***
— Отсюда я не вижу озера, — проворчал Дин. Он хотел спуститься с крыльца и пойти к озеру, но Алек усадил его в кресло на веранде. Алек присел рядом с ним и возразил: — Конечно, можешь. Ты можешь увидеть проблеск воды прямо сквозь вон те деревья, — сказал он, указывая на лес. — Я видел больше воды на одной из картин, что висят в доме, — парировал Дин. — Если ты хочешь вернуться… — начал угрожать Алек, потянувшись к брату, но Дин гневно посмотрел на него и оттолкнул его руку со своего плеча. Со смехом Алек уселся на пол рядом с братом и глубоко вдохнул свежий воздух. Он никогда еще не чувствовал такого спокойствия. Казалось, что они не скрывались от всех желающих убить Дина, а просто были на семейном отдыхе. Дин с удивлением посмотрел на младшего брата, который занял место рядом с ним на полу, как верный питомец, вместо того, чтобы сесть на один из стульев. — Вообще-то в кресле будет удобнее. Вот почему пещерные люди их изобрели. — Мне и так хорошо, — ответил с улыбкой Алек, слова «рядом с тобой» остались не высказанными. Некоторое время они сидели в дружеской тишине, пока в лесу живность вела свои разговоры. — Ты говорил с Макс? — спросил Дин, хотя не хотел знать, как сильно брат скучает по Макс, Джошуа и остальных трансгенных. — Да, — ответил Алек с улыбкой. — Я говорил с ней вчера, — он, вспомнив разговор со своей девушкой.***
— Алло? — Привет, Макс. — Алек, — с облегчением и любовью воскликнула девушка. — Ты в порядке? Твои братья в порядке? — Мы живы, — уклончиво ответил он, хрипло рассмеявшись. Но он знал, что не смог обмануть Макс, как и Винчестеры она слишком хорошо его знала. — Это было так близко, да? — с сочувствием спросила она. У него перехватило дыхание, и он не мог сказать ни слова. Словом «близко» даже нельзя было описать то, через что они прошли. — Ты бы гордился нами, — сказала Макс, после секундной заминки. — Мы выполнили еще три операции «Добрый Самаритянин» и даже получили благодарственое письмо от жителей Сиэтла. И от этих новостей Алек почувствовал себя еще более виноватым. Ведь он начал все это, передал ношу Макс и не собирался возвращаться. — Кстати об этом… Макс, я знаю, что я все это начал, но… — Никто не просит тебя быть лидером в этом вопросе. Мы поставили это на голосование, и все решили, что так будет правильно, — сказал она, и в ее тоне не было ни капли осуждения. Но его было не так легко переубедить. — Я должен быть там, чтобы помочь вам, — в его голосе звучали смесь сожаления и извинения. Но после звонка Дина Алек принял решение покинуть "Терминал-Сити". После того, что они пережили, после того как им подарили второй шанс, он не собирался отказываться от братьев. — Чтобы выполнить свой долг? Алек, теперь, когда нет «Мантикоры» и Уайта ты можешь поставить себя на первое место, — ответила Макс. Она помолчала мгновение, потом продолжила нежным, искренним тоном: — Я знаю, что твои братья значат для тебя, даже если ты не хочешь это признать. Они являются яркими примерами того, почему я хотела уничтожить «Мантикору». Я хотела, чтобы у всех нас была своя жизнь, чтобы мы могли любить кого-то, не беспокоясь о том, что мы его убьем. И мы за это боремся, верно? За право любить, иметь семью. Ты получил свою семью, Алек. Не выбрасывай это ради обязанностей перед другими трансгенными. Или передо мной. — Макс... — начал Алек, но она перебила его: — Как я уже сказала, я упрямая. Я ждала десять лет, чтобы воссоединиться со своей семьей из «Мантикоры». Так что могу дать тебе несколько месяцев с братьями, прежде чем выслежу твою задницу, — пошутила Макс. — Макс, я не могу просить, чтобы ты ждала меня, — начал он. По правде говоря, он сомневался, что ему хватит нескольких месяцев с братьями. Он чувствовал, что целой жизни не будет достаточно. Даже вечности будет мало, чтобы компенсировать потерянное время. — Ты меня ни о чем не просишь. Я сама это предлагаю. — Этого она хотела всю свою жизнь. Она видела насколько больно было Алеку, когда Сэм и Дин вышли из «Терминал-Сити», не обещая вернуться. И тогда она поняла, что не сможет дать Алеку то, в чем он нуждался, как бы сильно она его не любила. Но его братья могли. Они могли излечить шрамы в душе Алека, и тогда он мог бы полюбить ее, подарить кусочек себя. Возможно, все вместе: она, Алек, его братья и Джошуа, могут быть семьей. Настоящей семьей. Ради этого она могла бы подождать в «Терминал-Сити», могла отпустить любимого человека. То, что предлагала Макс ошеломляло, не только ее любовь, но и прощение. Он был потрясен тем, что Макс поняла, кем он был сейчас — младшим братом, который хотел быть рядом со своими старшими братьями. — Макс, я люблю тебя. Ты же это знаешь? — сказал он, хрипло. — Я знала, что ты поймешь, что я хотела сказать, — дерзко злорадствовала Макс, и Алек засмеялся от радости. — Поцелуй своих братьев за меня. — Когда рак на горе свистнет, — с усмешкой сказал Алек. — Береги себя, Макс. — Хорошо. Если ты сделаешь то же самое, — приказала она, и положила трубку.***
Услышав привязанность в голосе Алека при упоминании его семьи из «Мантикоры», Дин прикусил язык, прежде чем спросил Алека, означает ли это, что он скоро вернется в «Терминал-Сити», оставив Винчестеров позади. Но в этот момент Сэм вышел из дома и сказал Алеку тоже самое, что Дин сказал ранее: — Вообще-то на стуле сидеть удобнее. И это доказывало, что Винчестеры думали одинаково. И от этого Дину стало легче дышать.***
— Мы легко справимся с этой охотой. Тем более Алек замечательно видит в темноте, — сказал Дин, разложив книги на столе, и просматривая сайт на ноутбуке. Он поднял взгляд от экрана и посмотрел на брата. — Нет. Никакой охоты, пока ты не выздоровеешь на 100%, — сказал Сэм, даже не поднимая глаз от книги, которую читал. — Да ладно тебе. Я буду проводить исследования, а Алек может прикрывать тебе спину, — уговаривал старший Винчестер, желая чем-то разбавить скуку, пока братья заставляли его выздоравливать. Сэм закрыл книгу, наклонился вперед и встретил взгляд брата. Он постарался говорить мягким тоном, потому что знал, что этот разговор причинит боль Дину. — Алек, вероятно, скоро вернется домой. — Домой? — непонимающе повторил Дин, он-то считал, что дом Алека там где они с Сэмом. В нем мгновенно вспыхнула злость на Макс, Джошуа, и всех в «Терминал-Сити». Лучше бы они не смотрели новости, ведь тогда им бы не пришлось ехать в Сиэтл, чтобы помочь трасгенным. Боль в голосе Дина, чуть не разорвала Сэма. Но он заставил себя продолжить, чтобы брат увидел, что жизнь изменилась, хочет он этого или нет. — У него там жизнь, Дин. С Макс и Джошем, и другими трансгенными, — мягко заметил он. — Конечно. Но он останется с нами на некоторое время, верно? — спросил Дин с надеждой. Но от молчания Сэма и задумчивого взгляда у него перехватило дыхание.— Он сказал тебе, что уходит? — Нет, но… Он скоро уйдет. Когда удостоверится, что ты в порядке. — Но может быть, он решит остаться с нами, — возразил Дин. Ведь Алек признался, что разговаривал с Макс, и пока не паковал сумки, он остался с ними. — Дин, — нежно сказал Сэм. Он ненавидел забирать надежду брата, но это необходимо было сделать. И он внезапно разозлился, что Дин не может этого увидеть сам, что брат так сильно цеплялся за людей, которые в конечном итоге причиняли ему боль, бросая его. «Как папа, я и Алек». — В жизни есть больше, чем охота, — он сказал эти же слова, когда они снова начали охотиться вместе после Стэнфорда. И это прозвучало как обвинение, словно Дин и сам должен был это давно понять. Дин посмотрел на него с болью, словно Сэм его предал. — Алек не такой, как ты! — огрызнулся он в ответ, отказываясь верить, что Алек способен повернуться спиной к своей семье, сделать то, что сделал Сэм, уйдя в колледж. Он не мог поверить, что Алек бросит его. Услышав повышенные голоса, Алек застыл на крыльце. Он слышал гнев в голосе Дина, когда старший брат произнес его имя. Он замер как статуя, и слушал каждое слово, которое произносили его братья. В тоне Сэма был такой же гнев, как и у Дина. — А может, он и не такой, как ты! Может, он не похож на нас обоих! Он другой, — сказал сердито младший Винчестер, поднимаясь на ноги, когда Дин встал с кресла. Сэм гордился тем, что Алек не похож на них. И молился, чтобы младший брат не познал боль как они. Он надеялся, что Алек никогда не научился причинять боль тем, кого любил, как Сэм, и не совершал безрассудные поступки ради семьи, как Дин. — Он и не должен быть похож на нас, — возразил Дин. — Ты не можешь изменить его! — рявкнул Сэм, ненавидя, что жизнь нашла еще один способ причинить боль старшему брату. — Ты думаешь что он должен уйти?! — рявкнул старший Винчестер. Он не должен был удивляться тому, что в битве между семейным бизнесом и «нормальной жизнью» Сэм стопроцентно проголосовал бы за свободу. Независимо от того, через что они прошли, Сэм все еще ценил свободу выше семьи. — Да, — Сэм выдохнул, но запнулся, увидев, как брат задохнулся от одного этого слова. Он не хотел причинить боль Дину, говоря, что им придется отпустить Алека, что брат должен отпустить еще одного члена семьи. Услышав разговор Винчестеров у Алека чуть не подкосились колени, сердце замерло в груди. «Он другой». «Ты не можешь изменить его». «Ты думаешь, что он должен уйти?» «Да». Алека затошнило, он хотел рухнуть на колени и плакать, просить прощения за то, что он другой, поклясться, что он сможет измениться, умолять Сэма позволить ему остаться, убедить их, что он все исправит. Что они справятся. Вместе. Ничего не видя из-за слез, он чуть не споткнулся на ступеньках крыльца, но знал, что ему следует уйти как можно быстрее. — Нет, Сэм, — покачал головой Дин. Но на этот раз младший Винчестер решил быть сильным, каким был Дин тогда в Чикаго, когда им пришлось отпустить отца, чтобы он был в безопасности. — Да. Если это то, чего он хочет. Душа Дина горела от гнева, праведного негодования. Он проходил все это раньше, и надеялся, что ему не придется делать это снова. — А кого-нибудь волнует, чего я хочу? Чего ты хочешь? Я должен отпустить его, как отпустил тебя? Я должен просто забыть, что у меня есть еще один младший брат? Не звонить ему, не видеться с ним, притвориться, что я умер… или он умер? — Нет! — воскликнул Сэм. — Нет, я говорю не об этом! И для протокола, это было не то, что я имел в виду, когда сказал: «Я зол на папу, и на то, что ты его защищаешь», или «у меня скоро экзамены, поэтому не звони мне некоторое время». Я не хотел, чтобы ты менял свой номер мобильного телефона! Мне пришлось звонить Бобби, чтобы убедиться, что ты не умер! — Ты звонил Бобби? — удивленно спросил Дин. — Да, — пробормотал Сэм, чувствуя себя неловко от этого признания, но тут же с гневом продолжил: — Мне пришлось позвонить ему, когда я не мог связаться с тобой целую неделю. Он увидел как в глаза старшего брата что-то мелькнуло, когда Дин начал собирать кусочки пазла воедино. Словно Дин и не догадывался, что был не единственным братом, который нуждался в семье. Словно он не понимал, что нужен Сэму, даже когда младший брат жил «нормальной жизнью». — Если так же исчезнешь из жизни Алека, то он разозлиться на тебя еще больше, чем я. Я гарантирую, что он встретит тебя еще хуже, чем я, когда застал тебя в квартире Джесс. Ты вел себя так, словно мы не говорили всего неделю, хотя прошло два года! — Ну а как я должен был истолковать твое «не звони мне»? Я должен отправлять Алеку открытку «Счастливого дня трансгенных» раз в год и все?! — огрызнулся Дин. — Да. Пошли ему открытку, позвони ему, заходи в гости, сделай что-нибудь, что скажет ему, что ты не умер, что вы все еще братья, — сказал Сэм, имея ввиду не только Алека. Он имел ввиду его и Дина, то, что он не общался с братом в течение двух лет. Та боль исчезла только после трех лет совместной жизни, когда они были рядом двадцать четыре часа семь дней в неделю. — Мы всегда будем братьями, — поклялся Дин, и в его глазах была любовь и привязанность. Потому что он говорил не только об Алеке, он говорил о нем и Сэме, о нем, Алеке и Сэме. Он не собирался отказываться от братьев. — Ну, иногда людям нужны доказательства этого, — сказал Сэм с нежной улыбкой. — Доказательство?! — усмехнулся Дин. — Какое например? Цветы? Шоколад? — Просто услышать твой голос, Дин, — сказал младший Винчестер. Все время в колледже он надеялся, что однажды его брат позвонит. — Или шанс покататься на пассажирском сиденье, или посидеть в хорошей закусочной или в баре за бокалом пива. Даже когда Алек вернется в Сиэтл, ты будешь ему нужен. — И ты тоже нужен ему, Сэм, — заверил Дин. Потом с усмешкой добавил: — Хотя с выпивкой ты перегнул. Ты же быстро пьянеешь. Сэм с возмущением легонько хлопнул его по руке, и они оба улыбнулись. Да, Алек может иметь дом где угодно, кроме Импалы, но ребенок не сможет избавиться от старших братьев. Никогда.