Я изменю историю.

      Так тихо и спокойно. Так вот что такое умиротворение? Лёгкий тёплый ветерок треплет чёрные волосы, которые я завязала в низкий хвост и перекинула через правое плечо. Восходящее солнце уже слепит ясно-голубые глаза, под которыми залегли тени, и подсвечивает бледную кожу. Мелодичное пение птиц приятно ласкает слух.       Тяжело вздохнув, я легла на зелёную траву, подложив руки под голову. Смотря на небо, которое постепенно сменяет розовые оттенки на голубы, я думала лишь об одном: сегодня я вступлю в Кадетский корпус. Но хочу ли я этого на самом деле?       После падения стены Марии мы почти год провели в лагере для беженцев. Было тяжело, так как еды на всех не хватало, но деваться было некуда. Конечно, когда большую часть отправили на отвоевание стены, тем самым подписав им смертный приговор, стало легче, но ненамного. В этой операции участвовал и дедушка Армина, который, к сожалению, погиб.       Мне было жаль старика, хотя вины за его смерть я не чувствовала. При всём желании я бы не смогла спасти его. Кто я такая, чтобы идти против воли короля, пусть даже и не настоящего. Но его смерть я пережила довольно тяжело. Всё-таки он помогал Карле заботиться о нас и был любящим дедушкой не только для Армина, но и для Эрена, Микасы и меня.       Постепенно число беженцев в лагере начало сокращаться. Люди не могли жить вечно за счёт государства, поэтому они начали искать работу за стеной Роза и расселяться в пределах её территории. Мы поступили так же только на второй год, и причина такому долгому ожиданию была лишь одна — Карла ждала Гришу.       Ночь, когда доктор Йегер пришёл за Эреном ещё долго будет в моей памяти. Когда мужчина появился в лагере все давно уже спали, и только я проснулась всего за несколько минут до его появления из-за очередного приснившегося кошмара. Я видела, как Гриша осторожно, чтобы не разбудить, поцеловал свою жену. Видела, как он гладил её по щеке и слышала его шёпот. «Прости меня. Я очень люблю вас, но другого выбора у меня нет» — вот, что он сказал Карле на прощание, после чего забрал Эрена.       В этот момент моё сердце колотилась, как ненормальное. Тогда у меня было сильное желание встать и пойти за ними, но страх увидеть, как сын в обличие титана пожирает собственного отца был сильнее.       Спустя какое-то время Эрена вернул Кит Шадис. Он положил мальчика туда, откуда ранее его забрал Гриша и молча покинул лагерь. Больше он не появлялся.       Проснувшись утром, Карла сразу поняла, что Гриша был здесь, так как теперь на шее её сына висел ключ от подвала. Я не могла сказать, что на самом деле доктор Йегер мёртв, но и позволить Карле думать обратное тоже не лучший вариант. Что бы она чувствовала, думая, что её супруг жив, но не приходит за ней? Что бы она чувствовала, думая, что он бросил её? Я просто не могла позволить разочароваться в любимом человеке, поэтому сказала, что видела, как ночью какой-то солдат Гарнизона надел на Эрена ключ и, скорее всего, Гриша погиб.       Женщина поверила мне, но глубоко внутри неё продолжал теплиться маленький лучик надежды. Но в конце концов погас и он. Надежда умирает последней.       Приняв тот факт, что Гриша не вернётся, Карла начала угасать на глазах. Она всеми силами пыталась делать вид, что с ней всё в порядке, хотя каждый из нас прекрасно понимал, что это не так. Каждый из нас слышал тихие, но от того не менее душераздирающие всхлипы по ночам, замечал её отстранённость в те моменты, когда ей казалось, что на неё не обращают внимания.       Но в конце концов Карла полностью смирилась с утратой и взяла себя в руки. Она оставила нас в лагере, а сама отправилась искать работу. Два месяца мы жили, как беспризорники, заботясь друг о друге и преследуя одну единственную цель — выжить.       Карла вернулась и забрала нас в небольшой городок у западной части стены. Там она встретила свою старую знакомую, которая владела местной пекарней. Узнав, что госпожа Йегер потеряла супруга и сейчас заботиться о четверых детях, трое из которых полные сироты, женщина предложила ей устроиться к ней пекарем, на что Карла, конечно же, согласилась. Так же Веста предоставила нам небольшой деревянный домик на самой окраине, который ранее служил зерновым складом.       Перевернувшись на живот, я сорвала близлежащую травинку и прикусила её. Несмотря на то, что сейчас всё хорошо, кое-что мы всё-таки потеряли и, возможно, безвозвратно. Улыбка Карлы хоть и была искренней, но больше не светилась так, как раньше. Пусть женщина и смирилась с потерей любимого человека, но смириться с тем, что ей больше не с кем разделить радостные моменты она так и не смогла.       Уперев локти в землю и взяв лицо в ладони, я невольно задумалась о том, а смогу ли я полюбить так же, как Карла любила Гришу? Понимаю, что я не в том положении, чтобы даже думать об этом, но создать крепкую, дружную, а главное любящую семью было моей, пожалуй, самой главной мечтой. Я мечтала создать такую семью, которой у меня никогда не было.       — Вот ты где, — послышался голос Эрена, а в следующее мгновение надо мной повисла тень. — Снова кошмар приснился?       — Закончатся ли они когда-нибудь? — Еле слышно ответила я.       — Волнуешься? — Зеленоглазый сел рядом со мной и устремил взгляд туда же, куда и я — куда-то за горизонт.       — Да, — призналась я. — Только не до конца понимаю о чём именно.       — Понимаю. Я чувствую то же самое.       — Ещё не поздно передумать.       — Не начинай, Микаса, — раздражённо проговорил Эрен.       На холмик поднялась вышеупомянутая девушка, а за ней следовал Армин. Ребята сели рядом с нами также устремляя взгляд за горизонт.       — Правильно ли мы поступаем? — Спросил блондин. — Так ли уж нам необходимо становиться солдатами?       — В этом нет никакой необходимости, — ответила Микаса.       — Ещё как есть! — Возразил Эрен. — Мы должны стать солдатами хотя бы для того, чтобы нас не прозвали трусами и не отправили на осваиваемые земли!       — Какая разница, что будут говорить о нас другие?       — Большая!       — А ты, что думаешь, Кристел? — Спросил Армин, пока Микаса и Эрен в очередной раз вступили в перепалку.       — Совершенно неважно, что будут говорить люди. Тем более, что говорить будут те, кто не видел ад на Яву, — проговорила я, чем привлекла всеобщее внимание. — Важно какую цель мы преследуем. На что готовы пойти ради неё. Чем готовы пожертвовать. Но, самое главное, станем ли мы хоть немножечко счастливее, если достигнем этой цели.       — Кто ты такой?! — Воскликнул Кит Шадис.       — Жан Кирштейн! Из Троста! — Ответил парень, отдавая честь.       — Чего ты хочешь?!       — Вступить в Военную полицию и жить во внутренних землях.       Я не видела Жана, так как стояла с ним в одном ряду, но и без этого я прекрасно могла представить с какой мерзкой усмешкой он ответил на этот вопрос. Несмотря на всю мою любовь Кирштейну я искренне презирала его поведение в этот период его жизни.       — Вот как. Хочешь жить во внутренних землях, — это был не вопрос, а скорее размышление.       — Да! — Гордо заявил Жан, обманувшись спокойствием инструктора, за что получил удар в голову головой.       — Кто разрешил опускаться на колени?! — Разъярённо воскликнул Кит, когда Кирштейн упал, хватаясь за пострадавшую часть тела. — Раз ты не можешь выдержать и этого, то путь в Военную полицию тебе закрыт.       Пройдя мимо некоторых кадетов, в том числе и меня, следующей жертвой беспощадного инструктора стал Марко.       — Кто ты такой?! Зачем ты здесь?! — Продолжил свою тиранию бывший командор Разведкорпуса.       — Я — Марко Ботт из города Джинай, что на юге за Розой! — Воскликнул стоящий справа от меня брюнет. — Я хочу вступить в Военную полицию и отдать жизнь королю!       — Вот как, — задумчиво протянул инструктор. — Что ж, а это достойно. Хорошая цель. Однако… — И только Марко расслабился, как мужчина продолжил. — Не сдалась королю твоя жизнь, отброс.       Шадис пошёл дальше, оставляя молодого человека в полном замешательстве. На него мне тоже смотреть не нужно, чтобы знать какое у него сейчас выражение лица. Сейчас парень выглядел так, словно его мечту только что растоптали и плюнули на неё сверху.       — Не достоин король твоей жизни, — тихо сказала я, когда инструктор отошёл на приличное расстояние.       — О чём ты говоришь? — Удивлённо, но также тихо спросил Марко.       — Жизнь одна и слишком коротка. Глупо растрачивать её на кого попало.       — Но я же не на «кого попало», а на короля, — растерянно ответил кареглазый.       — И в чём разница? — Усмехаясь спросила я, но ответа не ждала. — Не мне решать кому ты посвятишь свою жизнь, — хладнокровно продолжила я. — Но позволь дать тебе совет, — наконец я осмелилась повернуть голову и заглянуть в карие глаза. — Всегда говори то, что думаешь и делай то, что тебе кажется правильным. Это твоя жизнь и никто лучше тебя её не проживёт.       — Разойтись! — Воскликнул Кит. — До ужина все свободны!       — Есть! — Хором ответил сто четвёртый отряд Кадетского корпуса, отдавая честь.       — Ещё увидимся, Марко Ботт.       Больше ничего не говоря, я направилась к ребятам, которые стояли недалеко от меня. Главное не оборачиваться. Я поклялась себе, что буду сохранять хладнокровие до тех пор, пока опасность не минует. Вот только, как я должна держать своё обещание, если у Марко глаза щенячьи? Он так смотрел на меня, что я чуть было не поддалась эмоциям и не умилилась.       Так, возьми себя в руки. В этом мире нет места сентиментальности.       — Уже завела знакомство? — Спросила Микаса, как только я приблизилась к ней.       — Ну, что-то типа того.       — А он вроде симпатичный. Может сбежите и поженитесь?       — Шутить пытаешься?       Микаса лишь скромно улыбнулась и мы направились к казармам.       — Так значит вы вчетвером из Сигансины? — Спросил Марко, внимательно всматриваясь в лицо каждому из нас.       На мне он задержался чуть дольше. Видимо узнал.       — Да, — излишне горделиво ответил Эрен.       Наступил вечер и пришло время ужинать. Весь сто четвёртый отряд Кадетского корпуса собрался в столовой, но далеко не все приступили к еде. Многие собрались вокруг Эрена расспрашивая его о дне, когда пала стена Мария. Я бы тоже присоединилась к разговору, но было две причины, по которым я не могла это сделать. Первая, нужно вести себя максимально тихо. Думаю, что стоит брать пример с Энни и быть такой же холодной и отстранённой. И вторая, мне просто не хочется лишний раз говорить о том злополучном дне.       — Ладно, а простые титаны какие? — Спросил кто-то из курсантов.       Всё идёт так, как и должно идти. С момента, как мы оказались в Кадетском корпусе сюжетная линия ещё ни разу не отклонилась от оригинала. Саша бегала из-за инцидента с картошкой, Эрена окружила толпа любопытных товарищей, а Жан сидел в сторонке, слушая рассказ Йегера с абсолютным равнодушием.       Но в следующий момент кое-что изменилось.       — Говорю вам, эти титаны сущие мелочи, — беззаботно ответил Эрен.       В оригинале, когда ему задали этот вопрос он вспомнил сцену смерти матери из-за чего не смог ответить сразу. Но так как сейчас Карла жива, то и ужасных воспоминаний нет. Поэтому Эрен сразу и легко отвечает на все вопросы.       — Если мы в совершенстве сможем овладеть УПМ, то в пух и прах разобьём их, — спокойно продолжил зеленоглазый.       — Не храбрись, Эрен, — внезапно, даже для самой себя, я вмешалась в разговор, чем привлекла к себе внимание.       — Что ты имеешь в виду? — Спросил Марко, делая шаг ко мне.       — Титаны опасны настолько же, насколько они ужасны, — продолжила я, так как выбора у меня теперь не было. — Если бы на самом деле всё было так, как описывает Эрен, неужели бы специально обученные люди не смогли бы отразить атаку титанов и предотвратить гибель пятой части населения, а также падение стены Мария?       — Возможно, они просто были не готовы к нападению, — предположил Конни.       — Верно, — согласилась я. — Но беда всегда приходит тогда, когда ожидаешь меньше всего, поэтому никогда не стоит терять бдительность. Но проблема даже не в этом.       — А в чём тогда? — Вмешался в разговор Жан, вновь мерзко усмехаясь.       — Проблема в том, — с трудом продолжила я, борясь с желанием «стереть» эту чёртову ухмылку с его лица. — Что ранее человечество не сталкивалось ни с Бронированным, ни с Колоссальным титанами. Они появились из неоткуда и исчезли в никуда. Смею предположить, что их природа и происхождение кардинально отличаются от обычных титанов.       Мне бы стоило замолчать сейчас, но я собиралась продолжить. Я должна хоть как-то сделать так, чтобы в будущем мне поверили, что я действительно попаданка и мне известно то, о чём другие даже не подозревают. Но нужно действовать осторожно и не раскрыть себя раньше времени. Уже сейчас я ловлю на себе напряжённые взгляды Энни, Райнера и Бертольда.       — Но есть ещё одна странность, — тихо проговорила я, словно обращаясь сама к себе, поднеся большой палец к нижней губе. — Они отличались не только внешне, но и поведением. Их совершенно не интересовали люди, и они не стали вытворять бесчинства, как это делали обычные титаны. Возможно, у них была цель, и они действовали по каком-то плану. Получается они…       Повисло напряжённое молчание. Все ждали, когда я продолжу, но я молчала. Тишина была такой долгой, что мне уже самой стало неловко из-за устроенного спектакля.       — Они что? — Наконец, любопытство Конни взяло вверх.       — Что? — Глупо спросила я и неловко рассмеялась. — А, извините. Это просто мысли вслух. Я лишь на секунду предположила, что Бронированный и Колоссальный титаны могут быть разумными, — я продолжала глупо смеяться и строить из себя дурочку. — Бред, не правда ли?       — Вовсе нет, — проговорил Армин, погружаясь в мыслительный процесс. — На самом деле твоя теория вполне логична и имеет место быть. Раньше мы действительно и не предполагали, что титаны могут иметь разум, но лишь потому, что мы ни разу с ними не сталкивались. Но нельзя отрицать существование того, чего мы не видим. Тогда если догадки Кристел верны, то появляется другой вопрос: сколько ещё существует разумных титанов?       Молодец Армин. Я в тебе не сомневалась.       — Что-то вас занесло, ребята, — ошарашенно проговорил Конни, после недолгого молчания.       — В любом случае, это лишь догадки, не более, — сказала я, поднимаясь из-за стола. — У меня нет никаких доказательств, подтверждающих эту теорию, а всё сказанное мною основывается лишь на наблюдениях. Поэтому считайте, что я ничего не говорила.       — Она преувеличивает, — проговорил Эрен, когда я подошла к двери. — Титаны действительно не настолько страшны.       Понимаю, что таким образом он хотел разрядить обстановку, но я не могла позволить нести этот бред и дальше.       — Эрен! — Окликнула я, повернув лишь голову. — Прекрати вводить их в заблуждение. Кто-то действительно может послушать тебя и поплатиться за это жизнью.       На следующий день, как и в оригинале, мы практиковались в балансировании на УПМ. Это оказалось не так сложно, как могло показаться, поэтому я довольно быстро справилась с задачей и теперь терпеливо ждала очередь Эрена.       Моей следующей целью было сделать так, чтобы Эрен прошёл это испытание именно сегодня, ведь иначе он попросит помощи у Райнера и Бертольда, а этого нельзя допустить. В дальнейшем я планирую устранить Воинов Марли, чтобы снизить опасность и заранее избавиться от сложностей, которые они могут доставить. Вот только я ещё не придумала, как это сделать.       — Ты отлично справилась, — проговорил подошедший брюнет. — Такое ощущение, что ты не впервые имеешь дело с УПМ.       — Из тебя очень плохой лжец и льстец, Марко, — ответила я с полным равнодушием.       — Я просто хотел сделать комплимент, — растерялся молодой человек.       — А сделал из меня какую-то преступницу, которая нелегально достала УПМ и практикуется в нём.       — Извини, не подумал.       Я чувствовала, что Ботт хочет продолжить разговор, но не может подобрать тему. Помогать ему в этом я не собираюсь. Вместо этого я обернулась, так как у меня возникло неприятное ощущение, и тут же поймала пристальный взгляд светло-голубых глаз.       Энни Леонхарт следила за мной. Что ж, не мудрено. Видать вчера я заставила их понервничать, раз сегодня получаю столь пристальное внимание.       — Эрен Йегер, да что ты творишь?! — Воскликнул инструктор, а значит пора действовать.       — Кристел, я…       — Не сейчас, Марко, — перебила я, направляясь к месту действий. — Инструктор Шадис, разрешите обратиться! — Воскликнула я, приближаясь к мужчине.       — А? — Удивился он. — Разрешаю.       — Позвольте поменяться с Йегером ремнями.       — Что? А это ещё зачем?       — Смею предположить, что крепление его ремня сломано, поэтому он висит верх ногами.       — Хочешь сказать, что ты разбираешься в этом лучше, чем наши инженеры? — Прорычал Кит, но меня этим не напугать.       — Ну же, инструктор Шадис, вы же и сами знаете, что я права, — я сказала это так тихо, чтобы услышал только он.       — Что ты несёшь? — Мужчина был ошарашен данным заявлением, но всеми силами пытался не подавать виду.       — Ну так докажите, что я ошибаюсь. Разрешите поменяться ремнями.       Бывший командор Разведкорпуса замешкался. Он осознавал, что я знаю, что неудача Эрена это именно его рук дело. Но несмотря на то, что это была правда, я сильно рисковала. Если он заявит, что невиновен, обвинит меня в клевете и потребует доказательства, то отстоять своё обвинение я не смогу. У меня нет ничего, что могло бы подтвердить мои слова.       Но, к моему счастью, Кит Шадис выдохнул и кивнул, тем самым говоря: «Делай, как знаешь». Сняв свой ремень, я молча подошла к Эрену и протянула его ему.       — Не думаю, что мне это поможет, — расстроенно проговорил он.       — Борись, Эрен, — усмехаясь ответила я. — Борись за свою цель. Борись за свою мечту. Борись за свободу. Доверься мне и борись.       Мои слова воодушевили его и у него всё получилось.       — Как ты узнала? — Спросила Микаса.       — Просто догадалась, — солгала я. — Не может быть настолько неспособного человека, не сумевшего бы продержаться на УПМ и десяти секунд.       — Твоя наблюдательность поражает, Анри, — сказал инструктор, забирая у меня ремень Эрена. — Ремень действительно повреждён. Не думал, что эта часть может сломаться. Нужно будет добавить её в реестр техосмотра, — хоть говорил он это хладнокровно, но я смогла прочитать между строк предупреждение.       С этого дня он будет следить за мной.       Вот так, менее чем за сутки, я обрела четверых надзирателей. Прекрасное начало моей военной службы.