Don't go

Утренний воздух слишком легок и безмятежен для забот и тревог. Их время еще не настало. Предрассветное мгновение похоже на дыхание, застывшее на вдохе. Время замедлилось, заставив секундную стрелку поумерить свой пыл. Все словно замерло, предвкушая миг, когда крыши домов окрасятся в теплые, согревающие тона, а птицы защебечут, словно стремясь донести до всех эту новость. Розовый свет хлынул в комнату, перекрашивая все, к чему прикасался: бледно-голубые стены, ореховый деревянный пол, смятое белое одеяло, под которым все еще дремали двое. Высунувшаяся из под покрывала женская ножка онемела от холода, и девушка пошевелилась, слабо хмурясь и пытаясь спрятать ее обратно в теплое укрытие. Тело просыпается раньше разума, донося до еще сонного сознания первые вести. Мышцы ног назойливо ныли, напоминая об удачно прошедшей репетиции. Тяжесть в теле становилась все реальнее. Эмили заворочалась, в надежде вернуться обратно в сон, где не ощущалась эта боль. Но та все нарастала, словно кто-то невидимый открыл шлюзы, и она стала стремительно заполнять тело. Легкое пуховое одеяло приятно обволакивало теплом, упрашивая не вставать, задержаться подольше. И девушка с удовольствием позволила себя уговорить. Перевернулась на другой бок, скользнув со своей половины кровати к середине. Руки нашли и обняли любимого мужчину, который тоже пока еще находился в плену сновидений. Эмили закинула ногу на его бедро, притягивая сильнее и обнимая уже не только руками. Длинные белокурые волосы лезли в лицо, щекоча его. Досадливо их смахнув, Эм, все также не открывая глаз, сонно почесала кончик носа и припала к плечу Адама, утыкаясь в него лицом. Еще несколько секунд пребывала на поверхности, стоя на границе сна и реальности, и, удовлетворенно вдохнув запах любимого, прижалась к нему и провалилась обратно в небытие. Оно встретило ее даже ласковее и приветливее, принимая обратно под свое крыло. Время от времени, она ощущала некое подобие связи с реальностью. Чувствовала тепло Адама под своими руками. Возможно, даже подмечала сквозь сон его ровное дыхание. Как он шевелился, переворачиваясь и устраиваясь удобнее в ее объятиях. Боль в теле забылась, как и дневные тревоги, умудрившиеся таки змейкой просочиться в ее одурманенное сознание. Сейчас они были вместе, и ничто не могло забрать его у нее. Он рядом, в безопасности. Не только на одном с ней материке, но и – о, счастье! – в родной кровати. Кажется еще вчера Адам был в другом полушарии, их разделяли миллионы километров и дюжина часовых поясов. Но вот он наконец прилетел домой, отмотав все те часы назад и вернувшись из «будущего» в их общее настоящее. Сколько продлится это бесценное мгновение? Прежде чем она неосознанно начнет бросать взгляды на часы, отмечая, сколько времени у них осталось. Ловить каждый вдох, каждый взгляд, ощущая, что этого мало. Ощущая нехватку, уже. Как будто им возможно пресытиться. Достаточно не будет ни-ког-да. Что-то потянуло девушку из под уютной пелены дремы, сладостно придавившей все тело. Его губы. Поцелуй в шею, прямо за раскрасневшимся от долго лежания ушком. Прерывистое дыхание, от которого зашевелились невесомые волоски и по коже побежали пугливые мурашки. Эмили сморщила нос, пряча лицо в подушки, чем вызвала у Адама довольный смех. Однако ему непременно нужно было вызволить ее из этого плена, чтобы увидеть любимое лицо. Поэтому он продолжил целовать округлое плечико с тонкой, скрутившейся бретелькой топа. Спустя несколько секунд, девушка зашевелилась, медленно просыпаясь и поворачиваясь к Адаму лицом. Отпечаток подушки на щеке, ореол взлохмаченных волос. Черты лица мягкие, нежные. Освобожденные от яркого сценического грима. Ей понадобилось некоторое время, чтобы понять, что Адам полностью одет и сидит на самом краешке кровати. Эмили недовольно насупилась, рассматривая еще замутненными сном глазами строгие линии его черных одежд. От домашнего и расслабленного Адама не осталось и следа. Он был надежно скрыт за несколькими слоями ткани и готов встретить любые трудности, лежащие за пределами их уютного мирка. Хоть чужие люди и видели его, разговаривали, касались, но настоящего Адама они и не представляли. Таким он принадлежал только ей. Широкая улыбка, счастливый смех, заставляющие морщинки разбегаться у лучистых небесных глаз. То, как эти глаза провожали ее, следили за каждым движением. Мгновения блаженного затишья, когда, казалось, их сердца, как и само время, замедлялись. И наоборот – яркие и чувственные моменты, которые отпечатывались в памяти и позже заставляли щеки покрываться румянцем удовольствия. Но как же мало времени у них было в этот раз... - Не уходи, - пробормотала Эмили, придвигаясь ближе и устраивая голову на его коленях. Теплые ласковые руки тут же обвили ее плечи, а губы коснулись виска. - Нужно идти, - неохотно ответил Адам, но не отпустил ее и не отодвинул. Ему тоже было мало. Все заботы, которые они оставили во «вчера», вернулись с лихвой. Снова уезжает, снова пустая постель. И эта неожиданная удача в несколько дней отпуска, уже ощущается не подарком, а западней. Капканом, растравившим все чувства, когда казалось бы уже более-менее свыкся с разлукой. - Скоро начнется турне... – прошептал он ей на ушко. Внутри все тут же потеплело от этой мысли. Вместе в дороге, бок о бок на выступлениях и вечеринках. И даже когда нет возможности прикоснуться, поцеловать... то по крайней мере он рядом. Совсем рядом. Не просто далекий голос по телефону. - ... и мне не придется одному вставать ни свет ни заря из теплой кровати, - Адам вдруг дразняще засмеялся. Эмили в возмущении завозилась, притворно ворча и хмурясь, но мужчина быстро взял верх над девушкой, щекоча ее бока. Лишь добившись от нее визгов и просьб о пощаде, смешанных со смехом, он прекратил. Сон окончательно пропал, и Эмили смотрела на него ясными и блестящими глазами. Щеки раскраснелись, волосы спутались еще больше. Такой он и хотел ее запомнить. Долгий поцелуй, отнимающий дыхание – последний, и они оба это понимали. И самые сокровенные слова, прошепченные в изгиб любимых губ. - Я так тебя люблю. Возвращайся скорее