Эта история была больше похожа на глупую шутку

Утро понедельника встретило людей прохладой и серым небом из-за неожиданно пришедшего северного фронта. Подобные перепады температуры не были редкостью, так что никто не был удивлён, разве что студенты по обмену негодовали, не имея при себе подходящей одежды. В классы мигом занесли обогреватели, заранее припасённые в подсобках. — Тебе Пенелопа не звонила.? — на этом вопросе разговор между двумя персонами привлёк внимание Рейнольда. Голоса были на грани шёпота, так что ему пришлось полностью обратиться в слух, тема была интересна по непонятным причинам, — Мы должны были встретиться на выходных, но она так и не пришла... — Нет, но не приходить на встречу не в её стиле. — Эклис скрестил руки на груди, старательно высматривая знакомое лицо из окна. Он выглядел серьёзнее обычного, куда более... Эмоциональным? Это ещё больше подогрело интерес парня и одновременно заставило ударить себя по груди, так как он не взял у неё номер в библиотеке. К тому же его соседка по парте сегодня опаздывает, а это совсем на неё не похоже, — Может... — Вот по этому я и волнуюсь, ты ведь знаешь как у неё бывает... — голос говорившей стал ещё тише. Эмили сидела на парте и каждую минуту проверяла свой телефон, надеясь увидеть хотя бы одно сообщение. Но каждый раз она поджимала губы, — Может стоит сказать им... — Рейнольд напрягся, о чём они вообще? И почему нельзя сказать всё простым языком, а не ходить вокруг до около? Что это за «они» и как связанны с Пенелопой? В этот момент дверь класса тихо скрипнула и внутрь вошла та, кого высматривал Дельман. Сегодня объёмная коса сзади выглядела не слишком опрятно, из неё торчали малиновые пряди, да и сама она была немного потрёпанной. — Доброе утро. — сухое приветствие вывело всех из транса, пока она устало плюхнулась на стул. Розоволосый непонимающе смотрел на её бледное лицо, слегка потемневшую область под глазами и подрагивающие руки, которые доставали всё необходимое для урока. Однако девушка быстра уняла её и как ни в чём не бывало открыла книгу, которую он помог ей достать в библиотеке. — Д-доброе... — он уже хотел было спросить соседку о самочувствии, хоть это и было для него чертовски смущающим делом. Но когда увидел её такой, то понял, что промолчать не сможет, что-то с ней явно произошло. Что-то нехорошее. — Пенни! Я чуть с ума не сошла! — Эмили бросилась к ней и тут же заключила в объятья, чуть ли не плача. Она даже свой телефон выронила, — Ты бы знала как мы волновались... Даже на звонки не отвечаешь, что я только не думала. Пенелопа осторожно поглаживала её по спине, не желая создать ещё больше шума. Ей лишнее внимание уж точно не требуется. По правде говоря девушке было довольно таки больно, когда подруга обнимала так сильно, задевая все повреждённые участки. Плечи и руки ныли от полученных травм, а в районе бёдер она вообще ничего не чувствовала, было больно просто пошевелиться. Хорошо хоть погода благоприятная и она может ходить в объёмной толстовке и длинных гольфах, которые могут скрыть всю эту фиолетовую россыпь по её телу. Было ли это в новинку? Нет, подобное уже стало неотъемлемой частью жизни. Она не помнит даже когда конкретно это началось. — Гх-! Тц... — удар, за ударом. Носки высоких шпилек больно врезались в кожу бёдер и живота. В полумраке гостиной она валялась на холодном полу в одном лишь нижнем белье, в коротких перерывах между болезненными вспышками разглядывая свою порванную в клочья одежду. Вверх смотреть не хотелось, так как один лишь вид этой женщины вызывал приступ тошноты. — Решила в проститутки записаться?! Что обо мне люди подумают?! — даже голос этой сволочи вызывал отвращение. Неожиданно удары прекратились, вместо этого появилась рука, схватившая Пенелопу за предплечье, болезненно сжав, заставляя вскрикнуть. Её потащили по уже известному маршруту, который вгонял девушку в ужас, порой доходящий до истерики. Он как и ожидалось был недолгим. Женщина остановилась перед потрёпанной деревянной дверью, которую с грохотом открыла, чем вызвала волну дрожи по покалеченному телу дочери. Пенелопа со слезами в глазах смотрела внутрь, вцепившись в чужую руку, надеясь предотвратить последующие события. Мрак. Вот что таилось в этом адском помещении крохотных размеров, которое называют «кладовая». С самого детства она боялась даже смотреть в эту сторону, но всё равно оказывалась на этом месте. Её безжалостно швырнули внутрь, не давая опомниться. Катрин, так звали эту мерзавку, стояла перед проёмом, который являлся единственным источником света в этой комнате, впиваясь ногтями цвета бардо в дверь. Пенелопа не сдержала слёз и бросилась к её ногам, но та быстро оттолкнула несчастную. — П-прости, пожалуйста прости! — девушка смотрела на неё снизу вверх всхлипывая в перерывах между мольбами о прощении. Это последний шанс всё исправить, последняя возможность не попасть в этот ад снова. Слёзы так и бежали по щекам крупными дорожками, — Я... Я больше так не буду! Прошу, мама.! — но дверь резко захлопнулась, погрузив малиноволосую во тьму. С другой стороны послышался звук повернувшегося в замочной скважине ключа. Пенелопа бросилась на голое дерево, ударяя по нему своими кулачками, чувствуя отметены от ногтей, оставшиеся после прошлых наказаний, — Мама.! Мама... — липкий страх постепенно овладел ей. В детстве Пенелопа боялась темноты, ведь это нормально в возрасте 5 лет не любить мрак и тишину, которые приходили в ночи. Но если другим детям читали книжки, покупали ночники или пускали спать к себе, то её страх наоборот, лишь усугубляли. Катрин постоянно запирала свою дочь здесь, в полном одиночестве. Из-за этого она до сих пор боится темноты и долго не может прийти в себя после подобных наказаний. — ...лопа. Пенелопа! — она вырвалась из своих мыслей только когда на неё шикнул сосед по парте, вглядываясь в её лицо. Вспомнив где находится, девушка быстро вернула себе каплю самообладания и натянула привычную улыбку, хотя вышло не так хорошо, как хотелось, — Ты... Т-ты в п-порядке? — он заикался и старательно отводил взгляд. — Да, спасибо, что спросил... — она ответила более менее уверенно, но комисси в виде друзей этого было мало. — А вот по мне ты вообще не в порядке! Бледная как смерть! — воскликнула Эмили, которая приложила ладонь к её лбу, сзади закивал Эклис. Они реагируют так каждый раз, — Тебе бы в медпункт... — Пенелопа, тебе не хорошо.? — неожиданно к ним подошла Ивонна. Розовые волосы каскадом сбегали по её спине и плечам, а небесные глаза смотрели с нескрываемым волнением, — Давай я скажу учителю и ты сможешь пойти домой чтобы отдохнуть. — Н-нет! — вскрикнула Пенелопа, вспоминая свои «прекрасные» выходные, которые она провела в тёмной комнате без еды и воды. Потребовалось немало сил чтобы отогнать эти воспоминания подальше, на задворки сознания, — То есть... Не нужно, к тому же урок уже начался, вам всем стоит вернуться на свои места. Дальнейшего обсуждения этого вопроса не последовало, так как учительница попросила всех разойтись. Но на этом странности не закончились. Рейнольд не мог понять, что произошло за эти выходные. Он помнил какой она была в библиотеке и прошлые учебные дни, язвительна, и чертовски наглая, но то, что он видит сейчас — совершенно другой человек. Бледная, молчаливая, запуганная и трясущаяся от одного лишь упоминания дома. Это не та Пенелопа, которую он привык видеть рядом с собой. Следующими стали учителя, которые молча уходили, когда видели отсутствие у неё домашней работы. Они все смотрели на малиноволосую с неким сочувствием, которое Рейнольд никак не мог понять. Весь день прошёл таким образом. Последним уроком была физкультура и она же стала последней каплей для его терпения. Учитель, который никогда не давал никому отлынивать от занятий и жил по принципу «Сломал ногу — поднимай гантели, сломал руку — беги кросс.» подошёл у ней чтобы сказать, что отпускает домой. Это уже ни в какие ворота не лезет. — Тц... — тихий вскрик не остался незамеченным и он взглянул на Пенелопу, которая закинула сумку на плечо, собираясь уйти. Это было то самое плечо, на котором парень видел синяк в прошлый раз, похоже, что ей было больно. — Эй, давай я понесу. — Рейнольд подошёл к ней взял причиняющую боль сумку, параллельно забирая свой рюкзак. В классе была лишь пара человек, которые не обращали на них внимания, так что было не так уж и стыдно, — Чего встала? Идём уже. — Пенелопа смотрела на него удивлённо и непонимающе одновременно, но поняв смысл сказанного, поспешила за ним. — Я сама справлюсь, а тебе надо в спортзал. — она пыталась стянуть с него свою сумку, но все попытки заканчивались провалом. Что вообще творится у него в голове? То ругается с ней, то помогает, — А ну дай сюда! — Не отдам, пока не скажешь, что с плечом. — он строго посмотрел на неё, постепенно переходя на основную причину беспокойства. Девушка сразу замолчала и отодвинулась от него, притупив взгляд. Розоволосый воспользовался этим обстоятельством и развернул её к себе лицом, правой рукой схватив за то самое плечо. Пенелопа болезненно вскрикнула уже в голос, стараясь отодвинуться, — Похоже на трещину в кости, особенно учитывая то, что ты даже сумку на него повесить не можешь. И об какой же косяк ты так сильно бьёшься? — он внимательно осматривал поражённую область, иногда надавливая. К счастью проёмы в восточной лестнице не отличались многолюдностью, так что их никто не заметит. Ей казалось, что левая рука вот-вот отнимется. — У тебя какие-то особые садистские наклонности по отношению ко мне или что?! — она всё-таки скинула его руку и схватилась за болящее место, стараясь сдержать подступившие к горлу рыдания. Рейнольд опомнился и пробубнил тихое «прости», продолжая нести её сумку. Они прошли в тишине следующие 20 минут, только в середине маршрута обменявшись наконец телефонами друг друга. Он изредка поглядывал на девушку и отмечал, что она немного посветлела в лице и наконец вернула свой едкий характер. Она тоже посматривала в его сторону, мысленно благодаря за подобную выходку. На подходе к дому Пенелопу пробрала волна дрожи, около подъезда стояла её «мама», сердце ушло в пятки. Она повернулась к нему и умоляюще посмотрела в глаза, схватившись за рукав дорого пиджака. Такая резкая перемена сильно смутила его. — С-спасибо, что помог, а теперь мне идти и тебе тоже. — она пыталась стянуть свою сумку с его плеча, но парень был непреклонен. Малиноволосая чуть ли не молила его уйти, — Пожалуйста, уходи поскорее! Иначе... — Да что с тобой такое?! — Рейнольд никак не отдавал ей сумку, параллельно пытаясь её успокоить. Эта дура только хуже себе сделает если будет сама таскать все эти вещи на больном плече. — Пенни, с возвращением. — женский голос заставил её застыть на месте и с силой сжать качественную ткань, так что даже он почувствовал. После этого она развернулась нему спиной, словно закрывая. Сам парень увидел обладательницу таких же малиновых волос, постриженных под каре, она выглядела очень ухожено, а алые губы придавали её образу некой взрослой развратности, — Кто это с тобой? — Привет, мам... Это мой одноклассник и сосед по парте, он просто помог мне донести сумку. — женщина взяла её за руку, придвинув ближе к себе и приняла от розоволосого сумку. Взглянув на парня она улыбнулась подобно лисице. — Рейнольд Эккарт. — вспомнив о правилах приличия, он представился и легонько кивнул в знак приветствия. Она кокетливо засмеялась, пока он не мог понять причину, по которой одноклассница не отрывала взгляд от пола. — Рада знакомству, я Катрин Мартер. — она лучезарно улыбнулась. В это время Пенелопа почувствовала как хватка на запястье усиливается, предвещая новую порцию боли. Хотелось убежать куда подальше, хоть к Рейнольду за спину, только не к ней, — Спасибо, что помог, а теперь нам пора. Катрин развернулась и повела свою дочурку за собой, не дав той даже слова сказать. Малиноволосая прикрыла глаза, мысленно прокручивая все варианты сегодняшнего наказания. По крайней мере «мать» не станет закрывать её в кладовой, так что идти домой уже не настолько страшно. Скорее всего просто изобьёт и пойдёт на работу ближе к вечеру. Было некое опустошение, ведь по пути сюда она совершенно забыла о мирских проблемах и дышала полной грудью, но вот её снова сковывают цепи по рукам и ногам. — Простите, но можно узнать, что у Пенелопы с плечом? — Катрин встала как вкопанная и метнула грозный, полный желания убивать взгляд на дочь, который на этот раз заметил Рейнольд. Она повернулась к нему, а девушка осталась стоять как статуя, но парень заметил струйку крови, которая побежала у неё по руке из-за ногтей матери, которые впивались в бледную кожу, — ...Обычный ушиб не вызывает такую боль при соприкосновении с чем-либо... — почему-то сейчас его пугала эта мамаша. — Вот как... Ну же, Пенни, — её рука опустилась на голову девушки принялась медленно поглаживать волосы того же цвета, что и у неё. Сама Катрин смотрела на дочь томным взглядом, который не сочетался с лёгкой улыбкой, в которой растянулись алые губы, — ответь ему. Рейнольд вздрогнул. Он чувствовал опасность исходящую от этой женщины, но она была направлена лишь на Пенелопу. Было чувство первобытного страха, казалось она может причинить ей куда больший вред чем проткнутая ногтями кожа. Желание схватить одноклассницу и бежать куда подальше овладело им, но он не мог сдвинуться с места. — Ударилась... Об косяк. — он не мог даже вздохнуть, когда услышал эту печальную ложь из уст малиноволосой, которую практически сразу же утащили в подъезд. Рейнольд так и остался стоять там, не в силах и слова сказать, но через пару минут ломанулся в сторону дома.