Часть тебя

Гаара сдержал свое обещание. Миновал месяц их тренировок, и он не прикоснулся к ней — ни разу! — хотя порывался не единожды. Она не сомневалась почему-то, что для него это дело чести. А у нее дела обстояли иначе: генины Суны были менее талантливы, чем коноховцы, отрицать это было бы лицемерием; более того, несмотря на свою посредственность, они были весьма хвастливы и непомерно горды собой. Обучать их было… скажем так, неприятно. У Сакуры руки чесались; лишь бы не врезать кому-нибудь из них — наглые рожи буквально молили об этом. Эх. Вот Наруто-но-бака она могла бы ударить без всяких зазоров совести. Наруто… Как же он там? Хорошо ли питается, усердно ли приручает кьюби? Не одиноко ли ему? Сакура уткнулась носом в колени. На душе у нее скребли кошки, но не время для сентиментальных порывов. Гаара в качестве испытания предложил поход на несколько дней. Так, в диких условиях, они продемонстрируют, насколько хорошо управляются оружием. К Гааре, как бы сильно он ее не пугал, она привыкла за месяц. Но Мацури… девочка совершила оплошность, велев Сакуре убраться прочь, и даже не извинилась. С того инцидента они не разговаривали, хоть и виделись на общих тренировках. Первое время Сакура пыталась поймать ее взгляд, потребовать объяснений, но быстро оставила эти попытки, потому что Мацури упорно не хотела идти с ней на контакт. Если она не хочет — не надо. Обучение Харуно все равно успешно подходит к концу. После этого похода генины, которых она учит, сдадут письменный экзамен и пройдут небольшую практику под ее руководством. После — свобода. Она очень надеется не столкнуться с ребятами из Песка в будущем. Девочка встала с валуна — голова ее была опущена — отряхнула коленки и, увидев мыски чужих сандалий, вынула из набедренной сумки кунай и прижала его к горлу незнакомца. Вздрогнула и поторопилась извиниться: — О Ками, Акио, я тебя не узнала! — Сакура отняла лезвие от кадыка, с ужасом осознавая, что острие коснулось его кожи. Да, он не пострадал, но… ещё чуть-чуть бы и… — Прости, если я тебя задела! — Если? — Акио взорвался, возмущенно всплеснув руками. — Если?! Да ты чуть не перерезала мне глотку! — Я уже извинилась. Сакура нахмурилась. Не собирается же он припоминать ей это вечно? — И что, значит теперь все можно? Закатывание глаз, вдох-выдох. Похоже, он ее даже не слышит. Не хочет слышать. Нужно перевести тему. — Ты оказался здесь не случайно, верно? Что ты хотел? — Проводить тебя, — беззаботное пожатие плеч. Он наконец-то успокоился. Слава Ками, ей не придется справляться с чужими истериками. — И уже успел пожалеть об этом. Ан нет. Этот мальчишка и не думал угомониться. Его непрошибаемость начинала раздражать. Терпение лопалось. — Я тебя даже не царапнула. Скрипели зубы и лопались барабанные перепонки. Эта наглость уже переходила всякие границы дозволенного. — Шрам остался в душе, — Акио драматично откинул голову и захныкал. Плохой из него актер. Сакуре уже захотелось ужалить его на самом деле. Будь она скорпионом, ух! — Мы ведь ученые, а не педагоги. Мы на миссию с обменом знаний не подписывались. — Ну, не будь бакой. — Она решила пойти на компромисс. — Вы получили полезную информацию от Чиё-баа-сама, поделитесь же своими знаниями с другими. — Какая ты правильная, аж тошно. — Раз тошно, то чего увязался со мной, Акио-кун? — Потому что ты с такой кислой миной ходишь, словно тебя навоз заставили убирать с утра пораньше. — Он скрючился в отвращении, а она захихикала. — Ничего смешного. Между прочим, приятного мало. И нос приходится зажимать скрепкой. — Из-за таких разговоров я перестану уважать тебя как ученого. — О, Сакура-чан, можно подумать, ты меня до этого уважала. — Мои приемы против меня! — Она не могла не оценить его издевку с суффиксами. — А ты хорош. — У меня был хороший учитель, — он подмигнул, словно флиртовал, и ей сделалось неловко. — Надеюсь, и ты станешь. Серьезно, не относись к этому с таким пессимизмом. Это всего лишь на несколько дней. — Да. Поэтому возвращайтесь скорее. Приятное спокойствие волнами улеглось в голове. Всё-таки Акио-кун — интересный ребенок.

***

Лямки походного рюкзака неприятно натирали потные голые плечи. Хорошо, что Сакура взяла именно рюкзак, сумка бы соскальзывала. В горле стояла такая же пустыня, как и в округе. Не привыкшая к местному климату, девочка не экономила воду. В отличие от спутников, она израсходовала свои запасы к трем часам дня. К четырём остановились на привал — перекусить и отдохнуть, но не более получаса. Их цель — добраться до небольшого горного поселения, которое обмиловали шаманы в прошлом веке. Жили они там спокойно, никому не мешали. Жили закрыто, но, тем не менее, гостей пускали, особенно таких важных. Сакура с усмешкой думала о том, что власть и связи решают все. Люди, не входящие в современное общество, не исключение из правил. Мацури и Гаара расположились у небольшого ручья, а Сакура в некотором отдалении от них, спрятавшись в тени редких деревьев — чем ближе поселение, тем больше флоры. К вечеру они уже будут там, и до вечера во рту Сакуры не окажется ни капли… В горле, как назло, запершило. Сакура накопила под языком слюну, сглотнула, но не помогло. Провела языком по нёбу, дёснам, размазала слюну по внутренней стороне щёк, но снова — провал. Сама виновата, что поделать? В следующий раз будет внимательнее. Хотя не очень-то хотелось, чтобы поездка в Суну повторилась. Век ниндзя короток, но насыщен. Готовой нужно быть ко всему. И, к сожалению, к встрече с Гаарой в будущем— в том числе. Сакура прислонилась головой к коре дерева. Прежде чем смежить веки, боковым зрением она успела выхватить картинку: Гаара умывал лицо, а Мацури что-то шептала ему на ухо. Сакура нахмурилась. Больше двух говорят вслух, она о таком не слышала? Сакура не совсем поняла — она то ли вздремнула, то ли ее хватил солнечный удар, и ей привиделись галлюцинации, но воображение подкидывало странные, в основном смутные образы: азалии в саду троюродной тётки, материнская поварёшка, которой она всегда пробовала суп, широкая улыбка Наруто, упражнения с чидоригане, клыки песчаного монстра, который жил внутри Гаары и готов был перекусить ей глотку, стоило только расслабиться… — Сакура… — кто-то трясёт ее за плечо; она протестующе мычит. — Просыпайся. В ужасе распахнутые глаза и вертикальная боевая поза. Сакура смотрит перед собой, но не видит врага — только пески. Некстати думается, что весь мир — ее враг. Девочка опускает взгляд и, наконец, напаривается на виновника торжества. Мацури сидит на корточках с флягой в руке. Сакура облегчённо выдыхает, плюхается обратно и спрашивает, как долго она была в отключке. Мацури пожимает плечами. — Я не считала. Минут двадцать. Скоро выдвигаемся, — собеседница протягивает флягу со спасительной влагой. — Выпей, я знаю, что у тебя закончилось. Внимательнее надо быть. Ты точно куноичи? Сакура проглотила шпильку и воду — тоже. Грех отказываться, когда предлагают. Первая она бы ни за что не попросила. В случае с Мацури не позволяла гордость, а в случае с Гаарой — страх. Утолив жажду, она хитро прищурилась: — Спасибо, но с чего такая щедрость? — Это не моя прихоть, — Мацури раздражённо цокнула, взболтнув флягу — Сакура выпила достаточно, чтобы назвать это злоупотреблением добротой. Вряд ли можно будет рассчитывать на помощь Мацури в дальнейшем, но и черт с ней. Нет ничего приятнее, чем насолить в настоящем. — Я не заметила, даже если бы ты подохла в начале пути. Но, заметив, была бы рада. — Это Гаара тебя попросил? — Тебе следует сказать ему спасибо и, возможно, прости. — Насчёт второго я подумаю. Мацури стала наглее — наверное, так на ней сказалось длительное путешествие — и Сакуре это понравилось: наконец-то какое-то развлечение. Лучше злиться, чем бояться. Сакура злорадно добавила: — Спасибо, Мацу-ури. Мацури покачала головой и улыбнулась совсем по-доброму, настолько, что это не вязалось с ее предыдущими ядовитыми плевками. — Ты стерва, Харуно Сакура. — Взаимно. Где, кстати, твой обожаемый сенсей? — Тренируется. — А что ты здесь забыла? Разве ты прямо сейчас не должна пускать по нему слюни? — Пришлось отвлечься на тебя. — Ох, прости. Всем мешаю. Хобби у меня такое. — Трудно не заметить. Тебе нравится это? — Уточняй, пожалуйста, я не умею читать мысли. — Привлекать к себе внимание. — А кому не нравится? — Ну, просто ты не очень похожа на запуганную девушку. Может, на самом деле это твоя стратегия, как заинтересовать Гаару-сана? — Ты сумасшедшая, да? И меришь меня своею мерой. Уж ты бы на такое пошла, чтобы соблазнить, а? Ну, раз, по-твоему, это работает, почему сама не прикидываешься трусихой? Думаешь, мне это нравится, или это делает мне чести? Это уязвляет мою гордость, и мне самой стыдно, что я… Сакура вовремя прикусила язык. Нечего откровенничать с людьми, которые могут использовать это против тебя. Просто Мацури задела за живое, превратила ее постыдную слабость, страх, в манипуляцию, обвинила во лжи, которой не было и в помине. Благо, саму Мацури заботили только первые вопросы. — Красиво стелешь, будто ты невинная овечка. Но я знаю, что ты не такая простушка, какой прикидываешься. — Мацури, солнце сегодня какое-то колдовское — оно действует на тебя таким образом? Ты несёшь какую-то околесицу и сама же в нее веришь. — Я не виновата. Это всё ты. Ты приехала и все испортила. Сакура моргнула несколько раз, сбитая с толку наездами, которыми Мацури, кажется, гордилась. Гаара вернулся, и они двинулись в путь. Но Сакура не могла выбросить из головы беглый обеспокоенный взгляд, которым он осмотрел ее и, удостоверившись, что все в порядке, отвернулся, лишний раз не вступая с ней даже в зрительный контакт. Неужели Мацури, отчитывая ее в первый раз, месяц назад, была права: Гаара считает ее другом? Они могли бы… подружиться?