Проклятие

Вызов в кабинет Альбуса. Северус покрывался холодным потом от одной мысли об этом. Как ни странно, люди начинали беспокоиться о его состоянии. Даже Рон подошел и извинился за свою неудачную ремарку, брошенную на днях. И Северус представлял, насколько это ему далось непросто! Он даже получил пару анонимных открыток с пожеланием выздоровления, пока прятался у себя в покоях, сгорая от стыда из-за своей ничтожности. Хагрид прислал ему сладости собственного приготовления, которые помогают от тошноты, но Северус сильно сомневался, что твердое, как камень печенье, принесет пользу его расстроенному желудку. И вот теперь Альбус послал за ним. Ничего хорошего это не предвещало. У него никогда не получалось складно врать, глядя в мудрые глаза Альбуса. Директор ожидал его напротив тайного входа в его кабинет и личные покои. Северус бесшумно последовал за ним и устроился в одном из уютных кресел, напротив директорского стола. Альбус сел за стол, и добрые голубые глаза с любопытством устремились на Снейпа. — Как ты себя чувствуешь, Северус? — начал он добродушно улыбаясь, как дедушка разговаривает с внуком, сидящим у него на коленях. — Я в порядке, — ответил Северус, и это было правдой. Его по крайней мере отпустила тошнота. — Что ж, это замечательно, — заметил Альбус и снова улыбнулся, затем его взгляд стал серьезным, и Северус знал, что за этим последует. — Ты в последнее время выглядишь уставшим, Северус. Многие, кто подходили ко мне, выразили крайнюю озабоченность, особенно после того небольшого… инцидента в подземельях. Тебя чуть не убили пять месяцев назад, и я вынужден сказать, что чувствую нечто вроде присутствия Волдеморта, исходящее от тебя, это может быть проклятие. Ты уверен, что он не наложил на тебя никаких чар? Северус с трудом сдерживался, пытаясь противостоять этим добрым глазам. — Нет, не было никаких проклятий, — ответил он категорично, — полагаю, это побочный эффект лекарств, которые я давно принимаю от боли в спине. Конечно, он не принимал никаких лекарств, и его спина была в отличном состоянии, но он был единственным, кто это знал. Альбус кивнул. — Да, возможно дело в этом. Полагаю, тебе действительно стоит попробовать другое лекарство, Северус. — У меня есть, — Северус соврал, — но остальные не так хорошо помогают, я всю ночь не могу сомкнуть глаз. Думаю, я продолжу его принимать, может побочное действие со временем пройдет. Дамблдор по-прежнему выглядел обеспокоенным. — Обещай мне, что сообщишь, если тебя будет что-то беспокоить, Северус, договорились? — он выглядел немного задетым, и Северус ощутил укол вины. — Конечно, Альбус, — он ответил, старательно избегая взгляда пожилого мага.  — О, замечательно! И отныне ты не должен нагружать себя работой в дни, когда себя плохо чувствуешь, хорошо? Я не хочу, чтобы из-за меня ты так убивался на работе, Северус! — сказал Альбус, и в его глазах проскочила лукавая искорка, переросшая затем в широкую веселую улыбку. — Ну, и как ты находишь рождественский декор? — Думаю, вы отлично справились…сэр, — Северус ненавидел себя за то, что обманул единственного человека, который когда-либо ему доверял. Рождество. В этот раз Северус проснулся без тошноты. Может, все худшее было позади. Он чувствовал себя почти нормально уже целых три долгих счастливых дня. Сегодня в его планы входила только еда. Он очень боялся наткнуться на кого-нибудь из празднующих профессоров или студентов, оставшихся в Хогвартсе на каникулы. Гарри Поттер, конечно же, остался, как и каждый год, и Северус был уверен, что его лучший друг Рон составил ему компанию. Но ничего не поделаешь, ему предстояло пережить четыре неловких приема пищи. Он знал, что за ним наблюдают, но сейчас ему просто необходимо было поесть, пока не стошнило. *-* Гарри и Рон пришли на завтрак в новых вязанных свитерах. Рону не слишком понравилась эта затея, но Гарри, после потока протестов и негодования, удалось его убедить. Гарри был счастлив как никогда. Это было первое Рождество, когда никто не опасается из-за Лорда Волдеморта, который окончательно побежден, но кто бы мог подумать, что Снейп будет тем, кто его прикончит! Скользкий мастер зелий окончательно заслужил доверие всего волшебного сообщества, и даже Рон вынужден был признать, что их профессор проявил невероятную выдержку, заманивая своего бывшего повелителя в смертельную ловушку. Но…все ж, утверждать что у него совсем нет забот было бы преувеличением. Гарри стал высоким и привлекательным молодым человеком, сердца многих девушек начинали биться быстрее, стоило ему пройти мимо. Но, как ни странно, он до сих пор не встретил подходящую ему девушку. Однажды он влюбился в Чжоу, девушку из Равенкло, но в итоге это ни во что не переросло. С тех пор он находился в поиске, но каждый раз, когда он думал, что очередная девушка — именно та самая, он ошибался снова. В последнее время его больше заботила суета вокруг Снейпа, его бывшего кошмара и объекта ненависти номер один. С мастером зелий явно творилось что-то странное. Он выглядел больным и уставшим, новый Снейп превратился в серое и жалкое подобие бывшей Грозы Подземелий. Пока они с Роном сидели за гриффиндорским столом, тот самый Снейп стремительно вошел в боковую дверь и занял место за столом учителей. Выглядел он значительно лучше, чем за последние недели и даже месяцы. На бледные щеки профессора, казалось, вернулось подобие румянца. Гарри недоумевал, почему с некоторых пор он так беспокоился о его состоянии. Вероятно потому, что профессор чуть не умер сам, когда спасал ему жизнь. Гарри наблюдал, как Снейп начал есть, чего за ним не замечали неделями. К нему вернулся аппетит, и это было замечательно. Странным было и то, что Снейп не выглядел, как человек, которого мучила рвота несколько месяцев подряд. По правде говоря, он довольно сильно поправился, особенно в области живота, но лицо, напротив, выдавало признаки потери веса — скулы пугающе выступали, с каждым днем все больше. Но теперь он, кажется, снова начал есть, и Гарри почувствовал странное облегчение. — Эй Гарри, — послышался шепот Рона, — я слышал чудную новость от Реми из Равенкло, он мне такое сегодня рассказал… — А…что? — Гарри перевел взгляд с профессора зельеварения на Рона, который весь трясся от смеха, — хорошо, тогда рассказывай! — нетерпеливо сказал он. Рон продолжил, то и дело прыская со смеху. — Реми сказал мне, что он знает, почему профессор Снейп в последнее время ведет себя так странно, ну, знаешь — тошнота, дурное настроение, и одежда стала ему явно мала… — И это означает, что он… — Гарри удивленно приподнял бровь, хотя и понимал, что это еще ничего не значит. — Он беременный конечно! — произнес Рон торжественно и достаточно громко. Гарри хотел было посмеяться над шуткой Рона, только умолял его говорить потише, на случай если Снейп их услышит, но громкий скрип стула привлек его внимание, и этого хватило, чтобы заметить, как мертвецки бледный Снейп пошатнувшись вышел через ту самую дверь, в которую зашел несколькими минутами ранее. На секунду их взгляды встретились — и весь ужас и отчаяние, застывшие в черных глазах мастера зелий, заставили его подпрыгнуть на стуле. — Вот черт! Как думаешь он меня слышал? — спросил Рон, пытаясь выровнять дыхание. — Слышал ли он тебя? Да весь долбанный зал тебя слышал! — прокричал Гарри и вскочил со стула, он был слишком зол и напуган, чтобы осознать всю абсурдность происходящего. Почему он так болезненно воспринял это? Он боялся и ненавидел Снейпа с первых дней обучения в Хогвартсе. По всему залу поднялся гул, оставшиеся студенты были явно озадачены, почему Снейп так быстро вышел. Гарри не мог больше здесь оставаться. Он бежал по залу, и за ним еле поспевал вопящий оправдания Рон. — Я не это имел ввиду, Гарри! Я не это имел ввиду, не надо так расстраиваться! Но Гарри уже спускался по лестнице, ведущей в подземелья, сердце болезненно колотилось в его груди. Перед глазами стояла картина, как Снейп стремительно покидает зал затравленно оглядываясь, словно испуганный ребенок, чей секрет только что узнали все. *-* Боль в груди похоже не собиралась отпускать. Северус пытался выровнять дыхание, чтобы унять приступ удушья, но это не помогало. Сцена, участником которой он только что невольно стал! Когда он услышал, как Рон произнес: «Он беременный», все внутри перевернулось. Ему необходимо было выйти из зала любой ценой, он бы просто не пережил, если бы остался там до конца завтрака. И взгляд Поттера… Северусу сейчас хотелось одного — лечь и умереть. Тихий стук в дверь. — Профессор Снейп, можно мне войти? — Поттер. Северус вздрогнул, в голове болезненно застучали барабаны. Он не ответил, в надежде, что мальчишка уйдет. Но стук продолжился. — Уходи! — прорычал Северус, загнанный в угол своего кабинета. — Нет, сэр. Мне надо с вами поговорить! — ответил Поттер из-за двери. Затем дверь открылась. Северус забыл запереть ее в спешке. — Я сказал тебе, уходи! — закричал Северус, когда Гарри Поттер вошел в комнату. С каждым днем он становился все привлекательней, даже в этом нелепом вязанном свитере. От одного его вида у Северуса защемило сердце. Должно быть, со стороны он выглядел психически неуравновешенным, забившийся в угол комнаты с перекошенным лицом, но ему было все равно. Он только хотел, чтобы Поттер оказался за дверью и оставил его одного. *-* Гарри был потрясен увиденным. Снейп выглядел сумасшедшим, его лицо исказилось от смеси страха и гнева. Загнанный в угол, он как будто от чего-то прятался. — Северус… что случилось? — очень аккуратно, Гарри сделал шаг внутрь комнаты, не зная, насколько это разумно. Но он не был готов бросить в таком состоянии человека, который выглядел так, словно мог причинить себе вред. Мужчина напротив него прятал лицо в тени и, согнувшись как старик, часто дышал. — Пожалуйста… просто уходи… — голос Снейпа упал до сиплого шепота. — Нет, — сказал Гарри спокойно, — нет, пока вы не скажете мне, что случилось. — Я не могу, — слова давались с трудом, — я порядочный человек, по крайней мере мне хочется так думать, — Гарри был озадачен, что Снейп хотел этим сказать? — Тогда позвольте мне помочь вам лечь, — настаивал Гарри, боясь, что трясущийся человек напротив него потеряет сознание и упадет на пол. Он пересек комнату и осторожно положил руку Снейпу на спину. Это касание вызвало в теле Снейпа волну мурашек, но он не пытался отойти. Гарри заставил его опереться ему на плечо и второй раз за неделю помог своему профессору зельеварения добраться до кровати. Он был весь бледный и вспотел, а в его взгляде читалось нечто, чего Гарри никогда раньше не видел в глазах Снейпа — поражение. — Я хотел бы, чтобы вы сказали, что вас беспокоит, — сказал Гарри, — если это из-за глупой шутки Рона… — Поттер, прошу, я уже потерял все свое достоинство… пожалуйста оставь меня в покое… я не стою твоих усилий. — Гарри тяжело вздохнул, глядя в самое печальное лицо, которое ему когда-либо приходилось видеть. Боль, которую испытывал этот человек, казалось, выходила за пределы всего, с чем Гарри приходилось сталкиваться, и это глубоко ранило его, задевая струны гриффиндорского сострадания. Он перевел взгляд на живот Северуса, заметив насколько сильно одежда обтягивает его. Невозможное не станет возможным, так ведь? Будучи частью волшебного сообщества, за шесть с половиной лет Гарри ни разу не слышал о подобном. Он положил дрожащую руку на живот своего учителя, ожидая, что Снейп оторвет ее по локоть, но тот застыл неподвижно как камень. — Вы… вы беремен… — он даже не смог закончить фразу, настолько это было абсурдно. Внезапное движение заставило Гарри отдернуть руку, будто ее обожгло. Он только что почувствовал, как живот Снейпа шевелится? — Я жду… ребенка…да. — Ответ последовал едва различимым шепотом. — Но как? — недоумевал Гарри, от неожиданности его глаза, казалось, собирались выпрыгнуть из очков — Проклятие Волдеморта, — Снейп прикрыл глаза, сгорая от стыда. — Кто-нибудь еще знает? — Гарри пытался сдержать приступ паники, охвативший его мозг. — Только ты, — еле слышно ответил Снейп. *-* В ту ночь Гарри лежал в своей постели, не способный заснуть. Перед тем, как покинуть обессилевшего мужчину, он пообещал, что не откроет его секрет ни при каких обстоятельствах. Но вопросы, возникающие в голове, не давали ему сомкнуть глаза. Беременный в результате проклятия, он хранит это в тайне. Но сколько это продлится? Это только начало проявляться, но когда придет время, что тогда? Снейп не сможет находиться в этом состоянии всегда. И как он будет… Гарри застонал и раздраженно повернулся в своей постели. Как он мог притворяться, что ничего не произошло? *-* В другой части замка, в этот момент, внизу в подземельях, Северус Снейп сжимал кулаки, чтобы не закричать в мучительной агонии. Сегодня Гарри дотронулся до него, и это прикосновение, вероятно, самое близкое, что их ребенок когда-либо ощутит от своего второго отца. Он, конечно, сможет держать отцовство ребенка в секрете, пока он не родится, но потом… Если другие не додумаются сложить одно с другим, он знал, что Альбус Дамблдор, наверняка способен догадаться. Директор, конечно закажет тест на отцовство, и простое исследование откроет личность второго родителя. Он допускал, что остальные будут считать, что второй отец — Волдеморт, который выбрал Северуса для последней попытки продолжить свой род. Какой же ужас и шок будет на их лицах, когда они узнают, кто истинный отец. Северус внезапно осознал, что их неразрывная связь с Гарри, отчасти спасла его от вынашивания мерзкого дитя от его бывшего повелителя. Благодаря связи с душой Гарри, Северус не мог носить никого иного, кроме как его ребенка. Волдеморт обнаружил это всего за несколько секунд до смерти, и не придумал ничего лучше, чем постепенное уничтожение своего бывшего слуги. Пока он лежал, сжимаясь от боли и отчаяния, его мысли подкинули воспоминания о ранней сентябрьской ночи 1991 года. Ночи, когда его жизнь изменилась. Когда в самый первый раз Северус посмотрел на Гарри Поттера, он был уверен, его сердце остановилось. Он никогда не испытывал подобного чувства, волной пронзившего его тело и разум, в тот момент, когда он увидел подростка, ожидающего распределения по факультетам. Его душа разрывалась от необъяснимого стремления к мальчику, сидящему за гриффиндорским столом. А когда он встретил его взгляд… Он позабыл обо всем, что его окружало, потерял нить разговора с профессором Квиреллом, и уже не различал ни зала, наполненного студентами, ни других учителей — весь мир перестал для него существовать. Все, что он видел — это пара изумрудно-зеленых глаз, завладевших его душой и сердцем. Это не может быть правдой! Нет, это должно быть ошибка! Он не влюбился тогда в одиннадцатилетнего мальчика, ради всех святых, он не был извращенцем. Но с каждой секундой, когда он ощущал его присутствие, он все больше убеждался, что его жизнь никогда не будет прежней. Мальчик, который выжил — его соулмейт. До этого он не верил во всю эту ерунду про единение душ! На протяжении ужина он больше не осмелился взглянуть в сторону мальчика. Он вступил в неравный поединок с судьбой, подавляя желание в будущем хоть как-то претендовать на предназначенную ему родственную душу. В его голове возникла безумная картина, как он бросается в сторону несчастного мальчика, подтверждая их связь прямо за гриффиндорским столом, на глазах у потрясенных детей и учителей, все плотнее окружавших их. Он ожидал, что может произойти что-то подобное. Судьба достаточно долго не беспокоила его, он начал вести устоявшуюся и почти размеренную жизнь. И теперь случилось это. Когда же, наконец, мать-фортуна даст ему чертов перерыв?! Той ночью он спускался в свои покои полный страсти и отчаяния. Красный от стыда он не мог усидеть на месте и был вне себя. «Ну же, прояви хоть немного мужества и выдержки, перестань мучить себя, забудь мальчишку» — говорил он себе. Но рассудок отказывался подчиняться. Для безопасности обоих и себя, и парня, он запер дверь непроходимыми чарами до следующего утра в надежде, что невыносимая тяга его отпустит. Последовавшая ночь была долгой и мучительной. Когда две родственные души соединяются, они переходят на следующий этап отношений. Не говоря ни слова, соединив руки, они идут в первое подходящее место для завершения связавшего их брака. Это запечатлено в их сердцах и настолько естественно для них, что они просто знают, что так правильно. И Северус понимал, что парень полюбит его, если он позволит. Но как он мог? Ведь он был всего лишь мальчиком, слишком юным, чтобы быть связанным! Он кричал от гнева отчаяния, бросаясь на дверь и проклиная все вокруг. Следующее, что он помнил, это как он помогал себе справиться с пульсирующим напряжением в паху, а в голове проносились картины сверкающих зеленых глаз. Он кончил с отчаянным стоном и приземлился на колени, понимая, что у него нет выбора. Он должен избавиться от этой похоти и от этой судьбы, и теперь ему предстояло сделать самое сложное, из всего, что ему когда-либо приходилось делать. Он должен показать своей единственной и истинной любви, что она для него ничего не значит.