В параллельном мире, где-то на нейтральной территории.
Если бы Савада Тсунаёши был чуть более злобным, он бы наверно сказал «Я же говорил!», потрясая перед лицом Ирие Шоичи докладами служб разведки. Бьякуран медленно, но верно устранял Аркобалено. Многие мафиозные семьи уже познали на себе его раздражение, когда кто-то попадался на пути, и больше никто не лез. Но Савада так делать не стал. Ирие Шоичи смотрел на него взглядом, полным мрачной решимости, и Савада даже отступил на секунду. Конечно, всё должно было пойти как тогда, Ирие должен был убить его специальной пулей, но ощущение, что что-то не так, не покидало его. — Всё согласно плану? — проговорил Савада, стараясь быть спокойным. Ирие только усмехнулся, по его рукам пробежалась искра пламени, и Савада Тсунаёши даже не успел осознать, что это было пламя Ярости. Его сознание опустело. С пяти шагов Розалин ещё никогда не промахивалась. — Согласно плану, — проговорила она. Савада опрокинулся назад, ровно, будто вымерял. Так, конечно, не было. Дыра от пули разделила лоб напополам, и за такой выстрел Розалин наверняка бы похвалили учителя. — Жаль, — поджала она губы. Обычно Розалин работала с командой, со своими Хранителями, в конце концов, но сейчас она была одна. Втягивать в это Хранителей, некоторые из которых теперь звались похоронными Венками, было попросту опасно. Из-за Бьякурана. Чем меньше людей знало о том, что произошло с машиной, тем лучше. Её отряд, верный до последней косточки, молчал как рыбы и Розалин была им благодарна. Савада Тсунаёши из иного мира должен (или должна? Надо уточнить) был переместиться через три дня. До этого момента у Розалин было ещё много работы.***
— Положите гроб здесь, — холодным голосом произнёс Гокудера. Роща шелестела вокруг. Работники, вероятно из организации, связанной с Вонголой, положили гроб в середине поляны, не задав ни единого вопроса, и поспешно удалились. — Это для того, чтобы мы могли с ним проститься? — тихо проговорила младшая Сасагава, подходя к стоящему рядом с гробом Гокудере. Чёрная вуаль съехала набок, открывая лицо. Когда Сасагава плакала в ином будущем, весь её макияж размазался так сильно, что нельзя было понять какого цвета её кожа. Сейчас на лице «невесты Вонголы» не было ни единой чёрной полосы. — Разумеется, — соврал Гокудера, не моргнув и глазом. Вряд ли она поняла бы его рассказ о видениях. — Позволишь открыть гроб? — Делай что хочешь, — хладнокровно пожала плечами Сасагава. Чёрное платье развевалось на ветру. — Дыру в его голове я как-нибудь переживу, если ты об этом. Гокудера откинул тяжёлую крышку вбок. Джудайме лежал на красном бархате, а на его лице застыло странное выражение. Изначально гроб должны были наполнить лилиями, но Хранители не сговариваясь отказались от них. Гокудера протянул руку и накрыл ей чужие глаза, а потом наклонился и поцеловал в лоб, чуть правее раны. — Ты его любил, — даже несколько восторженно протянула Сасагава. Гокудера обернулся на неё, наверно ожидая ревности, но в чужих глазах увидел только удивление. — А ты — нет? — Сасагава выдохнула и присела на траву, оперевшись на гроб. — Любила, куда же мне было деться, — усмехнулась она. — В те годы в него было невозможно не влюбиться, в такого заботливого и милого. — А потом похолодало, — понятливо протянул Гокудера, присаживаясь рядом. — Я закурю? — Только если поделишься, — щёлкнула пальцами Сасагава. — И нет, он не заледенел, всё такой же. О мёртвых либо хорошо либо никак, но… Он уже давно перестал видеть того, о ком заботится, — Гокудера поджёг сигарету и передал Сасагаве. — Благодарю. — Не слишком горькие? — В самый раз, — фыркнула Сасагава. — Так вот, о чём я… Возможно мне просто захотелось пожаловаться тебе на семейную жизнь, но он любил не меня. О, он любил ту наивную популярную девочку, которая никогда не делала никому зла, понимаешь? — Сасагава выдохнула дым и продолжила. — А я уже давно взрослая, битая жизнью злая сука, — равнодушно продолжила она. — А он совсем не изменился. — И что же ты будешь делать теперь? — внезапно спросил Гокудера. Его потянуло на откровения. — Ты практически свободна, в особо секретные дела не втянута. — Мне нравится твоё «практически», — хмыкнула Сасагава. — Сбежала бы, поменяла личность и ищи-свищи. Вот только брата и его семью бросать не стану. Не хочу уподобляться матери. — Даже знать не хочу, — выдохнул Гокудера. Сасагава рассмеялась хриплым смехом. — Я мог бы помочь, если вдруг решишься. — Почему я не знала тебя раньше? — притворно возмутилась Сасагава. — Скоро всё это закончится. Сюда придёт моя маленькая версия, психотравмы получать, потом он воскреснет. И всё вернётся на круги своя… — Сасагава запрокинула голову и выдохнула дым. Гокудера последовал её примеру. — Возьмёшь кольцо? — внезапно спросил он. Сасагава расхохоталась, едва не уронив сигарету. — Делаешь предложение на могиле моего бывшего мужа? Даже так? — наконец произнесла она, отсмеявшись. Гокудера покачал головой. — Держи, — серебряное кольцо с алым камнем было тёплым, ведь Гокудера всё время крутил его в руках. Изначально Гокудера думал положить его в могилу, чтобы его молодая версия быстро нашла кольцо, но теперь у него была другая идея. — Кольцо… Урагана, — пораженно выдохнула Сасагава. — У моей более молодой версии не будет кольца, — выпалил он. — Не спрашивай, откуда я это знаю. Просто… передай ему, сразу как сможешь. — …Хорошо.