Уберзлодей. Часть первая. Закат

Герой пожертвует тобой, чтобы спасти мир. Злодей пожертвует миром, чтобы спасти тебя.

– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – спросил Прислужник, войдя. – Я не знаю, с чего начать, – ответил Мегамозг. Роксана была всё ещё в его руках, он обнимал её, прижавшись щекой к её волосам. – Может быть, по порядку? – Я не хотел тебя впутывать, – сказал Мегамозг. – Я хотел, чтобы ты оставался в стороне от этого. Но если есть кто-то, кому я всё ещё могу доверять на все сто, это ты. – Это правда, что ты теперь настоящий супергерой? – Роксана вывернулась из его рук, чтобы посмотреть на Прислужника. – Я стараюсь. Я не так хорош, как... – Ты идеален, – возразил Мегамозг, не позволив ему договорить и назвать любое имя, которое тот хотел. – У тебя большое сердце, – подхватила Роксана. – Тебе нравится быть супергероем? Ты нашёл себя? Со вздохом Прислужник сел на одну из кушеток, навсегда прогнувшуюся под его весом, для того, чтобы показать своё настроение и отношение к происходящему. – Судя по большому количеству медицинского оборудования вокруг, Мисс Ричи, я полагаю, не робот,– сказал он. – Я не понимаю, что происходит, так что лучше вам самим объяснить вместо того, чтобы выслушивать мои предположения, так мы все запутаемся. – Роксана не робот, – раздражённо сказал Мегамозг. – Она настоящая. – Я клон, – сказала Роксана, и Мегамозг сердито посмотрел на неё. – Клонирование запрещено... – начал Прислужник. – Это плохая идея. – Это не я сделал, – огрызнулся Мегамозг и притянул Роксану к себе, будто Прислужник мог забрать её. – Я бы не стал. Я бы не смог. Он почувствовал её мягкие руки на плечах и на шее, она заставила его посмотреть ей в глаза. – Прекрати, – строго сказала она, а потом повернулась к Прислужнику. – В общем, из того, что я знаю, один сумасшедший маньяк с манией величия и мирового господства клонировал меня и сохранил при этом мне мою память. И я не могу сказать, что я сильно против. И это, я надеюсь, не трагедия. Прислужник громко вздохнул и закрыл аквариум руками в позе тяжело задумавшегося человека. – Так это хорошо или плохо? – подал голос он. – Шеф? Мы должны благодарить его? Или он злодей? Он, похоже, злодей. Клонированием могут заниматься только злодеи. Я ничего не имею против самих клонов как личностей, они не виноваты. Но это очень, очень плохая идея. Это опасно. Это негуманно. Это неэтично. – Я знаю, – огрызнулся Мегамозг. – Я прекрасно знаю, кто такой сенатор Россо и чем он занимается. Но сейчас не время для этого разговора. Есть другие новости. Мне нужна помощь. Прислужник прекратил панически раскачиваться, замер и посмотрел на него. – Вы никогда не просили помощи. – Ты ходячая энциклопедия о моём народе, – сказал Мегамозг. – Плавающая. – Плавающая. – Стоп! Он клонировал вас? Вас тоже клонировали? Не может быть, нельзя, это катастрофа! – Это не катастрофа! – возразил Мегамозг. – Как вы не понимаете? Два одинаковых, полностью идентичных, с одинаковой памятью, опытом, пристрастиями, амбициями, целями... Вы хоть понимаете, какой опасности подвергнется наш мир? Да вы его разнесëте не в силах поделить! Вот поэтому клонирование недопустимо! Это запрещено всеми разумными цивилизациями. – Прислужник, замолчи! – прикрикнула Роксана. Прислужник замер. Потом посмотрел на Роксану, которая, сжавшись, пряталась в объятьях Мегамозга, на его суровое лицо. Мегамозг поглаживал её, убаюкивая. – Мы пока точно не знаем, – тихо сказал Мегамозг. – Моей памяти у Россо нет, он не сможет воспроизвести меня полностью идентичным. Даже если бы хотел. Он не сможет создать моего идентичного клона, чтобы использовать в своих целях. Мне доподлинно известно, что он не рисковал пытаться клонировать меня в своих лабораториях, даже чтобы изучить. Он слишком занят опытами на людях. Возможно, он понимает, что мой мозг это нечто большее, что можно контролировать. Глаза Прислужника пробежались по Роксане, потом он перевёл взгляд на мониторы, на каждом из которых светились результаты анализов и мигали красными огоньками отклонения от нормы. – Нет, – напряжённо сказал Прислужник. Роксана всхлипнула, вздрагивая, Мегамозг снова погладил её по волосам и поцеловал туда, куда дотянулся. – Я не знаю! – снова повторил он. – Я только подозреваю! Россо уничтожил всю медицинскую документацию Роксаны, прежде чем меня вовлекать, зная, что я буду искать эту информацию. Прислужник снова кивнул, потом подошёл к монитору и внимательно изучил данные. Мегамозг не говорил. Он не хотел говорить вслух. Ему не нравилась реакция Прислужника. – Сэр, мэм, мне жаль говорить это, я надеюсь, вы понимаете, что разумнее всего было бы удалить эмбрион клона? – тихо спросил он. – Я не буду настаивать, но я обязан это озвучить. Мегамозг не ответил. Ему не нравилось, что Прислужник был прав. Но Роксана сдерживала слёзы, едва ощутимо вздрагивая в его руках. – Я не дам тебя в обиду, – шёпотом пообещал он. – Я просто устала, – ответила она. – Я устала бояться, мне страшно. Мегамозг взял её лицо в ладони и вытер пальцами слёзы в уголках её глаз. – Я не знаю никого храбрее тебя. Я обещаю, у тебя больше никогда не будет повода бояться. Она кивнула и обняла его. – Я не отдам, – твёрдо шепнула она ему на ухо. – Если он твой, я не отдам. Ты последний в своём роде. Я хочу знать, твой ли он. Мегамозг нежно обхватил её руками. – Прислужник, – снова позвал он. – Нам нужна помощь. Прислужник медленно повернулся, на его лице застыла растерянность, а его глаза беспокойно бегали, он хлопал ртом, но ничего не говорил, хотя явно собирался сказать многое. Мегамозг знал всё, что хотел сказать Прислужник. Ему это не нравилось. Насколько бы ни были рациональны его доводы. Россо вернул ему Роксану. Живую, невредимую. Любящую его. Россо пытался купить его семьёй. Это тоже было рационально. Это давало надежду, что всё будет в порядке. – Мы должны знать наверняка, – сказал Мегамозг. – Уровень гормона соответствует восьминедельной беременности, но у Роксаны в принципе не может быть восьминедельной беременности. Да и не мог Россо так ошибиться, такую большую разницу с предполагаемой датой зачатия не заметить невозможно. Поэтому мы подозреваем, что это не человеческий эмбрион. Но, в отличие от тебя, я ничего не знаю об эмбрионах моего народа. Ты же на это запрограммирован, на заботу и выявление любых отклонений на каждом этапе жизни, у тебя есть все необходимые знания. Прислужник очень медленно кивнул, всё его тело мелко подрагивало в воде. – Я ничего не знаю о человеческих эмбрионах, – тихо сказал он. – Если разница не велика... Вы, я так понимаю, категорически не позволите брать ДНК тест сейчас, это опасно для эмбриона. Мегамозгу не нравился тон, полный неодобрения. – Я могу построить ДНК сканер, но это займёт какое-то время, – ответил он. – Нам нужен ответ сейчас. Недопустимо, чтобы Россо водил нас за нос своими ложными показаниями лишние несколько недель. Я должен знать прежде, чем пойду за ним. – Оборудование для ультразвукового исследования готово? – обречённо спросил Прислужник. Мегамозг отстранился от Роксаны и снова взял её лицо в ладони. – Ты согласна, если Прислужник тебя посмотрит? – ласково спросил он. – Это необходимо, – ответила Роксана и, поморщившись, взяла его за руки. – Мегамозг. Перестань трястись надо мной и обращаться, как с хрустальной. Я в шоке и мне плохо от этого, но я не умираю. Мегамозг дёрнулся и не смог скрыть, как на несколько секунд исказилось его лицо от ужаса после этих слов. – Никогда не говори о смерти, – напряжённо сказал он. Роксана хотела что-то на это ответить, но просто кивнула, а потом её взгляд изменился. – Если он твой, я его не отдам, – строго сказала она. – Ты последний в своём роде, хорошо клонирование или плохо, но я не отдам твой единственный шанс иметь ребёнка. Если это обычный человеческий эмбрион... Мне неважно, чей он, я не хочу, чтобы это было во мне, а я была ещё одним экспериментом этого маньяка, какой-нибудь мадонной, которая родит ему на потеху генетического мутанта, ещё одного ручного супергероя, или его собственного клона, или кучу другого, что они могли сделать, я не хочу... – Можно тебя поцеловать? – слабо спросил Мегамозг. Роксана в согласном жесте прикрыла глаза и приподняла лицо. Мегамозг быстро, невесомо, очень нежно и целомудренно коснулся её губ своими. – Всё будет хорошо, – прошептал он. – Я сделаю всё, чтобы всё было хорошо. Умботы привезли аппарат для ультразвуковых исследований, а Прислужник закончил с дезинфекцией рук. К сожалению, в Мегаскрёбе не хранились более тонкие и мягкие руки для его костюма, которые можно было использовать для медицинских манипуляций. Мегамозг не предполагал, что ему когда-нибудь вообще понадобится помощь Прислужника. Он очень надеялся, что всё наладится. Всё наладится, и он сделает Прислужнику ещё более мягкий костюм с очень нежными руками, которыми тот однажды будет нянчить их малыша... Прислужник обязательно примет его, даже если сейчас ворчал. Мегамозг напряжённо следил за манипуляциями. Роксана сжала его ладонь, зажмурившись лёжа на кушетке, отвернув голову от экрана. Проведя указательным пальцем, Мегамозг почувствовал частое биение её пульса. – Эмбрион соответствует двум неделям развития, – подал голос Прислужник. – Я не знаю, есть ли у человеческих эмбрионов такие клетки, но это здесь очень напоминает скопление хлоропластов. – Напоминает или хлоропласты? – напряжённо спросил Мегамозг. – Они только формируются, я скажу точно на третьей неделе, не раньше, – ответил Прислужник. – Он мой, – очень тихо сказал Мегамозг. Роксана распахнула глаза, уставившись на него. – Только не говори, что твои шутки, будто ты фотосинтезируешь, это вовсе не шутки, – странным голосом сказала она. – Нет, его хлоропласты скорее рудиментарные, мисс Ричи, для того, чтобы они работали, солнце должно быть ближе. – А ты думала, я крашусь в синий по эстетическим соображением? – Офигеть, – ответила Роксана, уставившись в потолок. – Офигеть, я не знаю, что фантастичнее, то, что ты фотосинтезируешь, или то, что я беременна тобой. – Технически это не я, потому что он будет расти в других условиях и окружении и приобретать уникальный личный опыт. У него ни единого шанса быть мной. Определённо, нас связывает генетическая идентичность, и это можно считать родственным уровнем. Роксана. Посмотри на меня, Роксана. Если ты не хочешь... Роксана сжала его руку. – Сколько раз я должна повторить, чтобы ты меня услышал? Я в шоке, мне нужно время это обдумать, полностью осознать риски и возможности, но на этот момент я совершенно точно собираюсь оставить его. – Я хочу обнять тебя, я хочу поцеловать тебя. Роксана притянула его к себе, обнимая. Мегамозг почувствовал, как по его лицу покатились холодные слёзы, капая на её шею и плечо. – Мегамозг? – тихо позвала она. – Я... мне нужна минутка... Это невероятно... Это слишком невероятно, чтобы быть правдой. Это слишком похоже на сказку. Я не могу поверить, мне кажется, это какой-то обман, какой-то подвох... Даже сон. Мечты не сбываются. Мечты не сбываются просто так. Мечты не сбываются бесплатно. – Насколько я помню, это не бесплатно, – напомнила Роксана, мягко поглаживая его голову. Он замер. – Я разберусь с этим. – И верни мне мою жизнь, пожалуйста. – Конечно. Всё, что ты хочешь, и даже больше. Я не шутил, когда обещал купить тебе твой собственный новостной канал. И хотя у меня здесь есть апартаменты для тебя, если ты хочешь, я могу подёргать за ниточки, чтобы вернуть тебе твою квартиру, хотя она сейчас сдаётся другим людям. Но я очень настаиваю, чтобы хотя бы первое время ты была здесь. Мне нужно подготовить общественное мнение. И упрятать всех негодяев за решётку. И... Роксана повернула голову, неожиданно целуя его, чтобы заставить замолчать, совсем так же, как она всегда делала раньше, если не хотела его слушать. – Люблю тебя, – пробормотал он в её губы, снова целуя её. – Люблю тебя. Люблю тебя. Люблю тебя. Прислужник прокашлялся, вынуждая их оторваться друг от друга. – Шеф, – сказал он неодобрительным тоном, ткнув пальцем в экран с готовыми результатами анализов. – Мы видели, – раздражённо ответила Роксана. – Это всё равно не значит, что нам нельзя целоваться. – Я просто надеюсь на толику вашего благоразумия. – Это Мегамозг, – сказала Роксана. – Не думаю, что он когда-нибудь был благоразумен. – Вашего благоразумия, мисс Ричи. Мегамозг поцеловал Роксану в щёку прежде чем отстраниться и встать. – У нас много дел. Мы должны дождаться всех окончательных анализов. На все возможные долгодействующие яды и токсины, и целостность структуры ДНК. Я не доверяю этому ублюдку и не буду доверять. За это время, Прислужник, я введу тебя в курс происходящего. Нам нужно подняться в командную рубку, там уже собраны все материалы для тебя, чтобы ты знал, с чем мы имеем дело. Возможно, тогда ты перестанешь сердиться на меня. – Я не сержусь на вас. – А должен. Прислужник закатил глаза. Мегамозг повернулся к Роксане. Она встала, воспользовавшись его помощью, и всё ещё держала за руку. – Поскольку ты какое-то время останешься здесь, я должен всё тебе показать. – Я в жизни не откажусь от экскурсии. – Хорошо. Здесь ты уже все видела. Этажом ниже моя лаборатория и мастерская, этажом выше командная рубка. Ещё выше жилые этажи. – Сколько этажей ты используешь? – Семь. – И ради этого ты захапал огромный небоскрёб? – Дело не в этом! – горячо возразил Мегамозг. – Это самая высокая точка в городе. И одновременно самая удалённая точка от города. Отсюда видно всё. И рядом со мной при этом никого нет. Это символично. Мощно. Величественно. – Ты никогда не перестанешь выпендриваться? – мечтательным тоном уточнила Роксана. – Я не выпендриваюсь! Это... Символично! – Мэм, поскольку сэру было больно, когда он находился в трауре, он хотел сделать максимально громкое заявление всему миру, насколько сильно ему больно, – пояснил Прислужник. – Ох, спасибо, Прислужник, я понятия об этом не имел, – буркнул Мегамозг, торопясь спрятать покрасневшее лицо, обнимая Роксану. – Обращайтесь. Мы все ждали, когда Мегаскрёб покроется шипами, а с его шпиля будут бить молнии в скопления туч. К счастью, этого не случится. – Могу устроить салют и лазерное шоу. – Боже, какой ты выпендрёжник, – прошептала Роксана, поглаживая его голову. – Наденешь мантию с шлейфом и гигантским обворожительным воротником и будешь транслировать своё изображение в небо? – Хочешь, я арестую Россо в Чёрной Мамбе в прямом эфире? – Что такое Чёрная Мамба? – О, это дизайнерский шедевр Прислужника. Когда-то давно я использовал эту накидку для своей последней битвы в роли злодея. – Я бы хотела увидеть. – Нет, сэр, единственный экземпляр Чёрной Мамбы хранится в Музее Славы, вы не можете взять его, – возразил Прислужник. – У тебя есть музей славы? – спросила Роксана. – Могу и буду, – отрезал Мегамозг. – Он посмел назвать меня ручной чёрной мамбой! Могу и буду! – Придёшь ко мне в Чёрной Мамбе потом? Я хочу увидеть, насколько это большой воротник. – Всё, что угодно, – пробормотал Мегамозг. – Сделаешь специальный костюм специально для меня? – Ты хочешь носить специальный костюм? – Я хочу, чтобы ты надел костюм, который сделал, чтобы впечатлить меня. Только меня. Для меня одной. Мегамозг ухмыльнулся от уха до уха. – Я могу. Я даже не буду обременять этим Прислужника, я хочу сам... – Как я и сказала, выпендрёжник, – ласково констатировала Роксана и провела пальцем по его носу в её любимом дразнящем жесте, словно она это делала тысячу раз. Мегамозг мог вспомнить эти тысячи раз, но она не могла о них знать. – Идём, – почти пьяно прошептал он, чтобы не позволить себе снова терять голову. У них было много дел. Они поднялись в командную рубку. Роксана с восторгом и визгом бегала между компьютерами и даже щупала андроидов. – Осторожно, мисс Ричи, они заминированы, – предупредил Прислужник. – Если их не ломать, детонации не произойдёт, – возразил Мегамозг. – Если их сломать, но я сохраню управление и сигнал, детонации не произойдёт без моей команды. – Зачем? – удивилась Роксана. – Чтобы их не украли, – пояснил Мегамозг. – Чтобы они могли защитить себя. И чтобы каждый в Метросити знал, что если стрелять мне в голову, я, скорее всего, взорвусь, снеся с лица земли пару кварталов, потому что, скорее всего, это не я. По команде все андроиды одновременно активировали маскировочные часы, и перед глазами Роксаны предстал зал, заполненный множеством абсолютно идентичных копий Мегамозга, сосредоточенно выполнявших работы за компьютерами. Роксана восторженно выдохнула, зачаровано глядя на них. – То есть... – наконец, сказала она. – Ты всё ещё держишь город в страхе? – Не город, – поправил Мегамозг. – Только тех, кто хотел бы меня убить. – А если кто-то специально захочет снести пару кварталов с твоей помощью? – Тогда он пожалеет, – огрызнулся Мегамозг. – Нет, серьёзно? Мегамозг повернулся к ней. – В настоящий момент я держу за горло каждого в этом городе, кто хочет и может это сделать. Я контролирую, что из моих изобретений и когда взорвётся, и уж тем более я в состоянии проследить, чтобы в радиусе взрыва не было гражданских. Если в радиусе взрыва окажутся гражданские, это не моя вина, потому что детонацию запущу не я. Ты будешь винить создателя атомной электростанции, если террорист заложит бомбу в реактор и взорвëт? Или всё-таки террориста? Роксана задумчиво наклонила голову. – Да. Ты изменился. – Спасибо, – буркнул Мегамозг, отворачиваясь. – Сэр защищается, – вставил Прислужник. – Мисс Ричи, мы не должны его винить за то, что он защищается. И хочет защитить вас. – Я знаю, – сказала Роксана. – Это сложно осознать. – Пойдём, – Мегамозг взял её за руку. – Я должен показать тебе верхние этажи. – Но я хочу посмотреть всё здесь! – Ты всё посмотришь. Роксана, у нас мало времени. Чем дольше мы ждём, тем больше форы у Россо и его ребят. Тем больше психуют федералы и могут наломать дров, начав аресты до того, как я начну операцию, потому что мой Б-3 едва заставляет их ждать. Как только я смогу убедиться, что у Россо не осталось никакой возможности дистанционно навредить тебе, не откладывая ни секунды, я отправлюсь и арестую его. И после этого мы все будем свободны. – Твои планы стали такими сложными... – Жизнь стала сложнее. Это больше не шоу двух ребят, любящих только спецэффекты и овации. У меня нет права на проигрыш. Роксана медленно кивнула. – Мы ещё поговорим про спецэффекты и овации. – Много раз, – согласился Мегамозг. – Мы поговорим обо всём, и я отвечу на все вопросы. Я надеюсь, у нас будет вся следующая вечность для этого. – Любые вопросы? – Да, всё, что угодно. – Ты раскроешь мне все свои злодейские секреты? – Они уже не злодейские. Но все. Мегамозг увлёк её к лифту, оставив Прислужника перед одним из компьютеров. – Я хочу знать, – начала она. Мегамозг прижал её к стене лифта и заставил замолчать поцелуем перед тем, как створки лифта открылись. Роксана, не глядя, нажала на кнопку «стоп» и схватила его за голову, притягивая к себе. – Хитрый суперзлодей, – пробормотала она в его губы. – Не суперзлодей, – отозвался Мегамозг перед новым поцелуем. – Всё равно мой. – Твой. – Сколько у нас есть времени? Мегамозг остановился, на пару секунд сверившись с окном готовых анализов. – Часа полтора, – простонал он, пока она целовала его шею. – Мало. – Я знаю, – он снова повернул голову, чтобы подхватить губами её губы. – Тогда начни экскурсию со спальни, – выдохнула она. – Роксана, нет... – Или ответ будет «да», или я не подпущу тебя к себе ближайший год, клянусь, и ты меня не знаешь, если не поверишь в это и рискнёшь проверить, – сердито прорычала она, укусив его за губу, и процедила, крепко сжав зубы так, чтобы он не мог вырваться без боли. – Я буду соблазнять тебя, возбуждать, сводить с ума, но ты не получишь больше даже поцелуя. Да или нет? Она повела зубами и нежно скользнула по его губе языком. Мегамозг застонал и отдал дистанционный приказ закрыть створки лифта и подняться на предпоследний этаж прежде чем накрыть её рот в самом страстном поцелуе. – Да, искусительница, да, – простонал он, притягивая её к себе и ударяя её бёдра о свои бёдра. Лифт снова распахнул створки, Роксана толкнула Мегамозга от себя. Он зачарованно и пьяно смотрел на неё. Он не мог ей позволить принимать необдуманные решения. – Тут красиво, – сказала она, подавая ему руку. Мегамозг повёл её по апартаментам. Он молчал не от волнения, а потому что тщательно и очень внимательно подбирал вид и дозу снотворного, максимально безопасного как для неё, так и для будущего ребёнка. Он не мог позволить ей пожалеть о том, что она сделает. К счастью, изголовье кровати было уже оборудовано устройством для выпуска усыпляющего спрея, и он сам мог посылать сигнал, насколько крепкую нужно смешать дозировку. Один впрыск, Мегамозг задержит дыхание на половину минуты, а она вдохнёт, и это гарантирует ей спокойный сон на следующие шесть часов, позволив ему отлучиться. Когда Роксана проснётся, он будет уже рядом, возможно, она даже не поймёт, что она спала, а он отлучался. Ему осталось просто отвлечь её внимание перед тем, как дать ей вдохнуть снотворное. Возможно, она будет злиться, что он усыпит её. Но, как только афродизиак окончательно выветрится из её организма примерно через те же шесть часов, она поймёт, что так было правильней. И если захочет заняться с ним любовью, это будет уже её личное осознанное решение, не подгоняемое разгорячённым телом. Роксана толкнула его на кровать. Мегамозг не собирался ничего делать. Но её поцелуи так опьяняли, что он позволил себе ещё один поцелуй. Ещё и ещё. Он мог остановиться в любой момент, ему просто нужно было ещё немного. Он полностью контролировал ситуацию, почему бы не провести пальцами по её спине и не поцеловать её кожу ещё раз? Он целовал её губы и шею, пока её нежные руки порхали на нём, медленно раздевая его, и он не смог остановиться, касаясь её, потому что с каждым прикосновением он только мучительнее хотел прикоснуться больше. Ещё немного. Только немного. Совсем немного. Он не собирался поддаваться. Он был уверен, что держал себя в руках и ему нужен всего лишь ещё один последний поцелуй, до того момента, когда она выдохнула в его ухо свой долгий нежный стон, двигая бёдрами по нему и касаясь его блаженно-сладкого и болезненного возбуждения. И тогда, жадно покрывая её кожу пьяными поцелуями, он позволил своим рукам, рту и телу сделать так, чтобы она стонала громче и дольше. Каждый её стон оглушал его сильнее. Он помнил, как и где касаться её. Он мог. Почему бы и нет? Главным были её поцелуи. Это было самым главным в мире. И касание её рук. Её стоны. Он хотел, чтобы она стонала громче. Он просто решил дать ей то, чего она так хотела, так просила. А после, конечно, он оставит её, удовлетворённую, спать на шёлковых простынях, пока сам будет занят последним важным делом. Может, она не вспомнит точно, сном ли это было. Конечно, она не будет жалеть, потому что после такого сильного удовольствия не жалеют. И она не будет злиться, что он усыпил её. Когда она впервые изогнулась под его умелыми руками и ловкими пальцами, когда она выкрикнула его имя, хватая и притягивая его за голову для поцелуя и протяжно-сладкого стона в его рот, он уже не хотел и не мог остановиться, отстраниться от неё и уйти. Это было бы глупостью. Как он вообще мог такое планировать? Зачем? Он целовал её в ответ страстно и с желанием, вероятно, сойдя с ума от возбуждения, от наслаждения, от переизбытка тактильных ощущений, от того, как сильно забыл, каково это. Он едва не завыл от блаженства, когда она опустила руки ниже, касаясь его и порабощая его. Он не помнил ту секунду, когда полностью отключил бионический глаз, чтобы видеть только её. Наверное, он отключил всё своё сознание, когда впился в её рот и избавился от последней одежды, чтобы чувствовать её всем телом и слиться с ней в бешеном ритме из его жажды и голода, её стонов и прикосновений. Прошло больше, чем полтора часа. Она сама уснула в его руках, утомлённая, полностью расслабленная, удовлетворённая, с выражением светящегося счастья на лице. Она была такая красивая. Мегамозг не мог позволить себе долго любоваться на неё, ему давно нужно было бежать. Он быстро оделся, включая глаз и просматривая данные, с облегчением не обнаружив в них ничего опасного. Оглянувшись, он улыбнулся спящей Роксане. Она была его. Навсегда. Теперь точно всё будет хорошо, он не допустит иначе.