Любимый Рекс

      Глубоко вдохнув, Тарталья медленно разомкнул глаза и потянулся. Во рту было что-то жёсткое и безвкусное, но стоило посмотреть вниз, как стало понятно, что это были чужие волосы, которые Чайльд неосознанно зажевал во сне. Еле разгибающимися пальцами он вытащил их изо рта, сжимая и разжимая кулак в надежде избавиться от покалывания. Под боком тихо сопел Чжун Ли, его спину больше не покрывала чешуя, а хвост не упирался в живот, который почему-то сильно болел. Тарталья привстал и бросил взгляд под одеяло, обнаруживая на своём торсе синие полосы, оставшиеся от стягивающего его хвоста. Тот сжимал его слишком сильно, особенно на пике наслаждения.       Сев и отодвинувшись к стенке, Чайльд приходил в себя, постепенно просыпался, осторожно подтягивая края одеяла, чтобы спрятать себя и Архонта, отсвечивающего голыми искусанными плечами. Он заботливо завёл разметавшиеся волосы за ухо, поглаживая ладонью гладкую щёку. Чжун Ли был слишком милым, чтобы не коснуться его. Рога тоже пропали.       Решив пока не будить своего ненаглядного, Тарталья ушёл в душ, радуясь тишине в доме. Никого ещё не было, они по прежнему оставались одни.       ...       Когда Предвестник вернулся, Архонт продолжал спать. Почесав нос, он что-то промычал и перевернулся на другой бок, прижимая руки к лицу. Судя по всему, вставать он даже не собирался.       Тарталья забрался на кровать и сел рядом, шаловливо тыкая пальцем в щёку, пока Чжун Ли не нахмурился и не принялся слегка царапать тронутое место.       — Вставай.       — М? — мужчина медленно разлепил глаза и потянулся, выпрямляя ноги, выглядывающие из-под одеяла. Он громко вдохнул воздух и так же громко его выдохнул, растекаясь по кровати на манер ленивого кота. Широко зевнув, Чжун Ли поёрзал, чувствуя в теле тяжесть и слабую боль, особенно в его нижней части. Между ног всё неприятно слипалось.       — Пора вставать, тебе нужно освежиться.       — Ох... я бы с радостью, но кое-кто меня щедро наградил вчера, — возразил Чжун Ли, недовольно смотря на собеседника.       — Правда? — наигранно удивился Тарталья, задирая свою футболку. — Хм, меня тоже.       — Уф, — уткнулся в подушку Архонт, не зная, что ответить.       — Хочешь, я отнесу тебя, раз ты сам не можешь?       Чжун Ли искоса посмотрел на Тарталью, вынужденный принять его предложение.       — Ладно.       Быстро приободряясь, Чайльд выпрыгнул из кровати и обошёл её, заворачивая Архонта в одеяло, как в кокон. Он ловко подхватил его на руки, чувствуя невероятный прилив сил от столь милого заспанного вида мужчины, прижимающегося к нему и обнимающего за шею. Осторожно выйдя со своей ношей в коридор, Тарталья медленно спускался по лестнице, мыча под нос что-то незатейливое.       Входная дверь неожиданно открылась.       Быстро отреагировав на посторонний шум, Предвестник сделал шаг назад, прячась за поворотом.       «Почему они так рано? Чёрт»       Тарталья тихо сдержанно выдохнул, мысленно молясь, чтобы никто его не заметил и не пошёл вглубь дома, потому что иначе он не сможет нормально объяснить то положение, в каком он застрял. Младшие с шумом вбежали в помещение и всё, что оставалось, лишь уповать на удачу. Благо, сегодня она на его стороне: мать прошла на кухню, уводя детей за собой.       Выглянув из-за угла, Чайльд чуть подбросил сонного Чжун Ли и поспешил пройти в ванную комнату, локтем закрывая дверь на засов. Он осторожно опустил тело на пол на пушистый мягкий ковёр, прислоняя Архонта спиной к стене.       — Фух, чуть не попались. Как-то они рано вернулись.       — Что будем делать?       — Я принесу тебе одежду, ты помоешься, потом я вас познакомлю. Просто закройся и всё, никто не зайдёт сюда.       — Хорошо.       — Если хочешь, можем помыться вместе.       — Боюсь, что это затянется, — подавил смешок Чжун Ли.       — Как хочешь, — чмокнул в губы Чайльд.       ...       Сидя на кухне, Тарталья молча слушал мать и её истории, принесённые от подруги, мысленно продумывая план, как более удачно представить семье неожиданного гостя, который занимал ванну, пока он занимает родителя. Долго отвлекать внимание — дело не из лёгких, поэтому Чайльд надеялся, что Чжун Ли сделает всё достаточно быстро, хотя из-за него самого процесс займёт чуть больше времени. При мысли об этом Тарталья едва заметно покраснел, вспоминая пикантные подробности.       — Ох, что-то я заляпала свой фартук совсем, — пожаловалась мать. — Надо бы в стирку кинуть.       Всё ещё пребывая в своих голубых фантазиях, Тарталья не сразу заметил, что женщина рядом с ним уже не рядом и направляется прямиком в ванную комнату, куда ей путь заказан. Предвестник резко подскочил с места, стараясь остановить неизбежное.       — Нет, мам! Постой, т...       — Ой! — испугалась женщина, сталкиваясь в дверях со статным ухоженным мужчиной, приятно благоухающим травами. — А вы...?       — Чжун Ли, приятно познакомиться, — протянул руку Архонт.       — Ам... это... — растерялась родительница.       — Прости, мам, я забыл сказать, — растерянно почесал затылок Тарталья. — Это мой друг, о котором я рассказывал, помнишь? Он прибыл вчера ночью, поэтому ему негде было остановиться и я разрешил переночевать у нас. Вот, хотел познакомить...       — Очень приятно, — дала руку женщина, принимая учтивый приветственный поцелуй в ладонь. — Аякс мне про вас даже не сказал ничего, я ведь даже не готовилась.       — Всё хорошо, я сам виноват, что пришёл так внезапно, без предупреждения.       — Ну... проходите тогда, я хоть чаю сделаю, — указала в сторону кухни женщина.       — Благодарю, — приветливо улыбнулся Чжун Ли, проходя мимо.       Мать подошла ближе к сыну, наклоняя его к себе, чтобы прошептать:       — Аякс, паршивец, ты чего раньше не сказал, что у нас гости? Как мне теперь человеку в глаза смотреть?       — Ну, мам, прости. Ничего страшного ведь не произошло.       — Тебе-то ничего, а мне теперь, знаешь, как стыдно? Что он о нас подумает?       — Не волнуйся, я уверен, что Чжун Ли сам взволнован не меньше тебя.       — Как же, — возразила мать.       Пройдя на кухню, женщина натянула широкую улыбку и принялась учтиво обхаживать своего незваного гостя, уставляя стол всякими яствами и посудой, наливая в маленькую аккуратную чашечку чай, пока Чжун Ли молча за этим наблюдал, стараясь не прерывать суетящуюся хозяйку. Он чувствовал, как сзади него встал Тарталья, что позволяло хоть немного расслабиться, дабы не чувствовать себя неловко от того, что кто-то так озадачен его присутствием. Когда стол был накрыт, женщина позволила себе сесть напротив, пытливо рассматривая Архонта.       — Знаете, я очень рада познакомиться с другом Аякса, он столько о вас рассказывал.       — Надеюсь, ничего плохого? — скромно улыбнулся Чжун Ли, прячась за чашкой.       — Конечно нет, только хорошее, — отмахнулась хозяйка. — Ну вы хоть расскажите, как добрались? Нормально? Я слышала, что корабли в Снежную сейчас почти не ходят. Насколько вы к нам, уже успели что-то посмотреть?       — Мам, не дави ты так, — смеясь упрекнул Чайльд.       — Ну мне же интересно. Как там, в этом вашем Ли Юэ? Там очень жарко? У нас, вот, тёплая погода редко бывает, если честно. Нет метели — уже праздник, как говорится. Вам, наверно, непривычно от наших морозов, да? — пытливо посмотрела собеседница.       — Немного, — скромно ответил Чжун Ли. — В Ли Юэ действительно жарко, но у нас много холодных ветров.       — Как интересно. А где вы планируете остановиться?       — Ну... — замялся Архонт, подбирая слова.       — Я предложил ему остановиться у нас, — спас положение Тарталья.       — У нас? — растерянно посмотрела мать.       — Прошу прощения, я не хотел стеснять вас, — заволновался Чжун Ли. — Я здесь лишь временно, поэтому...       — Ой, да я не против, живите у нас, если уж так хотите. Просто у нас шумно, дети. Вам будет некомфортно.       — Дети меня не пугают, — сдержанно засмеялся Архонт.       — Тогда оставайтесь. Это не проблема, правда, Аякс?       — Ага.       — Вот только он у нас любит всякую дрянь тащить домой, так что, если что, не пугайтесь.       — Ну мам! — возразил Тарталья.       — Что мам? Вечно как притащишь что-нибудь, так хоть стой, хоть падай. На днях, представляете, принёс ящерицу. Ой, — положила ладонь на грудь женщина. — Такая страшная, уродливая. Глаза горят, как у дьявола, весь в чешуе в этой жёсткой с какими-то противными волосами, извивается, как червяк, аж мурашки по коже. Хвала Селестии он эту гадюку унёс. Так напугало это чудище меня, слов нет. Вот правда. Создала же природа на свою голову страсть такую, каких только гадов не увидишь, как земля-то их носит. Ох, даже вспоминать тошно.       Чжун Ли резко закашлялся.       — Всё в порядке? Может постучать?       — Не стоит, всё нормально, — отмахнулся Чжун Ли, продирая горло.       — Ну, тогда, ладно. Не буду больше мучить. С жильём всё решили, чувствуйте себя как дома. Пейте, ешьте, вот, всё домашнее, всё своё. Потом, будет время, ещё поболтаем.       — Благодарю.       — А я пойду, пока, посмотрю, что там младшие делают. Всю ночь не спали, наверно завалились уже к себе.       Когда женщина ушла, Тарталья с облегчением выдохнул.       — Уф, как же душно. Может, сходим куда-нибудь?       — Я не против, — покашливая, ответил Чжун Ли.

***

      Утро спокойное, удивительно тихое. Дома будто всё ещё спали под белым покрывалом, не хотели пробуждаться от непривычного спокойствия, нарушаемого скрежетом сухих кустов друг о друга, прячущих в себе пушистые перьевые комки, бьющие по ушным перепонкам своим писком. Снег под ногами скрипел, уплотнялся под сапогом, образуя ровную промёрзшую дорогу, по которой удобно и приятно ходить. Ели слегка покачивались, наливались сочным зелёным цветом под солнцем, если оно смотрело на них.       Мелкие снежинки кружились в вальсе, ложились на нос, зудящий от мороза. Солнце то пряталось, то выходило, слабо грея широкую спину в тёмном пальто. Одежда была достаточно тёплой, но непривычно колючей. Воротник свитера царапал, щекотал, Чжун Ли к такому не привык. Он оттягивал его пальцем, наблюдая выходящий изо рта пар, представляя себя в своей форме дракона, в которой он мог бы делать так же, только в любую погоду. Одна мысль зацепилась за другую и вытащила воспоминание об утреннем разговоре, о той его части, где о нём отозвались крайне нелестно, хотя вовсе не подразумевали конкретно его личность.       — Неужели я правда настолько ужасен? — шёпотом спросил Чжун Ли.       — О чём ты?       — О теле дракона. Я правда такой страшный?       — Эм... — растерялся Тарталья, пряча руки в карманы. — С чего ты взял?       — Твоя мама...       — А, это, — перебил Предвестник. — Не бери в голову, она просто всегда боялась всяких змей, жаб. В наших краях их не очень много, поэтому ей непривычно такое видеть.       — И всё-таки... неужели, это настолько уродливо?       — Эй, ты чего? — Тарталья остановил опережающего его Чжун Ли и развернул, прижимая за плечи к себе. — Она же не о тебе говорила.       — Вообще-то, обо мне.       — Ей просто не нравятся драконы, это не значит, что ты страшный или противный, вовсе нет. Почему тебя вообще это стало так волновать, а?       — Ну... она твоя мама, — прижался Архонт. — Я хотел бы нравиться твоей семье.       — Ты им очень нравишься, Чжун Ли. Если бы не нравился, она бы так легко не согласилась оставить тебя с нами. И ты очень красивый в форме дракона.       — Правда?       — Ага, — улыбнулся Тарталья, немного отстраняясь. — Очень-очень красивый. Я бы даже был рад иногда видеть тебя таким, но только когда тебе ничего не угрожает.       Губы Чжун Ли дрогнули, а брови слегка нахмурились, будто он был готов пустить слезу.       — Ты правда очень прекрасен, во всех своих обличиях, которые я знаю, — прошептал Тарталья, нежно целуя Архонта.       — Спасибо, Аякс, — прислонился лбом Чжун Ли.       — Не за что... Кстати, — отпрянул Тарталья.       — М?       — У нас же рыба закончилась. Ты же сходишь со мной на рыбалку? В этот раз даже сможешь сам что-нибудь поймать.       — Конечно. Как я могу отказаться, — улыбнулся Чжун Ли.