Цзинь Яньли. Роль – один из Мирных жителей.
– Нечестно, – протянул Цзинь Лин. – Да ладно тебе, она ж не по-настоящему умерла, – подбодрил его Вэй Ин. – Я думаю, ему больше обидно, что она не поиграла, – предположила Ло Ханьсинь. – Всегда женщин и добряков убивают первыми, – протянул Сяо Синчэнь. – В таком случае, ты должен начать переживать, – хохотнул Сюэ Ян. – Будешь надо мной шутить, и я поставлю тебя на голосование. – Какие мы нежные. Голос из динамиков прорезался над головами игроков: – Мне необходимо четыре кандидатуры. У вас есть время для того, чтобы посовещаться. – Снова будем выбирать по углам? – спросил Вэнь Нин. Не Хуайсан мягко откашлялся в кулак, привлекая внимание всех остальных. Когда же каждый в комнате посмотрел на него, он внезапно выдал: – Я думаю, что одна из Мафии – это Мянь Лан. Девушка, сидевшая с ним в одном углу, удивленно вытаращила глаза по пять копеек. Ее рука сразу же метнулась к собственной груди и вжалась в нее указательным пальцем. Тем самым в немом жесте она спрашивала: «Я?!». – Обоснование? – попросил Цзысюань. – Я так чувствую? – Так себе повод, – фыркнул Хуа Чэн. – Стоит отметить, что Хуайсан еще в первый раунд что-то говорил о том, что в том углу сидит Мафия, – подумал Се Лянь. – Вы не помните? Мянь Лан сказала, что она вообще не думает, что среди них есть Мафия, а Хуайсан ей ответил, что у нее плохо развита интуиция. – Как ты так слово в слово запомнил? – удивился Вэй Ин. – Просто у кого-то мозг больше зубочистки. – Эй! – Это было десять минут назад, и я тоже это помню, – ответил Цзян Чэн. – Это не имеет значения, – выразился Фэн Синь. – Что с того, что Мянь Лан это говорила? – Вот именно. Ты даже меня тут подозревал, – вступился Лань Цижэнь. – О-оо, вообще-то я думаю, что у нас тут собрался очень интересный угол, господин. – Ясно, ты думаешь, что тут вообще все Мафия, кроме тебя? – Нет, но то, что я – Мирный житель, в этом я уверен, отрицать не буду. – Да кто ж спорит. Мэн Яо покачал головой и тихо протянул: – Слушайте, а может они оба – Мафия и просто притворяются? – Хуайсан больше на Дурака похож. – А может, он главный Босс и сейчас тем самым сливает своего? – И какой в этом смысл? Он сам ее ночью обездвижил, никому не сказав, а теперь решил на нее напасть? Тогда, если мы проголосуем за нее, и она окажется Мафией, то дальше у нас два пути, – сказал Сюэ Ян. – Либо его убьют ночью, как Мирного жителя, либо не убьют, тем самым подталкивая нас всех к мысли, что он – Мафия, и что нам нужно убить его следом, а если он в итоге действительно Мирный, мы убьем его и лишимся классного козыря, который по наитию определяет плохишей. – А если мы не станем его убивать? – спросил Цзинь Лин. – В смысле? – Ну, что если Мянь Лан – это Мафия и ночью ее правда обездвижил Босс, но чтобы отвести подозрения. Заметьте, она ведь и сама не ожидала, что на нее падет выбор, как будто правда была удивлена, что такое могло случиться. – Она прошептала, что: «Слава богу, что не убили», – напомнил Се Лянь. – И что? – удивился Цинхуа. – В сложившейся ситуации она могла сделать это в состоянии шока, чтобы тем более отвести от себя подозрения. Цзинь Лин, и что дальше? Ты считаешь, что Хуайсан хороший? Цзинь Лин помялся, пока на него смотрели другие, анализируя чужое поведение, но в итоге он ответил: – Я не знаю, кто он, но думаю, что, если мы сейчас пойдем у него на поводу, и не будем мешать ситуации, мы все равно останемся в плюсе. – Почему это? – спросил Вэй Ин. – Сюэ Ян же сказал, что- – Да, да, да… Но… Если мы не тронем Хуайсана, и если его убьет Мафия, они все равно потеряют одного человека и просто сорвут так свою злость. А если же они его не убьют, то и мы его тоже не тронем, и трогать не будем до самого конца, следя за ситуацией. Не Хуайсан порадовался. Лань Цижэнь был в шоке. – Что за бессмысленная логика? – Вообще-то очень даже осмысленная, – вступился Хуа Чэн. – Пусть даже Не Хуайсан – Мафия. Если это действительно так, мы будем в плюсе, но потом к его словам будем прислушиваться осторожней. Сливать своего же человека в самом начале раунда – это было бы очень глупо. Нас все еще слишком много, чтобы Мафия могла себе это позволить. А вот отвести подозрения, покусившись на Мянь Лан ночью, очень логично, но все еще слишком рано. Это стоило сделать позже, сейчас это выглядит подозрительно. Да и Мянь Лан себя не смогла скрыть. Ее эмоции ее выдали. – Но… – Ох, господин Цижэнь, почему вы так против моего решения? Неужели вы не хотите убивать своего? – Нет… Просто ты так ничего и не объяснил по-нормальному, и вообще… Ты мне не нравишься. – Какая печаль, я переживу. – Никогда бы не подумал, что Хуайсан бывает настолько погружен в роль, пока играет, – шепнул Фэн Синь Му Цину. – О-оо, поверь, он тот еще плут. Это он перед всеми в обычной жизни мягкая булочка, а стоит его довести, и он начинает вести себя подобным образом. Ты разве не знал? Мы же играли с ними в монополию в прошлый отпуск. – Да, но… Тогда он был банкиром, и я думал все банкиры так себя ведут. – Хуайсан очень хорош в стратегии. – Не понимаю, почему Му Цин отрицает то, что Хуайсан – Дурак, – озадачился Сяо Синчэнь. – По мне так он ведет себя довольно вызывающе. Разве Дурак не стал бы вести себя подобным образом? – Отчего же? – спросил Хуа Чэн. – Вообще у Дурака много тактик. Он может вести себя вызывающе, но так лишний раз привлечет к себе внимание, а это в его ситуации не очень выгодно, потому что на него может обратить внимание Мафия, и его убьют ночью. Все планы на победу коту под хвост. Еще он может выбрать нейтральную тактику и время от времени вставлять свои пять копеек, тем самым привлекая внимание всех понемногу. Игроки будут следить за его действиями и выбором, в этом случае ему лучше всего, конечно, голосовать, чтобы убивали Мирных, потому что так он разозлит Мирных и порадует мафию, но… Опять же пятьдесят на пятьдесят. А еще есть такая тактика, как не высовываться совсем. Пусть сделают, что сделают. Ночью так ночью, но более вероятно днем, потому что он всегда молчит. В этом случае нам бы подошел, например, Лань Ванцзи. Все уставились на Лань Ванцзи. – Лань Чжань? – обиделся Вэй Усянь. – Слушайте, да если Лань Чжань – Дурак, то я переоденусь стриптизершей и пойду в таком виде по магазинам сегодня вечером. – Да ну? – Серьезно? – Нам стоит пойти за тобой с камерой? – Да идите вы… Я это к тому, что Лань Чжань, кто угодно, но только не Дурак, а не говорит он, потому что ты, Хуа Чэн, прекрасно знаешь его социопатичную натуру. – Я не социопат, – буркнул Лань Чжань. – Конечно нет, ты лапочка. Лань Ванцзи отвернулся от него. Лань Цижэнь рассвирепел. – Не подходи к моему племяннику ближе, чем на пять метров. – Да ну? А то что? – А то я на тебя в полицию заявлению напишу за домогательства. – Кто кого еще, а я на вас подам ответную жалобу. – Что?! – Дядя, хватит, – подал голос Лань Сичэнь. – Ванцзи, скажи, пожалуйста, почему ты не очень разговорчивый? – Потому что тут и так полно тех, кто много болтает. Начну говорить, когда станет народу меньше. – Ага, надейся, – усмехнулась Лю Минъянь. – Если тебя не замочат к тому времени. Кстати, меня очень радует мысль, что мы еще не убили ни Доктора, ни Комиссара. – Эм-м-м… Прости? – А что? Мы же правда убили только Мирных жителей. Даже Мафия ночью промазала. – … – … – … – В смысле? – удивилась девушка. – Разве я не права? – Минъянь, ты не читала правила? – Читала конечно, но я же слышу, как говорят, что роль – один из Мирных жителей. Это же не на инопланетном языке произносят. – Конечно тебе говорят «один из…», – кивнул Мобэй Цзюнь. – Тебе не говорят, что он Мирный житель, тебе говорят только то, что он один из них. А Мирные жители здесь в широком смысле все, кроме Мафии. – Постойте… что? Но почему? – Потому что ты не должна знать, кто есть кто, иначе это проигрышная ситуация, – продолжил Мобэй. – Если Мафия узнает, что из игры ушел Доктор, Дурак или Комиссар, они начнут действовать более открыто и чаще начнут разделяться, выбирая двух жертв вместо одной. Это увеличит темп игры, и тогда Мирные проиграют. Поэтому нам могут говорить либо убита Мафия, либо кто-то из Мирного населения. Таковы правила. – А если мы уже убили Доктора? Почему же тогда нам продолжают говорить, что он лечит? – Потому что интрига. Тебе так и будут говорить, что он лечит, даже если это уже не так. О том, что происходит на самом деле знают только ведущий и убитые. В данном случае, ведущий знает куда больше, потому что он четко осведомлен о том, кто есть кто. А вот убитые просто видят игру и замечают, что кто-то не проснулся. В отдельной комнате, они все еще хранят секрет того, кто они на самом деле. Узнаем мы, кто есть кто, только в самом конце, когда либо проиграем, либо выиграем. Лю Минъянь выглядела озадаченно. – Этого я даже не подозревала… Как любопытно… – Значит… – подытожил Сяо Синчэнь. – Мы будем в итоге слушать Хуайсана и назовем только одного человека, или выберем четверых? – Я бы на вашем месте послушался меня. Все в общем кругу призадумались. Се Лянь же нахмурил брови и недовольно протянул: – Почему бы не убить самого Хуайсана? – Он все еще может нас провоцировать и быть Дураком. – Я в это не верю, – заявил Му Цин. – Проституткам слова не давали. – Да вы задрали! Не я это делал! – А тут больше некому, – хихикнул Яо, после чего в ужасе прикрыл рот ладошкой. – Кто бы мог подумать, что ты без ума от моего мужа. – Ой, да пошли вы оба. – Решаем! – громко произнес Цзинь Лин. Вэнь Нину это надоело, и он сказал: – Да давайте единогласно. Всего один кон и одна случайная жертва. Что мы теряем? Пусть даже убьем обычного жителя, если это так, в следующий раз просто проголосуем против Хуайсана, и он выйдет. – Нет, – сказал Сюэ Ян. – Нет? В смысле? – В смысле, что если рассуждать логически и окажется, что мы сейчас убиваем Мирного жителя, а потом просыпаемся, и Хуайсан остается жив, он сто процентов становится Дураком, и убить его мы больше не можем. Дальше его судьба в игре будет зависеть только от Мафии. – Он все еще может быть Мирным жителем при том, что так сильно подставляет себя. – Подставляет? Отчего же? – удивился Цзинь Лин. – Если он Мирный житель и сейчас настаивает на том, чтобы мы убили такого же Мирного жителя, потому что он точно не знает, какая роль у Мянь Лан, он лишь принимает на себя маску роли Дурака и остается неприкосновенным. Мы не сможем быть уверены в нем наверняка до конца игры, потому что роль Дурака останется загадкой для всех, включая Мафию и уже убитых. – Постойте, мы забываем про то, что у нас есть Комиссар, – вызвался Ши Цинсюань. Цзинь Лин кивнул. – Верно, у нас он есть. То есть… Может есть, а может уже и нет, но давайте предположим, что он у нас есть. И что тогда? – О, я тебя понял, – кивнул Му Цин. – А я вот не особо, – протянула Ло Ханьсинь. В этот раз Мэн Яо нагнулся над столом и сложил руки вместе. – Цзинь Лин пытается намекнуть, что даже от того, что Комиссар есть, и он сразу же его проверит, после этого раунда, это все равно мало что даст. Комиссар это полезная роль, но ему стоит действовать очень аккуратно, не вызывая на себя подозрения со стороны Мафии и пытаясь помочь Мирным жителям. – А если в таком случае Не Хуайсан – Комиссар? Он ведь мог проверить ночью Мянь Лан, правильно? – начал Цинхуа. – Он говорил в том кону, что подозревает свой угол. Он ткнул наугад в нее и ему открылась роль того, что она Мафия, и он поэтому так смело сейчас и настаивает на этом. – Да… Это имеет место быть, но только в том случае, если Мянь Лан – Мафия. Если же Мянь Лан – Мирный житель, то Не Хуайсан не Комиссар. Он либо такая же Мафия, либо Мирный, либо Дурак. – Кстати, да… А если Хуайсан – Мафия и сейчас подставляет своего? Об этом же мы- – Это может быть, – согласился Хуа Чэн. – Но, как я уже говорил это все еще очень маловероятно. Это можно будет подтвердить, если только после этого он продолжит говорить, кто Мафия. Вряд ли он, будучи Комиссаром, сможет настолько точно угадать двух людей за два кона подряд. – А если? – Вероятность крайне мала. – И что тогда? – Тогда он будет стопроцентной Мафией, и мы его убьем. – Нет, – возразил Сычжуй. – Тогда он будет пятьдесят на пятьдесят. Либо Дурак, либо Мафия. – Как он может быть Дураком угадав сразу же двоих человек? Уж это ему точно не под силу. – Тогда только Мафия. Правильно? – Да, и тогда мы его убиваем? – Да. – Значит… – вздохнул Се Лянь. – В любом случае, все зависит от того, кто Мянь Лан. Если она Мирный житель, и Хуайсан выживает после голосования, он либо Мафия, либо Дурак. Для нас это не выгодно. Но если Мянь Лан – Мафия… – Шансов на победу больше, если это так, – протянул Ши Цинсюань. – Давайте проголосуем? Хэ-Сюн, ты как? За, против? – Я поддержу. Вот только не забывайте, что Мафия может наплевать на ваши догадки и просто убить его этой ночью. Вы такой вариант почему-то сразу отмели. Хуа Чэн пожал плечами. – Дядя Хэ, это же слишком просто. – Ну, как знаете. – Отлично. – Тогда... – Голосуем? – Точно. – Мянь Лан? – Больше никого выбирать не будем? – Этот кон решит. – Да. – Да. – Играем. – Ведущий! Мы решили. – Вы предоставите для голосования одну кандидатуру, или будете решать путем выбора из четырех человек? – Одну, – озвучили все хором. – Хорошо. Ваше решение принято.Голосование завершено. Мянь Лан – 25 голосов. Единогласно.
– Мянь Лан – покидает игру. Мои поздравления.Мянь Лан. Роль – Мафия.
– Наступает ночь. Всем следует закрыть глаза.