Ведьма

      Прижимая маленький серебряный ключик к сердцу, девушка тряслась от холода и страха. Услышав шаги, она вжалась в угол своей сырой темницы. К решётке подошёл король и 5 стражников.       — Обыщите её, помойте и отправьте к моему сыну. У тебя 2 пути, малышка. Либо ты будешь шлюхой Лаксаса, либо на эшафот.       — Уж лучше умереть!       — Рано ты так. Я же не сказал все условия. Если ты будешь хорошей девочкой — я не убью твоих звёздных духов. Они сами, без заклинателя, смогли пройти через врата и моя армия сумела надеть на них специальные браслеты, которые не дадут им вернуться в мир звёздных духов.       — Это же убьёт их! Отпустите моих друзей!       — Только если ты будешь хорошо себя вести и откажешься от права владения всеми своими ключами, передав их мне.       — Ни за что! Слышишь меня? Я никогда не отдам своих друзей!       — Ну тогда отправим тебя на костёр и будем ждать пока они умрут от того, что не могут вернуться в свой родной мир. Может ты всё-таки подумаешь над моим предложением? — из глаз блондинки полились слёзы. Она выронила свой последний ключ и сдавленно рыдала на полу своей камеры.       — Й-й-Я с-сог-глас-сна… — на этих словах стражники зашли в камеру, вновь обыскали её, забрали последний ключ и волоком потащили в баню. Облив девушку холодной водой, они разорвали её одежду, которая и до этого была похожа на тряпки, и в таком виде притащили в палаты Лаксаса.       Стражники швырнули блондинку на пол и вышли, заперев за собою дверь. Перепуганная девушка тряслась от холода и страха, пытаясь понять, что с ней будет дальше. Подняв глаза, она увидела чёрную шубу с белыми манжетами. В следующую секунду кто-то схватил её за волосы, приподнимая над полом.       — Хэх, я конечно подозревал, что отец подыщет мне кого-то симпатичного, но не думал что настолько. Как зовут?       — Л… Люси, — еле слышно прошептала девушка, — Люси Драгнил…       — Драгнил? Так ты жёнушка того огненного недотёпы? Немудрено, что ты здесь. Разве может такой слабак как Нацу защитить хоть что-то, кроме своего любимого шарфика.       — Нацу не слабак! — Люси попыталась вывернуться из крепкой хватки принца и замахнулась, чтобы дать пощёчину. Но Лаксас перехватил её руку и прижал девушку к полу.       — Правда? Хэх, смешно! А кто он? Великий маг? Сильнейший волшебник? Он-то? Тот, который ничего не смог сделать против обычных стражников? Он даже девушку свою не смог защитить. Какой же из него мужчина? Ну, а ты… — Лаксас сильнее сжал запястье Люси. — Ты и подавно ничего из себя не представляешь. Ты никто. Сама посуди — мы забрали твоих духов. Всех до единого. Даже тот очкарик не смог тебя защитить, хотя громче всех кричал: «Я Лев, сильнейший из Зодиака!». И где же он сейчас? Прикован к стене камеры. Не говоря уже про остальных. А без них ты ничего не можешь, против меня так тем более! — вокруг принца начали образовываться молнии, которые быстро перешли на мокрое тело Люси.       — Ааааа! Пусти! Мне больно!       — Правда? Хэх, какая жалость. Тебе больно. Поверь, это только начало, — ухмыльнувшись, Лаксас бросил её на кровать и бесцеремонно вошёл в девушку. Сильные и грубые толчки сопровождались электрическими разрядами, которые проходили по всему телу Люси, заставляя её биться в конвульсиях. Её словно выворачивало изнутри и все органы будто пытались вырваться из её тела. Мышцы хаотично сокращались в судорогах, из носа пошла кровь, лицо перестало выражать какие-либо эмоции, и о плачевном состоянии девушки говорили лишь её, наполненные слезами, глаза, что источали боль, ненависть и желание, чтобы это побыстрее закончилось. Лаксас положил ей руку на шею и пустил ток. Теперь Люси могла лишь тихо шипеть.       Через секунду боль притупилась. Заклинательница духов уже не чувствовала наэлектризованный член внутри себя. В нос ударил резкий запах горелой плоти. После Лаксас ударил но её телу мощнейшим разрядом, от которого сердце Люси чуть не остановилось на век. Обессиленная, побитая, в ожогах она лежала содрогаясь в конвульсиях боли, не сводя глаз с принца.       — Было славно. Остался последний штрих, — Лаксас сел сверху и, схватив Люси за грудь, пустил ток. Комнату заполнил хриплый крик и громкий смех гордыни. На нежной шелковистой коже появилось два огромных ожога в виде ладоней её насильника.       Лёжа на белых накрахмаленных простынях, Люси ловила ртом воздух и искала глазами спасения. Лаксас сидел в своём кресле, потягивая вино из фамильного кубка из чистого золота. Его ножка была украшена жемчугом, рубинами и эмалью, а сосуд был сделан из цветного стекла. Мужчина не сводил глаз с покалеченной им девушки, любуясь её изуродованным телом. Допив вино, он достал из ножен серебряный кинжал с рукояткой в виде дракона. Острозаточенное лезвие отблёскивало в руках Лаксаса. От ужаса Люси лишь сдавленно промычала.       — Хэх, что? Нравится? Это ответный подарок от Японского императора Го-Мураками. Этот кинжал сделали лучшие мастера Японии. Он ещё и катану прислал, но отец оставил её себе. Что ж. Мне пока и ножика хватит, а катану я заберу себе после его смерти, — поднявшись, Лаксас медленно подошёл к Люси. Заклинательница попытался отползти от него, но принц схватил её за волосы и точным движением обрезал их, а в девушку вновь стрельнул молнией, чтобы не брыкалась. Тело Люси вновь начало биться в судорогах, но девушка не сводила глаз с принца.       — Хорошие волосы. Таких в моей коллекции ещё нет, — связав их шнурком, Лаксас открыл шкаф, полный разных волос. — Знакомься, это Кэйт, моя первая служанка, Мэлэди, продавала когда-то вино, Грейс, Лэйси, Мередит, Виктория, Эшли, Митси, Хлоя, Эмили, из волшебниц есть Кагура, Шерри, Карен, Юкино, Флер. Ох, и намучался я с этой Флер. Сколько не обрезал, а её волосы вновь отрастали. Пришлось задушить, а потом доделать дело. Продолжим. Что у нас тут ещё по волшебницам?.. Ах, точно, мать и дочь — Ур и Уртир, Меледи, Дафна, Арана, Лисанна, и теперь ты.       — Л…лис…       — О, не утруждайся. Твои связки ещё долго не будут тебя слушаться. Да, где-то два года назад на этой кровати лежала сестра вашей уважаемой королевы. Она испортила мне тогда всё веселье. Трахать трупы не мой конёк. Так что пришлось остановиться, отрезать волосы и отдать слугам её тело на сожжение. Эй, Стража! — в покои принца зашли двое солдат. — С этой всё. Заприте её в темнице, пусть зализывает свои раны, может как-нибудь ещё пригодится, — те же солдаты, что приволокли Люси в эту комнату, забрали девушку. Мужчины отводили взгляд от её израненного тела, а их лица кривились от явного запаха жжёной плоти.       Королевская стража скрывала, что правящая династия умеет колдовать, но даже самая обычная кухарка понимала, что рано или поздно это должно закончиться. Как бы народ не хотел поднять бунт — их останавливал страх. Каждого недовольного забирали и сажали в темницу, где пленника морили голодом и калечили. Если бунтовала стража, то с ними разбирался сам Лаксас, а его методы были ещё безжалостнее: он выжигал бунтующим солдатам глаза, отрывал языки, лишал их возможности ходить и управлять руками, а после подкидывал изуродованное тело в дом семьи или забирал их скелет для новой посуды, из которой они с отцом трапезничали. Иногда Лаксас приказывал приготовить что-нибудь из тел заговорщиков, а затем приглашал их семьи на ужин, где главным блюдом был их близкий человек. Всё это началось, когда отец Лаксаса — король Иван, забрал престол у своего отца — Макарова. В отличии от своего сына и внука, король Макаров очень любил народ и славился своими справедливыми решениями. В первый же год правления Ивана вся страна испытала на своей шкуре, что такое голод. В стране начал процветать каннибализм. Маги-созидатели, которые пытались вырастить что-то и помочь голодающим крестьянам первыми оказались на костре инквизиции. Следом на кострах сожгли милосердных купцов и мещан, которые пытались помочь простому люду, вместо того, чтобы отдать это королю. Одной из таких семей стали и родители Люси — Джуд и Лейла Хартфилии, которые, подозревая, что могут не выжить из-за такой авантюры, отдали свою пятилетнюю дочь в деревню магов. После Хартфилиев ещё несколько семей были убиты из-за попыток направить свои сбережения «не в то», по мнению короля, русло. Так прошёл первый год тирании Ивана. В последствии стало немного легче, но ни граждане Парижа, ни крестьяне из отдалённых поселений, не могли похвастаться хорошей жизнью. Через 7 лет, после смены короля, 18-летний принц начал проявлять себя с худшей стороны. Зная о своей неприкосновенности и пользуясь вседозволенностью, Лаксас начал измываться над каждым, кто как-либо проявлял к нему неуважение. Этот тандем правит и рушит страну уже 6 лет, а народ всё надеется на чудо или столь долгожданного спасителя, что избавит их от тиранов и сев на престол станет мудрым и честным правителем. Хоть надежда и умирает последней, но спаситель всё никак не приходит и заморенный голодом народ и дальше продолжает безмолвно ждать спасения.       Медленной поступью по брусчатке шёл человек в чёрном капюшоне, освещённый мягкими лучами заката. Обходя мусор, отходы и грязь, что стали неотъемлемой частью столицы, незнакомец что-то искал. Из его старого мешочка из потрёпанной кожи выпало несколько монет, которые звонко ударились о брусчатку. Услышав этот звук, вокруг незнакомца, словно из-под земли, столпились дети, что тянули свои худые и слабые ладошки к человеку в чёрном капюшоне.       — Дяденька, можете дать несколько монет? У меня мама болеет, — попросил первый голосок.       — Дяденька, моя семья ничего не ела уже три дня. Не найдётся ли у вас монетки? — произнёс второй голосок. Человек в капюшоне присел на корточки и поднял упавшие монеты. Вытерев их о свой плащ и высыпав на ладонь все остальные из мешочка, он отдал их детям. Маленькие ладошки брали по одной монетке, чтобы хватило всем. В эпоху этой тирании народ с юных лет знал цену каждой монеты. На ладони незнакомца осталась всего одна монета. Сжав руку в кулак от прошептал: «Я отдам свою последнюю монету тому, кто поможет мне незаметно пробраться во дворец». Услышав это, дети разбежались по разным углам, а через 10 минут к человеку в плаще подошёл паренёк лет 12.       — Мой братик сказал, что вам надо во дворец. Мой отец каждое утро привозит дрова на королевскую кухню, так что наша семья вас проводит. Монету оставьте себе. Кто знает, что с вами будет дальше, а пока идите за мной, — незнакомец кивнул и пошёл за парнем. Через пять минут они спустились в подвал одного из домов.       — Здравствуйте, дяденька.       — Здравствуй. Как тебя зовут?       — Реми. Это мой старший брат Ромео, папу зовут Макао. Он сейчас в лесу заготавливает деревья на завтра.       — Реми, хватит. Лучше помолчи и не утомляй гостя. Простите его, он ещё маленький и не понимает что можно говорить, а что нет.       — Не беспокойся, мы все такими были, — незнакомец снял капюшон и мальчики отшатнулись от гостя.       — Вы тот самый огненный маг?       — Да. Только тихо, никому не говори.       — Круто! Папа и Ромэо тоже маги огня!       — Реми! Заткнись! Сколько можно повторять?       — Так ты тоже? И вам не страшно в Париже?       — Мы с папой не настолько сильны как вы и используем магию только для того, чтобы подсушить и поджечь дрова, или не использовать их и сэкономить.       — А с чего ты взял, что я силён?       — Вас зовут «Драконом» и «Саламандром». Плюс вы хотите пробраться в замок, значит силы вам не занимать.       — Ты мне льстишь. Ладно, подскажите, пожалуйста, где я могу прилечь, пока не вернулся ваш отец, а то я с дороги немного устал.       — Уже темнеет и папа скоро вернётся. Он всегда приходит чуть позднее заката. Может посидим, пока он не придет?       — Можно, — Нацу открыл свою сумку и достал оттуда двух жирных уток, большую флягу воды и связку трав. — Не гоже мне за ваш счёт тут околачиваться. Накрывайте на стол.       — Дяденька Нацу, вы что, герцог?       — Нет, просто в моей деревне есть ещё много еды.       — Мсье Нацу, извините за столь нескромный вопрос, но у вас в деревне все такие богатые?       — Это только то, что я взял с собой. Мы торговцы, так что нуждающихся у нас точно нет. Может я на обратном пути вас с собой заберу?       — Вот папа вернётся и поговорите. Я бы очень хотел, но без него не поеду, — сказал Ромео, кладя разрезанную утку в котёл и ставя рядом чайник.       — Дети, я дома! — старая деревянная дверь отворилась со скрипом и на порог ступил хозяин дома. — А ты кто? Стражник? Я вчера ещё всё оплатил!       — Нет, что вы, я не стражник. Я путник, который искал ночлега и помощи.       — Нечем мне тебе помочь, проваливай! А чем это пахнет?       — Это утка, отец. Её нам дал Нацу.       — И монетку. Дяденька Нацу дал мне золотую монетку! — у Макао подкосились ноги и он медленно сполз по стене.       — Простите меня, я думал вы очередной нахлебник, который думает, что у столичных есть чем поживиться. Спасибо вам огромное. Меня зовут Макао. Спасибо вам ещё раз, — мужчина стоял на коленях перед Нацу, держа его за руку и тихо всхлипывая. На одну золотую монету его семья может прожить целую неделю, а этих уток им хватит на дней 6.— Чем я могу отплатить вам?       — Не стоит, мсье Макао, встаньте. Ваши дети сказали, что вы сможете помочь мне пробраться на королевскую кухню.       — Да, конечно, без проблем. А могу ли я поинтересоваться зачем?       — Мою жену забрала стража и я намерен её вернуть.       — А ваша жена хороша собой?       — Ещё бы. Она очень красива.       — Тогда у меня для вас плохие новости. Красивых девушек отводят в покои принца. Часто оттуда выносят трупы в очень плачевном состоянии. Я поставляю дрова и для казней меня часто просят подкинуть мёртвое тело внутрь костра, чтобы люди не увидели эти трупы. Очень страшное зрелище.       — Можете рассказать подробнее?       — Простите, но это словами не передать. Такое чувство, что он их насилует, стрижёт налысо, а затем кидает в костёр. А после этого этот труп гниёт в тюрьме до следующего костра. Когда пропала ваша жена?       — Позавчера вечером её забрали. Мы возвращались с охоты. Стража нашла нас в лесу. Со всех ног бежали к деревне. Я успел… А она нет… Я хотел бежать за ней, но у нас кое-что произошло и меня просто не выпустили. Отправился вчера с самого утра и вот только пришёл.       — Сколько же вы шли?       — Не знаю. Вышел с рассветом. Ночью остановился. Проснулся уже днём и за несколько часов дошёл. Может часов 12-14 в сумме. Но знал бы я, что могут сделать с моей девочкой… Рванул бы в ту же секунду. Она у меня не слабая, думал сама за себя постоит и на костёр не взойдёт. Думал встречу её по пути в Париж и мы скоро вернёмся в деревню… Если бы я знал, что с ней могут сделать, я бы в ту же секунду, несмотря ни на что рванул бы… Я даже не обернулся, когда бежал… Что я за муж такой, что не может сберечь любимую?..       — Не корите себя. Вы сказали, что она у вас сильная. Ещё и волшебница. Думаю принц с ней ничего не смог бы сделать и она просто сидит в тюрьме. А даже если не дай бог что-то, то она в любом случае жива. Остаётся надеяться, что невредима. Так или иначе, ваша жена сейчас в любом случае в тюрьме. Ночью туда не пробраться. Вся стража караулить будет, а утром, до рассвета, половина будет спать или будут перенаправлено на другие объекты, так что…       — Открывайте! Армия короля!       — Это солдаты Ивана, мсье, прячьтесь! — Макао дождался, пока Нацу залезет в погреб, а дети притворятся спящими, после чего открыл дверь.       — Да, что вы хотели?       — Чего так долго? Аль жизнь не мила стала?!       — Что вы, я лишь портки надевал. Негоже стражу нагишом встречать.       — Понятно всё с тобой. Там девка одна полудохлая после принца. Ну ты знаешь что делать.       — Ещё одна почила…       — Да не. Пока живая. Но день-два и до свидания.       — Я вас понял. Костёр на завтра?       — Нет. Но дрова заготовь. Там девка знатная, дров много надо.       — В каком смысле знатная?       — Ну не худая. Фигуристая, высокая. Эх, жалко блондиночку, лучше б нам отдал. Мы б с ней повеселились. Глядишь живой бы осталась.       — Слушай, а может сходим в бар да обсудим. Мы ж вроде как друзья.       — Давай. С тебя выпивка.       — Хорошо, идите к Вилли, у него вино вроде новое. Испанское. Обещал мне со скидкой.       — Ждём тебя там. Не придёшь — себе костёр готовь, — дом наполнился мерзким хохотом стражника, после чего он ушёл, закрыв дверь. Макао в ту же секунду бросился к детям.       — Ромео, слушай меня внимательно. Если вдруг эти черти снова вернутся — не вздумай показывать магию.       — Да помню я, помню.       — И за Реми следи, а то он тоже может вычудить. Нацу, не выходите из дома. Ромео покажет вам, где вы можете лечь. Отдыхайте. Вам завтра жену спасать, а я узнаю что там да как. Нацу… С вами всё в порядке?       — Сука…       — Простите?       — Эти идиоты только что описали мою жену… Я их убью!       — Нацу, послушайте, я сам всё узнаю. Как вернусь — составим план. Отдыхайте, — Ромео провёл гостя в комнату отца, а Макао, взяв немного из сбережений, направился в бар.