Эта история была больше похожа на глупую шутку

      Было слишком жарко, на грудь что-то навалилось, а шею щекотал горячий воздух. Рейнольд приоткрывает слипающиеся глаза, видя перед собой незнакомый потолок. На какое-то время он впадает в ступор, но потом события прошлого вечера накатывают на него. Он был у Пенелопы, они поели, а потом… Кажется потом они решили посмотреть фильм и… Уснули.       — Твою мать…       Ему теперь точно конец, он ведь никого не предупредил и брат точно уже заподозрил что-нибудь неладное.       Но он отвлекается от столь неприятных мыслей, замечая то самое щекотное дыхание. Опустив взгляд он видит малиновую макушку, а вместе с ней и спящую Пенелопу, лежащую на нём пластом. Она забавно хмурилась во сне и что-то бормотала, в её сне явно присутствовали коты, ведь она шептала о том, насколько ей мягко. Он обнимал её, просунув руки под свою же толстовку, всем телом чувствуя биение сердца.       Мило.       Может всё не так и плохо. Ему конечно прилетит, но зато ему действительно было весело. Ещё никогда в жизни он не получал удовольствия от чего-то настолько простого.       Сейчас, смотря на неё, что-то внутри него переклинивает и он медленно наклоняется к ней. С небольшой заминкой парень оставил почти невесомый поцелуй у неё на лбу, далее быстро возвращаясь в нормальное положение, лицо и уши краснеют, а сердце колотится, он прекрасно это чувствует.       — М-мх…       Как назло Пенелопа просыпается, сонно оглядывая свою же квартиру. Далее она наконец замечает, на ком сейчас лежит, но кажется слишком заспанной чтобы возмущаться.       — Доброе утро…       — И тебе.       Какое-то время они так и лежали, Рейнольд витал в своих мыслях, а Пенелопа дремала, едва слышно посапывая.       — Так всё. Просыпайся. — он принялся тыкать ей в лоб пальцем.       — М-м… Ну почему ты такой жестокий..?       — Хах… Это я то жестокий? Любой нормальный человек бы тебя на пол уже давно сбросил.       — Так значит ты сумасшедший?       — Я не это имел ввиду!!       Она всё-таки принимает сидячее положение, а он начинает смеяться, глядя на воронье гнездо вместо привычных аккуратных причёсок. Девушка лишь злобно покосилась на него в ответ. Ей так и хочется дать ему по голове, но руки как назло не поднимаются. Она собирается встать, но он резко загораживает ей путь.       — Сиди, надо ногу проверить для начала.       — Да всё хорошо.       — Вот когда я посмотрю, тогда и решу хорошо или нет. — Эккарт присаживается на пол и берёт забинтованную конечность.       Он недовольно разглядывает тёмные пятна и начинает разматывать бинты. Не спеша. Очень и очень медленно. И всё лишь бы не причинить боль, ведь глаза то и дело бегали от ноги к лицу Пенелопы, только бы не упустить малейшего изменения в мимике. Он знает, что такой контроль необходим, она всегда выберет промолчать, нежели честно рассказать о ситуации или о собственных чувствах.       К счастью ничего не начало воспаляться и кровоточить. Потому он берёт чистые бинты и всё также медленно заматывает. Может быть он и не замечал этого, но на лице играла тёплая ухмылка.       — Что ж… Всё действительно неплохо.       — Так я прошла инспекцию?       — Ага, а впредь лучше не находи причин чтоб под неё попадать. — Рейнольд наконец отпускает её ногу и привычно лохматит свои волосы. — Знаешь ли я…       Он снова краснеет и отводит взгляд.       Волнуется. Конечно он волнуется. Да у него вчера сердце чуть не остановилось. Пускай сам он никогда и никому в этом не признается, но это действительно так. Эта девушка вообще перевернула всю его жизнь с ног на голову.       — Так мы пойдём.?       — Куда?       — Ну мы же договаривались сегодня пойти в парк, разве нет? — она нервно теребит свою юбку.       — А… Да, но… Тебе не будет лучше просто отдохнуть?       — Нет. Мы же договорились, а значит надо пойти. — она рывком встала с дивана, от чего у него чуть приступ не случился. — К тому же свежий воздух полезен. Сейчас переоденусь и можно выходить.       Пенелопа убежала в свою комнату, оставляя его одного. Он какое-то время просто смотрел ей вслед, а затем начал изучать обстановку. Вроде бы на первый взгляд самая обычная квартира, но что-то его настораживало. Тут взглядом он находит дверь, за которую ещё не смотрел.       С небольшой заминкой он взялся за дверную ручку и опустил её. Внутри его ждала крохотная кладовая, почти полностью заваленная вещами. Лучше бы он не открывал дверь шире и всё бы осталось как прежде. Эккарт замечает странные отметины на внутренней стороне и наклоняется дабы посмотреть поближе. Он пришёл в ужас. Прямо в дерево впиталась засохшая кровь, россыпью тёмных пятен разбегающаяся по двери. Отметины явно были от ногтей, тот кто здесь сидел явно отчаянно пытался выбраться. Точнее… Очевидно кого здесь запирали.       «Какого чёрта..? Нет… Нет. Не может быть.» — он отшатнулся, не желая больше представлять худшие из возможных сценариев в голове.       До ушей дошёл звук открывающейся двери и резко захлопнул кладовую, отходя от неё как можно дальше.       Сердце до сих пор бешено колотилось, но он пытался придать себе спокойный вид. Перед глазами плыло, так что он опёрся на стену.       — Рейнольд..?.       Он не ответил, было слишком трудно успокоить разыгравшиеся фантазии.       — Что с тобой? Тебе плохо?       Тут его лицо обхватили прохладные руки с двух сторон и приподняли его. Глазами он встретился с перепуганной девушкой, ожидающей его ответа.       — Нет, всё в порядке.       — Точно? Может воды?       — Не нужно, к тому же ты…       Парень наконец обращает внимание на её наряд, в виде свободной футболки и шорт, надетых поверх то ли тёмных ласин, то ли колготок. И конечно… Его толстовка.       — Тебе идёт.       — Правда? — она немного покружилась. — Спасибо.       Далее они в тишине обулись, даже не смотря друг на друга. Закончив он протянул ей руку.       — Пойдём?       — Ага! — на его глазах её губы растянулись в яркой улыбке.       …       …       …       День выдался неожиданно солнечным и тёплым. Птицы щебетали почти с каждого дерева, а листва скрывал их от палящих лучей.       На фоне всего этого они ещё больше походили на влюблённую парочку. Держась за руки они шли вперёд по красивым аллеям и скверам. Рейнольд чувствовал дикое смущение, но ситуация положительного на него влияла, а потому он не истерил и просто наслаждался временем вдвоём. Вдвоём… Слишком уж стыдно говорить такое в слух, но именно такой сценарий радовал его больше всего. Ему было приятно смотреть, как Пенелопа улыбается без тени фальши и просто радуется как человек, у которого нет особых проблем.       — Хочешь туда? — он замечает, что взгляд спутницы всецело прикован к парку аттракционов.       — А? Ну… Не совсем… Просто…       «Опять увиливает.» — парень крепче сжимает её ладонь в своей.       — Идём. — он тянет её за собой.       Не имея возможности его остановить она смиренно идёт следом. На самом деле шли они в достаточно спокойном темпе, ведь Эккарта явно беспокоила её нога.       — Так на какой аттракцион хочешь? — спрашивает он, когда они уже стоят в очереди на вход.       — …Честно говоря… — Пенелопа отводит взгляд, стараясь унять желание признаться. — Мне… Всё равно…       — Ха-… Тогда возьму два мульти-билета.       Они уже почти на подступах к будке с билетами и от вида цены на те самые «мульти» у неё подкашиваются ноги. Она в панике пытается его остановить.       — Л-ладно! Я… Я выберу!!       — А? Хорошо, а кричать зачем?       — Не вздумай брать эти билеты! Они стоят как съёмная квартира!!       — Уже подходим~ — он ехидно ухмыляется и здоровается с работником.       — П-погоди!!       Но она не успела. Рейнольд уже оплатил билеты и потянул её за собой к первому понравившемуся аттракциону. Девушка уже оставила всякие попытки что-то ему сказать, поскольку он со своими тараканами в любом случае её не услышит.       Американские горки.       Глядя на этот ужас она подумала, что он просто шутит, но нет. К несчастью он действительно решил пойти именно туда.       Всего десять минут в очереди и они уже сидят на своих местах, пристёгнутые намертво. Не успела она возразить, как вагонетки пришли в движение. Их начало медленно поднимать почти вертикально, у неё уже начало сбиваться дыхание. Сердце кажется вот-вот остановится от страха ожидания, либо и вовсе упадёт куда-то вниз. Почти ничего не соображая Пенелопа схватила Эккарта за руку и крепко сжала.       — Ты чего это? — он поворачивается к ней и наконец замечает её бледность.       Они уже были на самом краю.       — У-умоляю, что угодно, но только не отпуска-а-ай-!!!       Они срываются вниз.       …       …       …       С горок они выходи под руку, точнее она буквально висла на Рейнольде, так как при каждом шаге у неё подкашивались ноги. Кажется ещё немного и инфаркт постучится в двери.       Не в силах больше наблюдать это жалобное представление парень подхватывает её на руки и несёт к ближайшей лавочке.       — Дура, неужели так трудно сказать, что тебе становится плохо на таких аттракционах?       Он опускает её на скамейку, а сам присаживается перед ней на корточки.       — Обычно м-меня лишь немного подташнивает… Не думала, что будет настолько хреново. — девушка прикрывает рот рукой, когда чувствует очередной позыв. — Прости…       — И даже так, неужели нельзя было сразу сказать? Пошли бы на другой аттракцион. — он даёт ей слабый щелбан. — И за что ты вообще извиняешься?       Рейнольд вновь принимается лохматить свои волосы, прожигая её взглядом.       Она накручивает малиновые локоны на палец и как-то странно смотрит на него. Ей трудно поспевать за его эмоциями, ведь те менялись почти каждую секунду, но… В тот момент она бы просто не смогла сказать ему, что не хочет идти туда. Щёки немного покалывает.       — Ну… Просто тебе так хотелось сходить на эти горки, что у меня язык не повернулся что-то против сказать.       Она виновато посмеивается.       Парень замирает. Она правда делала это просто ради него? Решила перетерпеть, чтобы он повеселился?       «Глупая, да я бы больше обрадовался, если бы ты сама выбрала то, что тебе нравится.» — он печально хмыкнул, замечая её развязанные шнурки.       Он наклонился и стал завязывать их.       Когда подобное вообще начало волновать его? Раньше он бы никогда не сделал ничего подобного. Все девчонки липнули к нему, он привык и просто пользовался этим. Но теперь всё иначе. Сердце бешено колотится при одном только взгляде на неё.       — Ну перестань дуться. — она мягко гладит его по волосам.       — Хорошо, перестану злиться, если сама выберешь, куда пойдём.       Пенелопа замирает и какое-то время молчит.       — Хорошо. Тогда можно мы сходим в тир?       — Зачем ты спрашиваешь так, будто я могу тебе запретить? Конечно, пойдём. — он встаёт и протягивает ей руку.       Она без сомнений берёт её и с лёгкой улыбкой следует за ним. Неприятные ностальгические нотки постепенно заполняли грудь.       …       …       …       — И у нас есть абсолютный победитель!       Рейнольд ошарашено смотрел, как ей вручают приз за первое место в виде большого плюшевого кролика. У него как будто изначально не было и малейшего шанса на победу. Проиграл всухую. У неё не единого промаха, а он даже с винтовкой не сразу разобрался.       — Спасибо.       Не смотря на то, что она сказала, что хочет пойти в тир, сама же настояла на том, чтобы сделать это в последнюю очередь, так что пока они отстояли все очереди и обкатали все аттракционы, солнце уже начало потихоньку приближаться к заходу.       — Молодец.       Парень хорошо, нет, скорее даже отлично провёл своё время и искренне радовался, что смог улучшить её настроение, но сейчас… Пенелопа смотрела на всё без особого энтузиазма и с неким разочарованием на свой приз. Так, будто ей подсунули огромную кучу дерьма.       Он решил проявить инициативу и взял её за руку. Ему было хорошо известно, что здесь был небольшой, скрытый от чужих глаз мостик через речку. Прогнав взглядом всех, кто ещё был там, он вышел с ней на самую середину строения и заставил посмотреть на себя. В таком приглушённом месте и остаточных лучах солнца она выглядела ещё прекраснее.       Чувствовал, что с ней что-то не так.       — Ну и чего ты с такой кислой миной ходишь? Что случилось?       — …       — Ты даже призу не обрадовалась, хотя хотела в тир пойти. Тебе что-то сказал какой-нибудь ублюдок, пока я не видел?       Пенелопа молчит, не поднимая глаз. Проходит минута, потом ещё и ещё. Ему уже начинает казаться, что всё это бессмысленно и ему показалось, но в один момент слышит приглушённые всхлипы и видит, как на деревянный помост падают прозрачные капли. Он замирает. На несколько секунд впадает в состояние овоща, но старается как можно быстрее прийти в себя. Наклоняется и видит, что она уже вся в слезах, что бегут ручьём, и совсем скоро начнёт плакать ещё сильнее, пускай из последних сил пытается сдерживаться.       — Э-эй, ты чего?! Где-то болит?!       — И какой в этом с-смысл..?. Выиграла я н-наконец этот п-приз и что с т-того.?..       Не зная, что ещё может сделать, Эккарт обнимает её так крепко, как только может и пытается шёпотом подробнее узнать о причине.       Пенелопе от этого не легче. Ей так горьком, так плохо. Злосчастные воспоминания никак не отпускали её, заставляя сердце кровью обливаться. Неужели она так и останется совсем одна? Обещала, что не будет плакать, а по итогу сейчас ревёт здесь, как последняя идиотка.       — З-знаешь я… О-однажды мы с папой… Мы х-ходили в этот т-тир… Я д-даже с п-подставкой не могла н-нормально стрелять… — ей хочется прямо здесь и утопиться, но почему-то она продолжает говорить. — О-он дал мне в-все деньги, к-какие были и… С-сказал стрелять, пока не в-выиграю главный п-приз…       — И? Разве это пло…       Рейнольд прикусил себе язык, понимая, что за это время она ни разу не упоминала об отце, а в их квартире не было и следа его пребывания.       — У м-меня не получилось… Был вечер к-когда у меня з-закончились деньги, но… К тому м-моменту папа… У-уже ушёл…       — Пенелопа…       — З-знаю, что это глупо… Н-но мне даже показалось, ч-что может быть сейчас он в-вернётся…       Она выпускает из рук злосчастного кролика и обнимает его в ответ. Обидно, как же это обидно. Он ведь тоже однажды уйдёт и тогда… Не останется вообще никакого смысла. Почему никто не хочет оставаться с ней? Почему она никому нужна? Неужели она такая обуза для всех? Даже родной отец и пяти лет с ней не выдержал.       Парень вздыхает и заставляет её поднять голову.       — Идиотка.       — Что ты..?.       Пенелопа не успевает договорить. Всё, что произошло дальше было слишком быстрым и неожиданным.       Рейнольд запускает одну руку ей в волосы и за затылок притягивает ближе к себе. Он накрывает её губы своими, ему не нужно слышать, он и так всё понимает. Понимает ли он, что творит? Возможно. Злит ли его то, что она с ним сделала? Ничуть.       «Дурочка… Лучше молчи, чем такие глупости рассказывай.»       Она не отпирается и в один момент по их телам проходит волна мелкой дрожи. Ладони потеют, а сердце кажется вот-вот выпрыгнет из груди. Девушка обвивает его шею руками, чувствуя, будто земля уходит из под ног, прикрывает скорее всего уже опухшие глаза. Все ненужные мысли вылетели из головы, даже самые плохие не смогли там удержаться. Это должно быть самый сумасшедший день в её жизни. Разрыдалась в парке аттракционов и теперь целуется с парнем из высшего общества, которого до этого ненавидела.       «Почему ты делаешь это со мной?» — он действительно не понимала, что с ним не так.       Они отрываются друг от друга. Пенелопа тяжело дышит, краснея до самых кончиков ушей, но при этом не пытается отстраниться. Эккарт и сам был весь красным от смущения, но не отпускал её. Та самая приятная сладость до сих пор держится на губах. До безумия хочется повторить это ещё раз или даже больше. Она сводит его с ума. Обостряет все доступные чувства и ощущения до предела.       — Рейнольд…       По лицу всё ещё бегут слёзы, но на них она уже перестала обращать внимание. Для неё сейчас существовал только этот наглец, так бессовестно поцеловавший её.       Он притягивает её ещё ближе и их лбы соприкасаются. От такой близости ноги подкашиваются, она кажется перестаёт дышать. Обхватывает руками влажные щёки, Эккарт мягко расцеловывает её заплаканное лицо, пока сама девушка не смеет даже шелохнуться. Будто бы это для неё это единственное возможное утешение. Наконец он останавливается и смотрит ей прямо в глаза, ухмыляясь.       — Ну я то точно никуда не уйду.