Deus Ex: Stories

Здесь, на востоке, иссиня-сиреневое небо сплошь усыпано звёздами. «Как знать, может, поэтому ночи в этих краях кажутся светлее, чем в Соединённых Штатах?» — думает Лоуренс Барретт, поглаживая рукоять автоматической винтовки. Взгляд его устремлён вверх — так, чтобы в поле зрения не попали ни обломки, под которыми гниют тела гражданских, ни разрушенные крыши жилых домов. Прохладный ветер покачивает редкие деревца, свистит меж покосившихся дверных проёмов, гоняет пыль по безлюдным дорогам. Сегодня выстрелов не слышно, но Лоуренс не отпускает оружие, периферийным зрением выискивая признаки опасности. За спиной звучит тихий лязг: отряд специальных сил армии США готовится к операции. Короткий взгляд на наручные часы: фосфоресцирующие цифры показывают, что до начала пятнадцать минут. — Всем быть начеку. Боевики засели в бывшем госпитале в трёх кварталах к северу отсюда. Напоминаю, что согласно разведданным, численность противника — восемь человек, вооружены преимущественно дробовиками и пистолетами-пулемётами. В наличии имеется как минимум один гранатомёт «Лайнбэккер». Помимо этого, ещё раз повторяю о необходимости передвигаться по городу с максимальной осторожностью: растяжки и прочие сюрпризы могут быть где угодно. Инфолинк транслирует указания командира прямо в мозг. Двадцатилетний Лоуренс давно перестал вздрагивать, слыша приказы у себя в голове: успел привыкнуть за полтора года службы. Кивнув, пусть даже командир вряд ли его сейчас видит, он вновь смотрит на часы: до начала операции десять минут. Время тянется как нагревшаяся под солнцем жвачка. Пальцы постукивают по стволу винтовки: Лоуренсу не терпится вершить кровавое правосудие, ощутить выброс адреналина в кровь. Расстреливая различное мудачьё, он находится на своём месте и чувствует себя живым. Тем временем часы показывают полночь, и инфолинк доносит голос командира: «Пора». Приятная расслабленность мгновенно сменяется сосредоточением. Двигаясь замыкающим, Лоуренс вслушивается в шорохи разрушенного города, вглядывается в черноту выбитых окон, выискивая врагов. Когда раздаётся взрыв, он бросается за давно сожжённый автомобиль и, укрывшись за кузовом, вскидывает оружие. Хаос чужих криков в голове мешает сосредоточиться, но он же даёт понять, что видимой угрозы нет: ведущий задел растяжку, и теперь его внутренности поблескивают в лунном свете, а к отлетевшим на другую сторону дороги обрывкам кишок уже бежит жирная крыса. Командир заходится бранью: внезапная атака сорвана. Лоуренс молча усмехается: что ж, тем веселее. Ему нравится наблюдать, как, ускорившись, снайперы занимают позиции, как отстреливают мелькающих в окнах противников, словно скот. Наконец, звучит долгожданная команда: «В атаку! “Мангуст”, “Сокол”, “Бык” — заходите через главный вход!» Лоуренс подобно разъярённому зверю набирает скорость, чтобы обрушить запас кинетической энергии на двери, снеся их к чёртовой бабушке; он на бегу срывает с плеча осколочную гранату, которую, как только выбитая дверь с грохотом падает на пол, кидает внутрь помещения. Вылетевшие вперемешку с осколками кровавые ошмётки дают понять, что граната брошена не зря. «...”Мангуст” — первый этаж, “Сокол” — второй. “Бык” — нижний уровень!» — услышав приказ, Лоуренс надевает очки ночного видения, и мир тотчас расплывается, становясь чёрно-зелёным, мутным, зернистым. С оружием наизготовку Лоуренс спускается в подвал и движется по тёмному коридору мимо перекошенных дверных проёмов. Здесь сыро, пахнет плесенью и после взрыва оглушающе тихо — лишь капает вода да доносится непонятно откуда крысиный писк. Лоуренс собирается сделать очередной шаг, но внезапно передумывает. Он слегка наклоняется, напрягая глаза. Зрение не обманывает: над полом натянута едва различимая леска. Отметив, что ПНВ последнего поколения — лучшая вещь, с какой ему только приходилось работать, — Лоуренс обезвреживает растяжку. Где-то наверху один за другим звучат несколько взрывов. Кажется, что пол приходит в движение, но Лоуренсу удаётся устоять на ногах. По шлему стучит осыпающаяся штукатурка. Словно в замедленной съёмке он видит, как из проёма справа виднеется дуло автоматической винтовки. Кувырком уйдя с линии атаки, Лоуренс укрывается в полуразрушенной комнате прежде, чем пули разнесут в крошку оставшуюся на дальней стене коридора плитку. Услышав торопливые шаги, Лоуренс достаёт нож. Показавшемуся в дверях террористу он рассекает горло, второму выпускает в голову короткую очередь, не без удовлетворения наблюдая за тем, как человеческое лицо превращается в бесформенное месиво из костей и мяса. Перешагнув через бьющееся в агонии тело, Лоуренс возвращается в коридор. Сердце отбивает бешеный ритм, палец лежит на спусковом крючке. Лоуренс проверяет одну комнату за другой. Хищный взгляд рыщет в поисках мишеней, но противников больше нет. Однако в дальнем помещении Лоуренс обнаруживает тощую девушку в широкой мешковатой одежде, жмущуюся к батарее и глядящую на него огромными испуганными глазами. — Пожалуйста, не стрелять, — её голос вот-вот сорвётся на крик, — меня звать Азам. Умоляю! Мне очень, очень страшно! — Тело её дрожит, а по впалым щекам текут слёзы. Азам держится за пыльные трубы и не отводит от Лоуренса настороженный взгляд. — Террористы убить моих родителей, а меня забрать в рабство. Я готовить им еду и делать приятно по ночам. Прошу, не убивать меня! Я не враг, я всего лишь хотеть домой! Лоуренс не спешит опускать оружие. Его задание — зачистить территорию, но об уничтожении гражданских лиц разговора не шло. Попытка связаться с командиром ни к чему не приводит: после серии очередей тот не произнёс ни слова. Поколебавшись, Лоуренс всё же опускает оружие. — Вставай, пойдёшь впереди. Руки держи так, чтобы я видел. — Конечно! — девушка вскакивает на ноги, и тут же дуло винтовки хищно смотрит ей в грудь. — Не так быстро, — рычит Лоуренс. Теперь её движения становятся раздражающе медлительными. Лоуренс переминается с ноги на ногу. Почему командир молчит? Кто-нибудь вообще выжил или он остался один? Пальцы то сжимают, то разжимают рукоять винтовки; хочется выпустить очередь, избавиться от проблемы да пойти искать своих. Лоуренс делает глубокий вздох и отступает в сторону, позволяя девушке обойти себя и первой покинуть комнату, невольно отмечая, что бьющая её дрожь стала лишь сильнее. — Не бойся, — Лоуренс старается, чтобы его голос звучал мягче, — я не собираюсь тебя убивать. Азам не отвечает. Лоуренс отмечает, что девушка похожа на испуганного зверька. Губы её шевелятся — похоже, в молитве, — а руки прижаты к груди. Не отрывая опасливого взгляда, Азам обходит Лоуренса по дуге и лишь у дверного проёма поворачивается к нему спиной. Азам делает ещё шаг. Внезапно она разворачивается, выбрасывая вперёд руку и касаясь защищённой бронежилетом груди. На пол падает чека. Лоуренс жмёт на спуск. Пули разрывают хрупкое женское тело. Опустив взгляд, Лоуренс обнаруживает приклеенную к его груди осколочную гранату, чека от которой валяется в паре шагов. «Нет!!!» Что есть силы, Лоуренс дёргает взрывное устройство — Быку хватает одного рывка. Стремительным прыжком он преодолевает расстояние до дверного проёма и швыряет гранату: не прямо, а в сторону — так, чтобы стена помещения укрыла от взрыва тело и голову. В момент, когда пальцы выпускают устройство, раздаётся взрыв. Руку невыносимо жжёт. Сражённый мучительной болью Лоуренс падает на пол и, беспомощно свернувшись, смотрит на то, что осталось от кисти. Куска ладони с мизинцем нет. Безымянный палец болтается на обрывке кожи, а на месте фаланги белеет осколок кости. Само запястье под неестественным углом висит на натянутых нитях сухожилий, которые вот-вот лопнут под его весом. На то, чтобы отвести взгляд, требуется немало усилий. Лоуренс смотрит в широко распахнутые глаза мёртвой девушки — гражданской, к которой он решил проявить сострадание. ... Одна миссия сменяет другую. Армия США давно в прошлом: теперь Лоуренс Барретт служит более влиятельным силам и, выполняя их приказы, делает то, что умеет лучше всего — убивает. Бизнесмены и политики, учёные и журналисты. Он расстреливает и сжигает, травит газом и разрывает на куски своими кибернетическими руками. На часах восемь часов пятнадцать минут по Гринвичу. Лоуренс идёт по роскошному особняку, выискивая цели: неофициальное собрание в доме очередного сенаторишки необходимо было пресечь, что они с Германом Гюнтером и сделали. Осталось уничтожить видеокамеры — это немец взял на себя — и устранить свидетелей. Поднявшись на второй этаж, Лоуренс застывает посреди коридора. Прислушивается. Ему кажется, что из спальной комнаты звучат приглушённые голоса. Крадущимся шагом, чтобы не спугнуть жертву раньше времени, Лоуренс движется на звук. С тихим жужжанием верхняя и нижняя части предплечья разъезжаются, а механическая ладонь смещается вниз: подобие человеческой руки превращается в пулемёт. Лоуренс заходит в спальную комнату и прислушивается. Рывком отдёргивает шторы. Никого. Он заглядывает под кровать, но видит только пыль да оброненный когда-то кредитный чип. Лоуренс тянет к нему руку, и в этот момент из шкафа раздаётся отчётливый всхлип. Развернувшись на каблуках, Лоуренс прыжком преодолевает небольшое расстояние и распахивает дверцы. Из-за вешалок с одеждой на него смотрят трое перепуганных детей. Они не кричат — лишь тихо плачут, прижимаясь друг к другу. — Пожалуйста, не убивайте, — просит мальчик, испуганно жмурясь, и двое братьев лишь сильнее обнимают его. Лоуренс не произносит ни слова. Рука его медленно опускается, ведомая воспоминаниями. Когда-то он был другим. Он выводил гражданских из-под огня, рискуя собственной жизнью. Он испытывал радость, не только убивая, но и помогая людям. Тишину разрывает грохот пулемётной очереди. Когда-то Лоуренс Барретт испытывал сострадание и жаждал спасения невинных, но было это очень давно. Много жизней тому назад.