Седьмая картина

Этот домик стал за долгие время важным пристанищем для юной султанши. Лале не помнит, когда в последний раз делала что-то вне этого домика. Он находится в саду недалеко от замка, обнесенный изящной стеной и с тремя окнами. Снаружи он не похож на обычные домики. Он выглядит особенно, ведь принадлежал непростой женщине, а возлюбленной самого султана. Со слов Шахи Хатун, был построен с любовью и для любви, что и чувствовалось в этих крепких стенах. Тут было много важных вещей: холсты для будущих творений, краски немысленных цветов, которые любезно для неё добывал Димитрис, любимое покрывало с восточным узором, расписанную сурой из Корана ваза, где Лале в свободных местах нарисовала тюльпаны. Сама она начала рисовать, когда ей исполнилось тринадцать лет, и с тех пор буквально живет кистью. Почти вся мебель в домике - подарок султана. Она лишь принесла несколько подушек с ажурной вышивкой и несколько своих набросков, наполняющих домик домашним уютом. Тихие шаги вывели её из транса и испугали не на шутку. Ведь на холсте было человек, и не просто человек, а валахийский принц. Но прежде чем Лале испугалась по-настоящему, Влад аккуратно коснулся спины хатун и поцеловал в макушку. Он сел на соседнее кресло, обняв одну из ажурных подушек. Лале работала над полотном и выглядела умиротворенно. Её глаза, не отрываясь, смотрели на картину. Он наблюдал за тонким запястьем, вырисовывающее угольной палочкой контуры его лица. Её сосредоточенное лицо при свете яркого солнца становилось ещё более красивым, словно не она пишет картина, а сама ей является. До этого он мог бы сказать, что её лицо напоминает лицо богини, а теперь он это знал. Оставалось только гадать, что за духи вдохновляют её разум. Ведь каждая поверхность, к которой Лале касалась кистью, непременно становилось ещё одним шедевром живописи. Влад был уверен, что никакой более художник в мире не сравнится с ней. Он вспомнил слова одного знакомого, что художника делает не кисточка, а его душа. Проникнувшись уважением к мудрости этого утверждения, он на секунду прикрыл глаза и положил ладонь на запястье Лале. Лала чувствовала его взгляд. Но продолжала свою работу, не поднимая головы. - Влад, извини, что не могу тебе уделить время, а то я не успею его закончить, - она громко выдохнула, пытаясь подавить приближающую тоску, - но я даже не знаю, что сказать тебе, чтобы ты остался. Влад легко улыбнулся и придвинулся к любимой ближе. Как только они осознали свои чувства, с души упал огромный ком сомнений и непонимания. Теперь он знал, кто перед ним. Она была его женщиной, свет души в грязной Османии, ангелом среди всех этих людей. Он знал это, и ничто не могло ему помешать. Все сомнения, все вопросы исчезли, уступив место безмерному доверию и любви. Он любил наблюдать за ней во время рисования. Она сразу напрягалась до невозможного, словно от нее зависело что-то необычайно важное, и принималась работать с небывалой скоростью. Когда она начинала так работать, ее лицо начинало источать удивительный свет, становящийся все ярче и ярче. - Ты очень красивая. Я уберу волосы с лица? - Лале судорожно сглотнула и кивнула. Он легко коснулся её мягкого лица и убрал пряди каштановых волос. По телу прошла волна дрожи. Он ощутил, как обожгло ему сердце выражение её взгляда, какой-то благоговейный трепет и, не отдавая себе отчета, встал с кресла и сделал к ней шаг. Она, по инерции, вскочила с пуфа. Влад улыбнулся, видя, что она ощущает то же самое, и поцеловал ее в лоб. Затем наклонился и поцеловал плечо. Она вся оцепенела, глядя на него широко открытыми глазами. Она просто смотрела. - Теперь я вижу тебя лучше, - уголки губ расплылись в тёплой улыбки. – Можно тебя кое о чем попросить? Она перевела взгляд с его лица на грудь и уставилась ему в глаза. – Пожалуйста, напиши свой портрет для меня, - он горько усмехнулся и потёр шею, - Чтобы я всегда знал, что такое красота в твоих глазах Как она могла отказать ему в такой мелочи? Ведь они скоро расстанутся, как бы этого не хотелось. Лале взглянула на его лицо. На нём виднелась лишь искренняя, но нежная тоска. Неужели нет возможности видеть его лицо до скончания времён? Она подошла ближе, закрыла глаза и положила руки ему на плечи. Она не хотела думать о плохом. Она желала лишь его. Всего. Полностью. Его губы ждали. Он опять поцеловал её в лоб. - Лале, - он впервые прохрипел. Несмотря на то, что отношения двух влюблённых были чисты и невинны, всё же Влад оставался мужчиной, и уже достаточно взрослым. Она почувствовала, что ей нужно отойти на шаг назад, но не могла оторвать от него взгляда. Он стоял неподвижно, внимательно наблюдая за ней. Такая близость соблазняла, не давая места разуму. Они почти тонули в томных взглядах на друг друга. Вдруг грехопадение показалось им глупостью. Они выкинули из головы Бога. Лале, поддавшись соблазну, сделала шаг вперёд. И тогда случилось то, чего она так ждала. Сладкие, желанные губы Влада наконец прикасались к её губам. Парень опешил от внезапных порывов любимой, однако углубил поцелуй. Лале забыла обо всём, она не видела никаких преград между ними. Это было непередаваемое блаженство. Её руки соскользнули с его плеч, и пальцы запутались в тёмных волосах. Она хотела это и получала. Все её существо заполнил восторг. Руки Влада заскользили по нежной спине, то гладя по выгнутой спине, то сжимая тонкую талию. Когда их губы сомкнулись, Лале поняла, что хочет большего. Но страх перед близостью, перед ним, перед роднёй останавливал её от импульсивных действий. Не будь они членами правящих семей, всё было намного легче. Но на их ногах и руках - кандалы. Лале терпела, изо всех сил борясь с собой. Влад первый разомкнул поцелуй, понимая, что вот-вот и черта будет пройдена. Он знал, что юная Лале пожалеет. Хоть и сейчас она без ума от валахийского принца, он не мог себе позволить, чтобы её судьба и будущее перечеркнулось близкой связью. Он убрал руки от девушки. Но, сделав это, остался на месте и уставился в пустоту. Лале замерла и прошептала: - Что-то случилось? - на её бледных щеках выступил румянец. - Мы... слишком далеко зашли, Лале. Я не хочу портить тебя. Ты ещё найдёшь себе достойного мужчину, - горькая слеза скатилась по его щеке, - Увы, мы не властны перед законами этого мира. Если бы я только мог, я бы украл тебя и увёз к себе. Ты стала бы моей женой. Я любил бы тебя, пока у меня не иссякли бы силы. Мы были бы счастливы. Не надо губить свою жизнь из-за глупой юношеской влюблённости. - Влад.., - её рука заскользила по щеке, где только что катилась чёртова слеза, - В этом дворце я уже мертва. Мне нет тут жизни. Будь в этой империи достойный мужчина, я бы уже давно влюбилась. Но ты говоришь, я буду принадлежать другому? Так может, я не хочу принадлежать никому, кроме тебя? Может, мне лучше умереть, чем принять это бесчестье? Но ведь ты не станешь меня в этом винить? Ты любишь меня, Влад. Я верю, что и ты будешь любить меня. Что-нибудь придумаем. - её пальцы вцепились в его грудь. Влад громко вздохнул. Принять мысль о том, что его любовь умрёт он не мог принять. Он был готов растоптать любовь, лишь бы она жила спокойно. Он не мог позволить ей умереть. Но как заставить эту прекрасную девушку поверить в то, что её смерть не останется никому не нужной? С её смертью мир потеряет ещё один источник истинного и яркого света души. Как убедить её в этом? Как заставить её понять, что жизнь без неё станет во сто крат страшнее и безысходнее? Лале лишь сильнее прижималась к крепкой груди возлюбленного? Что будет, когда она потеряет его навсегда? Как сердце сможет жить, когда у него отобрали свет? Страх за собственную жизнь, слёзы, бессонные ночи, отказ от любви, недостижимость счастья и обиды - всё это будет знакомо уже скоро. И, увы, ничто ей уже не поможет. - Так ты нарисуешь свой портрет? - Влад произнёс это так тихо, словно боясь спугнуть, - Если ты... - Я постараюсь, но не могу обещать, ибо я никогда не рисовала себя. Будет сложно, но я обязательно постараюсь. Она достала из деревянного шкафа новое полотно. Она купила его вчера, на всякий случай. Кто же знал, что сделала она это не зря. Она поднесла ближе к мольберту персидское зеркало, которое пару месяцев назад Сафие, в знак дружбы, подарила Лале. И, конечно же, такое красивое зеркало украсило именно этот домик в саду. Она аккуратно выводила нежные линии своего лица, каждый раз что-то вечно поправляя. Влад вновь сел на кресло и увлечённо следил за руками, как и прежде. Но теперь он иногда хмурился, что-то высматривая в её изображении на холсте. Но Лале не поворачивала голову в его сторону. Она работала сосредоточенно и быстро, иногда даже теряя ощущение пространства и времени. Зато она постоянно ощущала, что совсем рядом, совсем близко есть тот, кто любит её, тот, кто станет её жизнью, её солнцем. Хоть и на короткий период.