кажется, нет других дел, кроме как доставать Сяо. Он вообще не очень понимал как и когда жизненные обстоятельства сложились таким образом, что Итэр стал неотъемлемой частью его жизни и свято начал верить в то, что Сяо согласен участвовать в этом цирке под названием «веселые приключения маленького Итэра». У Сяо не было на это времени, он скучал по дням, когда был один, и когда только лишь Моракс баловал его редкими теплыми разговорами, в которых Сяо большей частью молчал, с благоговением поглядывая на Архонта. Просто видеть его было счастьем для Яксы. Сейчас жизнь Моракса тоже претерпела изменения — Сяо не раз замечал высокого молодого юношу странной наружности (очевидно иностранец), со сладкой улыбочкой на лице, который неизменно крутился вокруг Властелина Камня, хотя Итэр и уверял, что это Чжун Ли постоянно требуется помощь Тартальи, и это он постоянно ищет встречи. Непонятная ситуация. С появлением Итэра в Ли Юэ количество людей вокруг Сяо превысило все допустимые нормы, и мирное течение его жизни превратилось в бушующий поток разношерстных встреч и событий. Он не помнил, бывало ли такое когда-нибудь, бывали ли люди столь участны и благодарны ему, настолько сильно, что чуть ли не каждый человек, едва завидя его, спешил молча поклониться. Поразительно. Вряд ли хоть кто-то из них имел представление о грузе его ответственности, и поклоны эти, пусть достаточно искренние, были вызваны любовью к легендам и сказкам, нежели осведомленностью о нынешнем положении дел, но Сяо все устраивало. Было бы сложно объяснить людям то, чего они не знают, и тем более того, о чем не сказано в легендах. Одиночество было надежным. Единственный верный друг — копье — никогда не было в тягость, а маска могла спрятать, если это было необходимо. Это, конечно, не личная обитель в чайничке, но отличный вариант для «борца со злом». Когда Итэр назвал его так в первый раз, Сяо нервно дернулся и его рот скривился в болезненной усмешке. В тот момент он посмотрел на Итэра прямо, но не сказал ему ни слова. «Знаешь ли ты, кто есть настоящее зло?» У Итэра, если можно так сказать, ветер гулял в голове, и сладкий запах его волос (он спал в цветочных полях и бочках с медом?) всегда щекотал Сяо нос. Неужели такая длинная коса не мешает в бою, не норовит зацепиться за меч? Не то что бы находясь рядом с Сяо Итэру приходилось часто доставать меч, но все же. В общем, все это (и множество других вещей), служило веской причиной задержаться на этом маленьком теплом островке чуть дольше, вглядываясь в вечереющее небо. Когда следующим утром Итэр нашел его на постоялом дворе Ваньшу, бодрый и румяный, словно маленький ребенок, Сяо снова ничего ему не сказал. Паймон была менее сообразительной, но неплохо чувствовала атмосферу, наученная опытом, так что решила выпросить у Итэра денег и пойти поинтересоваться меню, ссылаясь на голод. Сяо никак на это не отреагировал, утыкаясь в свою тарелку с едой, которая тоже могла порадовать его постоянством. В отличии от некоторых. Итэр шумно и часто дышал, чем очень раздражал, а потом, дождавшись воды, громко и жадно пил, словно погибающий в пустыне. От него несло монштадскими травами и кухней (очень специфический запах), и выглядел он так, словно бежал от самого Монштадта всю ночь. В утренних сумерках его глаза мерцали. И это было, без сомнения, очень важное дело. Конечно, он несся сюда через несколько поселений, чтобы сказать об этом. Безусловно, нужно торопиться, и, что еще более безусловно, Сяо обязан в этом участвовать. На лбу у него была свежая, еще не запекшаяся ссадина, и край плаща был оборван. На руке наливался большой, пока что едва заметный, синяк, словно огромная дубина нежно поцеловала его этим утром. Сяо, выслушав путешественника до конца, молча доел свой скудный завтрак, и, отставив тарелку в сторону, повернулся к Итэру. Он выглядел счастливым в своей гордости путешественника, которому снова есть чем заняться, а не просто слоняться по миру в поисках еды и хороших артефактов. Его глаза горели, и грудь вздымалась слишком часто, словно он дышал в два раза чаще. На Сяо он смотрел покраснев щеками, и Якса знал, что это не из-за жары или спешки. Он умел игнорировать это все так же хорошо, как и скрываться во тьме, только Итэр все равно приходил к нему каждый раз, очень искренний, мол вот он я, весь для тебя. Сяо это было не нужно, но слов Итэр не понимал, ни грубых, ни логичных, он был упрям и следовал за тем, во что верил. Поразительная отчаянность. Тупость. Сяо поднялся из-за стола и направился в случайную сторону — хотел сделать вид что бесконечно занят — но Итэр молчаливой тенью последовал за ним. Он не звал Паймон, потому что ей, видимо, не было необходимости, она сама найдет его в любой момент, его маленький верный компаньйон, с которым они так классно играют в приключения. Итэр сделал очередную жалкую попытку: — С-сяо… Но для Сяо это прозвучало в разы громче других прочих голосов, которые во всю глотку орали его имя. Он смиренно остановился и обернулся — Итер стоял, сцепив руки в замок, и за его спиной поднималось утреннее солнце. Сяо молча ждал. Ясно как день, что Итэр притянул все эти события за уши, он один отлично со всем справится, в крайнем случае, у него есть целая команда верных друзей и надежных знакомых, которые готовы помочь ради чести, веры, светлого имя своего Бога и прочих не очень значимых для Сяо вещей, так что Якса не собирался идти на поводу у мальчишки, который не может держать свои чувства под контролем. — Я не пойду с тобой, прекрати меня звать. Если у тебя действительно есть дела, то уходи и не мешай мне. Это ни разу не было правдой, давным-давно израненный Сяо научился врать так, что даже Боги поверят, куда там Итэру. Сяо считал себя справедливым в таком окончании не состоявшегося разговора, и больше ничто не держало его тут на ближайшее время. Развернувшись, Якса сделал несколько уверенных шагов в сторону солнечных гор, пока Итэр натуральным образом не напал на него. Безусловно, Сяо среагировал быстрее, молниеносно разворачиваясь, но не чтобы сражаться, но не ожидал столкнуться с таким уверенным взглядом теплых глаз. Итэр не смотрел отчаянно или жалобно, умоляюще, или так, словно хотел что-то сказать. Он был на удивление спокоен, а его внезапный выпад был обусловлен только тем, что словами Сяо было не остановить. Сяо упал в мягкую траву, Итэр прямо на него, слегка придавливая своим весом из-за оружия и кучи припасов, но даже сквозь перчатки чувствовалось тепло его кожи, пока он держал Сяо за плечи. Он заговорил вкрадчиво и мягко, явно не желая повторять это еще раз, и его пшеничная коса от движения головы упала Сяо на лицо. Якса нахмурился, уворачиваясь, чем заставил Итэра улыбнуться. — Я не собираюсь говорить тебе, как жить и что делать, я не прошу открываться мне или менять свою жизнь, впуская меня в нее. Даже терпеть себя не прошу, в этом даже что-то есть, насколько же ты меня не выносишь. Он наклонился чуть ниже, сократив расстояние между ними до потенциально-опасного, и до самого маленького, которое было когда-либо у Сяо с другим человеком. — Но я прошу только об одном — не думай, что ты чего-то недостоин. У Сяо кольнуло под ребрами, и вид этого спокойного, уверенного в своих словах лица девел его до точки кипения, до линии невозврата. Вскинувшись, Сяо молниеносно двинул рукой, и его удар под ребра был сокрушающим. Безжалостным. Он умел делать больно и не боялся этого, даже для близких. Тем более для близких. Он хотел, чтобы Итэр знал об этом. Итэр согнулся пополам, закашлявшись, все еще крепко удерживая бедра Сяо своими ногами, но не двинулся с места. Ему потребовалось время, чтобы откашляться, но, когда он поднял голову, Сяо понял, что он не отступит. Что он готов драться если понадобится. Словно прочитав его мысли, Итэр улыбнулся, держась за ноющие ребра: — Я никогда не сделаю тебе больно. И ты мне тоже. Сяо нахмурился, посмотрев на свою руку, которая секунду назад ранила Итэра. Итэр улыбнулся, выдыхая: — Я не об этом. Словно вспомнив о забытой мысли, он издал слегка удивленный звук и снова положил руки на плечи Сяо, но уже не чтобы удержать, а чтобы заставить смотреть на себя, и продолжил мягким сдавленным голосом: — Ты говорил о том, что не понимаешь людей, не понимаешь, как можно тратить столь короткую жизнь на ерунду, которой они страдают. Я согласен и не согласен с тобой одновременно, твои слова не лишены смысла, я понимаю о чем ты, но я знаю, что ты просто боишься и считаешь себя недостойным. И я знаю, что не смогу убедить тебя в обратном, ты не веришь самому себе. Но я предлагаю довериться мне. Ты ничего не потеряешь. Ты уже сильнее всех, кого встречал на своем пути, ты истребляешь все зло, которое попадается тебе на глаза. Тебя не остановить. Так почему бы не продолжить, только слегка сменив направление? Теперь Сяо чувствовал себя идиотом, вглядываясь в глаза напротив. Обычно мягкий и понимающий, сегодня Итэр никого не хотел понимать, и эгоистично говорил что думал, не считаясь с чувствами других людей. Оказалось, что его инфантильная игра в глупенького путешественника была пусть и не хитроспланированным, но самым что ни наесть настоящим планом, удобной нишей для существования в обществе. Сяо внезапно отвлекся на мысли о том, сколько людей из окружения Итэра знают об этом. А его сестра? Якса мотнул головой, нахмурившись, потому что с самого утра день идет наперекосяк. Он снова толкнул Итэра, но в этот раз легко, чтобы сдвинуть с места. — Слезь с меня. И зачем было играть в глупого влюбленного дурачка? Итэр с сопением поднялся с земли, держась за поясницу. Возможно, по пути сюда ему досталось чуть сильнее, чем казалось на первый взгляд. Он глянул на Сяо тепло, словно видел в нем то, чего не видели другие, и потом заботливо поднял чужое оружие с земли, возвращая. У Сяо дернулся глаз от нелепой заботы и он поспешил отвернуться, ожидая ответа на свой вопрос, но Итэр глухо рассмеялся и пошел вперед. — Только в дурачка, Сяо. Только в дурачка.