he'll be back.

На часах 20:54. За окном льет дождь. Жан лежит на диване и смотрит куда-то в стену. Мысли спутаны, и нет, это не из-за того что у него сегодня было 5 пар и гребанная смена в кафе. В его голове застряла мысль об одном парне и как не хочет ее покидать. Русоволосый тяжело вздыхает и прикрывает глаза. Вдруг звучит протяжный звон, оповещающий о том, что кто-то явно хочет попасть в квартиру парня. Гудок бьет по ушам, заставляя Жана содрогнуться. Он неспешно встает с нагретого места и идет к двери. На пороге Кирштайн встречает Эрена. Тот выглядит, мягко говоря, не очень. С одежды и волос стекает вода, тело трясется крупной дрожью, а в придаток к этому, Йегер еще и побитый. Чертовы родители. Жан позволяет шатену пройти в квартиру. Оба молчат, но слова и не нужны. Русоволосый заводит Эрена в гостиную и стягивает с него мокрую одежду. Под ней кроются множество гематом и ушибов, в некоторых местах выступает кровь. При виде это Кирштайн морщится. Быстрым шагом он оправляется за аптечкой и через минуту снова оказывается рядом с «нежданным» гостем. Парень роется в коробче с препаратами и тихо четырехается, так как не может что-то найти. Эрен внимательно наблюдает за ним, все еще сильно дрожа. Наконец Жан находит затерянное лекарство и начинает обрабатывать им раны зеленоглазого. Тот жалобно шипит и ерзает на месте, всячески мешая русому. Кирштайн злится, ругается, но все равно продолжает. Он не может иначе, поэтому дует на ссадины, нежно перебинтовывает раны и наклеивает пластыри. Плевать на то, что Эрен потом сорвет их все, плевать на то, что скоро белые бинты снова станут кроваво-красными, плевать на то, что синяков появится еще больше. Это будет потом, а сейчас он аккуратно целует каждую гематому, каждый рубец и шрамик, нежно поглаживая Йегера по голове. После Жан надевает на него свою футболку, которая ему явно велика. — Есть будешь? — спрашивает его русоволосый. Зеленоглазый лишь отрицательно вертит головой, продолжая смотреть в одну точку. Но Кирштайн все равно идет на кухню, заваривает ромашковый чай, берет шоколадное печенье и отдает все Эрену. Тот берет чашку и пытается отхлебнуть горячий напиток, но из-за сильно дрожащих рук этого сделать не получается. Поэтому Жан решает помочь ему: поит и кормит шатена из своих рук. Йегер по прежнему молчит, лишь тихо жует, изредка подрагивая всем телом. Янтарным глазам больно смотреть на это. — Что они делали с тобой? — тихо спрашивает Кирштайн Зеленоглазый переводит на него печальный взгляд и морщится. — Били. Одного слова хватает Жану, чтобы нахмуриться и закусить губу. Он точно знает, что покончит со всем этим, но сейчас не может. Просто не может. Тяжело вздохнув, он достает плед из шкафчика возле дивана и укутывает в него Йегера. Затем укладывает парня поудобнее и ложится рядом, аккуратно прижимая к себе шатена. Зеленоглазый приобнимает его до сих пор дрожащими ручками. Кирштайн целует Эрена, нежно, плавно, отдает ему всю свою любовь. Отстраняясь, он видит на лице парня легкую улыбку, но такую искреннюю и родную, что сердце останавливается на миг. Жан продолжает целовать его щеки, лоб, шею. Шепчет что-то на ушко, а Йегер лишь продолжает улыбаться и еле слышно всхлипывать. Через время он засыпает, но вот у русого сна нет ни в одном глазу. Он думает обо всем, что сейчас происходит в его жизни. Мечтает о том, как они с Йегером обвенчаются, уедут в другую страну и все будет прекрасно. Может они даже возьмут ребенка из детдома. И тогда их жизнь будет наполнена счастьем и смыслом. Жан улыбается, но из глаз падают кристальные слезинки. Он знает, что это будет не скоро, ведь Эрен снова уйдет с утра, пока Кирштайн будет спать. Русоволосый зарывается носом в еще влажные и длинные волосы зеленоглазого и погружается в царство Морфея. Ему снится, как перед ним стоит Йегер, здоровый, без гематом и ран, с обручальным кольцом на пальце. Шатен широко улыбается и обнимает Жана. Тот же дрожащими руками обнимает его в ответ и начинает реветь ему прямо в плечо. Зеленоглазый лишь успокаивающе гладит парня по голове, не переставая улыбаться. Как же он счастлив. Как же ОНИ счастливы. На утро в квартире, кроме Кирштайна, никого не оказывается. Как он и думал. Но несмотря на это, Жан знает одно. Эрен обязательно вернется. Пускай пройдет неделя, месяц, год, но он вернется. Так было и будет всегда.