Все хорошо...

В комнате светит тусклая лампа, свет которой растекается по комнате и убегает в темный коридор. Ты сидишь, покачивая детскую кроватку, забываясь, и начиная покачиваться с ней тихо повторяя одну и ту же колыбельную, как мантру, сам закрывая под нее глаза. Веки тяжелеют, но ты каждый раз широко распахиваешь глаза, смотря на колыбельку и снова наклоняешь голову… Германия часто спит неспокойно, просыпаясь среди ночи и вскрикивая. Ты всегда подрываешься, стягивая с себя одеяло и беря малыша на руки, начиная нашёптывать нежные слова, покачиваясь им в унисон. После того, как я привез тебя сюда, в свой дом, ты отдаешь всего себя детям… Моим детям… Пусть даже некоторые из них тебя недолюбливают, ты не обделяешь их любовью, пусть и получаешь в замен не то, что ожидал… Все чаще замечаю, как ты что то готовишь или печешь, а рядом с тобой обязательно крутится Беларусь. А потом вы зовёте всех к столу, угощая приготовленным блюдом… Единственное, что осталось в тебе неизменным — сон. Ты часто подрагиваешь во сне, порываясь куда то бежать, прижимаешься ко мне, цепляясь, как за спасательный круг посреди океана и замираешь, тихо вздыхая во сне. Спишь ты пусть и неспокойно, но долго, и обязательно пытаешься уцепиться за меня, когда я встаю. К сожалению, я начал вставать раньше, потому что все чаще стопки бумаг становятся всё объемнее и объемнее. Иногда мне кажется, что скоро они заполоняют весь мой кабинет… Каждый из нас неустанно трудится, чтобы хотя бы на ночь оказаться в одной кровати и пожелать друг другу хорошего сна. Иногда ты не дожидаешься меня и засыпаешь, сидя около кроватки, даже во сне не забывая покачивать ее и что-то мурчать под нос… Вот и сегодня я застал тебя, наклонившего голову, все так же покачивающего кроватку. Я подхожу, сажусь рядом, аккуратно дёргая тебя за плечо. Ты вскидываешь голову, щуришься, а потом кладешь голову мне на плечо, снова начиная напевать. Я говорю тебе, что пора бы уже лечь спать, но ты отнекиваешься, говоря что покачаешь колыбель ещё. Я смотрю на тебя, и ты снова медленно начинаешь закрывать глаза. Поднимаю тебя на руки, сажая к себе на колени, сам начиная покачивать детскую кроватку. Ты снова открываешь глаза, смотришь куда-то в пустоту, а потом кладешь голову мне на грудь, сложив крестом свои руки и начинаешь засыпать… Я кладу тебя в кровать, накрывая одеялом, а сам продолжаю сидеть, смотря на вас обоих — тебя и Германию. Каждый раз замечаю удивительные сходства. Иногда кажется, что вы и спите одинаково, имея привычку цепляться за что-нибудь руками. Оставляю кроватку с малышом, поворачиваясь к тебе, целую в лоб, говорю о том, что люблю тебя и ложусь рядом, прижимая к себе руками. Ты киваешь во сне, бормоча, и снова засыпаешь, сжимая своими руками мою рубашку… Много же хлопот ты принес в мой дом… Но теперь все хорошо…