Good Morning!

Рабочий день Вернона всегда проходил одинаково: обязанности младшего администратора и не предполагают чего-то неординарного. Немного потормозив в пробках, срывая свой гнев на попутных водителей, он добирался до места своей работы — милого кирпичного здания, похожего на сотни и тысячи других Лондонских строений. Здесь его ждал сам офис компании, в которой он работал. Не большой и не маленький, стандартный, не меняющийся уже много лет. Да и состав людей, обитавших здесь, особо не менялся. Зачем менять такую работу? Приемлемая, средняя зарплата, офис, находящийся недалеко от метро и коллектив, в котором никогда ничего не происходит. И с недавнего времени появилась ещё одна стабильная, неизменная вещь. Маленькая традиция, если можно так сказать, которая, впрочем, всегда радовала Вернона, поднимая ему настроение на весь оставшийся день. У автомата с напитками, что стоял недалеко от рабочего места Вернона, он каждое утро натыкался на Петунию Эванс. То была молодая девушка, кажется, даже младше двадцати, которая лишь недавно окончила курсы машинописи и получила работу в этом офисе. Ответственная, иногда даже строгая. И эта строгость, правильность, подчёркивалась даже в её внешности — светлые, стриженные по плечи волосы, неизменно собранные в тугой хвост, начищенные туфли со звонким каблуком, делавшие и без того высокую девушку ещё выше, глаженная рубашка и длинная юбка-карандаш, подчёркивающая длинные, тонкие ноги. И глаза, серые глаза, блестевшие любопытными огоньками. Мисс Эванс обыкновенно брала себе маленькую чашечку чая — некрепкого, с ложечкой сахара, разбавленного молоком. Завидя Вернона, она проводила рукой по волосам, поправляя причёску, и затем её губы растягивались в лёгкой, вежливой улыбке: — Доброе утро, мистер Дурсль, — говорила она, приветливо кивая. Вернон улыбался широко, быстрым движением ладони поправлял пышные усы и отвечал: — И вам доброе утро, мисс Эванс! В последнее время мисс Эванс начала готовить сразу две кружечки чая. Одну, что покрепче, она передавала Вернону. Младший администратор всегда появлялся в офисе в одно и то же время, поэтому его всегда ждала порция горячего чая. И минут десять, до начала рабочего дня, они говорили о разном: о погоде, о пробках на дороге, о том, как подорожала недвижимость в последнее время, о последних новостях, даже иногда о футболе (здесь, точнее сказать, говорил Вернон, потому что девушка в этом деле ничего не понимала, но ей нравилось слушать, сочувствующе качая головой, когда он сокрушался о том, что «Шпоры опять проиграли Юнайтед»). Потом они расходились, каждый занимаясь своей работой. И дальше этого их общение никогда не заходило. Да никто из них и не пытался. Этого маленького очаровательного обычая пока хватало обоим. Сегодня Вернон находился в приподнятом настроении. Весело насвистывая какую-то попсовую мелодию, он появился в офисе, ожидая дежурной встречи с мисс Эванс. Но в этот раз его ждало разочарование. У автомата с напитками никого не было. Вернон прождал десять минут, нервно шагая туда-сюда по комнате. Но его постоянная собеседница так и не объявилась. Это же произошло и на следующий день, и на следующий после него. Вернон чувствовал себя неожиданно подавленно: то ли потому что он не привык к тому, что что-то в его распорядке дня меняется, то ли потому что ему действительно не хватало этого маленького общения. На четвертый день он не выдержал и подошёл к одному бухгалтеру, который работал в одном отделе с пропавшей девушкой. — Вы случайно не знаете… Мисс Эванс, она… — Вернон сглотнул, пытаясь не выдавать своего волнения, и кое-как выдавил, — Она уволилась? Или просто в отпуске? Бухгалтер посмотрел на него странно, с некоторым удивлением, но ответил равнодушно: — Она взяла выходные на пару дней. Завтра должна снова выйти. Вернон поблагодарил его и почувствовал невероятное облегчение. Внезапно в его голове что-то щёлкнуло. Появилась мысль, крайне несвойственная человеку вроде него. Нужно было сделать кое-что, выбивавшееся за рамки привычного. И сделать это кое-что нужно было обязательно. Следующим утром Вернон встал намного раньше обычного. Он причесался и почистил зубы намного усерднее обычного. Он надел свой лучший галстук и попытался повязать его намного аккуратнее обычного. Наконец, он поехал по маршруту, отличающемся от обычного. Вернон оказался в офисе минут на двадцать раньше, чем привык. Он поспешил к автомату с напитками и купил две чашечки чая: одну крепкую, другую — с молоком и сахаром. После этого, он, на правах младшего администратора, получил доступ к рабочему месту мисс Эванс. Порядок и минимализм, царивший на её столе, полностью отражал характер девушки. Вернон оставил чай, прикрыл дверь и быстро зашагал обратно к машине. Нужна была ещё одна деталь. Аккуратно, пряча что-то за спиной, Вернон вновь пробрался к кабинету и взволнованно выдохнул. Осталось только дождаться мисс Эванс. Наконец послышались знакомые постукивания каблуков. Девушка остановилась у порога, очевидно, удивившись тому, что дверь была не заперта. Дверная ручка скрипнула, и дверь отворилась. Мисс Эванс, точно такая же, как обычно, вошла в комнату. Увидев младшего администратора, оказавшегося в кабинете, она замерла, удивлённо хлопая глазами. — Доброе утро, мисс Эванс! — Вернон улыбнулся ещё шире, чем обычно, неловко поправляя усы, — Извините, если напугал вас. — Доброе утро, мистер Дурсль, — она приветливо кивнула головой, словно не произошло ничего необычного, — Если честно, не ожидала увидеть вас здесь. — Ну… Я хотел сделать небольшой сюрприз, — Вернон почувствовал, что его лицо заливается краской, — В общем, гхм, это вам… И он достал из-за спины небольшой букет из красных роз, купленный сегодня утром. Он протянул его девушке. — Я подумал, что дарить букет из петуний было бы, ну, слишком банально. Мисс Эванс осторожно взяла подарок, поднесла к лицу, чтобы лучше почувствовать душистый запах цветов. Она расплылась в улыбке, такой смущённой и искренней, а на бледных щеках проступил яркий румянец. — С-спасибо, Вернон, — произнесла она тихо, почти шёпотом, и вдруг смутилась ещё больше, — Ой, извините, мистер Дурсль, я хотела сказать… Он подошёл ближе. — Ничего страшного, Петуния. Петуния прижала букет к груди, и тоже сделала шаг навстречу Вернону. — Я, понимаете… — он прокашлялся, — Понимаешь, волновался, целых четыре дня, гхм… Девушка виновато опустила голову. — Да, извини, мне следовало предупредить… тебя. Моя младшая сестра приезжала из школы, нужно было её встретить. Родители устроили настоящий праздник по этому поводу… — Ладно, раз ничего не случилось… Кстати, ты не говорила, что у тебя есть младшая сестра. Петуния неожиданно напряглась и проговорила своим строгим голосом: — Я и не хочу об этом говорить. И потом, за чашечкой чая, они говорили о разном: о наступившем лете, о планах на отпуск, о том, что Петуния любит цветы и садоводство, а Вернон хочет открыть собственный бизнес. О чём угодно, но не о младшей сестре Петунии. И эти разговоры о совершенно обычных вещах затянулись на долгие годы: старый офис сменился на здание фирмы «Граннингс» и гостиную дома номер 4 на Тисовой улице; домик затем сменился на новую квартиру с чудесным садиком на балконе. Но одна вещь оставалась неизменной: Вернон и Петуния улыбались друг другу, желая доброго утра, и каждый день заваривали по две чашечки чая.