***
Оказаться на этой стороне Бабилона уже, казалось, никогда не доведется, но вот Тэхен снова здесь, волей-неволей возвращается к каким-то фрагментам воспоминаний, местами хорошим, где-то не совсем. Большая часть связана с Чонгуком, из-за которого он и бывал тут когда-то, окрыленный первой любовью. Воспоминания о ней все меньше вызывают злость и обиду. Теперь это больше походит на тоску по приятным временам. Забавно, что и сейчас он здесь из-за Чонгука. Забавно, что сидит с ним рядом в одном автомобиле и делает то, что он хочет. Выбора нет. У Тэхена есть миссия, которую он сам себе сформировал, пока осмысливал то, что произошло между районами. Он постарается сделать все, что от него зависит, чтобы не дать случиться новому конфликту между Хосоком и Чонгуком. Остальное сейчас не имеет значения. Тревога, засевшая под сердцем, тоже не дает о себе забыть, и появилась она в тот момент, как Чонгук забрал телефон. Хочется позвонить Ллойду, который наверняка сейчас с ума сходит от волнения за Тэхена. Ему необходимо позвонить и сказать, что все хорошо. И будто бы назло, будто бы это глупая шутка жизни, стоит Тэхену об этом в очередной раз подумать, как он сталкивается с глазами Чонгука. То тревожными, то сердитыми, то задумчивыми. Там все и сразу. Он словно читает мысли Тэхена, и это в какой-то степени даже бесит. А вообще, настораживает. Чонгук чувствует эту необходимость, видит незримую мольбу в глазах Тэхена и не знает, как ее пресечь. Как ее выскоблить оттуда. Как вытащить все, что касается Ллойда, из его головы. Тэхену легче отвернуться и смотреть в окно, созерцать то, что сделал Чонгук для Китона, как изменил его в лучшую сторону. А он, откровенно говоря, сделал не меньше, чем Хосок для Амарона. Улицы стали чище, практически нет торчков на обочинах, не слышно шума перестрелок из разных сторон района, и теперь тут больше просто и беззаботно прогуливающихся людей, не боящихся за свои жизни. Вполне обычно для Йеригона и так непривычно для бывшего Бабилона. Это искренне радует. И только один вопрос не дает Тэхену покоя: в чем нашли проблему два человека, которые стремятся к одному и тому же? Жажда власти перечеркивает все. Подъезжает Чонгук не к дому, где жил прежде. Теперь на месте старого аварийного здания стоит новое, белоснежное и красивое. Возле него, вдоль дороги припарковано еще два автомобиля марки бмв и один массивный лексус. — Зачем мы здесь? — растерянно спрашивает Тэхен. — Нужно ехать к Хосоку. — С ним мы встретимся через два часа, — говорит Чонгук, заглушив двигатель бмв и открыв дверь. Он обходит автомобиль, открывает дверцу со стороны Тэхена, и тот выходит, все еще недоуменно озираясь вокруг. Чонгук протягивает ему руку, и Тэхен смотрит на нее вопросительно. — Я не собираюсь бежать, — выгибает он бровь. — Я знаю, — Чонгук, не собираясь ждать ответа, сам берет парня за руку и ведет за собой к зданию. Он не может не признаться самому себе в том, что, чувствуя тепло его ладони, он частично остывает. Пусть буря внутри и не утихает полностью, Тэхен в силах ее сдерживать, сам того не понимая. Теперь Тэхен напрягается. Когда они заходят в просторную квартиру, он слышит в одной из комнат знакомые голоса парней и неосознанно сжимает руку Чонгука сильнее, как будто это сможет его в случае чего уберечь. Чон ведет его в противоположную сторону, открывает одну из дверей и заводит Тэхена в спальню. — Побудь здесь, мне нужно поговорить с братьями, — просит Чонгук и неохотно выпускает руку Тэхена, сразу же сжимая свою в кулак, чтобы его тепло не улетучилось слишком быстро, чтобы еще немного продержалось. — Не начинай войну, — тихо говорит Тэхен, заглядывая в черные глаза напротив. Чонгук молча выходит, закрыв за собой дверь. Он бы очень хотел не начинать ее, но все тут зависит лишь от Хосока. Не успевает он дойти до места общего сбора — большого кабинета, на одной стене которого развешаны разного вида огнестрельное ружья, а на другой — различные баскетбольные мячи на отдельных полках, — как к нему вылетает разъяренный Чимин, а за ним следом Каи, не менее взбешенный. — Я видел его! — громко заявляет Чимин, агрессивно ткнув Чонгуку пальцем в грудь. С тех пор, как Чонгук подъехал, они с Каи следили за ним через окно и закипали из-за их вечной проблемы, идущей возле брата. — Нахрена ты это делаешь, Чонгук? — Чимин, — сдержанно зовет его Чон, не сдвигаясь с места. Лишние скандалы сейчас неуместны. — Ты снова притащил врага в наш район, — подключается сзади стоящий Каи, сверля старшего брата осуждающим взглядом. — И из-за него всегда лишь проблемы, блять, — рычит Чимин. — Из-за него Хосок снова ебанется. — Замолчите оба, — Чонгук слегка пихает Чимина в плечо и идет в кабинет. Там его встречают не менее удивленные сюрпризом Намджун, сидящий на диване, Дино, покачивающийся в рабочем кресле, и Ален, застывший у окна. — Ты не понимаешь, Чонгук. Тебе что-то в башку ударило, и ты никак не можешь отлипнуть от этого пацана, а нам от этого только проблемы, — продолжает назойливо долбить ему в спину Чимин, вошедший в кабинет следом. — Я не начну говорить, пока ты, нахрен, не заткнешься, — с красноречивым предупреждением в темных глазах говорит Чонгук, повернувшись к Чимину. — Чимин, — осаждает парня Намджун и кивает на диван рядом с собой. — Ссоры нам сейчас не помогут разобраться. — Блять, — бурчит Чимин и плюхается возле Кима, скрестив руки на груди и продолжая недовольно смотреть на Чонгука. Каи остается стоять в дверях с поджатыми в тонкую линию губами. — Тэхен здесь никаким боком не завязан, — начинает Чонгук, присев на краю массивного стола. — Он случайно оказался рядом, когда вы мне сообщили о том, что случилось. — Случайно, — хмыкает Каи, закатив глаза. Чонгук поднимает на него глаза и коротко качает головой, безмолвно прося держать рот закрытым. — Я говорил с Хосоком. Он психует, — Чонгук складывает руки на груди. — Сказал, что не при делах. Верить ему у меня нет ни одной причины. — С другой стороны, смысл ему так глупить? — задумчиво спрашивает Намджун, барабаня пальцами по ручке дивана. — Зачем отрицать свою причастность, если все сразу подумают на него? — Может быть, это такой ход. Убедить нас в том, что он ничего не делал, — пожимает плечами Дино. — Какие-то игры разума, — сухо усмехается Чимин. — Мы встретимся с ним и разберемся. В любом случае, нужно усилить безопасность на границах. Не только со стороны Амарона, но и остальные точки. На встречу я пойду с Намджуном, а вы позаботьтесь о спокойствии Китона, — распоряжается Чонгук. — Быть всем вместе тоже небезопасно. — Нужно быть готовыми к любому выпаду. Мы не знаем, что задумал Хосок, — соглашается Намджун. — А как же его братик? — кривит губы Каи. — Я верну ему Тэхена, он здесь ни при чем, — пожимает плечами Чонгук. Каи снова закатывает глаза. Его только Чимин понимает. Их обоих бесит вечное участие Тэхена в центре событий, когда назревает очередное дерьмо. Но больше бесит то, что Чонгук придает ему слишком много значения. В чем смысл, если Тэхен изначально был для него лишь игрушкой? Если Чонгук использовал его, чтобы повлиять на Хосока. Однако он выглядит так, словно у них в доме сейчас находится неприкосновенное божество. Каи хотел бы высказать Тэхену, но вряд ли Чонгук позволит к нему подобраться. И это тоже очень сильно раздражает. Обсудив план действий, на который уходит еще полчаса, парни расходятся. В квартире остается только Чонгук. Каи вызывается ехать на оружейный склад вместе с Намджуном. И ему, и Дино так лучше всего — не находиться рядом лишний раз. Каи попал в черный список и жесточайший игнор от Муна, и легче всего с этим справляться, пребывая рядом с кем-то, кто не делает вид, будто его не существует. Возвращаясь к Тэхену, Чонгук слышит за дверью его голос. Ускорив шаг, он распахивает дверь и видит Тэхена, стоящего у окна со своим телефоном, который он каким-то образом сумел выкрасть, судя по всему, еще в машине. — Все хорошо, Ллойд. Я в безопасности, — услышав шаги за спиной, Тэхен резко оборачивается и быстро говорит: — Мы скоро встретимся. Люблю тебя, — он завершает звонок и смотрит Чонгуку в глаза. А там столько остроконечных льдов выросло за одно мгновение, что Тэхен живого места на себе не находит, вонзившись в них. — Кто разрешал тебе звонить? — цедит Чонгук, у которого в голове эхом повторяется «люблю тебя», адресованное другому. — Я же не пленник, — укоризненно вскидывает бровь Тэхен. — Ты не смеешь запрещать мне говорить по телефону с моим… — Ты прибавишь проблем, сказав не то, — не дает ему договорить Чон. — Я тот, кто пытается сгладить углы со всех сторон, Чонгук, — разводит руки в стороны Тэхен. — Не лезь никуда. Это все, что от тебя требуется. — Я не ребенок, которого нужно держать от взрослых дел подальше, — складывает руки на груди Тэхен, недовольно смотря на Чонгука. — Что ты решил? — Зависит от того, что скажет мне Хосок, — Чонгук подходит к окну и коротко глядит наружу. Заметив снизу взгляд стоящего у машины Каи, собирающегося уезжать с Намджуном, он резко задергивает штору. — Ничего не меняется, — хмыкает Тэхен, проследив за Чонгуком. — Меня все так же ненавидят, а я даже не знаю, почему. Ты наговорил им дерьма про меня? Чонгук поворачивает голову к Тэхену и смотрит с оскорбленным и слегка удивленным видом. Разве он не понимает до сих пор, каков Чонгук? Не понимает, что ему такое низкое поведение чуждо? Это действительно оскорбляет. Лицо Чонгука расслабляется, он поворачивается к Тэхену, стоящему у постели. — Они ненавидят тебя из-за того, что ты мне важен, — спокойно говорит он, и не думая лукавить. С Тэхеном он больше не играет давным-давно. С тех пор, как совершил огромнейшую в своей жизни ошибку. Теперь Чонгук честен и перед собой, и перед ним, и неважно, как далеко Тэхен оттолкнул его от себя. — Я не могу тебе верить, и виной тому ты сам, — коротко мотает головой Тэхен, не понимая, почему Чонгук продолжает свою игру, хоть и знает, что шансов тут нет. — Поэтому не пытайся. — Я снова не прошу тебя верить, просто знай ответ на свой вопрос, — Чонгук шагает к двери. У него тоже есть вопрос, который не дает ему покоя, поэтому у выхода из комнаты он все-таки останавливается и задает его: — Ты действительно любишь его? — оборачиваться он не хочет, смотреть в глаза Тэхена не хочет. Не сейчас, не тогда, когда он откроет рот и ответит на этот горький вопрос. — Люблю, — голос подводит, звучит тише, чем хотелось. Тэхен смотрит ему в спину и наблюдает, как Чонгук, оставив за собой холодом веющее молчание, выходит из комнаты. С тяжелым вздохом Тэхен опускается на край кровати и закрывает лицо руками. Сердце в груди громко бьется, о чем-то кричит, с чем-то спорит, но Тэхен предпочитает его не слышать. Он выпускает в голову все прекрасные моменты с Ллойдом, и это все, что ему надо, чтобы успокоиться. С собственным сердцем он устал ругаться. Оно вечно протестует.***
Закрытый клуб «Грехопадение» так и остался на нейтральной территории после разделения Бабилона на два района как раз для таких ситуаций, как сейчас. Возле него уже выстроилось около десяти автомобилей, одни из которых принадлежат амароновцам, а другие — китоновцам. У клуба ходят люди районов, готовые если вдруг что вступить в схватку. Чонгук снова открывает Тэхену дверцу, снова протягивает руку, но тот демонстративно ее игнорирует и выходит из машины. Сразу же заметив автомобили Хосока и Ллойда, он немного успокаивается, но главная тревога никуда не девается. Важнее всего, чтобы сейчас все закончилось миром для Китона и Амарона. Из лексуса, остановившегося возле бмв Чонгука, выходит Намджун, и они трое входят в клуб, который снаружи выглядит как обычный продуктовый магазин. Пройдя через скрытую от лишних глаз дверь, они оказываются в самом Грехопадении, где сегодня нет ни посетителей, ни обслуживающего персонала. Прожекторы выключены. Включен обычный свет, что кажется непривычным для этого места. В центре, где обычно танцуют люди, стоит Хосок, а рядом с ним Ллойд, при виде которого у Чонгука в глазах сразу же загорается красный свет. Даже Хосок уже так не влияет на него, как этот сукин сын. У тех, стоит увидеть целого и невредимого Тэхена, в глазах мелькает облегчение. Тэхен обходит идущих чуть впереди Чонгука и Намджуна и быстро шагает к своей семье. Чонгук старается концентрироваться на Хосоке. Во рту непонятно откуда взявшийся горький привкус, который хочется сплюнуть на этот блестящий паркет. Тэхен коротко сжимает руку брата и обнимает Ллойда, который тут же обхватывает его за талию и прижимает к себе, наконец успокоившись из-за его возвращения. — Наше свидание так жестоко оборвали, — говорит он довольно громко для того, чтобы было слышно не только Тэхену, но смотрит в глаза Чонгуку, горечь которого во рту превращается во что-то ядовитое. — Я представлять не хочу, каким образом ты оказался рядом с Тэхеном, — заговаривает Хосок, стоя с сунутыми в карманы темно-серых брюк руками. — Судьба продолжает нас сталкивать, — хмыкает Чонгук, тоже посвятив свой красноречивый взгляд Ллойду. — Ты договоришься, Чонгук, — разминает шею Хосок и поворачивается. — Поговорим, — он шагает в сторону одной из приватных комнат, которые часто используются, как переговорные. Ллойд берет Тэхена за руку и следует за Хосоком. Чонгук и Намджун за ними. На столике уже стоит бутылка виски и стаканы. Амароновцы садятся на один диванчик, а китоновцы напротив. Чонгук упирает локти в колени и подается чуть вперед, пристально смотря на разливающего виски Хосока. — Рассказывай, зачем подорвал тачки в Китоне, — говорит он, вскинув бровь. Бог знает, как Чонгуку удается контролировать себя, находящегося в одном маленьком помещении с двумя людьми, которых он ненавидит лютой ненавистью. Лишь на каплю облегчает злость то, что взгляд не ускользает в сторону Ллойда, сжимающего ладонь Тэхена в своей, хоть и норовит. Хосок поднимает на Чонгука глаза, полные недоумения. — Лучше нам попробовать разобраться, кто реально поднасрал и вам, и нам, — с необычайной выдержкой говорит Хосок, которому хочется швырнуть бутылку Чону в лицо. Все время, как он в курсе случившегося, его ярость распирает. Почему-то все решили винить его в дерьме, которое кто-то подстроил вражескому району, и это бесит не на шутку. — Есть какие-нибудь доказательства, что это не ваших рук дело? — спрашивает Намджун, закинувший одну ногу на другую и внимательно смотрящий на амароновцев. Есть у него такая особенность — уметь различать колебания в глазах людей, поэтому он полностью концентрируется на лицах напротив. — Какие тут могут быть доказательства? — усмехается Хосок, поставив стакан с виски перед Намджуном. — Давайте копов вызовем, а? — вскидывает он бровь и откидывается на спинку дивана, держа в пальцах свой стакан. — Пусть проверят, чем и как были подорваны тачки. Пусть опросят свидетелей. Какие я могу дать доказательства? — С этим наши парни разбираются прямо сейчас и без легавых. Я надеюсь получить твое признание без головной боли для нас всех, — продолжает сверлить его взглядом Намджун. — У Амарона нет цели возрождать конфликт, — вступает в разговор Ллойд, и у Чонгука от одного его голоса зубы сжимаются. — Будь у нас такое желание, мы поступили бы совершенно по-другому. — Вот именно, — кивает Хосок и отпивает виски. — Либо это ваша же попытка повесить все на нас, чтобы спровоцировать очередную войну, — Чонгук вскидывает бровь, своим выражением лица говоря о том, что Хосок несет бред. — А что тебе не нравится? Я тоже имею право выдвигать свои предположения. Проверьте тачки, и тогда будем разговаривать. Может быть, одна из них была неисправна, и другие зацепило огнем. — Они были заминированы, Хосок, — мрачно говорит Чонгук, положив на центр столика телефон с только что пришедшим от Дино сообщением на дисплее. — Что дальше? Какие у тебя теперь предположения? Многих ты в Бабилоне знаешь, у кого могут иметься взрывчатки? — Бабилон — не самое светлое место. Тут святых мало. Достать такое при желании может любой здесь, — пожимает плечами Ллойд. — Раз никто не берет на себя ответственность за подрыв, будем действовать по-другому, — Намджун убирает ногу с колена и чуть выпрямляется. — Проверь своих парней и арсеналы. Мы проверим у себя. — Намджун прав, — подает голос Тэхен, и все внимание Чонгука сразу же на нем. — Глупо и неправильно затевать новый конфликт, не разобравшись полностью. Подумайте о людях, которые могут пострадать. — Хорошо, — коротко кивает Чонгук, на миг позабыв, что в комнате находятся еще трое помимо них с Тэхеном. — Будь на связи, — говорит он уже Хосоку, неохотно переведя взгляд на него. — Мы обязательно разберемся, чтобы ты наконец догнал, что у меня есть куча забот, которые важнее того, чтобы кидать камни в твой огород, — усмехается Хосок. — Значит, статус нейтралитета сохраняется, — подытоживает Намджун. Хосок кивает. — На этом все, — он поднимается с дивана, а остальные следом. Все выходят из Грехопадения и расходятся по автомобилям, дав своим людям знать, что сегодня разборок не будет. Чонгук, стоящий между лексусом и бмв с Намджуном, наблюдает за тем, как Ллойд у своей ауди берет лицо Тэхена в ладони и заботливо спрашивает: — Тебя не обижали, малыш? Чонгуку очень хочется обидеть Ллойда пулями. — Нет, все хорошо, — слышит Чонгук ответ Тэхена, но лица не видит. К счастью. Видеть его нежную улыбку для другого ему совершенно не хочется. Отвернуться, когда Ллойд наклоняется к Тэхену и целует, Чонгук не успевает. Ему будто заживо вспарывают грудь, пока он за этим наблюдает. Если бы не последствия, Чонгук не позволил бы сейчас прикасаться к этим губам. Как же сводит с ума то, что одно лишнее движение Чонгука, и их жалкий нейтралитет взлетит на воздух. Нельзя, категорически нельзя действовать так опрометчиво. Ради людей, ради Китона Чонгук будет с бессилием смотреть на то, как его сердце целует другой. А Намджун смотрит на Чонгука с сочувствием и частичным пониманием. — Поехали, — говорит он устало, слегка хлопнув Чона по плечу. — Нам есть, о чем поговорить с пацанами. Чувствую я, кто-то левый решил нам подгадить. — Я приеду позже, — Чонгук с каменным лицом нажимает на кнопку разблокировки на ключе и садится в машину. Тэхен слышит, как бмв со свистом срывается с места и пролетает мимо стрелой.***
Чонгука несло именно сюда. Спустя долгое время, почему-то в эту старую и никому не нужную церквушку. Здесь еще тише, чем было раньше. Наверное, потому что даже торчков по углам больше не видать. Здесь только небесный покой и один человек, севший на свое привычное место на первом ряду, а прямо все тот же алтарь и тот же позолоченный крест, утонувший в пыли. Чонгук привел в порядок практически весь район, но до этого места так и не дошел. На секунду его посещает мысль восстановить церковь для тех, кто нуждается в Боге, но Чонгук тут же оттесняет эту идею подальше. Он слишком ревностно относится к единственному месту, где открывает себя самому же себе. Без брони и даже без ненависти. Только голые уязвимые чувства, которые незримо разлетаются по залу и пляшут в дуэте с пылинками в свете луны, просачивающемся через окна с местами побитыми стеклами. Чонгук не знает, что думать. Его взгляд отстраненно скользит по залу, ни на чем на останавливаясь. Кажется, что его пронзила болезнь, от которой он пока не нашел излечение. Его руки связаны стальными веревками, и стоит ему немного попытаться ими пошевелить, как те раздирают кожу, заставляя замереть. Ему бы давно уже что-то сделать, активнее пытаться что-то поменять, но не позволяют. Люди, обстоятельства. Все против. И все кричит, что неправильно хотеть пойти вразрез с установками. Прольется кровь — вот, что случится, если он даст себе волю действий, но это понимание не лишает желания. Каждый раз, видя Тэхена и того, кто теперь рядом с ним, Чонгук все больше ненавидит себя и свой жестокий поступок, разрушивший не только Тэхена, но и, оказывается, его самого. Что остается? Ждать и надеяться, что пройдет? Света в душе Чонгука всегда не хватало, а тут и его крупицы, которые он хранит для близких, погаснут, пока он будет ждать, когда отпустит. Как же подло и мерзко это чувство сожаления, когда уже чертовски поздно, и Чонгук его сполна испытывает на протяжении долгого времени. Болезнь становится смертельным ядом, только Чонгук не хочет останавливаться. Пока он не опускает руки, болезнь не разрастается. Просидев в церкви почти час, он возвращается в машину с твердой мыслью о том, что отступить он не сможет, как бы ни хотел. Он будет искать его в толпе, будет высматривать его океанского цвета глаза и видеть в них надежду, даже если ею в них и не пахнет.***
Тэхен лежит в постели в пентхаусе Ллойда, расположенном в центре Йеригона, и увлеченно листает ленту в соцсети, пока мужчина вышел из комнаты, чтобы поговорить по телефону. Чтобы не впадать в плен собственных мыслей, Тэхен тут же схватился за телефон. После встречи в Грехопадении они поехали домой, в Амарон, и после переговоров там Тэхен решил поехать в Йеригон вместе с Ллойдом. Из него этот день высосал все соки, поэтому захотелось побыть от всего этого подальше. Фрагменты кадров из Китона периодично посещают сознание, ярко воспроизводя взгляды одного человека и его прикосновение. Тут Тэхен совершенно не властен, и потому злится на самого себя. Злость сплетается с тоской, образует комок внутри, не дающий свободно дышать, и только рядом с Ллойдом становится легче. — Наконец-то, — с улыбкой говорит Тэхен, когда Ллойд возвращается в комнату, и убирает телефон на тумбу, поднимает руки к нависшему над ним мужчине и тянет его к себе в постель. — Мне кажется, ты впервые так сильно по мне скучал, — усмехается Ллойд и садится в одних расстегнутых брюках меж ног Тэхена. — Я всегда безумно скучаю, не выдумывай, — дует губы парень и садится, подогнув колени. Он нежно гладит кончиками пальцев лицо Яна и невесомо целует в губы. — Ты очень задумчивый с тех пор, как мы вернулись оттуда. — Я кое о чем думал, — кивает Ллойд. — О чем? — хмурит брови Тэхен. — Чонгук ничего тебе не говорил? — спрашивает он, смотря в голубые глаза, в которых вспыхивает замешательство. — А что он должен был мне сказать? — Он ведь твой бывший… — задумчиво произносит Ллойд хрипловатым голосом. — И он, кажется, все еще испытывает к тебе чувства. — Ты же знаешь, что он лгал мне о чувствах, — тише говорит Тэхен, надеясь, что не выглядит слишком растерянным из-за внезапно поднятого разговора. Жалкие попытки прийти рядом с Ллойдом к безмятежности его же усилиями летят к чертям, и это огорчает. — По тому, как он смотрел на тебя, я бы так не сказал, — Ллойд скользит большим пальцем по щеке Тэхена и берет его за подбородок. — Он явно тебя любит, а ты его? — вдруг спрашивает он, на мгновение лишая Тэхена речи. — Ты слышишь себя? — в шоке выдыхает Тэхен, уставившись на Ллойда. — Ты говоришь мне какие-то глупые вещи, Ло, — Тэхен убирает его руку от себя и отползает, чтобы встать. — Нет, стой, — вздыхает Ллойд и берет его за руку. — Прости, детка. Пожалуйста, — он заставляет Тэхена улечься и утыкается ему лицом в грудь. — Это страх, понимаешь? И ты каким-то образом оказался с ним… Что я должен думать? — мужчина поднимает голову. — Мы встретились случайно, когда я ждал тебя. И когда он узнал о случившемся, забрал меня в Китон, — объясняет Тэхен и глотает непонятно откуда взявшийся ком в горле. Чтобы обезопасить. Чтобы рядом с ним. Этого Тэхен не озвучивает, не хочет. Он вообще не хочет думать о Чонгуке и об этом чертовом дне. — Ты меня расстраиваешь, Ло, — шепчет Тэхен, уставившись в потолок. — Меньше всего я хочу тебя расстраивать, — Ллойд целует его в ключицу. — Больше всего хочу радовать. — Тогда прекрати нести бред, — просит Тэхен, опустив на него взгляд. — Просто поцелуй меня. Это сейчас очень нужно. Но и это не озвучивается. — Просто поцеловать? — улыбается уголком губ Ллойд. — Нет, не просто, — Тэхен обвивает руками шею Яна и отвечает на поцелуй, в котором тонет стон спустя несколько секунд. Наводнивший голову образ стирается от ласк другого.***
Дино больше не возит Каи в университет. Он больше не спрашивает, позавтракал ли Каи. Не присматривает за ним. Не беспокоится, не разговаривает, практически не смотрит и даже не пытается делать перед братьями вид, что у них все так же, как и всегда. Что не было того, что подорвало их отношения. Что не было того поцелуя, виной которому порошок в крови. Каи кажется, что он стал призраком для одного человека. Не сказать, что это сподвигло его измениться. Как бы это паршиво ни звучало, но нет. Каи наоборот уходит в еще больший отрыв, почувствовав за спиной одинокий холодок вместо привычного внимательного тепла. Перед Чонгуком и остальными братьями он умело играет роль обычного Каи, ходит на волоске и рискует по-крупному, но Дино молчит. Он так и не донес Чонгуку о том, что его брат медленно тонет в наркотиках, и Каи не знает, действительно ли причина тому страх, что он в ответ скажет о поцелуе? О поцелуе, который по его же инициативе и случился. Бесцветный, прохладный и односторонний. Только сейчас Каи понимает, как это было глупо — шантажировать Дино, который даже не выдохнул в его губы, который даже пальцем не пошевелил, чтобы это произошло. И это тоже дерьмо только лишь Каи. Однако Дино все равно молчит, иначе от Каи давно остались бы ошметки руками Чонгука. Страх все же ослаб. В тоске, которую ему оставил Дино, притупляется боязнь быть выявленным. Каи потерял контроль над собой, и в какой-то степени ему даже интересно, когда он проколется, когда тайное станет явным. Все хорошо, пока он старается, но однажды даст осечку, и тогда… Он не знает, что будет тогда. Легче об этом просто не думать и продолжать себя травить не чувствами, а веществами. На первое точно еще будет свое время, а пока он сгорает в огне, который сам же и разжег. Когда на улицах Китона вечереет, Каи пешком доходит до университета и садится на бордюр в ожидании друзей, с которыми планируется поездка в Йеригон. В один из учебных визитов в главный университет «Воины Китона» познакомились с ребятами, с которыми сразу же нашли общий язык во всех смыслах, и с тех пор Каи втайне от братьев частенько ездит в столицу, чтобы предаться там всевозможным удовольствиям. Вот и сейчас он ждет, чтобы его подобрали друзья на машине, потому что Чонгук так и не дал добро на свой автомобиль. Возможно даже, что к этому приложил руку Дино. А хотя, какое ему теперь дело до Каи. Сжимая в зубах сигарету, Каи, низко сгорбившись, катает игрушечный танк по асфальту, объезжает носки своих джорданов и делает круги, задумчиво наблюдая за игрушкой. Услышав громкие басы из подъехавшей хонды цивик серебристого цвета, он тут же поднимает голову, прячет танк в кармане темно-зеленой толстовки и поднимается на ноги, тут же переключаясь в настроении. Он садится на заднее сиденье, где уже и так тесно из-за двух девушек и одного парня, и хонда с громким рыком срывается с места. Спустя минуту следом выезжает темно-серая бмв, все это время стоявшая за углом. Что бы ни натворил Каи, какую ярость бы ни вызывал в душе Дино, волнение за него не переплюнет ничто. С тех пор, как Каи сделал то, что спровоцировало в Дино потрясение высшей степени, он предпочел не приближаться, чтобы вправить себе мозги, но получается едва-едва. Рука стыдливо тянется к лицу, стоит вспомнить то, как Каи в отчаянии прижался губами к его губам. Это не было мерзко, это было низко, и Дино жаль, что Каи опустился до того, чтобы пытаться так ничтожно манипулировать. И он понимает, что дело в том, что правит им сейчас не его сознание, а то, что он потребляет. Дино имел четкую цель вытащить его из этого болота, пока не поздно, но после произошедшего руки резко опустились, и Дино встрял. Каи выбил из него дух и вспорол внутренности, все переворошил и запутал и без того запутанного Муна. Его губы, его молящие глаза — все это застыло перед взором и который день не отпускает, тычет носом в то, что было глубоко зарыто, но теперь вылезло наружу на какую-то часть, и все равно Дино боится. Боится в чем-либо признаваться, и потому упрямо отворачивается от истины, которой, как ему кажется, нет места в этой жизни.***
Эта вечеринка не похожа на вечеринку вовсе. Скорее, дружеская встреча, где все сидят вокруг стола: кто на диване, кто на креслах, кто на стульях, а кто и вовсе на полу. Минимум закусок, максимум сигарет, алкоголя и белых дорожек. Периодически кто-то встает, пошатываясь, чтобы потанцевать, кто-то выходит на балкон, кто-то удаляется в другие комнаты в компании, а Каи сидит на диване и отрешенно смотрит на своих друзей и знакомых, как фоновый шум слушая их приглушенные слухом разговоры. Но безмятежен он до тех самых пор, пока не видит в дверном проеме гостиной ненавистное лицо Майлза и еще парочки парней из баскетбольной команды Амарона. Вот уж точно кого он не ожидал встретить. Кайф куда-то испаряется, и Каи кажется, что он мигом отрезвел. — Ты хера здесь забыл? — спрашивает он, отлипнув от спинки дивана и зло глядя на довольную рожу Майлза. — Это не твоя территория, расслабься, — подмигивает ему Янг и проходит в гостиную, приветствуя своих знакомых из столичного университета. — Видеть тебя не могу, — выплевывает Каи. Сидящая рядом с ним девушка из йеригонского универа, уже витающая в облаках, мягко гладит его по плечу, успокаивая, и шепчет на ухо: — Ты злишься, и из-за этого нам всем становится грустно. Давай еще по дорожке? — Не приближайся ко мне, — рычит Каи, все еще концентрируясь на Майлзе, который как назло садится с другой стороны от девушки. — А ты делай, что предложила, — говорит он уже ей и нервно откидывается обратно назад, скрестив руки на груди, как обиженный ребенок. — Здесь нет места ссорам. Тут мы все друзья, ясно? — почуяв напряжение, подает голос капитан баскетбольной команды Йеригона. — Сражаемся только на площадке. — Слышал, кэп? — подмигивает Майлз, тоже подавшись назад, чтобы девушка между ними не загораживала ему Каи. — Здесь мы друзья. — Лучше я сдохну, — бормочет Каи и поднимает средний палец. — О, не сдыхай, мне будет очень скучно без тебя, — с фальшиво грустным лицом говорит Майлз и ядовито улыбается. Ему хочется схватиться за этот палец и вывернуть его, но тогда Каи будет не остановить, потому Майлзу приходится сдержаться. Присутствие Янга хоть и выводит из равновесия, но Каи отвлекается на удовольствие, и это не дает ему потерять контроль. Все общаются, смеются, уровень радости в помещении значительно поднимается. Каи не замечает, что возле него больше никто не сидит, и это даже хорошо сейчас. Он глубоко затягивается и откидывает голову назад, прикрыв глаза и растворяясь в космосе под веками. Пока он плывет на мягких волнах далеко отсюда, в его мирок проникает новое ощущение. Физическое. Короткая вибрация телефона в кармане спортивок мгновенно вырывает парня из забвения. Каи поднимает тяжелые веки, с третьей попытки попадает пальцами в карман и вытаскивает телефон. Дисплей загорается, и взгляд Каи второй раз за вечер проясняется. На экране сообщение от Чонгука с коротким, но веющим угрозой: «Где ты?». На часах почти три часа ночи, время пролетело незаметно. Надежды вернуться под утро никем не замеченным тут же растворяются. Если Чонгук узнает, что Каи в такое позднее время находился вне района, будет плохо. А еще будет плохо, если он увидит брата в обдолбанном виде. Каи решает доехать до Китона на такси, а до дома пройтись пешком, чтобы проветриться и немного прийти в себя, а по дороге он что-нибудь придумает. Он быстро прощается с друзьями, которые встречаются ему на пути к выходу из квартиры, и спускается по лестницам на первый этаж. Голову кружит, координация хромает, но хоть какое-то движение поможет быстрее прийти в чувства. — Куда бежишь, придурок? — слышит Каи сбоку, стоит ему вылететь на улицу. Он резко тормозит и поворачивает голову вбок, замечая курящих у подъезда Майлза и двух его дружков из баскетбольной команды. — Тебя не ебет, — сухо бросает помрачневший Каи и на всякий случай сжимает кулаки. Вступать в драку сейчас — не лучшее время, но если Майлз даст повод, Каи знает, что не сможет остановить себя. — Я расстроен, что ты так быстро сваливаешь. Еще даже веселье не началось, — скалится Майлз и щелкает пальцем опущенной руки по сигарете, стряхивая пепел. — Я хотел с тобой потусить. Теперь-то мы редко видимся. — Встретимся на площадке через неделю, — еле сдерживаясь, чтобы не нагрубить по полной, Каи идет дальше, чтобы вызвать такси где-нибудь за углом и не торчать с этими мудаками, с которыми одними словами тогда уж точно не закончится дело. — Братик приказал бежать домой? — не успокаивается Майлз. Его друзья на это бросают смешки, а у Каи отключается здравый рассудок. Он разворачивается и широким шагом идет прямо на Майлза. Тот сразу отбрасывает сигарету в сторону и готовится обороняться, бросив парням: «не лезьте». — На драку время найдется? — раззадоривает Майлз и резко уворачивается от замаха Каи. От второго не успевает, и кулак Чона прилетает ему в скулу. — Малыш стал крепче, — скривив губы, комментирует он и трет место удара. — Тебе это надо было? — рычит Каи, готовый снова наносить удар. — Чтобы я тебя отпиздил? Вдруг ухмылка с лица Майлза стирается, и он, опустив руки, отходит назад. Каи непонимающе поднимает бровь и оборачивается. К ним подходит Дино и, ничего не говоря, хватает опешившего Каи за локоть. — Это не проблема для районов, Дино, — быстро объясняется Майлз в надежде, что Мун не вынесет эту ситуацию на публику. Хосок за такое по голове не погладит. — Мы просто дурачились. — Я так и подумал, — бесцветно бросает Дино, переводит взгляд на Каи и тащит его, все еще находящегося в шоке, за собой к машине, которую припарковал неподалеку. Майлз опускает взгляд на землю и замечает игрушечный танк, который явно обронил Каи, потому что до его появления игрушка здесь не валялась. — Вернемся, а то тошно вдруг стало, — хмыкает Майлз, подняв игрушку и спрятав в кармане своего худи. У Каи полная каша в голове от всей этой ситуации. Сообщение Чонгука, Майлз, внезапно появившийся Дино. Все это взрывает мозг. — Нахрена ты здесь? — грубо спрашивает он, пытаясь вырвать руку из болезненной хватки Муна. — Точнее, откуда ты узнал, что я здесь? Чонгук послал? Точнее, он что, слежку за мной устроил? — усмехается Каи. — И как это ты вдруг согласился за мной попереться? Дино, и не думая отвечать, открывает дверцу с пассажирской стороны и подталкивает Каи к машине. — Да ладно, мне уже можно в твою машину? — язвит Каи. — Не, я сам дойду, — он вырывает руку, когда хватка становится слабее, и шагает мимо бмв. Спустя две секунды он чувствует, как его талию обхватывают руками и, подняв над землей, несут к машине. — Отстань, Дино, — шипит Каи. Хотел бы разораться, но Майлз наверняка будет только рад, если услышит его истерику. — Пусти меня. Каи брыкается, но Дино будто этого и не чувствует. Он запихивает парня в машину и хлопает дверью перед его носом, садится за руль и блокирует двери. Его лицо напряжено, губы поджаты, а взгляд острый, ничего хорошего не сулит, но Каи слишком зол и обижен, чтобы его сейчас это волновало. — Лучше бы тогда Чимин за мной приехал, — цедит он, зло уставившись на Дино. — Закрой рот и не открывай его, пока не выйдешь из машины, — ровным, ничего не выражающим тоном говорит Дино и выезжает на дорогу. — Какой ты… — Каи затыкается, стоит Дино кинуть на него короткий взгляд, о который разбивается весь пыл. Половину дороги они едут в тишине, и Дино благодарен, что Каи хоть в чем-то его послушался, но надолго мелкого не хватает, а Мун рано радуется. — Ты рассказал Чонгуку, что я употребляю, и сейчас он устроит мне казнь, — задумчиво прогнозирует Каи, уставившись в окно. Йеригон уже позади, а впереди нарисовывается Китон. Минутная пауза, и Каи вдруг выдает: — Ты из-за поцелуя так бесишься? Да это даже поцелуем не назвать, — безрадостно усмехается. — Так, просто прикол. Я испугался. Но сейчас не боюсь. Будь, что будет. Пусть Чонгук меня застрелит. Похуй. — Не наводи драму, — наконец-то реагирует Дино, не готовый вспоминать тот злосчастный случай. — О, так я существую для тебя, — разбито улыбается Каи, глянув на старшего. — Как круто. — Я разочарован. Это все, что тебе нужно знать. — Понятно, — понимающе кивает Каи и снова отводит взгляд к окну. В груди внезапная пустота. Он считал пустотой игнор Дино, но реальную пустоту рождает вот это вот слово — разочарован. Теперь и у Каи нет желания разговаривать. Ему больше и сказать нечего. Обрубило. Голову как будто. Когда они подъезжают к дому, Дино берет с бардачка бутылку воды и, открутив крышку, внезапно выплескивает половину на Каи. — Какого! — вскрикивает тот, возмущенно уставившись на Дино. — В себя приди, — говорит старший и выходит из машины. Каи вылетает следом и идет за ним. — Это идиотизм, — шипит Каи, утирая лицо рукавом толстовки. Войдя в квартиру, он хочет продолжить бурчать, но глотает слова, стоит увидеть Чонгука, который с порога сканирует его внимательным взглядом. — Вы хоть предупреждайте, если куда-то сваливаете, — щурится Чонгук. — Сейчас обстановка напряженная. — Мы тренировались на старой площадке, скоро же игра, — объясняет Дино спокойно и, улыбнувшись, вешает на плечо Каи руку и мажет ладонью по его лицу. — Видал, как я его загонял? Он признал меня лучшим тренером. Ты в пролете, Гук, — усмехается Дино и, хлопнув Чонгука по груди, заходит в квартиру. — Охренеть. Ну ладно, — улыбается уголками губ Чонгук. — Проигрыш Амарону непростителен, так что старайся. А пока отдыхай, на живой труп похож, — говорит он Каи, стоящему столбом, и идет за Дино, чтобы выпить вместе по пиву для легкого расслабления, которого так не хватает сейчас. Каи сразу же скрывается в своей комнате и не успевает снять мокрую толстовку, как к нему приходит сообщение от Дино: «В последний раз». Поджав губы, Каи блокирует телефон и бросает на кровать, затем бросается следом, уткнувшись лицом в матрас. Следующая осечка не будет оправдана.