Тысячи шансов

      Ночной Нью-Йорк освещают тысячи огней, уже давно люди разошлись по домам, кто к семье, кто в холодную, одинокую квартиру. Остались только заядлые тусовщики и некоторые туристы, жаждущие увидеть ночную жизнь города. Но, как говорится, среди каждого правила есть исключения. И им стал Питер Паркер, одиноко бредущий по улицам, он не собирался оторваться по полной или запечатлеть тысячи огней каменных джунглей. Он просто идёт, впуская воздух в лёгкие вместе с табачным дымом.       Питер не хочет идти в маленькую, но уютную квартирку, в которой он не так давно поселился, не хочет идти на день рождения, куда его пригласили ещё неделю назад, но отказываться было бы слишком невежливо. Тем более, что Тони практически единственный друг Паркера, поэтому он медленно бредёт к башне, где проходит вечеринка.       Прошло уже полгода, как Питер переехал в Нью-Йорк, а Старк, по странному стечению обстоятельств, так и остался единственным человеком, близко знающим Паркера. Но даже он не может знать всё о Питере, он тот человек, что умеет подавать себя и контролирует ту информацию, что знает о нём Тони. Потому что Паркер не стремится наступать на одни и те же грабли, подпуская к себе слишком близко. Уж слишком больно было в прошлый раз. Хотя, чего уж скрыть, точно нельзя — сердце Питера по прежнему было занято одним лишь человеком, от чьего имени проходили тысячи мурашек.       Через некоторое время Питер всё же пришел к огромной башне, которая будто возвышалась над ним и тихонько посмеивалась, говоря, что ему здесь и сейчас не место. Переборов желание развернуться на сто восемьдесят градусов и уйти, Питер вошёл в огромный холл. И, не обращая внимание на возмущение девушки за стойкой, Паркер вбежал в лифт, который тут же закрылся. — Добрый вечер, Питер, Тони уже заждался. Тебе что-нибудь нужно? — раздался голос милой Пятницы. — Привет, нет, спасибо.       Через несколько минут дверцы лифта разъехались, выпуская Паркера. В помещении громко играла музыка и чувствовался запах алкоголя и табака. Люди, что были здесь, точно отрывались по полной, не заботясь ни о чём. Питеру же это было не интересно, сейчас он думал лишь о том, как пробраться через пьяную толпу и найти Старка.       Именинник, как любитель внимания и вечеринок, сразу заметил прибавление среди гостей. Грациозно, как всегда, и держа в руках стакан с виски, Тони прошёл сквозь толпу, на ходу прихватывая бокал шампанского для Паркера.  — Неужели решил почтить своим визитом это скромное место? — усмехнулся Старк, протягивая бокал с шампанским Питеру.  — Ты же знаешь, что я бы пришёл в любом случае, но да, — скрывая улыбку за бокалом, протягивает Паркер.  — Разумеется. Питер, не хочешь познакомиться с одним моим знакомым? Он вот прям рвётся с того момента, как я рассказал о тебе, — приобнимая за плечи и мягко ведя к бару, говорит Тони.  — А на кой чёрт ты говорил кому-то про меня? — морщась и делая ещё глоток шампанского, спрашивает Паркер.  — Ну, как же не рассказать о самом умном человеке, которого я когда-либо встречал? После меня, конечно, — произносит Старк с наигранной гордостью. — Не надо тут лести, Пеппер такое говорить будешь. Ладно, но я не буду обещать быть хорошим мальчикам. — Тебя стоит наказать? — усмехается Тони, в то время как Питер закатывает глаза и ведёт его к выходу на открытую террасу.       Выходя из помещения, Питеру кажется, что здесь легче дышать, но только до тех пор, как он не замечает силуэт, опирающийся на перила.  — Гер, как и обещал, знакомься, Питер, о котором я тебе рассказывал!       Человек, опирающийся о перила, развернулся к Старку и Паркеру, растягивая губы в блаженной улыбке, в то время как на лице Питера застыла гримаса непонимания, шока и немножко боли. Питер точно не ожидал увидеть здесь того, от кого бежал, того, кто причинил ему настолько много боли, что и подумать страшно, но и того, кто показал любовь. Кто-то скажет такое невозможно, но я скажу, что возможно, Гельмут любил Питера, и потакал всем желаниям, но одновременно и убивал его изнутри, клеймя, и присваивая.  — Привет, детка. Скучал по мне? — не обращая внимания на Старка, говорит Земо.  — Здравствуй, Гельмут, — через несколько секунд тишины шепчет Питер. — Если честно, то… Нет.  — Хм, а я скучал, — усмехнувшись, тянет мужчина.  — Ммм, как интересно, — чересчур громко сглатывая ком и, наверное, интуитивно прижимаясь боком ближе Тони, выдыхает Питер.  — Оставишь нас, Тони? — не скрывая ревности, просит Гельмут.       Старк смотрит на Питер, а пытаясь разглядеть ответ и когда он еле заметно кивает головой, Тони всё же уходит, но остаётся неподалеку, поглядывая на них сквозь стекло. Паркер шумно выдыхает и подходит к стеклянным перилам, не дающим ему отправится в свободное падение. Земо повторяет его действия, заинтересовано, и немного ревниво оглядывая парня.  — Почему ты сбежал, Пит? — тянет Гельмут, как бы случайно проводя кончиками пальцев по плечу Питера, от чего парень буквально отдёргивается от мужчины. — Разве у нас было всё плохо?  — Плохо? Ты убивал меня, родной! — выкрикнул Питер, заставляя Земо замолчать в непонимании, ожидая, что скажет парень дальше. — Да, в начале у нас было всё прекрасно, я никогда не чувствовал себя более любимым и значимым, но вспомни что было потом? — произнёс Питер вопрос, ответа на который так и не последовало. — Потом ты начал пить, появились запреты и вспомни какие.       В начале их отношений и правда всё было чудесно, парни съехались практически сразу и для них не существовало всей той рутины, про которую все твердят. Питер проснулся в любимых, тёплых объятьях, которые стали для него самым защищённым местом во всей галактике. Руки Гельмута привычно покоились на талии и упругой ягодице Питера, от ощущения которых парень просто таял. Они оба работают на ЩИТ, и там уже все знают о любвеобильности этих двоих.       Первым о них узнал Ник, что пришёл к племяннику, а увидел его в объятьях Земо. Нет, вы не подумайте, ничего пошлого, Пит просто удобно разместится на кожаном диване, кладя голову на колени мужчины, в то время как его руки мягко зарывались в карамельные кудри.       Кстати, именно Фьюри с Уэйдом и помогли Питеру скрываться, до сегодняшнего дня.       И всё же спустя несколько месяцев наступил настоящий ад для Питера. Гельмут пришёл домой пьяный, а он с алкоголем не дружит от слова совсем. Только зайдя в квартиру, он припечатал Питера к стенке, впиваясь в мягкие губы грязным поцелуем. Питер был в шоке и попытался оттолкнуть возлюбленного, за что получил смачный удар по ягодицам и бедру. Вскрикнув от удара, Паркер пропустил в свой рот юркий язык Земо, в то время как он подхватил парня под бёдра и понёс в спальню.        У них к тому моменту не было секса около двух недель, которые Паркер провёл на задание. Повалив парня на кровать, мужчина принялся покрывать укусами, с которых скатывались капельки крови, бледную шею и тонкие ключицы. Питер не оставлял попыток оттолкнул Земо, но он физически сильнее щуплого паренька. Когда, кажется, на шее и ключицах не осталось живого места, а по щекам Паркера катились солёные слёзы, мужчина переключился на живот и бёдра, так же прикусывая и оставляя засосы. Эти части тела всегда были более чувствительны, поэтому это приносило двойную боль, уже потерявшему надежды парню. Грубо подхватив Питера за бок, переворачивая парня на живот, подкладывая под пах ему подушку и стягивая боксеры, разводя его ноги, открывая вид на идеальные ягодицы с молочно-белой кожей, которые через секунду перестали быть таковыми. На них начали расцветать ярко красные следы от смачных шлепков и бордовые засосы с нередкими укусами. Гельмут никогда не позволял себе такого, обходясь с парнем всегда максимально мягко и нежно. Но в этот раз секс приносил Питеру лишь боль, вместо привычного удовлетворения и экстаза. Земо вошёл в тугой анал Питера без подготовки и растяжки, лишь раскатав по члену презерватив и смазав его смазкой. От неожиданного проникновения Питер начал кричать, пытаясь вырваться из цепкой хватки, а из глаз с новой силой хлынули слёзы. И на место беззвучного плача пришло болезненное завывания.       Эту боль нельзя было сравнить ни с болью от раны, ни с болью от удара или пулевого. Гельмут, не обращая внимания на завывания парня, продолжил грубо вколачивать его в кровать, принося ещё большую боль. В не растянутое нутро член входил туго, но мужчину это не останавливало, он, кажется, вдвое ускорил частоту проникновения не забывая при этом отставлять новые удары на ягодицах, бёдрах и боках.       На следующее утро Земо проснулся с огромной болью в голове, Питер в этот момент ещё спал, но опухшие и покрасневшие глаза настораживали. Аккуратно приподняв одеяло, Гельмут ужаснулся. Запястья уже наливались синевой как, собственно, и большая часть тела мальчишки. В голове начали всплывать отдельные фрагменты, всё никак не складывающиеся в единую картину. Поднявшись с кровати, Земо зашёл в ванну и вынудил из аптечки заживляющую мазь, вернутся в комнату, на секунду глянул в своё отражение в зеркале.        Питер уже не спал и упорно пытался встать с кровати, но предательская боль во всём теле не давала ему этого сделать, как только из-за двери показался Земо, Паркер правда пытался минимум отползти вот только и это сделать получилось не очень. Тогда Питер закричал, просил, молил уйти, умолял оставить его, но в конце всё же вновь полились солёные слёзы. Гельмут наконец-то подошёл к кровати и оставив на тумбочке гель присел на самый край, аккуратно и нерешительно прикасаясь к подрагивающему плечу. Тогда и только тогда Питер вновь поднял голову, смотря стеклянными глазами на мужчину.  — Пожалуйста, прошу, не надо, я тебя люблю, но только не делай это снова! — захлёбываясь собственными слезами, молит Питер.  — Прости, Питти, я не знаю что на меня нашло. Я сейчас обработаю раны, полежи спокойно, — поджимая губы, стыдливо говорит Гельмут.       Земо хватает лежащий на тумбочке гель и начинает размазывать его по телу Питера, начиная с бёдер и ягодиц. Гельмут старается делать это максимально аккуратно, стараясь не причинять ещё большую боль парню, при каждом вскрике он оставляет мягкий успокаивающий поцелуй то на ягодицах, то на пояснице и спине или на бёдрах. Когда очередь доходит до шеи Питеру приходится повернуться лицом к Гельмуту, мужчина сразу видит ещё более опухшие от слёз глаза и размазывая гель на последнем укусе, он откидывает мазь и виновато смотрит на Питера, у которого слёзы так и не переставали литься.  — Прости, малыш, я не хотел причинить тебе боль, мне уйти?       Питер, не говоря ни слова, согласно кивает головой, и Земо не смеет ослушался, робко опускает голову к к лицу Паркера и втягивает его искусанные губы в мягкий, почти целомудренны поцелуй, посасывая обе. Мужчина практически сразу разрывает поцелуй, замечая, что Питер переложил одну руку к нему на шею, утягивая обратно в кровать. И он повинуется, Питер еле как перебирается ближе к Земо, укладывая голову к нему на грудь и вновь утопая в тёплых объятиях, в которых он почему-то до сих пор ощущает себя как в самом защищённом месте в мире. — Пит, я знаю, знаю, что причинил много боли, но дай мне шанс! — вскрикивает Земо, скорее всего вспоминая тоже, что и Питер.  — Родной, я давал тебе тысячу шансов… Я правда тебя любил. И да, у нас были счастливые моменты, я был счастлив и любим, но плохого было слишком много, — зябко обнимая себя за плечи, говорит Питер.       Его голос практически не дрожит, может, дело в том, что он высококлассный агент или в том, что Питер прокручивал у себя в голове этот диалог не один миллион раз?  — Любил. А сейчас?  — И сейчас. Но было слишком много дерьма, чтобы возвращаться к старым отношениям. Но, как мне сказал Старк — у каждого из нас есть тысячи шансов построить что-то новое, пускай и со старыми людьми, каждый заслуживает прощения. Каждому надо дать шанс переделать себя и все переделать, попробовать заново, еще один раз, пусть хоть последний… И да, возможно когда-то я буду готов предоставить тебе ещё один, последний шанс, но не сейчас. Сейчас я пойду к Тони, Джеймсу и Уэйду и мы хорошенько выпьем. Удачи Гельмут, — размеренно говорит Питер, заходя в помещение с лёгкой улыбкой на губах.       Возможно, у них ещё будет шанс, главное его не проворонить и сохранить. Но я уверена, они смогут, если люди любят друг друга, они найдут способ. А Питер и Гельмут любят. Пусть и не только друг друга.