Jade Love/Нефритовая любовь

Ночь. Люциус лежит на холодной постели, уставившись взглядом в потолок. Вокруг него нет ни единой живой души. Тотальная тишина, заползающая в уши. Только ночная тьма в комнате, проникающая в и без того темную душу волшебника. Аспидно-синяя ночь, украшенная серебром звезд ласково проглядывает сквозь приоткрытые шторы из плотного материала. Он чувствует себя одиноким, брошенным всем миром, никому не нужным. Блондин переворачивается на бок и поджимает колени к своей груди, обнимая себя, словно пытаясь спрятаться от всех вокруг. Надоели. Настолько, что он готов не выходить из комнаты. Хотя, кого он обманывает? Сейчас, он готов видеть кого угодно, кто мог бы скрасить его тошнотворные страдания. Он всю свою жизнь был затворником, живущим в лесной глуши, в огромном доме. Не зря говорят, что богатые люди чаще всего бывают несчастны. У них есть всё. Деньги, много богатства, дорогие дома, роскошь, бьющая фонтаном. Только вот, любовью никто из них не может повелевать. Многим кажется, что они в ней не нуждаются. У них же есть золотые горы и всё, что они только захотят пожелать, к черту любовь? Ох, знали бы они, как ошибаются.. Горькие воспоминания об Азкабане терзают разум, проникают в него. От них не возможно скрыться, убежать. Такие неугомонные мысли слишком часто, насмешливо мечутся в голове, как и вопросы «Почему я?», «За что?». Исхудалые, закостеневшие пальцы смерти гладят Малфоя. Словно стараясь придать ему уверенности. Только в чем? Он не заслуживал такого отношения к себе. Совсем не заслуживал. Однако, другие волшебники были несколько иного мнения. Они были только рады, когда Люциуса обвини в суде и посадили под арест. Люди были только рады сказать всё невысказанное в лицо этому злодею. Закидать его камнями, избить, а некоторые, даже и самолично убить, считая это какой-то великой честью. Безмолвные, горячие дорожки слез покатились по щекам мужчины, обжигая аристократически бледную кожу. Слезы душили блондина, застревая комом в горле. Из груди едва не вырывался истошный крик отчаяния. Ему было слишком тяжело, слишком одиноко. Попробуй тут не взвыть от одиночества и боли, находясь в пустом, старинном особняке, где есть только ворчливый домовик и несколько живых картин, которые то и дело пытаются учить уму-разуму и наставлять на пусть истинный. Боль баюкала, уютно обнимала аристократа, сжимая в своих крепких, холодных объятьях, заставляя закрыть глаза и медленно погрузиться в беспамятный сон. Нарцисса уже как несколько месяцев лежит в сырой земле, умершая мученической смертью после долгой борьбы с болезнью, а Драко живет в Хогвартс, приезжая только на каникулы. По большей части, чтобы отец совсем не загнулся от неизмеримого горя и одиночества. Иногда, на отца накатывали панические атаки. Ему казалось, будто за ним кто-то следит, ходит, высматривает. Малфой старший плотно запирал двери поместья, запахивал занавески изумрудного цвета и закрывался в своем кабинете. Словно именно там, он мог найти свое спокойствие. Сейчас, только ночь, луна и пустой дом были свидетелями. Люциус мысленно надеялся на то, что с рассветом все станет лучше.. Хотя бы, на один день..