Про неё.

            Однажды мне довелось услышать, что когда человек обретает счастье, он понимает, что все его прошлые страдания не напрасны и стоили этого. В жизни наконец наступает стабилизация, прежнее восприятие вещей кардинально изменяется. Счастье у каждого своё. Поначалу хорошее мы ищем отовсюду и понемногу. И эта небольшая горстка позитива держит нас за ниточки, не давая сорваться. Но в один момент мы обретаем то, отчего больше не думаем о падении. То, что совмещается с этими маленькими хорошими моментами и становится твоим счастьем.

***

      Я с самого начала находила её странной; сразу поняла бы какой она человек, но некое напряжение, спонтанно возникшее между нами опередило меня в тот раз. Мы не стали особо задумываться по поводу нашего знакомства, а сразу взялись за общее дело. Да, трудная порой выходила работка эти газеты. Начальство так и твердило добавить что-то от себя, и в один вечер мы сделали это. Силы после работы у нас обеих тогда были на исходе; так, поздней ночью после нескольких алкогольных коктейлей и духовного расслабления напряжение наконец растаяло, словно лёд в бокале. Мы приехали ко мне домой, написав несколько наблюдений и рассуждений в прозаической философской форме. Затем редактировали вместе всё это дело, обсуждали как всё-таки главный герой оказался не прав, скрывая от любимой свою смертельную болезнь! На следующий день мы проснулись в объятиях, согревая друг друга, словно потрёпанные от тяжкой жизни коты, только не на помойке, а на моем раскошном бардовом диване, заваленном кучами бумаг, как и несколько метров пространства вокруг. Одна с помятым лицом и красным пятном от вина на белоснежной рубашке, у другой тушь потекла от вчерашнего концерта, который она мне устроила в виде мыльной оперы о своем расставании с бывшим. Интереснее всего из этого то, что вместо пения был истерический крик и немного слёз. А сегодня вообще-то на работу. В тот день мы волшебным образом успели, правда такси обошлось дороговато, но это никак не могло повлиять на наше с новой коллегой сближение.       Наши совместно написанные рассказы начали набирать популярность среди критиков и начальства, не говоря уже о простых читателях. В большинстве своём старалась она. Мне достаточно было разок взглянуть в её горящие глаза, тут же дающие эмоциональную подпитку моей фантазии. Так и совершались наши небольшие "подвиги".       Через два месяца она начала пропадать с работы, с каждым днем всё реже и реже появляться передо мной. Вторая неделя SMS и звонков заставляла меня всё больше волноваться и отчаиваться. Я не знала где её дом, но я точно знала что с ней — проблемы, стресс, творческий кризис. Может я была такой плохой подругой?       Ещё через три дня она пришла в офис с заявлением об увольнении, хотя, как говорил директор, её все равно бы уволили за долгое отсутствие и пропуски рабочих дней без предупреждения. В какой-то момент она прощалась с коллективом, отдельно подошла ко мне. Тогда она нежно взяла мою руку и извинилась. Сказала, что причина её отсутствия и ухода не во мне и не в нашем общении; сказала писать когда угодно, сказала, что ответит. Но и потом ответов на свои сообщения я так и не дождалась.       После следующих двух недель молчания я осознала, как сильно нуждаюсь в ней. Я вспомнила, как мои серые будни скрашивались походами в рестораны с разной едой, выставками, поездками и конечно, барами в центре города. И я решила попробовать в последний раз. Где-то внутри я потеряла себя и снова обрела былую грусть, но сердце подсказывало бороться за неё. Да, за этот небольшой период нашей дружбы она часто жаловалась мне на свои проблемы, а я не вслушивалась в них. Но я поняла, что меня с самого начала не противило это нытье, которое обычно доводит до неприятной дрожи. Она казалась мне невинным ангелочком и стала подругой, а не просто коллегой.       Я встретила её вновь в нашем баре. Всю ту же: грустную и одинокую. И я уговорила её вернуться и отработать. Не из-за наших рассказов, а потому, что не представляю без неё саму себя. А ей было так стыдно. Она хоть и была пьяна, передо мной краснела как перед понравившимся в старшей школе мальчиком, отводила взгляд.       Она никогда не любила оправдываться, да и я не стала спешить с распросами. Она только сказала, что за всё это время люди, которым одна доверяла, принесли много плохого в её жизнь. Им не было важно общение с ней. Я уверила её, что не такая, как те люди, а она ответила, что тоже не хотела бы так просто со мной расстаться. И тогда я была счастлива, ведь она захотела начать всё сначала, вместе со мной проходя этот нелёгкий путь. Я до сих пор знаю, что есть у неё внутри нечто недосказанное, но всё придёт постепенно. Я не хочу причинить ей вред своей поспешностью. Это хрупкая и холодная девушка, ставшая для меня Раем.