И красный бархат

Тонкий палец с массивным серебряным перстнем вёл по чёрно-белой фотографии со смутным изображением. Хотя, не каждый бы осмелился назвать это пальцем, скорее, кости, обтянутые белой кожей. И никто бы не позавидовал женщине с нечеткой фотографии, а это была именно женщина, и какими бы размытыми не были ее черты лица, каждый уважающий себя человек распознал бы в ней Реджину Миллс. «Так значит, Реджина Миллс. Реджина, воистину королевское имя. Иронично, — размышляла Свон, ведя палец за границу фотографии и останавливаясь на бархатном подлокотнике. Бархат, удивительный материал, король ткани и ткань королей, — Свон хмыкнула. Такой мягкий и жесткий одновременно, поговаривают, что ты, Реджина, сама как бархат, как твоё шикарное бархатное платье. Красное как кровь». «Выходи же на сцену, Реджина, покажи, как ты достойна быть моей Королевой — думает про себя Свон, закрывая глаза». И как по мановению волшебной палочки, которая оказывается дирижерской, вступает оркестр. Свон распахивает глаза. Дождалась, десятки лет, потраченные на поиски Королевы прошли не впустую. На сцену взошла Она. Слухи не обманули, она действительно Королева. Сцены, своего дела, своих поклонников и ненавистников, она королева всех на этом свете, и горе тем, кто откажется ей подчиниться. Свон вздрогнула, когда первая нота вырвалась из алых губ, алых, как бархатное платье, как эти кресла и занавесы, как алые розы, которые полетят на сцену Королеве, когда та махнёт своей изящной ручкой дирижеру и завершит представление. Алые, как кровь текущая в ней. Эмма снова одернула себя, нельзя было сорваться, только не сегодня. Но Королева завораживает всех, будь то человек или покойник. И Свон уже беззвучно поднимается с кресла и спускается из ложи в зал, медленно, но уверенно приближаясь к сцене, а Королева все смотрит на неё и с губ ее срываются всё новые и новые мелодии. Глаза Свон покраснели, она осознала: сопротивление самой Королеве бесполезно. И вот она уже стоит на сцене, не стоит, ползёт на коленях. Вы когда-нибудь слышали о подчинённых вампирах, подчинённых Королеве? Она резко встаёт и впивается в эту нежную, как бархат оливковую кожу, Королева замолкает. Свон сквозь пульсацию в ушах слышит крики зала, паника и гнев, только один человек выражает удовлетворение, ему кричат «что же вы стоите?!», а он улыбается и загадочно смотрит на сцену, подсчитывая прибыль, зрители оценили. Королева бледнеет, падает красным пятном, Свон осознала свою ошибку, она напрочь забыла все, что планировала десятилетиями. — Ваше Величество, — бормочет она, — позвольте мне показать вам жизнь. И прижимается холодными губами к слабо пульсирующей венке Королевы. Из неё вытекают последние капли крови, красные, как её губы, красные, как её бархат. Королева мертва. Да здравствует Королева!