Любимый Рекс

      — Чжун Ли?       Тарталья ошеломлённо замер, изо всех сил пытаясь понять произошедшее. Увиденное настолько сильно поразило его, что он даже не знал, что ему делать, не веря своим глазам. Он отчаянно искал знаки, указывающие на то, что он просто крепко спит и всё это ему привиделось, потому что с каждой секундой ситуация становилась всё более абсурдной. Лежащий на нём мужчина был сильно похож на Архонта, но при этом имел некоторые особенности, наблюдаемые до этого у Рекса.       — Ты, правда, Чжун Ли? — тревожно спросил Тарталья, стараясь немного привстать.       Голова мужчины, увенчанная чёрными рогами с золотыми мерцающими нитями, как короной, слегка приподнялась, а сам он невольно замычал от её тяжести, поражаясь неповоротливости своего тела, резко изменившего форму. Тёмные пряди, светящиеся на концах, рассыпались по широкой спине, едва прикрывая чешую цвета тёмного шоколада с рыжими вставками, идущую вдоль позвоночника. В области копчика она переходила в более мелкую, откуда рос длинный мощный хвост с пушистым намокшим концом, безвольно лежащий в ногах. Всё тело было вялым, будто принадлежало тряпичной кукле, но даже так оно вызывало достаточно смущающие чувства, просто убивая красотой своих идеальных рельефов, обрамлённых тусклым светом.       — М? Что сл…       Хриплый усталый голос заставил Тарталью убедиться в своих предположениях. Перед ним явно был Архонт, вот только не совсем понятно, как всё пришло к тому, что сейчас он лежал на Чайльде в таком откровенном виде, ёрзая и создавая стимулирующее трение внизу живота, заставляющее всё нутро сжиматься и краснеть от стыда. Медовые горящие глаза поднялись вверх, выглянули из-под пышных ресниц, украшенных мелкими капельками воды, смотря на Тарталью с немым вопросом, на который он не знал ответа, а если бы даже и знал, то не смог бы сказать, оцепенев от растерянности, словно его только что окатили ведром с ледяной водой. Чжун Ли появился слишком внезапно и был невообразимо прекрасен и горяч, был опасно близко, не давая даже сосредоточиться на своих мыслях, гипнотизируя томным взглядом.       Тонкие губы приоткрылись, в попытке что-то сказать, но ни одного звука так и не донеслось до уха Тартальи, разве что, кроме вздоха, после которого Архонт снова опустил свою голову, теряя сознание.       — Чёрт… — прошипел Чайльд, стараясь приподнять ватное тело, чтобы осторожно из-под него вылезти, желательно без ненужных трений в интимных местах. У него даже возникло ощущение, что он взаимодействует с какой-то безвольной оболочкой, которой можно легко управлять, если иметь достаточно физических сил.       Выбравшись, кое-как, из ванной и надев домашнюю одежду, Тарталья вытащил Чжун Ли из воды и положил на пол, натянув на него алый махровый халат, дабы прикрыть наготу. Он мысленно молился, чтобы никто не решил выйти из своей комнаты на кухню или куда-то ещё, и не увидел того, как старший сын несёт на руках ослабшее тело неизвестного им человека. Такую ситуацию Тарталья объяснить бы не смог. Не сейчас. А нести Чжун Ли определённо придётся, потому как он всё ещё был без сознания.

***

      Медленно разлепив глаза, Чжун Ли заёрзал и сделал глубокий вдох, стараясь сообразить, где сейчас находится. Он со стоном привстал, корчась от боли в теле, потерявшем свою гибкость и лёгкость. Повернув голову в сторону тусклого источника света — настольного светильника, он заметил сидящего на стуле Тарталью, пристально всматривающегося в него ледяным выжидающим взглядом, от чего по спине непроизвольно пробежали мурашки. В памяти всплыло его удивление, после которого всё застелила тёмная пелена.       — Проснулся? — холодно спросил Чайльд, размышляя над тем, как выстроить диалог дальше. У него было слишком много вопросов, чтобы с ходу выбрать один из них, который был бы главным.       — Как я здесь...       — Я принёс тебя, — опередил Тарталья, хмуря брови и скрещивая на груди руки. — Мне вот интересно, как долго ты собирался скрывать это от меня?       — О чём ты? — хрипло спросил Чжун Ли, хватаясь за больную голову и тихо мыча.       — А ты и не догадываешься, да? — закипал Предвестник. — Я о твоём спектакле с обликом дракона. Как долго ты собирался играть роль безобидной зверушки? Может, потрудишься объяснить?       — Ох... Прости меня, я вовсе не собирался это делать, поверь.       — Да ну? — усомнился Тарталья.       — Это правда, Аякс, — тихо ответил Чжун Ли.       — Как-то слабо верится, учитывая твои способности...       — Я поступил очень глупо, но обманывать тебя в мои планы не входило, — поджал колени Чжун Ли, отползая к стене. — Я вообще думал, что ты догадаешься.       — Догадаюсь? Я что, по-твоему, гадалка? — усмехнулся Тарталья, закидывая ногу на ногу. — Как я должен был догадаться? Мне, знаешь ли, не каждый день попадаются люди, способные превращаться в животное по собственной прихоти, а потом ещё и продающиеся на рынке среди кучи хлама. Почему ты сразу не превратился? Почему ты вообще был там? Как это всё прикажешь понимать?       Голубые глаза с укором посмотрели на Архонта, заставляя того ещё больше ощущать себя виноватым.       — Прости, мне не хватало сил на перевоплощение. Это не самый простой процесс и, как видишь, даже сейчас я не до конца вернул себе человеческий облик, — грустно улыбнулся Чжун Ли, демонстрируя свой длинный мощный хвост, выглядывающий из-под халата. Он подумал о том, насколько, должно быть, глупо выглядит в чужих глазах, показывая, что даже верховный Адепт и Бог может иметь пределы своих сил. — Думаю, дело в высокой температуре. Я слишком расслабился и потерял контроль над своей формой.       — Значит, если бы не это, то ты бы продолжил меня дурачить?       — Я не собирался тебя дурачить, Аякс. Зачем мне...       — Ну не знаю, может, ради ещё какого-нибудь твоего представления? — перебил раздражённый Тарталья. Он грозно выдохнул и запрокинул голову, уговаривая себя не злиться ещё больше. — Поверить не могу, что я опять повёлся на твои уловки.       — Аякс...       — Не смей называть меня этим именем! — буркнул Чайльд, грозно посмотрев в растерянные янтарные глаза.       — Я правда не хотел, клянусь тебе, — тихо повторил Чжун Ли, начиная чувствовать сильное волнение, терзающее его изнутри и не дающее нормально дышать.       Всё тело Архонта дрожало от страха сказать что-то лишнее или неправильное, после чего уже не будет пути назад. Тарталья был недосягаем, принимал всё в штыки, отчего приходилось отчаянно искать хоть какое-нибудь решение, не имея ни малейшего понятия, как донести тот факт, что обман вышел неумышленным.       — Прости меня. Если бы я мог, я бы превратился раньше. Дорога была очень долгой и... — запнулся Чжун Ли, опуская голову и закрывая глаза. Он не хотел говорить о всех подробностях, пусть они и могли его как-то реабилитировать, силясь сохранить своё самообладание. Лицо Архонта изображало сожаление и отвращение к чему-то из прошлого, что всё ещё его мучило, а хвост оборонительно обвился вокруг ног. — Я-я даже не сразу узнал тебя из-за... В общем, мне очень жаль.       Ощутив слабое удушье от повисшей тишины, Тарталья поднялся с места и подошёл к кровати, усаживаясь рядом, примерно в такой же позе, и ударяясь затылком о стену. Злиться на угнетённого Архонта было просто невозможно, даже если бы всё оказалось сделано специально. Один его вид уже заставлял сердце обливаться кровью, желая утешить и подбодрить, чего уж говорить о том тоне, с которым он произносил слова извинения.       — Допустим, я поверил тебе, — тихо сказал Предвестник, решив смириться с произошедшим.       Чжун Ли поднял глаза, с надеждой посмотрев на Тарталью.       — Но я не понимаю, как ты вообще здесь оказался? Может, хоть это мне объяснишь?       — Я очень хотел увидеть тебя, — улыбнулся Чжун Ли, слабо шевельнув хвостом. — Мне казалось, что ты не будешь против.       — Да, но… Ох, почему ты просто не прибыл как человек? Мы бы тебя встретили здесь.       — Ну… у меня не было моры, — стыдливо отвернулся Чжун Ли.       — Что?       Не веря своим ушам, Тарталья в миг развернулся, усаживаясь в позу лотоса и переваривая услышанное. На лице застыла глупая улыбка, после чего последовал заразительный смех, окончательно сбивающий Архонта с толку.       — Ты серьёзно? То есть, ты решил нелегально пробраться на торговое судно до Снежной, чтобы встретиться со мной, просто потому, что у тебя не было моры?       — Я хотел встретиться не потому, что у меня нет моры, — возразил Чжун Ли.       — Я не об этом, — пытался успокоиться Тарталья, заливающийся хохотом. — Ты правда невероятен... Значит, ты перевоплотился в дракона, чтобы тайком приплыть сюда?       — Да.       — И дай угадаю, что-то пошло не так, да?       — Да, — смутился Архонт.       — Боже... Хах, теперь я понимаю, почему ты был такой маленький, — продолжал смеяться Чайльд, вытирая проступившие от напряжения слезинки. Он пару раз выдохнул и вернулся к вопросам, резко становясь серьёзным:       — Как же тебя угораздило попасть в плен к торговцам? И что они делали с тобой?       Чжун Ли поджал губы, внимательно следя за потянувшимися руками Предвестника, перебирающими его шёлковые волосы. Длинные пальцы осторожно завели тёмную прядь за чуть заострённое ухо, опускаясь вниз по щеке, прямо к шраму на шее. На лице Тартальи тут же проступили жилки от прилившей волны гнева и ярости. Стало интуитивно понятно, что он готов был вырезать половину города, если сейчас это невообразимым образом потребуется.       — Ты уверен, что хочешь знать?       — Да.       — Если честно, то не думаю, что смогу что-то вспомнить. Мой разум был сильно затуманен.       — Тебе что-то вкололи, да? Наверняка какую-нибудь очередную разработку Фатуи, — сквозь зубы процедил Тарталья.       — Возможно, но рано или поздно я бы пришёл в себя.       — А если нет?! — Чайльд грозно посмотрел в лицо Архонта, словно готов был сам его задушить. — Эти чёртовы живодёры...       — Но всё ведь обошлось… — улыбнулся Чжун Ли.       — А если бы не обошлось? Если бы я не остановился там, не заглянул в палатку и не выкупил тебя? Ты уже давно мог быть мёртв, — ледяным тоном произнёс Тарталья, смотря куда-то в пустоту. Когда его внимание вернулось на собеседника, он вздохнул и снова прислонился к стенке. — Почему ты так сделал?       — Я…       — Ты такой... — шипя перебил Чайльд, прижимая к себе колени и обхватывая их. Он невольно начал думать о том, что мог никогда больше не увидеть Чжун Ли из-за его необдуманных действий, чувствуя, как это рвёт душу на части. От напряжения голова сильно разболелась, а эмоции перемешались между собой, выворачивая наизнанку. Тарталья тихо всхлипнул, переходя с гнева на лёгкую ребяческую обиду. — Ты такой безрассудный, Чжун Ли, ей-Богу! Такой глупый, безжалостный, как ты мог так со мной? Почему не попросил меня о помощи? Я тебя ненавижу за это! Всё это время я так скучал по тебе, переживал, а ты...       — Прости, я не знал, что всё так обернётся.       — Ты лжёшь, ты даже не подумал обо мне.       — Я не мог думать ни о чём, кроме тебя. Сам не знаю, почему... — Чжун Ли развернулся и сел, выпрямляя спину и поджимая ноги. Он сделал глубокий вдох, собираясь с духом, и постарался не шибко мельтешить выдающим эмоции хвостом. — Когда ты уплыл, мне стало невыносимо одиноко. За свою долгую жизнь я многих потерял… я больше не хочу проходить через это снова. Пока тебя не было, кое-что случилось, что дало мне понять, насколько я был самонадеян. Стоит мне только подумать о том, что мои старые друзья могут вернуться, как все надежды разбиваются и я чувствую, что разрушаюсь вместе с ними. Может, Властелин камня и вечен, но я больше не он. Я хочу хотя бы раз пройти свой жизненный путь с кем-то до конца, а не смотреть, как угасает чужая жизнь. Я очень устал, Аякс.       — Чжун...       — После всего, что между нами было, я не желал отпускать тебя, зная, что могу больше не увидеть, как и всех, кого отпустил до этого. Я хотел, чтобы ты вернулся. Мне не хватало тебя, — тихо сказал Чжун Ли, закрывая глаза.       Тарталья подался чуть вперёд, ласково поглаживая Архонта по щеке.       — Да, я добрался сюда не лучшим способом, был вынужден лгать тебе, но теперь это не имеет никакого значения. Даже если бы я не смог вернуть себе облик, я был бы счастлив остаться здесь, если ты позволишь.       — ...       — И мне стыдно, Аякс. Стыдно, за мои эгоистичные желания, но я хочу... Могу ли я попросить тебя стать моим последним спутником на этом пути? — с надеждой посмотрел Чжун Ли, накрывая чужую ладонь своей. — Если ты против, я пойму и не стану н…       — Чш, — прервал Тарталья, прикладывая к чужим губам палец. — Не говори больше ничего.       Притянув Чжун Ли к себе, Чайльд решительно коснулся его губ, облизывая их и проникая вглубь, выпрашивая ответа. Он плавно провёл руками вдоль талии, чувствуя сквозь ткань, как дрожит тело, и решил не прерывать поцелуя, чтобы не услышать ещё какую-нибудь глупость: меньше всего сейчас хотелось устраивать дебаты и что-то доказывать.       Близость вышла долгой и тягучей, как мёд, будто это был последний миг вместе и разрыв означал разрыв всего, всех отношений и связей. Чжун Ли пододвинулся почти вплотную и обнял Тарталью за шею, отдаваясь во власть чужих рук. Язык Предвестника казался терпким, жгучим, порой агрессивным, отвоёвывал место за стеной не своих зубов, изучая гладкую поверхность нового убежища, пока не закончится весь воздух, вынуждающий вернуться в рот к хозяину. Опустевшая голова сильно закружилась, и Тарталья отпрянул, натягивая тонкую ниточку слюны, замечая, как блестят от влаги щёки.       — Ты плачешь? — удивился Чайльд, заключая опечаленное лицо в ладони. Видеть Архонта в таком состоянии было чем-то неестественным, вызывающим вопросы — а что делать дальше? Он никогда раньше не плакал, даже смеялся как-то скупо, а сейчас его словно подменили, сделали более человечным. Надо ли его как-то успокоить? Как это сделать?       Тарталья плавно прошёлся по волосам, неосознанно разрушая чужую стену сдержанности своими ласковыми движениями. Чжун Ли держался до последнего, скручивая хвост в кольца, убеждал себя, что нельзя, что он не может и не имеет права давать слабину, показывать её другим, но броня уже трещала по швам, готовая вот-вот расколоться. Каменное сердце вновь и вновь омывало волнами ласки, разрушая многовековую скалу хладнокровия. Сильно нахмурившись, Чжун Ли громко всхлипнул, заглатывая густую скопившуюся в носу слизь, начинающую давить на переносицу. Жгучие слёзы рванули как с прорванной плотины, попадая в зазор между искривлённых губ. Тарталья инстинктивно прижал дрожащие плечи к себе, позволяя чужому носу спрятаться в его мягких складках одежды, а пальцам вцепиться мёртвой хваткой.       — Тише, всё хорошо, я больше не злюсь на тебя, — шептал Тарталья, поглаживая Архонта по спине. — Мне приятно, что ты проделал такой путь ради меня. Но больше так не делай, иначе я не смогу тебя защитить.       — Прости. Спасибо тебе, Аякс... Я рад, что ты нашёл меня, — сквозь слёзы прошептал Чжун Ли. — Что оставил подле себя, даже не зная, что я это я.       — Хах, я не мог поступить иначе, — улыбнулся Тарталья, чувствуя себя неловко от того, что приходится успокаивать того, кто и так всегда спокоен. — У тебя был слишком измученный вид. Мне даже в голову не приходило, что когда-нибудь я увижу тебя в таком обличии, да ещё и за решёткой. Ты был слишком неосторожен, дав себя поймать тем уродам.       Чжун Ли тихо усмехнулся и отодвинулся:       — Пожалуй, ты прав. Прости, если разочаровал тебя.       — Скорее удивил, — улыбнулся Тарталья, смотря в покрасневшие глаза и убирая с них влагу. — Такой наивный, где же твоя тысячелетняя мудрость?       — Хм... Кажется, один воин из Снежной увёз её вместе с моим сердцем.       — Хах, ну нет, сердце увезла Синьора. Или ты...       Чжун Ли перебил Тарталью смазанным поверхностным поцелуем, в котором выражалась его теряющаяся сдержанность и некая благодарность. Он непринуждённо повалил его и лёг под бок, утыкаясь носом в чужое плечо, желая скрыть заплаканное лицо. Благодаря драконьей сущности, запахи всё ещё отчётливо ощущались, что было очень кстати, учитывая, что нос успел немного забиться. Делая глубокие вдохи, глотая каждую ниточку чужого аромата, Чжун Ли начинал чувствовать себя более спокойно, пользуясь своими инстинктами, которые его в это плаксивое состояние и ввели.       Приобнимая и поглаживая Архонта по голове, изучая его гладкие рога, Чайльд загадочно усмехнулся:       — А я ведь даже имя тебе придумывал, так смешно.       — Для тебя я готов отзываться на любое имя, — прошептал Чжун Ли, шмыгая носом.       — Тебе понравилось, как я звал тебя Рекс?       — Да, как и всё, что ты сделал для меня.       — Я рад... — улыбнулся Тарталья, убирая большим пальцем слезинки из уголков опухших янтарных глаз. Он с упоением наблюдал, как Архонт жмётся к нему, неосознанно обвивая ногу своим хвостом, чтобы быть, как можно ближе. Часть Чжун Ли всё ещё была ведомой животной сущностью, которая делала из него изворотливого энергичного зверька, вытесняя скромного сдержанного человека. Эта форма определённо была более эмоциональной, выдающей все чувства, сокрытые под толстым панцирем, что лишь увлекало Тарталью, желающего больше узнать о различиях между обликами.       Проведя рукой по щеке, Чайльд скользнул пальцами за ухо, принимаясь почёсывать гладкую кожу за ним и верхнюю часть шеи. Он отчётливо помнил, как реагировал на это дракон, с интересом наблюдая такую же реакцию у Чжун Ли, начинающего слегка выгибаться и ластиться. Почувствовав, как хвост туже затягивается вокруг ноги, Тарталья остановился, возвращаясь к простым убаюкивающим поглаживаниям. В какой-то момент ему стало необъяснимо грустно, в голове снова всплыли сцены с рынка, которые теперь выглядели совсем в ином свете. Улыбка тут же сошла с лица Чайльда, сменяясь серьёзностью и мрачностью. Чужая беззащитность и хрупкость стала выделяться настолько сильно, что создалось впечатление, будто в Чжун Ли кроме этого ничего не осталось, что он хрустальная ваза, готовая расколоться от одного неверного прикосновения. Возникло желание защитить его, спрятать от всего мира.       Осторожно нависнув над Архонтом, он потянулся к краю одеяла, частично вытаскивая его из-под тяжёлого тела, из-за чего уже дремлющий Чжун Ли слабо заёрзал.       — Тш, всё хорошо, я рядом, — успокоил Тарталья поцелуем в висок, полностью укрывая его и возвращаясь на место, заменяя собой подушку. Чувствовать под боком чужой жар и вес было приятно, даже стягивающий мышцы хвост приносил своеобразное удовольствие.       Проведя рукой по голове Чжун Ли, Тарталья принялся медитативно распутывать его волосы, начиная постепенно клевать носом, пока, всё-таки, не заснул сам.