Cinnamon Girl

В их первую встречу Мэгги видит лишь клоуна, чьи глаза заплыли в болезненном безумии и кромешной мгле. Дэнди же видит отменную красотку, что, к сожалению, вызывает в нём изначальную животную ненависть и дурманящую скуку. Девица, что посмела прозвать себя уродцем, что посмела обмануть цирк и занять его законное место на сцене. Грязная сука с голливудским личиком, достойная сдохнуть в самых изощренных адских муках. Но безрезультатно он её запугивал, унижал, нагибался над её бьющимся в мелкой дрожи чистого ужаса хрупким телом, пока та мычала в тряпочку, жалостливо рыдая, ибо парень-клешни со всей дури врезал Дэнди, когда тот этого не ожидал, пронзив его больную башку тупой болью. Но самое обидное, что Джимми спас ту тощую шлюху. Дэнди зол. Дэнди слишком зол. А ничего хорошего не светит, когда Дэнди настолько зол. В их следующую встречу она гадает ему на будущее, улыбается, предвещая хорошую судьбу. Он тоже улыбается, но не искренне, лишь подражает. Дэнди — жалкая копирка всего людского, не способная на чистосердечие. Он любил ужасы, она любила красоту. Он любил мучать людей, кромсать их пугливо дергающиеся в предсмертной судороге тела. Она не имела выбора. Никогда. Две стороны одной медали, кардинально разных жизней. Мальчик из высших слоев общества с всепрощающей любовью матери, вытекающей за края нормального и девочка из глуби смрадного запаха дерьма и грязи без дома и родителей, что снисходительно тянула карминово-красные губы в загадочной ухмылке. Идеальная от высокопоставленных выпирающих скул, до взмахов вееров пушистых ресниц. Мэгги поправляет элегантную шаль, укутывается в неё плотнее, ибо холодный ветерок пронизывает легкую ткань одежды насквозь. Зажатая сигарета меж аристократично-длинных пальцев, томный взгляд в пустоту — мечта любого поэта. Мотт бросает на неё безразличный взгляд, уходя с представления. Этот незначительный жест стеклянно-пустых очей, принадлежавших будто бы выпотрошенному животному, замечает Джимми. Юный Дарлинг на подсознательном уровне чувствует, что нечто надвигается, нечто неминуемое и ужасающее, на протяжении недели пребывая в подвешенном состоянии между настоящим и грядущим. Мэгги его не понимает, обижается, когда в очередной раз на просьбу о совместном побеге он лениво отмахивается, отвечая смутно и неоднозначно. И Джимми был прав, Мэгги впервые слышит выстрел утром, в часу девятом. Она отрывается от не самого приятного разговора со Стэнли и оба бросаются из палатки прочь, сливаясь во всеобщей панике. Мой револьвер, судорожно повторял коллега, тяжело дыша, только бы найти мой револьвер... Но добежать до своей палатки ему не удаётся, кровавая дыра красуется на затылке, а тело бесшумно рушится на мокрую после ночного дождя почву. Мэгги на долю секунду смотрит на затейщика всего этого: статный костюм, прилизанные тёмные волосы и тот самый обезумевший в край взгляд. Всего одна мысль горела адским пламенем в раскалённом рассудке Эсмеральды: клоун, тот самый, мать его. Ещё один выстрел свистит прямо у уха и Мэгги еле успевает свернуть за угол, перед тем как сдохнуть столь ничтожной кончиной. Она забегает в палатку, в плотных складках которой обычно происходили концерты. "Ясновидящая" лихорадочно зажимает рот ладонью, дабы не разорвать голосовые связки в душераздирающем крике. Гора трупов разлеглась на сцене, по распростертым рукам капала темная кровь, а затянутые матовой прослойкой смерти глаза уродцев глядели прямо в задымлённую душу Мэгги. В носу начинает невольно щипать и единственное, что хочется, так это снова стать ребёнком, и прижаться к юбке нянечки из детского дома, единственной, что могла выслушать и поделится советом. Как это выглядит вульгарно и явно ради привлечения внимания, размышляет Мэгги, застыв на мгновение, парализованная чистейшим в своём проявлении страхом. Но думать о таком в максимально критичной ситуации — абсурд. Хотя, когда вместо сердца появляется всепоглощающая дыра, по иронии судьбы всегда подручные средства стараются её закрыть, пусть и столь далекими, успевшими стать чуждыми воспоминаниями о юбке нянечки и книгах в стиле "Как вычислить психопата". Бессмысленная трата денег и времени. Эсмеральда прячется в шкафу с одеждой Эльзы Марс. Дорогие платья и пиджаки пожилой хозяйки, что наверное тоже уже получила пулю в лоб, смердят вонью густых духов и сигаретной дымкой. А в это время Дэнди склоняется над трупом своей первой и единственной любви. Мотт и вправду этого не хотел, будучи в перестрелке он не сразу разглядел тело Дотт и Бетт, поэтому выстрелил не обдумывая прямо в белокурую голову обожаемой им Бетт. Дотт орала, как обезумевшая, стараясь развернуть голову, и взглянуть на уже покойную сестру. Но Мотту нужно было поскорбеть в одиночестве, поэтому застрелив и сиамскую близняшку, он жалостливо зарыдал навзрыд, судорожно прижимая к себе девушку... или девушек. Заляпанная в кровавых пятнах некогда белая рубашка, растрепанные волосы и взгляд прирождённого убийцы. За собой Дэнди тянул шлейф из трупов. Больше всего ему доставило удовольствие расправиться с тем придурком Джимми, что вечно лез своими клешнями не в своё дело, портя Мотту планы. Обычного выстрела бы не хватило, поэтому Мотт собственноручно выпотрошил ту ошибку природу, копошась в кишках этого ублюдка. — Тук, тук, тук, если есть кто живой поднимите руку! — Входит Дэнди в палатку-концертный зал. — Все живые поднимите руку! — Молчание. В такой тишине даже слышно жалкое хлюпанье носом. Завитые золотистые кудри впервые демонстрируют свою небрежность, когда Дэнди специально неспешно открывает скрипучую дверцу шкафа, снисходительно улыбаясь нагибая голову набок. Он упивается этим страхом, любезно предоставляемым ему Мэгги, что дрожала похлеще последнего кленового листа на сухой ветке. Тушь её непроизвольно потекла и осталась разводами на побледневшей до мертвенности коже — доказательство её несовершенства, порочной реальности. — Отпусти меня, сукин сын! — Кричит Мэгги. Дура пытается отбиться, когда Мотт грубо хватает её за шкирку, поднимая на ноги-спички. — Отпусти, гребаный ублюдок! Уебок! Больной псих! Гори в аду! — Давится Эсмеральда оскорблениями, соплями и слезами. Дэнди этого, по всему видимому, мало, и тот с такой напущенной театральной драматичностью прижимает девчонку к себе. От этого новая волна истерики накатывает на Мэгги, она бьется, пытается выбраться из этой мёртвой хватки недо-объятий, но тщетно. — Пожалуйста, прошу тебя, отпусти. — Всхлипывает она, сорвав голос. Крик сменяется на покорный шёпот. — Знаю, детка, знаю... — Издевается Дэнди, мягко поглаживая свою жертву, отчего её всхлипы становятся лишь протяжнее. Мотт кладёт подбородок на голову Эсмеральды и губы его растягиваются в взбудораженной улыбке ребёнка, что явно затеял нечто неладное. — Ты будешь моим маленьким трофеем. — Шепчет Дэнди. Он наматывает шелковистые локоны в районе девичьего затылка, оттягивает их и ударяет голову Эсмеральды о поверхность дубовой стенки гардероба. Звук удара её затылка похож на раскол скорлупки, в глазах Мэгги потемнело и в следующую секунду её бессознательное тельце смиренно лежит в руках Мотта. — Ты не поверишь, как много интересного я запланировал для нас двоих!