Purple kiss

      Кажется, секундная стрелка на часах проклята, иначе как объяснить ее неторопливый, неспешный ход, буквально сводящий с ума?! Кажется, она специально так медленно ползет, намеренно издевается, растягивая время похлеще той таксы из мультфильма «История игрушек»! Просто нелепое издевательство тонкой, бездушной стрелки, которая и может, что только тащиться, смеясь с нахмуренного лица Чимина! Если бы Пак мог, точно бы время ускорил сейчас, но его способность, увы, в другом!       Без Тэхена в поместье было слишком тихо и спокойно, Сонхун трудится над новой коллекцией, у Юнги работа, доставать Чонгука – слишком, наверное, потому все-таки за всех отдувался бедный Мин, терпя своего новоиспеченного парня и все его выкидоны! На самом деле Чимин может быть тихим и спокойным, но не сейчас, когда от Тэхена на два триллиарда сообщений, отправленных Паком, пришло только короткое: «Скоро приеду, не беспокойся и веди себя хорошо». Не станет Чимин вести себя хорошо! Он лучше всех, кроме Сонхуна, знает о положении дел в семье Ким, он лучше всех знает, как тяжело его лучшему другу сейчас, а сделать-то ничего не может! Он не может приехать в дом четы Ким без приглашения и забрать оттуда Тэхена! Это бесцеремонно, и Элибру лучше от этого точно не станет.       Чимину хочется позвонить своему другу и висеть на трубке весь день, болтая обо всем в мире, но Тэхену сейчас точно не до болтовни. Его отец приехал дико злым в Академию, конечно, эти слухи про убийство портили их имидж, а то, что это портило душу их ребенку – не важно! Чимин злится на свою беспомощность, злится и потому приезжает к Юнги на работу, чтобы отвлечься. Вечер пятницы, учебная неделя окончена, можно и нужно оторваться на полную катушку, а Мин Юнги сидит в своем кафе за стойкой и делает домашку, пока посетителей нет! Скукотища!       – Тэхен написал? – спрашивает Мин, так и не оторвавшись ни на секунду от ненужной писанины!       – Как подозрительно! – Чимин отлипает от банок с разноцветными конфетами. – Откуда ты это знаешь? Следишь, да?! – Пак подсаживается на свободный стул, сужая глаза, показывая, что видит людей насквозь, все подмечает! Только вот Юнги нет до детективных игр Чимина никакого дела, ему нужно закончить доклад, чтобы потом с чистой совестью проваляться в общаге все выходные, вставая лишь в туалет.       – Ты пришел, светясь, как новогодняя елка и заявил, что Тэхен тебе написал, – спокойно отвечает Юнги, довольно-таки быстро разбираясь с тестом, который им нужно было сдать уже в понедельник, но который Чимин успешно потерял еще… а когда он и сам не знает!       Пак грустно вздыхает, да, Тэхен написал, но самого-то его все еще не было, Чимин переживает за лучшего друга. У него в знакомых вся Академия, но друг-то всего один! Без него было невыносимо грустно, словно руки отрезали, только у Пака руки были при себе. Он уже съездил в танцевальный зал, злонамеренно попользовался своим даром на парочках, когда парни пытались удивить свою вторую половинку, посмеялся, пошопился, вернулся домой, а там пусто! Он к своему парню приехал, а тому домашка важнее самого Чимина! И да, Пак помнит, что Юнги его предупреждал, что будет не обращать на него внимания очень часто, но парень все равно не хотел свыкаться с таким отношением!       – А можно я буду называть тебя котиком? – Чимин со спины обнимает Мина, и на самом деле это неудобно, но Пак продолжает из вредности это делать, всеми силами стараясь помешать Юнги и скоротать время пока у того не закончится смена!       – Называй, – спокойно реагирует Мин, корпя над домашкой, и Чимину стоило с его отметками, пробившими пол до минусового этажа, но в гробу он видел эту учебу! Пака больше волнует то, что Юнги нет до него никакого дела! Хнык-хнык-хнык!       – И не будешь возникать, что это не брутально и не по-мужски? – Чимин даже отлипает от своего парня, тщетно стараясь заглянуть тому в лицо, вывести на эмоции, а не на спокойное:       – Не буду.       Пак весь обмякает на стуле. Он точно сдохнет от скуки, точно умрет без внимания и любви! Но неужели так сложно посмотреть на него, любить его, да просто с ним разговаривать, он что так много просит?! Просто Юнги бесчувственный мудак! Но почему именно он понравился Чимину?! Почему, почему, почему?! Пак психует, но за всем этим не перестает предпринимать попыток Мина разговорить, мешая ему осознанно.       – Ты управляешь животными, но я ни разу не слышал, чтобы ты говорил о том, что у тебя есть домашний питомец.       Юнги обреченно прикрывает глаза, но Чимин этого видеть не может за склоненной над столом фигурой своего парня. Вообще, нельзя сказать, что Мин не знал, на что шел, когда предложил Паку встречаться. Знал, еще как знал! Да вся Академия знает, какой Чимин неусидчивый и энергичный. И на самом деле с Паком было дофига весело, он был личным солнцем, всегда сиял и сверкал, порой нес полную чепуху, но в том было его очарование. Но у Чимина не было тормозов, вообще, совсем, нисколько нет!       – Не могу определиться, кто мне нравится больше, потому и завел себе одного злоебучего хомяка по кличке Пак Чимин, – отвечает Юнги, принимаясь снова за домашку, пока парень переваривал услышанное.       То есть Чимин – хомяк?! То есть Мин назвал его толстым и некрасивым?! Да не, бред! Пак самый красивый мужчина в мире, после Тэхена, конечно же! Такой красоте и утонченности можно только поклоняться, любить и завидовать, все остальное – исключено!       – А я вот хотел бы завести кота, – мечтательно улыбается Чимин, представляя их с Юнги общий дом большой и красивый, кота и: – И еще кучу детишек…       – Чимин, – Мин устало прикрывает глаза, впервые оборачиваясь на Пака, который даже засиял от этого, получая, наконец, внимание! – У нас не может быть детей.       – Так ты, значит, меня и не любишь вовсе, да?! – Пак мгновенно включает королеву драмы! Руки скрещивает на груди, дуется, выпячивая вперед нижнюю губу, и всеми силами делает вид, что вот-вот и расплачется. – Даже детей со мной не хочет, нахал!       Юнги потирает виски, замечая, как Пак вертится на стуле, ожидая, когда Мин протянет к нему ручки, обнимет и извинится, что игнорил парня. Но Юнги делал домашку, и Юнги лень обниматься и даже разговаривать. У него заболел сменщик, и он всю неделю после пар пахал в кафе, ему просто по-человечески хотелось отдохнуть. Но Чимин был капризной принцессой, которой нужно было внимание этого ледяного камня!       – Мини, завязывай, мы оба мужчины, у нас не может быть детей.       – А вдруг мы в омегаверсе? – Чимин резко начинает сиять, словно на переключатель кто-то нажал. Вот весь такой обиженный ребенок, а вот снова задорный Пак Чимин, студент третьего курса! – Попробуй кончить в меня, вдруг получится? – Парень тянет сучью улыбку, прямо намекая, что пока они в кафе одни, могли бы заняться кое-чем поинтереснее домашки!       – Готов стать папой? – Юнги вскидывает вопросительно бровь, намека не понимая от слова совсем. Но сам намекая при том, что Чимин тот еще ребенок, которому рано еще родителем становиться, у самого еще в заднице кипит!       – Ну что ты такой сразу?! – Возмущается Пак, но сам при этом к Юнги ближе подсаживается, обвивая его руками, лбом утыкаясь в худенькое плечо. – Не сейчас, так попозже.       Мин возводит глаза к потолку, снова обращаясь к домашке, он свои планы менять не будет – хочет валяться два дня в общаге, значит, так оно и будет. А Чимин его капризно не отпускает, не понимая, как скучная учеба может быть лучше него?!       – Посетитель пришел! – Пак трясет Юнги. – Здравствуйте! Проходите!       – Не прокатит, Мини, – блондин даже голову от учебника не поднимает, – на двери висит колокольчик, я слышу, когда кто-то заходит.       Чимин капризно хнычет, снова утыкаясь лбом Юнги в плечо. Видимо, весь мир решил, чтобы он от скуки умер! Потому что тухнуть вот так было точно не в стиле зажигалочки Пак Чимина, но делать было нечего: лучший друг в отъезде, Юнги – эгоистичный мудак, Сонхун мутит шашни с Сону, пока Тэхена нет, Чонгук периодически поливает Сеул крокодильим дождем, а Хосок с Джином слишком заняты учебой. Вот и выходило, что Пак полностью один, и от скуки мысли лезли туда, куда им было запрещено.       – Тэхен никого не убивал, он, конечно, может, но не стал бы, – вслух произносит Чимин, отлипая от Мина, который перевел на него удивленный взгляд, в котором ясно читалось, что не ожидал от Пака такой смены разговора. – И как-то слишком ненормально против него улик, его точно хотят подставить!       – Я буду выглядеть подозрительным, но скажу, – вздыхает Юнги, откладывая ручку в сторону, – мне кажется это не все. – Чимин хмурится, глядя на блондина. – Как-то слишком «просто» для того, кто хотел бы подставить Тэхена. В том смысле, что прямых улик против Кима нет, а на подозрениях далеко не уедешь. – Пак согласно кивает, слушая, к чему ведет Юнги. – Убийство в Академии серьезно, плюс сюда вызвали Белого Тигра. Тот, кто пытается подставить Тэхена не стал бы так рисковать, если бы не был уверен, что Элибра возьмут под арест. А значит, что-то будет еще, это еще не конец.       Чимин глазами хлопает, глядя на своего парня так, словно впервые его увидел. До такой теории Пак не додумался, хотя переваривал произошедшее и анализировал уже много раз, пытаясь найти хоть что-то, но всегда натыкаясь на пустоту. Юнги был гением, кажется!       – Тебе бы в детективы, вместо БонГи!       – Я хотел, – жмет плечами Мин, снова берясь за ручку, – но отец настоял на Академии.       – Тэхен просил не вмешиваться в это дело, – вздыхает Чимин, – но как я могу смотреть, как его обвиняют в том, чего он не делал?!       – Ты так в него веришь? – Юнги вопросительно вскидывает бровь, резко оборачиваясь на звук дверных колокольчиков – клиент пришел.       – Я бы доверил ему даже свою жизнь. – Уверенно кивает Чимин. – Он может убить, несомненно, но в этот раз он не убивал. Он только встретил Чонгука, не стал бы так поступать.       – У них все настолько серьезно? – Юнги вытаскивает меню, собираясь идти к клиенту.       – Вопреки расхожему мнению, с Тэхеном не бывает на одну ночь, – улыбается Чимин. – Если ему кто-то нравится, то это всегда серьезно и очень сильно.       *****       Какое там нормальное сердцебиение? Сколько ударов в минуту? Вот скажем, сотня ударов нормально или уже стоит начать паниковать, потому что сердце стремительно пытается выбраться из грудной клетки и унестись в безумное кругосветное путешествие по лесам и полям, горам, морям и после точно, стопроцентно улетит в космос?!       Чонгук и сам понимает, что согласился на эту аферу сам, его силком в студию Сонхуна никто не тащил, Сону предложил поехать вместе, и Чон достаточно легко так согласился, запрыгивая в автобус, направляясь в самое сердце Сеула. И если Сону уже был моделью Сонхуна, не раз по рассказам снимался для его каталогов и рекламы, то вот Чонгук в этот момент вдруг забыл, что с уверенностью в себе у него глобальные проблемы! Он просто хотел расслабиться и отвлечься, но именно что расслабиться и не получалось.       Студия Сонхуна занимала целый этаж одной новомодной дорогущей постройки, зарегистрированной на имя… Ким Тэхена! Видимо, у Элибра не только родители богатые, он сам дурака не валяет, растрачивая состояние, сам вкладывается, строит, зарабатывая деньги. Это вызывало только уважение. На этаже все белое, светлое и красивое, идеальный зеркальный пол по которому цокают девицы в безумно коротких юбках; минимализм в интерьере, здесь было несколько картин, на которых Чонгук изначально залип, никак не понимая, что за формы выстроил автор, и пара черных диванов в приемном отделении разбавляли эту изысканную чистоту и белизну этого места. На самом входе сидит секретарша без проблем с улыбкой впустившая Сону с Чонгуком, видимо, уже знала, кто такой блондин и не удивительно, в большой комнате, куда Чона отвел Сону висел портрет парня вместе с самим Сонхуном. Они были в обычной школьной форме, что не очень-то вписывалось в ряды вешалок, заполонивших всю комнату, на которых расположились костюмы для супергероев. Причем на одной вешалке имелось вариаций двадцать одного и того же костюма; где-то вешалки были подписаны именами, где-то была, и правда, обычная одежда, а где-то изысканный французский стиль, который Чонгук узнает из сотен!       Сону Чона привел прямиком в примерочную, здесь были отдельные кабинки, где модели могли переодеться, небольшой подиум с подсветкой и камерами, и огромный стол в стороне, где было разбросано просто безумное количество разных материалов, отрезов ткани, страз и даже пара газовых горелок!       Чонгук впервые был в таком неожиданном, но безумно интересном месте! Он впервые был в месте, пропитанном искусством, любовью, силой духа и чем-то, чему ни одно слово не сможет дать описание! Чон и может только головой вертеть, вдруг замечая у стола, забросанного вещами, пару больших картин, стоящих на полу, они были прикрыты от посторонних глаз, но Чонгук неожиданно легко узнает белые легкие пряди волос и медовую кожу модели на снимке. Парень, ведомый любопытством, слегка отодвигает фотографию в тяжелой рамке в сторону, с тихим восхищением любуясь безумно красивым Тэхеном, смотрящим на него своими огромными голубыми глазами. Такая красота должна быть запрещена, такая красота слишком для этого мира! Да вы посмотрите, Ким же даже через фото заглядывает в душу, зная ее тайны! Фото в анфас, портрет даже, идеального качества и разрешения, идеальной красоты Тэхена. Чонгука даже посещает желание эту картину украсть и вздыхать на нее холодными одинокими вечерами.       – Хену не нравится смотреть на себя, потому я обычно их снимаю. – Позади Чона раздается бархатный голос Сонхуна, из-за которого парень подпрыгивает, понимая, что смотрел на фото неприлично долго!       Младший Ким с улыбкой легкой стоит позади Чонгука, от него розами пахнет. А, вообще, вся студия пропиталась этим ароматом, похоже, Тэхен здесь часто бывает. Чон уже хочет извиниться за то, что трогал чужое без разрешения, как вдруг понимает:       – Что?! – Чонгук удивленно округляет, считая, что ослышался. Сонхун снимает портреты, потому что они Тэхену не нравятся, но ведь если его нет, то и незачем их снимать! А значит!..       – Ах, да!.. – Сонхун улыбается, отходя в сторону, открывая Чону вид на огромный кожаный светло-розовый диван, который Гук не заметил сразу, отвлекаясь на фото Тэхена. Да молодец, отвлёкся на портрет, а живого Тэхена даже не заметил!       Элибр с легкой улыбкой развалился на диване как большой и опасный кот. Голубые глаза яркие, нереально прекрасные смотрят на Чонгука, не моргая, в их бездне где-то глубоко притаилась фиолетовая тьма в виде голода, радостно разевая пасть на аромат вишни, без которого ломало долгие четыре дня. Волосы у старшего Кима, правда, подросли, отбрасывая запретную тень на глаза, делая Тэхена самым настоящим хищником, этаким запретным плодом, искусителем в чистом виде. Чонгук уже и забыл, что смотреть в эти колодцы долго нельзя, иначе в них и утонуть безвозвратно можно, и Гук тонет, слишком долго всматриваясь в далекий оскал фиолетовой бездны.       – Здравствуй, ma petit! – Тэхен сам его на поверхность вырывает, поднимается с дивана, разрушая зрительный контакт, и к Чону идет. А тот истуканом замер, рядом Сонхун усмехнулся с его реакции, оставляя парочку ненадолго наедине. К Чонгуку зверь идет, хищник сильный и невероятно красивый, а тот глупым олененком замер, точно Бэмби на лугу под дулом ружья. – Соскучился по мне? – Тэхен подходит к Чону вплотную, заглядывая в карие невинные глаза. Руку кладет ему на талию и резко подтягивает к себе, выдыхая в самые губы: – Я вот скучал.       – Не похоже! – Чонгук надувает губы, показательно складывая руки на груди. – Ты мне даже не писал и не звонил! Я был все это время один, даже не знал – вернешься ты или нет! Знаешь, как я ску… – Чон резко себя обрывает, старательно не смотря в голубые глаза напротив, чтобы покапризничать еще! Да по-детски и Чонгук понимает, что Тэхен был все это время не в легком положении, но все равно хотелось, чтобы его немножечко потискали, полюбили, пообнимали и как тогда пошептали всякие пошлости на ухо!       Улыбка Тэхена становится шире, если бы Чонгук был по-настоящему обижен, то оттолкнул бы Кима, но сам отчего-то все это время льнул к Элибру все ближе и ближе, хоть сценку и разыгрывал. Талантище! Тэхену нравится, что Чонгук постоянно вот такой разный, с ним не просто было не скучно, без него становилось пусто, словно радость исчезла из всего мира!       – Ma petit, – Ким берет Чона за подбородок, заглядывая в глаза, сразу топя в своих огромных и бескрайних, как вселенная, голубых глазах. Гук бы может и помычал недовольно, но под взглядом Тэхена забывалось все. – К сожалению, все это время я не мог ни с кем общаться. Мои родители обеспокоены делом, в которое я оказался ввязан, потому пытались как-то эту проблему решить.       Чонгук понимает, что подробности Тэхен скрывает явно не просто так, все-таки с семьей у него натянутые отношения, ему явно пришлось несладко, пока родители пытались решить все проблемы. И честно Чону очень хочется узнать подробности, но все, что он может спросить:       – И что твои родители решили?       Тэхен мажет большим пальцем по пухлым острым губам Чонгука, выше на щеку, внимательно осматривая всего Чона, словно впервые его увидел или боялся забыть. Такой очень нежный и при том душераздирающий жест, особенно когда голубые глаза, огромные и притягательные, не моргая скользят по всему лицу Чонгука, подмечая каждую малюсенькую морщинку или родинку. Может быть, Тэхен и не был романтиком, но он умел заставлять сердце биться чаще от вот таких мелочей!       – Ничего, – наконец, отвечает Ким, грустно улыбаясь, отпуская Чонгука, чтобы не выглядеть еще большим собственником, чем был, – в общем-то, просто сказали, чтобы без адвоката ничего не говорил детективу. – Тэхен хмурит брови, мгновенно становясь тем мрачным и холодным Элибром, которого знают все. – Они мне не верят.       У Чонгука нет родителей, он детдомовский, но даже так Чон отлично понимает, что это невероятно больно, когда твоя собственная семья тебе не верит! Парень не знает, почему у Тэхена с родителями такие тяжелые отношения, но не понимает, как можно не любить своего ребенка, не защищать его?! Хотя да – защитили, сказали, чтобы молчал и ничего не говорил следствию, но сами при том не верили, что Тэхен человека не убил. Это было ужасно! У Чонгука от этого сердце разрывалось! Он сам теперь к Киму тянется, его обнимая!       – Я верю! Я знаю, что это не ты, знаю! – Шепчет Тэхену на ухо, до треска костей прижимая парня к себе. А Ким не сопротивляется, они почти одного роста, им очень удобно обниматься или целоваться, не нужно высоко задирать голову или наоборот низко нагибаться. И даже не в этом дело. Дело в том, что в руках крепких Чонгука было спокойно и хорошо, голод стыдливо убегал, боясь пересекаться с парнем, тяжелые мысли отступали, было невероятно легко и свободно.       – Мне повезло с тобой, ma petit. – Тэхен ответно кладет руки на талию Чона, мягко сжимая тонкие бока. – Но не забывай, каким я могу быть, – серьезно добавляет Ким, отстраняя от себя Чонгука, чтобы заглянуть тому в глаза, – в состоянии Элибра я на многое способен.       – Тэхен, – Чон выдыхает, качая головой, – я не боюсь твоего голода, – Чонгук не сдерживается и уже сам кладет палец на пухлые алые губы Кима, отмечая, что даже они холодные на ощупь. Невероятно! – К тому же вечер субботы мы были вместе, – улыбается Чонгук, – я не думаю, что ты стал бы убивать кого-то. Я просто не верю в такой исход и все, к тому же ты сам сказал, что не виновен. Ты мне ни разу не соврал, я тебе верю. – Чон слегка вперед поддается, желая чуть-чуть согреть эти губы сладким поцелуем, но:       – Голубки, завязывайте, пора работать. – Голос Сонхуна, раздавшийся позади, заставил Чонгука тут же смущенно голову опустить, закусывая губу. Тэхен на это лишь улыбку тянет, Чон – милый олененок! – Хен, снимись для рекламы, а? – Сонхун на брата смотрит глазами такими же невинными и огромными, как у Чонгука, но сам улыбается, глядя на брата и друга: один стесняется, другой даже голым может выйти на улицу.       – Нет, – Тэхен качает головой уверенно, когда Гук отстраняется, оборачиваясь к младшему Киму с легким румянцем на щеках, – у тебя есть Чонгук, – Элибр переводит взгляд за плечо Сонхуна, – и этот щенок! – Чону даже смотреть не нужно, чтобы знать, на кого рычит Тэхен. Бедный Сону, долго хорошее к нему отношение Элибра не продлилось! – Так что тебе хватит. А я просто на правах владельца здания посмотрю на новую коллекцию.       У Чонгука замирает сердце. То есть он сейчас будет сниматься перед Тэхеном? Или что он будет делать, скажите?! Но вот присутствия Кима старшего явно не ожидал! Уверенность Чона стремительно катилась прямо в ад, хотя даже в аду черти самоувереннее Чонгука!       – Ты все равно будешь моделью! – Сонхун сужает глаза, упрямо глядя на брата. – В прошлый раз зал был забит до отказа, когда ты появился в видео с превью. – Чонгук верит, что так и было. Против чар Тэхена устоять не сможет и сам Сатана. – Это мой первый показ в Сеуле за два года, я хочу, чтобы все прошло хорошо!       – Пригласи Чимина, он с удовольствием тебе попозирует. – Улыбается Элибр.       – Хен тоже у меня в планах, но для спортивной линии, – Сонхун тянет к себе Чонгука за руку, чтобы поскорее начать работу, – у него тело хорошее, и он занимается танцами. Кстати, Чонгук начал ходить на бокс и в тренажерку.       Чон даже вздрагивает, поднимая свои оленьи глаза на Тэхена:       – Мне просто нужно было чем-то себя занять, к тому же мне нравится спорт. – Лепечет Чонгук, помня, что Элибру не нравятся занятия спортом, и их он даже в Академии прогуливает, как и многие другие предметы!       – Зачем ты оправдываешься? – Тэхен искренне в непонимании вскидывает брови. – Это твой выбор, твое хобби, в этом нет ничего плохого. – Сонхун тоже согласно кивает головой, улыбаясь Чону. – Мелкий тоже ходит в тренажерку, фитоняшки всегда будут в моде.       – Эй! – Возмущается Сонхун. – Сам хоть бы раз сходил в спортзал! – Тэхен нагло улыбается, давая свой ответ – никогда! – Пойдем, Чонгук, накачаемся и надерем ему зад, потом посмотрим, кто кого!       Чон на это только улыбается, ему понравился бокс и общий спорт тоже, он худенький и хрупкий, если накачается, то будет выглядеть, и правда, опасным, способным надрать Тэхену зад. Но это только в мечтах. Победить Элибра – невозможно, это более чем понятно, лишь другой герой класса Бог мог дать ему достойный отпор.       Сонхун приводит Чонгука в отдельную комнатку, здесь уже Сону и еще пара моделей крутились в руках помощников младшего Кима, которые подгоняли под них суперегеройские костюмы, где-то закалывая булавками, где-то наклеивая какие-то номерки. Чонгук, в общем-то, не особо понимал в моде, но тут сообразил, что костюмы не готовы, сейчас идет лишь примерка! И все равно даже это осознание заставляло напрячься, Чон же просто мальчишка, безумно неуверенный в себе!       – Расслабься! – Сонхун ободряюще улыбается Чонгуку, хлопая того по плечу. – Тебе нужно будет всего-то примерить пару костюмов, потом наш фотограф сделает пару снимков, – Чон на этих словах даже бледнеет, – чтобы потом мы знали, что нужно доработать. И еще на часик задержишься, пока снимут твои мерки и подгонят под мерки костюмов.       Чонгук, в общем-то, никуда не торопится, это же работа, он готов делать ее качественно. Но он впервые в таком месте, впервые будет моделью! Он ничего не знает: как себя вести, позировать, что делать – ничего! Ему страшно, конечно же, и волнительно, он боится опозориться, допуская глупую ошибку, боится, что его сочтут глупым или страшным для модели! У него столько тараканов в голове, что он не сразу замечает, что Сонхун протягивает ему костюм, завернутый в огромный чехол для одежды.       – Это для показа, – поясняет младший Ким, – огнеупорный и модный костюм. Пока что не твой, твой я только начал разрабатывать, плюс ткань едет из Арабских Эмиратов, но обещаю, что тебе понравится. – Чонгук кивает, дрожащими руками принимая костюм. – Расслабься! – Сонхун намеренно теребит прическу Чона, создавая у него на голове сплошной беспорядок, который Чонгука из ступора и выводит: прическа святое! – Никто тебя не станет осуждать и смеяться никто не станет, здесь нет профессиональных моделей, – Сонхун кивает на незнакомого парня, вокруг которого плясали стилисты, тот слышит Кима, улыбается и машет рукой Чонгуку, тепло улыбаясь. Чон машет в ответ, не смея не улыбнуться. В фильмах модный мир показывают жестоким и строгим, там за место модели могли и убить, а в настоящей жизни все было иначе. – Ну, точнее у меня есть одна модель топ класса, но сниматься Тэхена не заставишь! Упертый, как баран! – Ворчит Сонхун, заталкивая Чона в кабинку, чтобы переоделся. – Выходи, как будешь готов. – За Чонгуком закрывается дверца, и он остается один в большой комнате с огромным зеркалом, где звучит легкая, ненавязчивая музыка.       Чон вешает костюм на мобильную вешалку, расположенную здесь же, и ловит взгляд своих испуганных глаз в зеркале. Да, он ввязался в авантюру, в которой был сплошным дилетантом. Вообще, его жизнь была серой и скучной, пока он не познакомился с Тэхеном, теперь каждый раз стоило ожидать откуда-нибудь сюрприза! Чонгук вздыхает, показывая язык своему отражению в зеркале, и немедленно начинает раздеваться, не желая никого задерживать. Там его ждут люди, которые тоже работают, у которых дома тоже есть свои дела, Чон не может быть эгоистом, он мужик и возьмет себя в руки, наступая на горло своему страху.       Костюм из огнеупорного материала был довольно-таки незатейлив, не такой, как Чонгук привык видеть у супергероев. Этот был отчасти строг, красно-черного цвета, словно из кожи, но это была не кожа. Сидел безумно в облипку, подчёркивая худобу Чона, которая ему безумно не нравилась – нужно упорнее трудиться над своим телом, не вылезая из качалки часами! К костюму на талию крепился пояс с затейливыми ячейками, словно для бомб, высоченные сапоги кожаные, но невероятно удобные, хотя и были Чону великоваты. Просто, но довольно изысканно.       Чонгук нервно переминаясь с ноги на ногу выходит из кабинки. Некоторых моделей здесь уже нет, из большого зала доносится щелканья фотоаппарата и подбадривания фотографа. Но Чон здесь все же не один, Сонхуна рядом не было, но к Чонгуку тут же подходят его помощницы: две миловидные девушки.       – Не жмет? – Спрашивает одна, очень быстро, профессионально потягивая ткань на руках Чона, чтобы проверить ее эластичность.       – Нет, – Гук мотает головой, – только сапоги большеваты.       Девушка кивает, тут же садясь на корточки, доставая стикер с номерами, давит пальцем на подошву сапога, пытаясь прощупать большой палец Чонгука:       – Здесь?       – Да, – кивает Чон, и стилист тут же лепит туда стикер, разбираясь и со второй ногой. Чонгука вертят еще какое-то время, все спрашивают, обмеряют, что-то записывают в блокноты, обклеивают, как Чон думал, идеальный костюм, наклейками. Зачем-то даже измеряют обхват его головы, длину каждого пальца на руке; отдельно прикрепляют какие-то странные браслеты на плечи, тут же заклеивая их стикерами.       Чонгук даже успевает расслабиться за это время, пока не видит, как к нему идет Сонхун, тихо улыбаясь. Вот тогда Чон и вспоминает, зачем он здесь и что самое страшное впереди. Пока его обмеряли, все было похоже на обычный медицинский осмотр, хоть и не совсем обычный, а сейчас… сейчас…       – Ты отлично выглядишь! – Хвалит Чонгука Сонхун. – Только дыши ровно, никто тебя не съест! – Младший Ким оценивающе разглядывает свою работу, нахмурив брови. – Плечи нужно перешить выше, строка на талии должна быть ровнее.       – Да, мы уже поставили метки, – кивает девушка-помощница, – сапоги слишком большие, нужно убрать размер, и может длину, так колени будут свободны?       – Да, – Сонхун согласно кивает. – Это костюм для одного парня, который управляет огнем, точнее взрывами, он может создавать шары из взрывов и откладывать их на потом, – младший Ким поправляет пояс на талии Чонгука, – складывал бы их сюда в ячейки.       Чона поражает вся эта продуманность и дотошность в деталях. И профессионализм людей вокруг, создающих настоящие шедевры! Получается ведь, что этот костюм перешьют или просто выкинут, создавая новый! То есть весь труд будет потерян, чтобы возродиться в новом обличие! И ведь все в ручную, эксклюзивно и, наверняка, безумно дорого!       – Пойдем, – Сонхун выдирает Чонгука из его мыслей, кивая в сторону зала. – Попозируешь для фото, ничего сложного, просто, чтобы постоянно вас не дергать, мы будем ориентироваться на снимки. – Чон снова деревенеет. – Можешь даже не улыбаться, просто фото спереди, сзади, с разворотом и так далее.       Да звучало все просто и легко. Но у Чонгука это первый опыт и перебороть он себя, конечно же, не может, нервно сглатывая с каждым новым шагом к тому небольшому подиуму, который уже видел. Вокруг свет горит холодный, высокий, фотограф ободряюще улыбается Чону, приглашая его пройти вперед. Сонхун становится позади мужчины, показывая Чонгуку большой палец вверх, а Гук безумно нервничает, зажимаясь только больше. И там, за яркими прожекторами, он глаза в глаза встречается с безумным взглядом голубых глаз, пропадая в нем окончательно.       Тэхен смотрит жадно, не голодно, хотя что-то фиолетовое у самого зрачка просыпается, но безумно жадно глядит на Чонгука, осматривая его тело в обтягивающем костюме. В ОБТЯГИВАЮЩЕМ костюме! Чон даже вздрагивает от этого осознания, приходя в себя, начиная слушаться голоса фотографа, который просил Чонгука повернуться или поднять руки, выйти вперед или назад. Но весь страх померк в диком ощущении голубых глаз, что хищниками следили за Гуком, желая попробовать его, желая схватить, стянуть этот костюм и…       Чон дышит ровно, четко выполняет указания фотографа, не нервничая нисколько перед камерой, пока господин Элибр выжигал на нем дырки глазами, рождая запретное желание в теле. Ну, нет! Нет! Чонгук не позволит этому нарциссу так собой манипулировать! Не позволит своему телу откликаться на такие желания! Если у него встанет во время съемки, это будет позор! Но, видимо, Тэхен так не считал, раз намеренно лизал губы алые и тихим бархатным шепотом звучал у Чона в ушах его запретный голос, напоминая о таком, спрашивая такое!       «Ты же растягиваешь себя для меня, ma petit? Я надеюсь, что да, иначе буду сильно разочарован». – Чонгук готов поклясться, что все это слышит, ощущает аромат розы и холодное дыхание прямо на ухо. Безумие! – «Иначе мне придется настоять на частных, приватных уроках, буду учить тебя послушанию и кое-чему интересному!». – Обещает бархатный голос. – «Нам понадобятся особые игрушки. Хочешь узнать какие?». – Хочет! Безумно хочет и заткнуть Тэхена и прыгнуть ему на руки, как распутная девка!       Наверное, потому Чонгук так старается, пока не слышит, что его съемка окончена! Вроде бы прошло не больше пяти минут, а для Чона они растянулись на часы, в которых он бесчисленное количество раз сгорал от глаз Тэхена, раздевающих его медленно и со вкусом. Чонгук пулей летит в раздевалку обратно, слышит только от Сонхуна, что у него в кабинке уже висит новый костюм, но все это не важно, лишь бы остаться наедине, успокоить пожар в голове и теле, изгнать оттуда Тэхена!       Чон еще до того, как согласился у Сонхуна работать моделью, отчего-то знал, что в присутствии Элибра все будет именно так! Все закончится болезненным стояком, почти позорным стояком на камере и тихих стонах проклятия, когда Гук все же снимает с себя тесную ткань и болезненно ноющий член головкой прижимается к животу.       Проклятие! Проклятый Ким Тэхен! – мысленно стонет Чонгук. Дрочить на работе как-то совсем нонсенс, но и со стояком далеко не уйдешь, можно лишь молиться на то, что отпустит или быстро и невкусно подрочить, снимая напряжение. А чего Чон хотел?! Он же скучал без Тэхена? Скучал! Так примите и распишитесь, рассчитывать на то, что Элибр станет солнышком и лапочкой не стоило.       Чонгук кусает губу и тянется к своему члену, выбирая вариант быстро и невкусно, зато потом можно было с чистой совестью отработать свою часть и наехать на искусителя, который все это точно сделал намеренно! Но Чон не успевает даже к своему члену прикоснуться, как дверца в его кабинку распахивается, заставляя парня по инерции прикрыться ладошками, испуганными глазами глядя на вошедшего.       Молодец, двери не закрыл, но подрочить уже намеревался! Молодец, двери не закрыл и впустил к себе господина искусителя собственной персоной! Но Тэхен, в отличие от Чона, двери за собой закрывает тут же, щелкая звонко задвижкой. Так же звонко от этого звука щелкает и сердце Чонгука, замирая в груди.       Взгляд у Тэхена черный, безудержно черный, засасывающий прямо в фиолетовые глубины, откуда не выбраться, которой и не сопротивляться. Он очень открыто, не стесняясь, скользит по обнаженному телу Чонгука. Любой другой бы смутился, только не Тэхен, в глазах которого проскальзывают фиолетовые всполохи молний, пока он мягким шелковым взглядом касается ладоней Гука, прикрывающих пах, и ниже на длинные ноги. А Чонгук от этой ситуации, от близости Тэхена, от его глаз и голода, просыпающегося в черных глазах, хочет просто откинуться! Умереть от безумного хода своего сердца или закрыть веки и отдаться на милость Тэхену.       – Какой развратный мальчишка! – С ощутимым французским акцентом тянет Элибр, расплываясь в довольной хищной улыбке. – Хочет удовлетворить себя, когда вокруг столько людей! – Чонгук больно сглатывает, молясь, чтобы их никто не подслушал, и чтобы Тэхен не подошел бли… Видимо, боги закрыли уши и глаза на такой разврат, потому что Ким преодолевает разделяющее их расстояние стремительно, вжимая Чонгука в стенку кабинки. Сердце Гука прямо Тэхену в грудь бьется, выдавая парня с потрохами, хотя его оленьи глаза уже давно обо всем рассказали Киму. Чонгук хочет, дрожит, горит в желании и осознании, что их могут увидеть, и хочет еще больше. – А может, желает, чтобы ему помогли? – Тэхен легко пальцем скользит по розовой щеке Чонгука, собирая дрожь невинного тела и рождая внутри Чона такой пожар, что он даже губу закусывает, тихо хныкая. Если Тэхен продолжит, то Чонгук будет согласен лишиться девственности даже под камерой, лишь бы эти холодные руки его касались! – Надень это, ma petit. – Неожиданно выдает Ким, протягивая Чону подозрительную стопку одежды. Подозрительно похожую на костюм горничной!       – Н-но съемка, – Чонгук даже умудряется мыслить здраво, смотря на Тэхена с осуждением и отчасти стеснением, – и это не тот костюм!       – Это для меня. – Улыбается Элибр, отстраняясь, складывая руки на груди, губы облизывая довольно. – Ты же хочешь меня порадовать? Я порадую в ответ! – Шепчет настолько интимно, что у Чонгука член дергается больно и капля смазки течет по стволу, марая руки. Тэхена хочется убить или боготворить – Чон все никак не определится! Но противиться Элибру, как обычно, не может!       – Не смотри! – предупреждает Чонгук, быстро перехватывая протянутую ему форму, принимая свое поражение. Опять.       Тэхен бы хотел ответить, что уже многое успел разглядеть, но, чтобы сохранить гордость Чона, не стал этого делать. Просто отвернулся, слушая, как шуршит одежда, как скрипит зубами Чонгук, пока переодевается, периодически задевая болезненный каменный стояк! У Тэхена в глазах слишком часто и много фиолетовых молний появляется, он голодно впитывает аромат вишни, чужого желания и чистого красивого сердца, постепенно махая своей крыше на прощание ручкой.       Чонгук переодевается в костюм горничной! В ебучий костюм горничной, с беленьким фартучком и чепчиком! Выглядит как проститутка, костюм ему еще и мал, на девушку рассчитан, длина еле прикрывает пах и это караул просто! Нежная ткань юбки постоянно задевает стояк, заставляя выть от нетерпения! Чертов ты Ким Тэхен! Чонгук, между прочим, на работе, ему же стучать начнут, что он так долго, да Элибр закрыл кабинку, но все же… все же…       – Я переоделся, – выдыхает Чон, покрываясь румянцем еще больше. – Я порадовал тебя? Теперь хочу получить кое-что в ответ!       Тэхен разворачивается медленно, осматривает Чонгука долго и со вкусом, никуда не спеша, но заставляя Чона под этим взглядом фиолетово-черных глаз сгорать живьем и рождаться заново с безумным, болезненным стояком! Тэхену нравится – это по довольной хищной улыбке видно. Чонгук выглядит развратным запретным ребенком с оленьими глазами. Маленький, худенький, но с красивыми руками, усеянными рисунком вен, неприкрытыми тканью костюма. С маленькими возбужденными бусинами сосков, просматривающих через крепко натянутую на широкой груди ткань, ноги длинные, подтянутые, красивые, и юбка в районе паха приподнята, выдавая причину такого дикого нетерпения.       – Ma petit, essaies-tu de voler mon coeur? (Мой малыш, ты пытаешься украсть мое сердце?) – Чонгук ни слова на французском не понимает, но вздрагивает крупно, когда Тэхен снова вжимает его в стенку, улыбаясь многообещающе, ярко и слишком для Чона, у которого в крови лава выгорала до пепла!       Элибр губы лижет, и Чонгук поддается вперед, чтобы получить свой положенный, сводящий с ума, поцелуй, но встречает только воздух, сразу ощущая, как большие ладони нагло приподнимают юбку, ложась на тазовые косточки. Чон глаза открывает, неверяще смотря на Тэхена, который присел перед ним на колени так, что возбуждение Чонгука было прямо напротив его лица.       – Держи! – Ким задирает юбку выше, вручая ее край Чону в руки с такой улыбкой на губах, что держать нужно было Чонгука, потому что колени его начинали позорно подкашиваться. – Я обещал порадовать тебя, но не говорил как! – Элибр сверкает фиолетовыми молниями в огромных глазах и, прежде чем Чон успевает хоть что-то сказать, уверенно сжимает его член рукой, со вкусом заглатывая головку, слизывая смазку, как лучший десерт.       Чонгук бьется головой о стенку, выстанывая быстрее, чем успевает сообразить, где он и что его могли услышать! Наслаждение молнией бьет по нервным окончаниям, выжигая до пустого остатка кровь в венах! Тэхен с медленным тягучим желанием посасывает только головку члена, пальцами намеренно давит на ствол, доводя Чонгука до исступления, и не стесняется ни капли, проделывая такое в людном месте! Да ладно, Чон и сам мысленно ворчит, чтобы поворчать, он готов Киму и душу продать, чтобы тот не останавливался! Ощущение губ на члене это нечто невероятное, ощущение языка, играющегося с дырочкой уретры, просто мозговыносящее! Чонгук жует губу, сжимает проклятый подол платья и не верит, что Тэхен сейчас делает, и сгорает одновременно, давясь воздухом.       Элибр с безумной улыбкой выпускает член Чона, поднимая на него неадекватные глаза. Малыш такой открытый, нетерпеливый сейчас, готов умолять, чтобы Ким не останавливался, чтобы позволил кончить, глотнуть желание и удовлетворение! Тэхен хищником облизывает припухшие губы, несколько раз на пробу ведет ладонью по стволу, и Чонгук вперед поддается, протяжно хныча, он долгих игр точно не выдержит! Ким одной рукой его крепко за бедра пригвождает к стенке, не позволяет даже шевельнуться, контролируя процесс. Тиран!       Дует на раскрасневшуюся головку, с улыбкой отмечая, как отзывчиво дернулся член, мажет языком по всей длине ствола и заглатывает член на половину, вынуждая Чонгука ощутить остановку сердца и безумный недостаток кислорода в легких одновременно. Кажется, что Гук и не дышал все это время, давясь приглушенными стонами и воздухом, когда Тэхен начинает работать головой, заглатывая небольшой член все глубже и глубже.       Чон рехнется, точно рехнется от чувств, что его переполняют, от невозможности двинуть бедрами, пошевелить ими хоть немного! Тэхен весь процесс контролирует, сосет со вкусом, неторопливо, сладко, а у Чонгука перед глазами галактики рушатся, новые не желают рождаться, лишь маячат на горизонте, дразнят!       – Чонгук, ты разобрался с костюмом? Может, тебе помочь? – Голос Сонхуна Гука дубиной по голове бьет, заставляя вспомнить, кто он и где он! Сердце предательски забилось быстрее, он же несильно стонал, да? Вроде бы Сонхун ничего не понял!       Тэхен влажно выпускает член Чона из объятий покрасневших опухших губ, улыбается ему пьяно, совсем неадекватно и кивает, мол, ответь, тебя спрашивают, а сам при этом снова берет его член в рот на всю длину, намеренно изводя парня.       Чонгук закрывает глаза, пытается сосредоточиться и голос восстановить, но хрен там, когда Тэхен ему отсасывает с таким удовольствием, не собираясь останавливаться, даже когда они оказались на грани рассекречивания!       – Я… – Ким намеренно теребит в свободной руке мошонку, играясь с яичками. Скотина! Не останавливайся! – Я сам, просто… – А голос фальшивит, ой, как фальшивит! – Сейчас соберусь с духом и выйду! – Выстанывает почти Чонгук, когда Тэхен горлом сжимает головку члена, массажируя самое основание ствола большим пальцем, заставляя Чона кончить от всей этой ситуации.       – Я… эм, ладно! – Раздается неуверенный голос Сонхуна. – Подожду тогда тебя. – И младший Ким уходит, понимая, кто и что делает там с Чоном и… просто он уходит! Незачем ему все это знать, слышать и тем более видеть!       Тэхен с довольной улыбкой глотает всю сперму, не морщится, не фыркает, что Чонгук кончил ему в рот. Ведет себя безумно и развязно, сверкая фиолетовыми молниями в глазах. Лижет обмякающую головку члена напоследок, поднимается на ноги, заглядывая в испуганно довольные карие глаза и в самые губы шепчет:       – Постарайся на съемках хорошо, ma petit, думаю, теперь ты более чем расслаблен!       *****       Все снова становится предельно плохо на следующий день. Вроде бы сначала солнышко и начало проклевываться через тучи, согревать своими лучами, расслаблять и радовать, но мгновение и мрачные облака затягивают весь небосвод, скалятся и предупреждают, что расслабляться было большой ошибкой! Когда происходит одно плохое событие, оно магнитом притягивает и другие, собирая их вокруг, включая инерционную цепь, и пока она не замкнется, ни конца, ни края не будет всем этим бедам.       Утро субботы ничто не предвещало беды, Чонгук проснулся довольный, поиграл в бои на подушках с Хосоком, потом позвонил Джин, предлагая выбраться в город и посидеть где-нибудь в кафешке, а потом погулять по магазинам. Ленивые выходные начинались идеально, пока Чонгук не вернулся из душа, принимая звонок с неизвестного номера, коим оказался детектив БонГи, вызвавший со злобным акцентом Чона на допрос в прокуратуру.       У Чонгука в тот момент екнуло сердце, весь этот кошмар им только начал забываться и вот снова воскрес в памяти, заставляя его всего заледенеть. Хосок, напуганный таким состоянием Чона, предложил сам его довезти на такси и забрать обратно, ну, несложно ему подождать! Но буквально после звонка детектива Чонгуку позвонил Тэхен, ждущий его около общежития. Конечно, Кима, как главного подозреваемого, вызвали на допрос тоже.       И вот они сидят в небольшой мрачной комнатке со столом посередине и единственной лампочкой над головой, чтобы атмосферу накаляла и давила. Напротив один пустой стул, БонГи, по ощущениям Чонгука, стоит прямо за этим проклятым окном, за которым ничего не видно и следит за ними. Чон боится даже дышать здесь! А вдруг будет слишком подозрительным?! Вдруг его сочтут убийцей?!       Тэхен рядом абсолютно расслаблен на первый взгляд, только в глазах голубых шевелится голодная фиолетовая бездна. Он всего лишь пару раз посмотрел на Чонгука, в голове ему шепча расслабиться и не изводить себя. Чон расслабиться не мог, он только дышит розами и боится. Не за себя боится, за Тэхена, который, кажется, останется таким спокойным и уравновешенным, даже если на Землю упадет метеорит!       Какое-то время сидят в одиночестве, их эмоционально изводят, чтобы потом вытрясти все, что захочется. Чонгук бы может и оценил этот прием, если бы он был один, но рядом сидел Элибр и расколоть его или просто разговорить, было невозможно. А уж заставить нервничать и подавно, он повелевает кровью и плотью, это он может заставить нервничать, бояться, говорить правду.       Дверь открывается как-то неожиданно для Чонгука, он даже вздрагивает, поднимая голову, чтобы взглянуть на вошедшего. Он ожидал увидеть БонГи, а увидел совсем другого человека. Это был парень, не старше Тэхена, высокий и стройный, с белыми, снежно белыми волосами без капли золота в оттенке, кожа молочная, гладкая, глаза черные внимательные и брови густые темно-каштановые. Парень одет совершенно в обычную одежду: черные джинсы, грубые ботинки, белая рубашка, поверх серое клетчатое пальто. В руках папка с делом, добавляющая ему авторитета. Но больше всего ему авторитета добавляет его имя, которое мгновенно всплыло в памяти Чонгука, как только он этого парня увидел – Белый Тигр или Тао. Герой класса Бог, прилетевший из Китая, чтобы расследовать дело. Способность: распознавание лжи, превращение любого предмета в источник света равный по силе нескольким атомным звездам.       Тао с легкой улыбкой проходит к своему месту, очень ободряюще кивает Чонгуку, видимо, заметив нервозность парня. Ведет себя совсем не как следователь, очень дружелюбно настроен, мирно, даже микрофон не включает для записи допроса, очень располагает к себе, пока не оборачивается к Тэхену. И Чонгук к Киму оборачивается, неожиданно замечая, как помрачнел тот на глазах, как фиолетовая тьма недовольно забилась о радужку глаза, просясь на свободу.       – Вот мы и встретились снова, Элибр! – Произносит Тао с легким акцентом, несколько печально улыбаясь Тэхену. А Чонгук от этих слов чуть челюсть не теряет на полу, понимая, что эти двое знакомы!       – Все еще любишь меня? – Ким склоняет голову к плечу, заглядывая в черные глаза Белого Тигра своими ненормально фиолетовыми с ярким отблеском безумия. Буквально топит Тао в себе, меняя их стороны местами на допросе. Но Чона допрос сейчас интересует меньше всего, а вот неожиданное знакомство этих двоих грозилось выгрызть в Гуке дыру любопытства размером с этот самый Китай! Неужели они когда-то встречались? Были… парой?!       – Как тебя можно не любить, Тэхен? – Тао грустно улыбается, окидывая Кима долгим, жадным взглядом. Они так давно не виделись! Эти глаза, голос, аромат розы все отправляло в прошлое, где они были вместе, где были счастливы. – Ты мечта для каждого.       А вот Чонгука вдруг противно кусает ревность! Вообще-то, это его парень и пусть Тао хоть тысячу раз знаменитый герой, а вакантное место возле сердца Ким Тэхена занято! Чон не собирается его никому отдавать, и сейчас бы собственнически прижался к Элибру, но время явно не подходящее.       – И для тебя? – Тэхен скептически приподнимает бровь, не выпуская Тао из капкана своих глаз. Вроде бы, оба класса Бог, но со стороны Чонгуку ярко кажется, что Ким сильнее. Белый Тигр пытается вырваться из ловушки Тэхена, но лишь птицей запертой бьется о клетку. У Элибра безумная способность держать в капкане своих глаз цепко и долго, не позволяя вырваться. Уж Чон-то знает.       – Тебе так важно знать? – вздыхает Тао, несколько нервно сцепляя пальцы в замок поверх папки с делом. Они точно встречались, – недовольно понимает Чонгук, ставя на Белом Тигре пометку «Опасен»!       – Мне важно знать, как к тебе относиться. – Спокойно отвечает Тэхен, но фиолетовая бездна в глазах недобро скалится на героя, предупреждая, что готова его разорвать. Прямо сейчас может его разорвать, если ей хоть что-то не понравится. Весь Элибр сейчас напоминает Чонгуку притаившегося хищника, ждущего, когда можно будет напасть. Чон даже начинает нервничать, не зная, как так успокоить Кима, чтобы этого было не заметно. Они все же на допросе, там, за черным окном, их, может, и не слышат из-за выключенного микрофона, но видят!       – Я на задании, Тэ-Тэ. – Тао поджимает губы, стремясь сбежать из капкана глаз напротив, Тэхен отпускает, просто моргает, не идя на поводу у своей силы. А вот Чонгук наоборот закипает на это «Тэ-Тэ»! Бывшие ему вот вдруг так неожиданно были не нужны! – Здесь нет ничего личного, только работа.       Чонгук неверяще фыркает громко на эти слова, складывая на груди руки и даже показательно отворачиваясь. Ага, только работа! А Чон тогда герой класса Бог, и его фамилия Ким, у него целое состояние, и он совсем не детдомовец! Да у Тао на лице написано, что и сейчас бы с Тэхеном засосался! Ну, нет, ни за что, не бывать этому!       Тао неожиданно с улыбкой смотрит на Чонгука, который на его слова так показательно громко фыркнул, что все разом вставало на свои места. Даже Ким улыбается на реакцию Чона, но мгновенно становится серьезным, когда снова смотрит на Тао.       – А этот вопрос и не касался работы, – в словесном поединке Тэхена явно было не одолеть, да и в физическом тоже вряд ли, он слишком силен, чтобы одержать над ним победу, – я просто спросил – любишь ли ты меня? Ты все равно проведешь допрос, так ответь сначала на мой вопрос.       Чонгук снова заинтересованно оборачивается, подозрительно сужающимися глазами смотря на Белого Тигра. Ему тоже любопытно узнать ответ, он не отдаст Тэхена, но он должен быть готов к обороне! А вот Тао выглядит совсем не боевым героем, он так грустно смотрит на Тэхена, так внимательно и отчасти жадно рассматривает его снова и снова, что ответ более чем очевиден.       – Это твой парень? – Белый Тигр кивает на Чонгука, который снова обрастает колючками.       – Не увиливай, Тао. – Холодно отвечает Элибр, ожидая ответа.       – Да, ты мне до сих пор небезразличен, Тэхен. – Вздыхает герой, запуская пятерню в белые волосы. В белые – отмечает Чонгук, а Ким ведь тоже блондин, да у него другой оттенок волос, теплее, но все же! И они оба класса Бог, оба из состоятельных семей! Чон скрипит зубами из-за ревности! – Но это к делу не относится, я просто должен узнать правду. – Сразу оговаривается Тао, глядя в непроницаемое, ни капли не тронутое неожиданным признанием лицо напротив. Когда Белый Тигр ушел из жизни Тэхена, то был таким же жестким и холодным, просто сбежал и все.       – Я ли убийца? – Ким бьет вопросами прямо и метко. Слишком метко – отмечает Чонгук, без жалости. И фиолетовая бездна недовольно кипит в глазах, огрызаясь на Белого Тигра, более чем понятно, что видеть Тао снова Тэхен не желал ни в одном кошмаре.       – Тэ-Тэ, мы оба знаем, что у тебя проблемы с силой и агрессией, – Чонгук на этих словах брови вскидывает, еще больше убежденный, что с Тао Элибр был не просто знаком! – Мы оба знаем, что твоих способностей хватит, чтобы по щелчку пальцев стереть половину города, а то и весь мир. – Белый Тигр избегает контакта с фиолетовыми глазами, что заставляет Чона только больше убедиться в том, что Тэхен, кажется, намного сильнее Тао. – И мы оба знаем, что здесь в классе Бог – ты, а не я. – Словно мысли Чонгука прочел! – Потому просто помоги мне установить правду и все. – Просит Тао, тяжело выдыхая. Чону отчасти даже становится его жалко. Он не имел и шанса рядом с Тэхеном, хоть Гук его и ревновал, он просто сам перечеркнул все свои шансы когда-то рядом с Кимом, испугавшись.       – И ты уедешь? – Элибр звучит холодно и бессердечно.       – Ты так этого хочешь? – Тао поднимает глаза на Тэхена, но смотрит куда-то ему за плечо, не смея заглянуть в фиолетовую бездну. У Чонгука сердце сжимается, конкурент или нет, а его отчаяние резало душу.       – Хочу. – Уверенно заявляет Ким, заставляя обоих парней от его резкости даже вздрогнуть. Тэхен был милым и порой безумным рядом с Чоном, но был бессердечным нарциссом со всеми остальными, особенно с теми, кто выкорчевал душу. – Не хочу тебя видеть.       Тао как от пощечины дергается, зажевывая губу. Он заслужил, и все же это было больно.       – Хорошо. – Белый Тигр опускает голову к папке с делом, сосредотачиваясь на ней. – Как только я разберусь с этим делом, улечу обратно в Гонконг. – Тао выдыхает успокаивающе, поднимая глаза на Чонгука. – Так это твой парень?       Чон напрягается, не понимая, к чему все это! Может, Белый Тигр и вызывал жалость, но вот трогать отношения Чонгука и Тэхена не стоило! Гук еле этого нарцисса к себе привлек и все еще разбирался в их нелегких отношениях, перепадах настроения Кима и прочем! Никто им не помешает, никто!       – Да, мой парень. – Отвечает Тэхен, кладя руку собственнически Чону на бедро. Гук от этого зефиркой расплывается, приятно слышать, что он парень Кима от него же!       – Говорят, у тебя есть определенный типаж, но, видимо, тебя плохо знают. – Типаж? – хмурится Чонгук, чувствуя, как Тэхен сжимает несильно и разжимает свою хватку на бедре Чона. Не с сексуальным подтекстом, словно пытается не сорваться. Чонгук в глаза голубые смотрит с отблесками яркими фиолетовыми и за своей ревностью вспоминает, что Тэхен на грани срыва с момента как Тао увидел! Похоже, их роман, если и был, закончился очень плохо! – Говорят, ты любишь дерзких, хамоватых и злых, как сам, а я вижу, что выбрал ангела! – Белый Тигр с тонкой завистью улыбается Чонгуку, который теряется, не понимая, как себя вести. Тао, вроде бы и конкурент, но в то же время он не пытается открыто заявить свои права на Кима и отобрать его. Но может он такой хороший для вида? А может, не делает ничего, потому что Тэхен очень резко обозначил свою к нему позицию.       – Ангел выбрал меня, – отвечает Ким, улыбаясь Чонгуку всего секунду, но такую сладкую и прекрасную! Чона назвали ангелом! – У каждого Дьявола должен быть свой ангел, который убережет и не даст упасть в пропасть. – Глубокомысленно заключает Тэхен, продолжая аккуратно сжимать рукой бедро Чона. Гуку лестно, что о нем так отозвались, но за этими словами скрывается чертовски большая рана и боль, о которой Чонгуку неизвестно.       – Я тоже мог стать твоим ангелом? – Тао улыбается без какой-либо надежды, уже зная ответ. У Чона любопытство от желания узнать, что произошло с этими двумя, грозится пробить небо над головой, улетая в бескрайний космос!       – Не думаю, что тебе этого хотелось, – холодно отвечает Тэхен, закрывая разговор.       – Наверное… наверное, ты прав! – Натянуто улыбается Тао, сразу же складывая губы в тонкую полоску, раскрывая дело, из-за которого его сюда и прислали. У Чонгука от вида Белого Тигра сжимается сердце! Чон на Кима смотрит огромными глазами, прося быть чуточку потеплее, не быть острым, колючим и таким резким! Ну, хоть чуточку! Тэхен в ответ недовольно глазами полыхает, фиолетовая тьма рычит на Чонгука, предупреждая в это дело не лезть и одновременно подначивая его заглянуть глубже и рассориться по этому поводу с Тэхеном в пух и прах. Чон в который раз убеждается, тьму или самого Кима он не боится.       – Итак, – Тао цепляет профессиональную маску, – для протокола обязан объяснить, почему вас вызвали на допрос. – Чон кивает, хотя ему хотелось бы все закончить поскорее. Тэхен выглядит безразличным. – В кампусе общежития Академии произошло убийство, как установил судмедэксперт, погибший Джеюн был найден мертвым в своей постели соседом по комнате мистером КонБи. Свидетели утверждают, что накануне у Джеюна и у Тэхена произошел конфликт из-за мистера Чона, в котором Тэхен пригрозил Джеюну, что его труп найдут у него в постели. – Чонгук устало кивает, он все это уже слышал, ему не требовалось проходить через это повторно! Элибр выглядел абсолютно безразличным, полностью безразличным, фиолетовая тьма раскладывает пасьянс в холодных глазах, не слушая даже Тао, даже рука Кима на бедре Гука застыла. – Мистер Чон, могу я вас просто называть Чонгук?       Парень пару секунд непонимающе моргает, но затем тормознуто кивает, не думая, что Белый Тигр обратится к нему. Хотя оно и понятно, Тэхен – больная тема.       – Где вы были ночью субботы?       – Я спал, – устало выдыхает Чонгук. Ну, сколько можно повторять одно и то же?! – Мы были на вечеринке у Тэхена дома, я выпил, плюс мы много играли, потому меня в сон и склонило. – Чонгук упускает момент, как он пил, и во что они играли. О таком лучше не распространяться. – Я уснул у Тэхена дома, проснулся только утром.       – И ничего подозрительного не было? – Тао задействует свои силы открыто, отчего даже его глаза черные вспыхивают мягко-песочным цветом. На ложь проверяет Чонгука, только вот тот не врет.       – Я ничего не заметил, я спал всю ночь.       – Хорошо. – Кивает Тао. – Тэхен, – Ким вопросительно поднимает бровь. – Я знаю, что у тебя Пиноккио, но следствие не принимает подобные факты, потому я спрошу прямо: ты убил Джеюна?       – Нет. – Просто отвечает Ким, а пламя фиолетовое в его глазах заставляет усомниться. – Я всю ночь провел дома, уложил спать Чонгука, проверил Чимина, Сонхуна, затем просто пил в зале. – Чон смотрит в песочные глаза Тао и сразу на Тэхена, который разом выдавал всю информацию, открыто показывая, что он не желает здесь задерживаться. – Потом поспал пару часиков с ma petit, – у Белого Тигра от этих слов трещит безразличная маска по швам. Тэхен ему, правда, все еще нравится. – Проснулся, спустился вниз в районе четырех утра, проводил тех, кто остался на вечеринке, выпил кофе и обратно ушел в комнату, где до пробуждения Чонгука смотрел на рассвет.       Тао выдыхает:       – Значит, алиби на момент убийства у тебя нет?       – Но вы же ощущаете, что он не врет! – Чон своим ушам поверить не может, потому и вмешивается. Тао ведь специально прислали, чтобы он своей способностью проверил их на ложь, так к чему все это?!       Тэхен сжимает руку на бедре Чонгука, призывая его успокоиться, в конечном итоге, в этом деле в основном замешан лишь Ким, БонГи приписал Чона из вредности и лишь потому, что тот встречается с Тэхеном.       – Ситуация уже переросла в ту, в которой можно было бы вынести вердикт, основываясь на моей способности, – отвечает Тао, извиняюще поджимая губы. А вот Чонгук неожиданно ничего не понимает! Абсолютно ничего! Ведь больше ничего же не произошло, да? Или нет?!       – Зачем тебя вызвали сюда? – Тэхен склоняет голову к плечу, проникновенно заглядывая в песочные глаза. – Сколько еще убийств пытаются скрыть от общества? – Чонгук даже вздрагивает вдруг, смотря на Кима. Откуда он знает? Догадался?! Провел тайное расследование, пока был в отъезде?! А он прав?! Несомненно, прав, если посмотреть на лицо Тао, которое тот снова пытался скрыть под маской.       – На всех твой почерк, Тэ-Тэ, – Белый Тигр шумно выдыхает, бездумно пролистывая материалы дела, – фиолетовый почерк на теле – лично твой. – Тао поднимает глаза на Тэхена. – Я вначале тоже не верил, но мы провели анализ, – Анализ? – хмурится Чонгук. Разве Ким сдавал какие-нибудь анализы?! – Взяли образцы с тела того парня из злодейской лиги, – вот теперь Чон понимает, но лучше бы продолжал ничего не знать! – И сравнили их с теми, что нашли на недавних телах. – Телах?! – Совпадения стопроцентные. Тебя до сих пор не взяли под стражу, потому что… потому что…       – Потому что не смогут меня удержать? – Подсказывает Тэхен, продолжая оставаться безумно спокойным. Чонгук бы точно начал паниковать! Сразу же, как только бы понял, что его признали виновным, хотя он ничего не делал! – Потому ты и приехал, да? – Ким с улыбкой качает головой. – Чтобы взять меня под стражу?       Чонгук ошарашено на Тао смотрит. Это правда?! Скажите, пожалуйста, что нет! Тэхен ведь совсем не виновен, Чон вот верит в то, что он никого не убивал! Не стал бы! Но Белый Тигр только положительно кивает головой, прикрывая глаза. Конечно, взять под стражу героя класса Бог, может только кто-то класса Бог.       – Но так было изначально. – Говорит Тао. – Я приехал вчера, все проверил, осмотрел сам все тела, анализы провел сам, – песочные глаза с фиолетовыми встречаются, – я не хотел верить, что это ты, но все указывало на тебя, особенно фиолетовый почерк. – Чонгук не понимает, о каком почерке идет речь, но отчего-то уже догадался, что это знак голода Тэхена, знак тьмы, что обитает в его глазах. – Все изменилось сегодня утром. – Тао снова взъерошивает волосы, создавая на голове беспорядок. – Мы поймали членов новой злодейской лиги на очередном месте преступления. – Чон открывает от удивления рот. – Они нападают только на героев, не трогают особо сильных, всегда выбирают класс А или Черт. Среди тех злодеев, которых мы поймали, была ученица Академии – Юна. – Чонгук окончательно теряет дар речи. Юна, та самая Юна, которая тогда налетела на Гука вместе с Джеюном! – Они молчали, их не расколоть, но более чем понятно, что у них есть сообщники, – Тао хмурит брови, продолжая, – но из-за того, что ты уже был связан однажды со злодейской лигой, Тэ-Тэ, тебя все еще подозревают, потому что не знают, откуда на телах берется твой почерк. – Ким просто кивает, не возникает, не хмурится, не злится, лишь кивает и все. – Тебя не возьмут под стражу из-за произошедшего сегодня утром, но я должен тебя предупредить, – Тао кивает сам себе, решая сказать то, что нужно, – мне кажется, что ты снова стал целью злодейской лиги. – Чонгук вздрагивает. – Кто-то может считать это бредом, но ты единственный можешь ощутить, как в мире сдвинулся баланс сил, что-то грядет. В Корею в ближайшее время приедут все герои класса Бог; пожалуйста, Тэ-Тэ, если ты что-то знаешь или ощущаешь, расскажи мне, я тебе поверю!       Тэхен только печально усмехается, легким взмахом руки создавая маленькое торнадо на столе, легко задравшее край белой рубашки Тао на ключицах, являя взору Чонгука ярко-фиолетовую отметину, которую он толком и разглядеть не успевает, как Белый Тигр ее прикрывает.       – Ты мне никогда не верил. – Отвечает Тэхен, поднимаясь на ноги, беря Чонгука за руку, утягивая за собой. – Я ничего не знаю про злодейскую лигу, я почти всегда дома, а когда не дома, то дома во Франции. В мире сместился баланс сил – да, большего сказать не могу. Я слышал, как плакали горлицы вечером субботы, но не придал этому значения, просто я настолько избегаю пользоваться своей силой, что уже и забыл, что они плачут к смерти.