Уберзлодей. Часть первая. Закат

Герой пожертвует тобой, чтобы спасти мир. Злодей пожертвует миром, чтобы спасти тебя.

Микроскопические жучки-роботы проникали во множественные воздуховоды, ползли к своим целям, подключались к внутренним камерам видеонаблюдения, занимали собственные позиции, чтобы вести съёмку, не зависящую от подачи электроэнергии и направления камер, выстраивались в цепочки для передачи данных за пределы свинцового купола. Другие жучки искали сервера и базы данных. Все андроиды были брошены на принятие, обработку и сортировку информации. Информация это главное оружие, которое останется, когда мир в гневе обрушится на него. Главный козырь. Последняя надежда сделать так, чтобы спасённая Роксана не оказалась с ним в ещё большей опасности, чем там. Роксана научила ценить информацию. Кто владел информацией, владел всем. Бехолдер не сводил глаз со спящей Роксаны. Мегамозг никогда бы себе не простил каждую лишнюю минуту, проведённую за перестраховочной подготовкой. Но он не имел права на ошибку, не имел права попасться, не имел... Только не снова. Она умирала на его глазах слишком часто в его воображении, чтобы он позволил этому случиться ещё раз в реальности. Он был готов биться с миром, если потребуется. Был готов к новым обвинениям в суперзлодействе. Без разницы. Теперь без разницы. Он собирался взорвать здание у всех на глазах, войти туда у всех на глазах и вынести оттуда свою Роксану у всех на глазах. А потом уже бросить миру доказательства преступлений сенатора Пола Россо и его Метро Медикал. Отвяжутся от него после этого или нет. Даже если нет. Мегаскрёб достаточно неприступная цитадель. Особенно после того вероломного нападения. Невидимые умботы заняли безопасные позиции вокруг исследовательского корпуса. Видимые вылетели из Мегаскрёба, рассредоточились неподалёку и занялись отвлекающими манёврами. Нарушив старые протоколы защиты, Мегамозг взломал хранилище лаборатории и вколол себе нейростимулятор. Ему нужен будет весь контроль, который сможет обеспечить его мозг. Неважно, если потом организм придётся снова прочищать под капельницами. Это будет потом. Если Бехолдер начнёт уставать в неподходящий момент, ему тоже понадобится стимулятор. Мегамозг распорядился рассчитать для него дозу и ждать. Нет, пока Роксана в плену, пока Мегамозг не мог контролировать её безопасность, никто не будет спать. Иллюзия она или нет. Мегамозг взял самый мощный плазменный бластер. Прототип. Из тех штук, которые он делал просто ради того, чтобы что-то делать, занять мозг и руки. Плазменный шар из него мог за секунды расплавить и испарить что угодно, включая свинцовую стену толщиной в полметра. Если не справится, нужно два шара, один за другим. Мегамозг ненавидел свой летающий костюм, так никогда и не доработанный до идеала, с помощью которого он когда-то мог имитировать большинство сил Мачомена. Но, по крайней мере, в нём он сможет взлететь на высоту шестого этажа. Лазерные очки тоже были отличным подспорьем. Неплохо было бы встроить такой лазер в глаз, но в случае повреждения такое оружие взорвётся и травмирует или убьёт его. Никаких глаз-лазеров. Очень не хватало гигантских роботов. Гигантские роботы отошли Прислужнику. Мегамозг всё ещё упрямо не хотел вовлекать его в это. Это только его дело. Его личное дело. Прислужник, что бы ни случилось, должен оставаться на стороне добра. В безопасности. Если Мегамозг ошибётся, если его убьют, поймают, осудят, уничтожат, если всё снова не так, как выглядело, виноват будет только он. Один из андроидов будет отвлекать внимание у главного входа. Пока он займётся делом. Он подъедет на машине-невидимке как можно ближе. И атакует внезапно. Отвлекающий андроид вылетел из Мегаскрёба. Мегамозг спустился в гараж. – Сэр, у нас проникновение в зелёную зону, – услышал он голос миссис Хат в наушнике. – Идентифицированы? – спросил Мегамозг, остановившись перед машиной. – Комиссар Томпсон, сэр. С сопровождением Мегамозг поморщился. Выехать на машине с парковки, минуя зелёную зону, он не мог. Только Томпсона и кучи полицейских ему не хватало. – Сколько? – Пять человек, три автомобиля. Не полицейские. Два из них идентифицированы как суперы из охраны сенатора Россо. Данные на остальных ищем. Мегамозг медленно развернулся, взглянув в сторону выезда с парковки и одновременно оценивая присланное досье. Очередные сверхсильные и сверхловкие, с разной градацией способностей. Как будто они не знали, что сверхсильные — слишком слабо для него. Ещё, вероятно, не знали. Всё, что происходило между ним и Мачоменом, было тогда игрой. – Хорошо, – зловеще сказал он, поворачивая маскировочные часы и приостанавливая программу отвлекающего андроида. – Сами напросились. Маскировка сделала его вид вчерашним. Она скрыла высокофункциональный кибернетический глаз под чёрной повязкой, реактивный костюм и усилители исчезли из виду, исчезла плазменная пушка за спиной, появился плащ. Мегамозг сел в машину-невидимку, завёл и, не исчезая, выехал с парковки. Ему очень хотелось, чтобы комиссар приехал, чтобы арестовать его. Можно сбросить злость, почесав кулаки о сверхсильных, устроить бучу, а уже потом делать отвлекающие манёвры, и, пока полиция будет гоняться за одним из андроидов, он разрушит Метро-Медикал. Тоже хороший вид прикрытия. Томпсон в любом случае не выйдет из этого законопослушным гражданином с незапятнанной репутацией. Мегамозг остановил машину прямо напротив трёх автомобилей Томпсона и его сопровождающих. Вышел, хлопнув дверью и демонстративно откинув плащ, делая вид, что кроме дегидратора на поясе у него ничего не было. Комиссар тоже вышел из машины. – Четыре часа утра, комиссар, – зло сказал Мегамозг. – Что вы здесь делаете этой большой дружной компанией? – Я рад знать, что ты цел и невредим, – сказал Томпсон со своим обычным отеческим выражением лица. Мегамозг, не скрываясь, скривился. – Думаю, не рад, – сказал он прямо. – Я думаю, ты должен поехать с нами. Из машин вышли все пятеро сопровождающих. Мегамозг коротко скользнул по ним взглядом. – Вы на моей территории, комиссар, – сказал Мегамозг, снова демонстративно сосредоточив на нём внимание. – Это частная собственность. Если у вас нет ордера, вы не имеете права здесь находиться. Убирайтесь по хорошему, я имею право открыть огонь. – А если ордер есть? Мегамозг развёл руками. – Так покажите мне его. – В любом случае, супергерою не нужен ордер, чтобы задержать суперзлодея, – комиссар Томпсон чуть заметно кивнул здоровяку слева от себя. – Я не помню, чтобы кто-то из вас шести обвинялся в суперзлодействе, – равнодушным тоном ответил Мегамозг, положив руку на рукоять дегидратора. – Да и супергеройство, прямо скажу, меня больше не интересует. Мне совсем не хочется никого задерживать. Так что пока вы можете уйти, я вас отпускаю. Разминая кулаки, здоровяк встал напротив Мегамозга. Мегамозг бегло осмотрел его: парень был известен под псевдонимом Стронг, но быстро покинул официальное супергеройство, не в силах контролировать разрушения, которые неизбежно вызывала сила его ударов. А вот в частной охране он, благодаря одной только своей репутации, неплохо прижился. – Зря вы это делаете, комиссар, – устало сказал Мегамозг. – Ничего личного. – О да. Только бизнес. Понимаю вас. Мегамозг навёл прицел дегидратора на Стронга. – Как думаешь, кто быстрее? Стронг прыгнул в его сторону, Мегамозг выстрелил. Больше ничего не было, только головная боль. Мегамозг почувствовал себя связанным, со скованными руками. Поджарый парень перед ним спокойно бросил дегидратор комиссару Томпсону, обошёл Мегамозга и положил руку на его плечо, сдавив. Сверхбыстрый. Б-1 вывел в его глаз запоздалую информацию на каждого спутника Томпсона. Жучки как раз нашли сервер, где хранилась база данных сенатора на суперов в его команде. Сенатор коллекционировал их. Больше пяти. Значит, он был из тех, кто хранили все яйца в одной корзине. Мегамозг быстро оценил своё состояние и прикинул возможные способы сломать наручники и сбежать. Он расслабился, как только понял, что мог это сделать. Реактивные усилители помогут победить сверхсильных, а маленькое искусственное замыкание в оборудовании остановит сверхбыстрого при попытке ещё раз к нему прикоснуться. Его снаряжение под защитой маскировки жёстким светом было с ним. – В тюрьму так в тюрьму, – вздохнул Мегамозг, усиленно делая вид, что не понимал, что это не стандартный арест, а, скорее, похищение. – Я отказываюсь давать показания против себя и требую сперва предъявления обвинений. Через полсекунды Мегамозг больше не мог говорить, потому что его рот был заклеен скотчем. Только идиот купился бы, что он поверил, что это арест, потому что его по-настоящему арестовывали тысячи раз. Он знал разницу. Но Мегамозгу было очень любопытно, что с ним собирались сделать. К сожалению, настолько любопытно, что он позволил им продолжать держать его в плену. Их планы должны внести некоторую корректировку в его план. Это можно использовать либо для отвлечения, либо для извлечения дополнительной информации. И, хотя у Мегамозга уже было достаточно доказательств, чтобы уничтожить карьеру Томпсона и отправить его в тюрьму на вечность уже завтра... Подождёт. Мегамозг хотел навсегда уничтожить вовсе не Томпсона. Всех, кто стояли за ним. Прежде всего, сенатора Россо. Ему нужно больше доказательств против сенатора. Бехолдер сигнализировал, что Роксана в порядке. Данные из взломанных серверов Метро-Медикал начали бесперебойно поступать. Жучки внедрялись во внутреннюю систему видеонаблюдения. Пока всё шло по плану, так что потянуть время можно было и таким образом. Всё по плану. Кроме той части, где Мегамозг должен был демонстративно взорвать стену просто потому, что хотел её взорвать. Он позволил посадить себя в машину и терпеливо ждал, когда его привезут туда, куда должны привести. Наверняка, ему предстоял душевный разговор с сенатором. Что ж, новый глаз был полностью функционален и готов записывать видео и аудио, пока собеседники будут со спокойной душой смотреть в чёрную повязку и изливать душу. Невидимые умботы следовали на безопасном расстоянии. Отвлекающий андроид Б-11 всё ещё ждал распоряжений. Пока он был в выигрышной позиции. За исключением того момента, что Роксана всё ещё оставалась в заточении. А значит, в опасности. В отсеке, где она находилась, не было работавших камер наблюдения. А чёрные крошечные жучки размером с булавочную головку не могли слишком долго оставаться на одном месте незамеченными. Пока они искали позиции, то смогли сделать и прислать несколько фото, в том числе в инфракрасном спектре, которые Мегамозг нервно просмотрел, потирая кольцо на безымянном пальце и почти не реагируя на то, о чём говорили парни с ним в машине. Группа специальных жучков всё ещё искала пути к ней в камеру. Воздуховоды были слишком перепутаны и, несмотря на поверхностные метки Бехолдера, в них были отклонения от официальной схемы здания. Она была похожа на Роксану. Спала в маленькой комнате, чуть более комфортабельней тюремной камеры. Только одно маленькое окошко в бронированной двери, через которое падал свет. Полумрак не давал как следует рассмотреть её. Она была похожа. Мегамозг от всего сердца, изо всех сил хотел верить, но не мог. Она была похожа на ловушку. Если бы он ставил ловушку на себя, он бы так и сделал. Его привезли к исследовательскому корпусу Метро-Медикал. Ловушка, ловушка, ловушка. Б-11 занял позицию напротив той стены, которую собирался взорвать Мегамозг. Если не сможет, взорвёт он. Из Мегаскрёба под покровом невидимости выехал Б-12. Потому что это было слишком похоже на ловушку. Автомобили проехали внутрь исследовательского корпуса. Невидимые умботы не могли незамеченными следовать и остались снаружи. Мегамозг ещё раз оценил состояние костюма, брони, работоспособность систем. Никто не ожидал бы, что он сможет взлететь или раскидать всех, или, тем более, лазера из глаз. Это его козырь. Когда дверь открылась, и здоровяк легко, как тряпичную куклу, выставил его из машины, Мегамозг тут же встретился взглядом с самим сенатором Россо. Он вряд ли был достаточно хорошим актёром и прекрасно понимал, с какой яростью исказилось его лицо. Он не мог сосредоточиться на том, чтобы ещё раз оценить его свиту. – Что вы делаете? – спросил сенатор, изображая своё стандартное добродушие. – Почему мой друг связан? – Он не хотел ехать, сэр, – ответил Стронг. – Бред. Развяжите, – сенатор замахал рукой. Мегамозг внутренне вздохнул, но это помогло ему немного лучше контролировать себя. Значит, сенатор решил поиграть с ним в хорошего полицейского и вообще лучшего друга, спасающего от плохих тупых грубых ребят. Как банально. Он был суперзлодеем. Суперзлодеем! Двадцать пять лет. А потом ещё пять лет супергероем! Он знал каждую схему, каждый шаблон, каждый заезженный способ запугать кого-то, переманить на свою сторону и показать пряник после кнута. И сенатор выбрал худший! Тот, который годился для кого угодно: для сопливых зелёных новичков, для мелкой шпаны, для нейтральных преступников. Но не для суперзлодея со стажем! Просто ещё раз показал себя идиотом. Нельзя недооценивать идиотов. Может, сенатор хотел казаться идиотом. Идиот не собрал бы большую команду из суперов всех мастей и видов, которые выбрали стабильную работу на него вместо геройств и злодейств. Мегамозг заставил себя стоять на месте. Стронг резко содрал скотч со рта Мегамозга. Мегамозг не пикнул, только скривился и зло процедил: – А вы вообще меня нормально спрашивали? Как только наручники упали с его рук, Мегамозг резко отошёл от своих конвоиров. – Сенатор, что происходит? Что за идиоты? Если вы хотели поговорить, вы могли просто со мной поговорить! И нет, сенатор, я не убивал вашего брата. – Я тебе верю, – сказал сенатор. – Но ты исчез. Мегамозг осмотрел помещение, готовясь к бою и оценивая шансы. Он мог вырубить Боба Бегуна, который застал его врасплох недавно, одним прикосновением разряженной брони, но сражаться против Скоростной Джесси, угрюмо взиравшей на него из-за плеча сенатора, пока был не готов. Она была лучшим супером в команде сенатора. Очень быстрая и очень сильная. Единственная бывшая супергероиня с хорошим стажем. С реальным боевым стажем. Она, конечно, не настолько быстра, как был Мачомен... В крайнем случае. Драка сойдёт в крайнем случае. Ему нужна вся информация, которую сенатор мог ему дать. И максимум времени, чтобы подтянуть к Метро Медикал умботов, андроидов... По крайней мере, он уже был внутри того здания, куда хотел попасть. Это раньше он немедленно напал бы на сенатора с обвинениями, требованиями. Не сейчас. – Что вы от меня хотите? – спросил Мегамозг. – Пойдём, – Пойдём? – Мегамозг удивлённо наклонил голову. – Да. Обернувшись, Мегамозг увидел, как Томпсон сел в свою машину. Стронг ткнул Мегамозга в спину. Они прошли через коридоры, они поднялись на лифте. Весь путь уже был Мегамозгу знаком. Он видел схемы. Он видел чёртовы схемы. Двери открывались и оставались открытыми за их спинами. Мегамозг получал сигналы наблюдения: охрана незаметно стягивалась и строилась вдоль всего пути, что они прошли. Они думали, что незаметно. Сенатор вёл его к ней. Так просто. Без боя. Без торга. Без угроз. Без обещаний. Просто вёл. В ловушку, в ловушку, в ловушку. Мегамозг подмечал места. Перепроверял следящих жучков. Сверялся с Бехолдером. Нервничая, крутил кольцо на пальце. Он знал, куда сенатор его вёл. Но не понимал, почему. Ловушка, ловушка, ловушка. Сверхсильные суперы остались за спиной, открыв тяжёлую свинцовую дверь и не закрыв за ними. Внутрь вошли только Мегамозг, сенатор Россо и Скоростная Джесси. Изображение в искусственном глазу исчезло. Пропала внешняя связь. Операционная система сама начала перезагружаться, подключаясь к жучкам, уже проникнувшим в бронированный отсек. Как только система заработала, Мегамозг распорядился прервать передачу данных в Мегаскрёб и бросить все ресурсы выстроенных из бронированного отсека цепочек на обратное подключение его к управлению и восстановление связи. Включился свет, освещая длинный коридор. Мегамозг знал, что в комнатах справа были медицинские помещения и лаборатории, он уже видел краем глаза жутковатые снимки. В комнатах слева были одиночные камеры, предназначенные для содержания людей. Сейчас все они были пусты. Все кроме одной. Мегамозг старался игнорировать тошноту при мысли о том, что ещё недавно там было семь человек. Которых просто... Он старался не думать об этом. Он бы не успел их спасти. Он не мог их спасти. Он не должен был их спасти. Он не супергерой. Не он чёртов супергерой, который мог видеть и слышать сквозь свинец и спасти людей, зовущих о помощи. Отвращение при этих мыслях переполняло его. Как только Мегамозг смог восстановить связь, начавшую работать с опозданием в пять секунд, он потребовал отчёт от Бехолдера за то время, которое был без контроля. Бехолдер сказал, что Роксана проснулась от яркого света, который упал на неё через окошко в двери. Она села, затем встала, подошла к двери и попыталась выглянуть. Мегамозг сверил нахождение андроида Б-11 за стеной в конце коридора. Если что, Б-11 сможет взорвать стену самоуничтожением, и они выйдут. В крайнем случае. Что бы ни произошло, сенатор и его охрана готовились встречать его прорыв через открытые двери, которые они намеренно и демонстративно оставляли по пути их следования. К которым они стягивали парней с оружием. Они не могли ожидать, что Мегамозг знал всё это и намеревался просто выйти через стену. Если Скоростная Джесси будет занята спасением сенатора, ей будет некогда останавливать его. Они не знали, что он уже знал, готовился и собирался разнести здесь всё плазменным зарядом. Даже если он не успел найти важную компрометирующую информацию, а, поняв, что произошло, сенатор уничтожит все улики и доказательства. Неважно. Мегамозг был готов снова быть объявленным после этого суперзлодеем и противостоять миру. Это того стоило, если Роксана была жива. Мир был плох. – Мегамозг, – сказал сенатор, когда они остановились, не дойдя половину пути до её камеры. – Я твой друг. Не враг. Мысленно Мегамозг повторял движение рукой, чтобы максимально быстро выхватить из-за спины плазменную пушку и разнести здесь всё. Если он выстрелит пушкой в сторону сенатора, а лазерами в это время взорвёт замок камеры... Пока Джесси будет спасать своего босса, он должен успеть спасти Роксану. Б-11 взорвётся, прижавшись к стене, в тот же момент, как он выстрелит, и они должны синхронизировать атаку, несмотря на отставание в пять секунд. Плазменного заряда андроида хватит, чтобы разворотить большую часть стены, даже несмотря на внушительную броню. Умботы должны немедленно атаковать, проникнув сквозь пролом. Максимум хаоса и неразберихи, пока они будут отступать. Всё, что говорил сейчас сенатор, было неважно. Нужно было ещё пару минут скоординировать и отладить нападение. – Я сделал это для тебя. Мегамозг повернулся в сторону сенатора. – Что ты сделал? Он уже знал ответ. Он забыл, что это была ловушка. – Я видел, как ты убиваешься, губишь свой потенциал. Так нельзя, Мегамозг. Сенатор подошёл к двери справа, ввёл код и открыл её. Мегамозг невольно оглянулся налево. – Пойдём, я должен тебе показать кое-что. Сенатор вошёл, щёлкнув выключателем, и несколько секунд Мегамозг медлил. У него была другая цель. – Ты, наверное, повёлся на ту чушь, что говорил тебе мой брат, – в дверях сказал сенатор. – Про воровство органов и всё такое. Мегамозг столкнулся взглядом с Джесси. Её поза была обманчиво-расслабленная, голова чуть откинута назад, нога отставлена в сторону, руки скрещены на груди. Классическая поза для сверхбыстрых, готовых в любой момент сорваться с места. Она сверлила его взглядом. Она не доверяла ему. С тех пор, как Мегамозг вошёл, он не услышал от неё ни слова. Сенатор неприятно засмеялся. – Ничего такого. Мы не крадём органы. Мегамозг изогнул бровь, поворачиваясь и всё-таки входя в лабораторию. – Правда? Ловушка, ловушка, ловушка. Пальцы зудели от желания схватиться за оружие. Медленно загорался неяркий свет, тускло освещая ряды гигантских колб, наполненных тяжёлой тягучей жидкостью и плавающие в них тени... Джесси зашла следом и встала возле сенатора, Мегамозг не удержался и нервно оглянулся на открытый проход. Он мог отступить. Внутреннее, глубинное, почти инстинктивное желание спалить дотла всю эту мерзкую лабораторию почти взяло над ним верх. Остаться здесь и громить, пока не будет уничтожено всё. – На меня работают не только бывшие и несостоявшийся супергерои. Но и лучшие умы. Главные гении планеты. Их объединённый потенциал не слабее твоего. Зачем мне воровать органы, если я могу клонировать их? Я могу клонировать что угодно. Мегамозг с омерзением смотрел на длинные ряды колб, в которых плавали существа разной степени сформированности. От эмбрионов до взрослых людей. Сотни людей. Мегамозг не видел всё помещение, но того, что он мог охватить, достаточно, чтобы предположить, что здесь могли размещаться сотни. Даже если большинство гигантских колб были пусты. Пожалуйста, пусть они будут пусты. Это вызывало огромное, глубочайшее отвращение. Мегамозг знал, что там, откуда он родом, клонирование было под почти религиозным запретом. Высшая степень противоестественности, понятная каждому, что-то, заложенное глубоким подсознательным программированием. Поэтому он не мог смотреть без отвращения. Клонированная жизнь полностью сводила на нет всю ценность жизни. Сенатор Россо не воровал у людей органы. Он воровал саму сущность людей. Он клонировал людей, чтобы вырезать у них органы, а потом уничтожить. Живых людей. Не менее живых, чем те, с кого они были скопированы. Ещё более мерзкое преступление, чем то, в котором его можно было обвинить изначально. – Технология не настолько сложная и невероятная, чтобы ты не понимал сути, – между тем продолжал говорить сенатор тоном человека, рассказывавшего что-то повседневное. – Вот, взгляни сюда. Сенатор провёл Мегамозга к одной из колб, Джесси включила дополнительную подсветку, и Мегамозг застыл. В колбе в состоянии сна плавал подросток. Его лицо было расслаблено, светлые волосы колыхались. Мегамозг узнал в нём юного Капитана Справедливость, каким он выглядел лет пять назад, начиная свою супергеройскую карьеру. – Ещё две недели на формирование, и он будет готов, – спокойно сказал сенатор. – Очень полезный парень, нельзя ему так просто дать погибнуть. Потом мы устроим ему красивое и эффектное воскрешение. Ты же знаешь этих супергероев, их не так-то легко убить. Между прочим, это уже четвёртое воскрешение, которое я ему устраиваю. Вечно лезет на рожон. Приходится всегда иметь для него готового младенца в стазисе, чтобы долго не тянуть с воскрешением. Джесси выключила подстветку, и Мегамозг смог оторвать взгляд от колбы. Он чувствовал подступавшую панику, это место будто парализовало его. Это самое противоестественное место, которое только могло быть. Фабрика человеческих тел, использующая технологии, этически запрещённые всеми разумными видами, которые были ему известны. Включая человечество. – Как видишь, здесь я управляю жизнью и смертью, – сказал сенатор. – Я мог бы создать целую армию суперов на основе того генетического материала, который у меня уже есть. Представь себе сотню идентичных супергероев. Или не идентичных. Мои учёные ведут исследования, как скрестить ДНК суперов с обычной человеческой ДНК без рисков и несовместимых с жизнью мутаций, хотя мы продвинулись в этом не настолько далеко, как ты. В плане работы с ДНК, с какой лёгкостью, будто играя, ты делал это, тебе пока нет равных. И ведь ты прекратил все свои изыскания! Хотя мог создать собственную армию неуязвимых суперов, подвластных только тебе. Мегамозг перевёл взгляд на сенатора. Тот лучился довольством. – Я вообще не понимаю, почему ты, имея такие способности, не клонировал свою дорогую жену, а использовал свой потенциал, чтобы строить киборгов? – Андроидов, – машинально поправил Мегамозг, чувствуя, как сильно пересохло у него во рту. – Без использования живой ткани, только механическое тело и искусственный интеллект. Он с болью думал, кто был заперт в той изолированной камере, куда он так стремился. Даже если это не его Роксана, а всего лишь её точная копия. Он спасёт её. Неважно, насколько повреждён её генетический код после клонирования дилетантами. Он что-нибудь придумает. Было больно, немного мерзко, и в основном... Возможно, это что-то похожее на страх. – Так почему? – настаивал сенатор. – Клонирование неэтично по всем законам всех разумных видов известной мне вселенной, – скривившись, выплюнул Мегамозг. – Противоестественно. Чревато ошибками, болью, смертью, и в случае успеха - уничтожением ценности жизни. Все цивилизации, активно занимавшиеся клонированием, в конце концов, погибли в течение пяти поколений, или быстрее. Он не договорил, умолчав, что его цивилизация, возможно, тоже погибла во многом поэтому. Сенатор ухмыльнулся, и Мегамозгу захотелось превратить его ухмыляющееся лицо в кровавую кашу. – Брось, Мегамозг. Всего лишь неэтично? Ты суперзлодей! – Как быстро вы забыли, что называли меня супергероем, – с холодной яростью ответил Мегамозг. – Сейчас совершенно неважно, кем ты был, – сказал сенатор. – Важно, кто ты сейчас и чего ты хочешь. Ты хочешь вернуть свою жену. Почему ты не клонировал её, если у тебя есть для этого все инструменты, все знания, а то, что ты можешь сделать, превосходит то, что могу сделать в этих лабораториях я? Мегамозг пытался заставить свою кровь не кипеть в жилах. Ему очень не доставало сейчас миссис Хат, которая просто могла вколоть в него лошадиную дозу успокоительного и нейтрализаторов, чтобы он не чувствовал, что вот-вот взорвётся от ужаса, отвращения, ярости, ненависти и сенсорно-нейронной перегрузки. Он заставил себя говорить. – Я люблю свою жену. Я не хочу её заменить кем-то другим. Даже если клон на генетическом уровне такой же. Даже если я смог бы воспроизвести её безупречно. Мне нужен не набор генов. Мне нужна не другая женщина с тем же лицом. Мне нужна она. Роксана Ричи. Моя жена. Я мог бы получить клона. Но какой в этом толк, если это всё равно не она? Мегамозг чувствовал тупую боль там, где было его сердце. Она почти заглушала ту кучу эмоций, которую он испытывал по отношению к сенатору. И ворох мыслей. Облегчение от того, что не его Роксана провела годы в заточении, и в то же время боль. Там, в плену, в одиночной камере, была женщина, которая являлась полной генетической копией Роксаны. Но не она. Но как он, тем не менее, мог позволить ей там оставаться? Как он мог позволить сенатору продолжать жить, дышать, продолжать делать это? Никак. – Ты же гений, – небрежно сказал сенатор. – Просто вставь в тело её память. – Я не сумасшедший маньяк, – огрызнулся Мегамозг, нахмурившись. – У меня нет слепка её разума. – А у меня оказался. Мегамозг бросился на сенатора, чтобы схватить его, но через секунду оказался один на один с пустотой и тупой болью от удара под рёбрами. Он замер. Хорошо, такое нападение не лучшая тактика. – Как?! – Мегамозг обернулся. Сенатор спокойно стоял позади, Скоростная Джесси держала руку на его поясе и неприязненно смотрела на Мегамозга, взяв его на прицел пистолета. Мегамозг взглянул на пистолет и медленно кивнул. Не такой быстрый, как пуля. Послание ясно. Увидев его выражение лица, Джесси размытым едва видным движением убрала пистолет в кобуру под пиджак. – Успокоился? – Да, – соврал Мегамозг. – Примерно лет восемь-девять назад, не помню точно, она приходила ко мне для интервью. Я тогда ещё только начал политическую карьеру. А попасть ко мне на личный приём для беседы, как тебе известно, невозможно, не сдав все возможные анализы и тесты на вирусы и прочую заразу. Я ведь известен своей мнительностью на этот счёт. Я даже предложил ей пройти совершенно бесплатно полный курс медицинских обследований. Она прошла. И в числе прочего, мои ребята сканировали и скопировали её мозг. Не так сложно. К тому времени уже отработанная тысячу раз процедура. Мегамозг сжал кулаки. – Ты встречался на таких условиях с тысячей людей... – И у меня есть их ДНК, их слепки разума, они сами. За годы, которые прошли с тех пор, как ты любезно избавил нас от надзора Мачомена, я довёл технологию клонирования живых людей до совершенства, которое раньше только снилось фантастам. Я могу генерировать человеческое тело в любом возрасте. И полностью поместить туда сознание человека. Я нашёл ключ к вечной жизни. Когда тело станет слишком старым, всегда можно клонировать молодое и загрузить туда себя. Эта технология... Слишком дорога, чтобы я раздавал её направо и налево, продавал, или даже говорил о ней. Я готовил её для себя. Я использовал её в крайнем случае, как, например, клонировать убитых суперов, тех из них, кто оставили мне свои ДНК и свою память, и завербовать их себе на службу. Но, глядя, как ты мучаешься и убиваешься. Я клонировал для тебя твою дорогую жену. И можешь быть уверен, весь набор памяти при ней. Всё, что было в моём распоряжении восемь лет назад. Она знает тебя и помнит. – Ты лжёшь, – Мегамозг почувствовал слабость и опёрся спиной на одну из колб. – Ты лжёшь. – Ты считаешь, что я не мог этого сделать? Мегамозг, ты ведь достаточно умён, чтобы понимать, что такие технологии возможны. Уверен, ты сейчас просчитываешь в своём странном мозгу, как это сделать и, если дать тебе время, изобретёшь три-четыре способа повторить. Как только гениальные парни, которые на меня работали, придумали первый способ, я стал копировать всех, до кого мог дотянуться. На опережение. У меня здесь собрана огромная библиотека человеческих тел и умов. И тебе повезло, что твоя жена случайно оказалась среди них. Мегамозг смотрел на сенатора, пока тот говорил, но большая часть его разума находилась в Мегаскрёбе. Он взял под управление андроида Б-8 и заставил его бить стену. Он не мог ощущать удары, он не мог чувствовать боль от разбитых пальцев. Пальцы Б-8 уже не функционировали, он вколачивал руки в разбитую стену, пока и руки не начали разрушаться. Он продолжил бить, пока было чем бить. Легче не стало. Но по крайней мере, Мегамозг не набросился на сенатора, подставившись под пулю, и позволил ему договорить. – Я тебе верю, – наконец, сказал Мегамозг. Невозможно было не верить. Живое доказательство этих слов сейчас находилось в нескольких десятках метров, прильнув к маленькому иллюминатору в двери. Её губы шевелились. Мегамозг мог прочесть по губам на записанном жучком видео. Она звала кого-нибудь. – Славно. Потому что, веришь ты или нет, я уже клонировал твою жену для тебя. – Прекрати играть со мной, – сказал Мегамозг с болью и надрывом. – Прекрати играть, прекрати дразнить. – Хочешь её увидеть? – Хочу ли я? – Мегамозг не мог скрывать боль в голосе и на лице. Его Роксана. Если это всё правда, там его Роксана. Стояла и звала кого-нибудь. Более испуганная, чем он когда-либо её видел. Почти его. Потерявшая те шесть лет, что у них были. Но его. – Твоя жена. Живая. Невредимая. Полностью здоровая, если тебя это интересует. Та самая, уникальная и неповторимая Роксана Ричи. Созданная мной. Для тебя. Я твой друг, Мегамозг. Я твой самый преданный поклонник, я твой самый большой и надёжный друг. Так хочешь с ней увидеться и воссоединиться? – Да, – слабо сказал Мегамозг. Он не мог ни о чём думать. Он не мог бежать, взрывать и убивать. Если сенатор Россо вернул её для него, если так просто отдаст её ему... Пошло всё к чёрту, он выйдет отсюда со своей Роксаной, запрётся с ней в Мегаскрёбе, и ему будет плевать, что натворил сенатор, что он ещё натворит и сколько людей он клонирует и препарирует в этой лаборатории, а сколько уродливых генетических мутантов уничтожит. Он уже решил навсегда отказаться от супергеройства, благородства, справедливости и прочих вещей, давно потерявших для него ценность. Что изменится? Только то, что он будет счастлив. С Роксаной. Навсегда. – Пойдём, – мягко сказал сенатор Россо. Он пошёл.